— Сильный северо-восточный ветер подхватит нас, если мы поднимемся… на три сотни футов?

Луан кивнул:

— На Моджи гордился бы тобой.

— Напомни-ка еще раз, кто это такой.

— На Моджи был основателем философской школы Модели. Он жил много веков назад, когда Ксана была страной куда более примитивной, чем другие государства Тиро. Он повязывал ленточки диким гусям и доказал, что птицы улетают на зиму на юг и возвращаются весной обратно на север. А еще он первый изобрел воздушного змея с двумя бечевками, так что, управляя им, можно было рисовать в небе головокружительные пируэты. На Моджи верил, что природа — это книга, написанная языком математики. Путем скрупулезных наблюдений и опытов мы способны проникнуть в ее глубины и нанести на карту ее модель. Даже боги следуют заложенной природой модели, хотя они больше способны распознавать ее, нежели люди. При помощи змея-шара ты составила карту ветров и теперь можешь лететь в том направлении, в каком захочешь. Шар, разумеется, чувствует себя как дома в воздухе, в этом естественном элементе моделизма.

Дзоми обвела взглядом море и небо и теперь вдруг как наяву увидела потоки ветра, подобные объемным проспектам и улицам незримого города. Широкая улыбка озарила лицо девушки.

— Мне нравится моделизм! Расскажи мне о нем еще! Я хочу знать больше!

Луан хмыкнул:

— Что же, следующая задача, которую тебе предстоит выполнить, это заставить «Любопытную черепаху» в буквальном смысле оседлать ветер, а для этого потребуется совсем другая философская школа.

При помощи Луана Дзоми ухватилась за диск наверху и повернула его. Пламя взревело в спиртовой печи, и шар рывком начал подниматься.

— Эй, полегче! Старайся управлять пламенем, а не бороться с ним!

Дзоми медленно повернула диск в обратную сторону, пламя немного утихло, и подъем замедлился.

— Огонь нагревает воздух внутри шара, и он расширяется, — продолжил Луан. — Лишний воздух выходит из него, поэтому нагретый воздух внутри не такой плотный, как холодный снаружи. Таким образом шар поднимается ввысь подобно императорским воздушным кораблям. Нагретый воздух действует в своем роде как подъемный газ с озера Дако на горе Киджи.

Ветер усилился, и шар начал смещаться на юго-запад. Дзоми продолжала медленно крутить диск, то увеличивая, то приглушая пламя, пока шар не выровнялся.

— То, что ты сейчас проделала, это иллюстрация учения философской школы, именуемой Воспламенизмом, — сказал Луан. — Как легко понять из названия, ее коренным элементом является огонь.

— Не понимаю, — проговорила Дзоми. — Сторонники школы Воспламенизма верят в сожжение вещей? А, вроде как император Мапидэрэ, который сжигал книги!

— Ну и ерунда пришла тебе в голову! С какой стати ты решила… Ладно, забудь. Нет, школа Воспламенизма была основана Ги Анджи, самым младшим из великих мудрецов. Он принадлежал уже не к древним ано, но был нашим современником дара. Ги Анджи полагал, что люди по натуре своей ленивы и сопротивляются переменам, так что долг разумного правителя — разжечь в них пыл посредством уместных наказаний и поощрений.

— Моя мать формулировала это куда проще: «А ну-ка вылезай из постели, не то я брошу горящий уголь тебе на одеяло». Так, стало быть, этим воспламенистам все-таки нравится жечь вещи?

Луан фыркнул:

— Можно выразиться и так, наверное. Мысль Ги Анджи заключается в том, что сделанный моралистами упор на развитие достоинств человека ошибочен. Большинство людей неисправимо эгоистичны, и правителю достаточно издать законы, побуждающие к правильному поведению. Например, если увеличить налоги, взимаемые с земледельцев, но понизить их для скотоводов…

— Что ты имеешь против земледельцев?

— Ничего! Я просто привожу пример.

— А ты не мог бы подобрать другой пример? Ненавижу налоги. Их сборщики всегда так жестоко обходились с мамой и со мной.

— Ладно. — Луан вспомнил про своего старого друга, Кого Йелу, который часами мог разглагольствовать про налоги, и улыбнулся. — Давай возьмем поощрение искусств и грамотности. Вместо того чтобы заставлять людей более прилежно учиться, проще сделать образование непременным требованием для занятия важной должности.

— Как-то не очень честно получается. Если у тебя нет денег на школу…

— Суть вот в чем: можно рассматривать законы как сложный механизм, и тогда, применяя различные рычаги и переключатели, ты способен заставить людей совершать что угодно. В точности как, прибавляя пламя в печи, мы вытесняем воздух, заставляя шар подниматься, а убавляя — создаем вакуум, который заполняет холодный воздух, в результате чего шар опускается.

— Эта философия выглядит какой-то… очень жестокой.

— Вполне может быть. Пожалуй, величайшим воспламенистом является Люго Крупо, ученый, состоявший на службе при императоре Мапидэрэ и бывший регентом императора Эриши. Он развил идеи Ги Анджи до совершенства и ввел суровые законы, которые в конце концов привели к восстанию Свитка Рыбы.

— Это все равно как пена, что вылезает из горшка наружу, если сделать огонь слишком сильным.

— Именно. Но сам по себе воспламенизм вовсе не зло. Это лишь инструмент для познания мира. Позволь привести тебе цитату из Люго Крупо: «Миротиро ма тиэфи юради гикру ки гисэфи га гэ каю фэно, готэ ма пэю нэ ма калу, гоко филутоа рари ма ри ви рэнроа ки круэту филутоа ко крусэ нэ оту». Что означает: «Людьми движут только боль и выгода, но это не грех, потому как подобные желания суть тень желаний преобразовать землю в небо».

Пока Луан читал лекцию, Дзоми заприметила, как чайка, летящая прямо перед шаром, вдруг рухнула вниз и, лишь яростно замахав крыльями, сумела остановить падение. Тонкая улыбка скользнула по губам девушки, когда она покрепче ухватилась за борт гондолы.

— …на деле, Тан Феюджи, еще один ученик Ги Анджи, сумел соединить воспламенизм с морализмом…

Попав в воздушную яму, куда недавно ухнула чайка, шар дернулся, Луан Цзиа потерял равновесие и ухватился за борт гондолы. Лекция прервалась.

— Видел бы ты свое лицо! — Смех Дзоми был подобен вольному ветру. — Я заметила модель и воспользовалась ею.

Луан Цзиа покачал головой, но веселье девушки было заразительным.

— Я познакомил тебя с двумя философскими школами. Тебе еще не наскучило?

— Шутишь? Это весело! Продолжай учить меня философии полета на воздушном шаре!

— Вот видишь, тебе понравились лекции про воспламенистов и моделистов, потому что я облек их в увлекательную форму. Важная идея легче усваивается, если правильно ее преподать. Вот почему, даже если у тебя есть правильный ответ, он покажется убедительнее, если выразить его при помощи красивого почерка и верной грамматической конструкции.

Дзоми вздохнула:

— Это намек на то, что мне следует больше упражняться в чистописании?

— Если ты напишешь Сто имен еще пятьдесят раз — к моему удовольствию, — мы снова поищем крубенов.

Дзоми уселась, подняла табличку и рьяно взялась за письмо.

— Постой… — Она остановилась, посмотрела на ухмыляющегося Луана Цзиа и высунула язык. — Мне не нравится, когда ты практикуешь воспламенизм!

Словесная перепалка между учеником и ученицей время от времени прерывалась взрывами хохота, пока шар продолжал свой путь к острову Полумесяца, а солнце медленно опускалось в плещущие под ними волны.