— Порой я гадаю, чья это корона, Петир. Моя, — она переходит на шепот, — или их? Без них я бы не справилась.
— Может, и их. Но тебе больше нет в них нужды. Я думал… — он откашливается. — Я думал, они должны были уйти. Должны были оставить тебя в покое, когда получили желаемое.
У Катарины сводит живот. Жажда яда и крови притупилась, когда сестры уплыли в туман, чтобы утонуть. Так что Петир, скорее всего, прав. С мертвыми королевами покончено. Довольные, они должны успокоиться.
Она заканчивает подписывать принесенные Петиром бумаги и берет в руки пустую бутылочку и веревку. Возвращается художник.
— Нам придется работать быстро, пока еще светло.
— Он пальцем приподнимает ей подбородок и мягко поворачивает голову, на миг осмеливаясь взглянуть ей в глаза.
— Сколько пар глаз вы видите? — спрашивает она, и он неуверенно моргает.
— Только ваши, моя королева.
Наутро Женевьева приходит к Катарине, чтобы проводить ее на Черный Совет.
— А, Женевьева, — приветствует ее Петир. — Проходи! Ты завтракала? Мы уже заканчиваем.
Голос его весел и самодоволен. Женевьева натянуто улыбается, едва не скалится. Но Катарина делает вид, что не замечает. Пустота, образовавшаяся после убийства Натали, должна быть заполнена, и теперь все Арроны будут соревноваться за это место. Кроме того, Катарина настроена снисходительнее относиться к Женевьеве несмотря на ненависть. Все же она младшая сестра Натали, и теперь — глава семьи.
— Я уже позавтракала. — Женевьева изучает пустую тарелку королевы: огрызки сыра и кусочки вареного яйца. Пятна варенья из ядовитых фруктов. — Кажется, мы решили уменьшить потребление яда после случая с королем-консортом.
— Всего лишь капля варенья.
— Два дня назад она еле успевала жевать ягоды белладонны и скорпионов.
Петир бросает взгляд на Катарину, и та краснеет. Мертвые воительницы нашептывают ей взяться за оружие, природницы — тянут пройтись по саду. И мертвые отравницы выдвигают свои требования.
— Ну, — говорит он, — такая диета вряд ли ей поможет.
— Пока позволяет время, стоит попытаться.
Спор продолжается, и Катарина ускользает кормить Лапушку. Коралловая змейка выросла после линьки и обзавелась новым красивым вольером, где полно листьев, чтобы прятаться, и камней, чтобы греться на солнышке. Катарина достает из маленькой клетки по соседству крысенка. Она обожает смотреть, как Лапушка гоняется за грызунами по теплому песку вольера.
— Есть особая причина на то, что именно ты будешь сопровождать меня, Женевьева?
— Есть. Вернулась Верховная Жрица Лука.
— Так скоро? — Петир вытирает губы салфеткой и встает.
Всего две недели назад она отбыла в Ролант: жрица переезжает из покоев в Роланском храме в Индрид Даун.
— Кати, нам нужно идти.
Петир и Женевьева, держась по обе стороны от Катарины, ведут королеву по многочисленным лестницам Западной Башни, все ниже и ниже, пока не оказываются на первом этаже Волроя, в зале Совета. Прочие члены Совета уже собрались и негромко переговариваются за чаем. Верховная Жрица Лука стоит поодаль, ни с кем не говорит и ничего не пьет.
— Верховная Жрица Лука, — Катарина берет старуху за руки. — Вы вернулись.
— И так быстро, — хмурится Женевьева.
— Моя семья и вещи едут следом, в карете, — отвечает Лука. — Я обогнала их на день-два.
— Вам стоит оставить что-нибудь здесь, в Западной Башне, — улыбается Катарина. — Хорошо было бы иметь еще один жилой этаж. Издали замок выглядит величественно. Вообразите мое удивление, когда выяснилось, что большинство этажей занято кухней и кладовыми.
И королева, и Верховная Жрица игнорируют кислые лица Совета и собственное нежелание находиться здесь. Катарина не в восторге от этой старой женщины, и, судя по взгляду Луки, который она чувствует на себе непрерывно, у Верховной Жрицы она тоже не вызывает ни симпатии, ни доверия. Но эту сделку заключила Натали. Свою последнюю сделку. И Катарина выполнит ее условия.
Она указывает на длинный темный стол, и члены Черного Совета рассаживаются по местам, а слуги ставят два чайника со свежим чаем — один из них отравленный, с любимым Натали мангром, — обновляют сахарницы и тарелочки с лимонными дольками. Они убирают старые чашки и блюдца, усыпанные крошками печенья, ярче зажигают лампы и закрывают за собой тяжелые двери. Для Луки поставили дополнительное кресло. Петир сидит на старом месте Натали, хотя и не стал ее заменой в качестве Главы.
Пока кузен Луциан зачитывает, что на повестке дня: сумма налога, собранного с купцов для Королевского Поединка, оказалась выше ожидаемой; есть опасения, что урожай в Волчьем Источнике окажется скудным, — Катарина изо всех сил старается слушать внимательно. Но умами всех присутствующих сейчас владеют не повседневные заботы острова.
— Да сколько нам еще ждать? — восклицает Рената Харгроув.
— Рената, успокойся, — говорит Женевьева.
— Не успокоюсь! Натали обещала Храму три места в Совете. И вы знаете, чьи это места. — Она смотрит на Луциана Марло, Паолу Венд и Маргарет Болен.
Они единственные в Совете не Арроны. Марло и Венд хотя бы отравники, но Маргарет воительница, а бедная Рената и вовсе совершенно бездарна.
— Откуда ты знаешь, чьи это места, — мягко говорит Катарина, — если я сама не знаю? — Она пристально смотрит на Ренату, и та съеживается.
Какое приятное ощущение — вызывать такую реакцию. Внешне Катарина не производит устрашающего впечатления: долгие годы отравления не позволили ей вырасти. Вечно бледная, вечно в шрамах. Но в ней есть нечто большее. Большее, чем силы уничтоженных за тысячелетия королев, и скоро весь остров узнает об этом.
— Однако Рената права. — Катарина поворачивается к Луке и широко улыбается. — Вы вернулись. И наверняка уже знаете, кого выбрать. — Она надеялась, что Верховная Жрица не выдержит ее взгляда, взгляда королевы, избавившейся от ее обожаемой Мирабель. Она надеялась, что Лука не позволит себе пресмыкаться перед новой королевой и навсегда исчезнет из поля зрения. Но ей следовало лучше присмотреться к этой старухе. Ведь она согласилась председательствовать на казни сестер.
— Знаю, — отвечает Лука. — И я выбираю себя, жрицу Ро Муртра — она вскидывает подбородок — и Бри Вествуд.
Кузены Луциан и Аллегра задушенно ахают.
Петир фыркает:
— Никогда.
Катарина хмурится. Единственный серьезный сюрприз — это Бри Вествуд. Она подозревала, что Лука выберет Сару, главу семейства стихийников, а не Бри, играющую с огнем кокетку. И, разумеется, лучшую подругу Мирабель.
— Верховная Жрица не может вступить в Черный Совет, — возражает Женевьева.
— Это редкость, но в прежние времена такое случалось.
— Храму полагается соблюдать нейтралитет!
— Нейтралитет по отношению к королевам. Не к делам острова. — Лука окидывает Женевьеву пренебрежительным взглядом, и у той от ярости кривится рот.
— Итак, — продолжает Верховная Жрица, — королева Катарина. Таков мой выбор. Каков ваш, кого замените?
Катарина осматривает членов Совета. Но на самом деле это не ее Совет. Это Совет Натали. Некоторые здесь даже со времен королевы Камиллы. Она чувствует исходящую от них враждебность, и мертвые королевы внутри настораживаются.
Арроны ожидают, что выберет трех других; другие надеются, что она будет отстаивать интересы всех даров и даже бездарных. Женевьева велела бы ей швырнуть выбор Верховной Жрицы той в лицо. И, несомненно, все они хотят заменить Петира. Катарина видит, как они смотрят на него, как щурят глаза всякий раз, когда он прикасается к ней.
Но они могут думать что угодно. Этот Черный Совет будет только ее Советом.
— Луциан Марло и Маргарет Болен, вы свободны. Вы оба верно служили короне, но, Луциан, в отравниках здесь недостатка нет. И, Маргарет, я уверена, что ты поймешь мое отношение к воительницам после того, что случилось со мной по вине Джульен Милон. Кроме того, теперь в нашем Совете представлять интересы Бастиана будет жрица-воительница.
Маргарет встает и отодвигает свое кресло от стола так стремительно, что Катарине кажется: это было сделано силой мысли.
— У жрицы нет дара, — рычит воительница. — Голос Ро Муртры принадлежит Храму и только Храму.
— Действительно, — подхватывает Луциан Марло. — Ты хочешь, чтобы твой Совет состоял лишь из Арронов и жриц?
— Нет, — резко отвечает Катарина. — Рената и Паола Венд остаются. Последнее место уступит Аллегра Аррон.
Аллегра открывает от удивления рот. Она смотрит на брата, Луциана Аррона, но тот отворачивается. Тогда Аллегра встает и склоняет голову так низко, что Катарине виден узел снежно-белых волос на ее макушке. Она так похожа на Натали. И именно поэтому должна уйти.
— Вы останетесь с нами, — спрашивает их Катарина, — пока не прибудут новые члены Совета?
Луциан Марло и Аллегра кивают. Но Маргарет бьет кулаком по столу.
— Хочешь, чтобы я полировала кресло для жрицы? Может, ей еще экскурсию по Волрою провести? Так не правят. Позволять Храму вторгаться в пространство Совета! Держать своего любовника при себе, как будто тебя интересуют его советы!
Катарина тянется к ножу за голенищем сапога.