Энди сочла такую меру предосторожности излишней, но воздержалась от замечания.

— Спасибо, — произнесла она. Что еще ей оставалось?

— Не стоит благодарности. — Джим склонил голову и поцеловал ее пальцы чуть выше повязки. — Вот так! Теперь все будет хорошо, — произнес он таким тоном, словно успокаивал маленького племянника.

Неожиданно на глаза Энди навернулись слезы. Джим был так внимателен! Заморгав, она коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Я действительно не хотела обидеть тебя.

— Знаю. — Он взял ее за руку и поцеловал в мозолистую ладонь. — И я не хотел смеяться над тобой, несмотря на то, что мы выглядели довольно нелепо. — Он сжал в ладонях обе руки Энди, продолжая стоять на коленях. — Я понял, что ты имела в виду. Действительно, служебный роман — не самая удачная затея, — Джим усмехнулся. — Но мы можем продолжить где-нибудь в другом месте — годится?

Энди невольно улыбнулась.

— Годится, — кивнула она, хотя в этот миг желала лишь одного: чтобы Джим забыл о правилах приличия на рабочем месте и поцеловал ее так же страстно, как прошлой ночью.

Это приглашение он прочел в ее взгляде. В глубине его глаз вспыхнули ответные искры. Он придвинулся ближе и застыл в ожидании. Энди замерла, не зная, сумеет ли выдержать такое искушение.

— Прошу прощения… Энди!

Энди резко выпрямилась. Она вскочила бы, забормотав оправдания, но Джим крепче сжал ее руки и удержал ее на месте, дав ей время успокоиться. Энди успела вздохнуть, прежде чем повернулась к двери.

— В чем дело, Букер? — невозмутимо осведомилась она.

— Ты просила меня спуститься вниз, когда работа в ванной для прислуги будет закончена. — Лицо Букера пылало, кончики ушей налились свекольным соком. Он то и дело переводил взгляд с Энди на Джима и обратно. — Я закончил.

— Прекрасно! Тогда займемся большой ванной: — Она повернулась к Джиму. — С повязкой покончено, верно?

— Только не снимай ее, и все будет в порядке! — Он закрыл аптечку, убрал ее и отступил в сторону, наконец позволив Энди встать.

Она взглянула на часы, держа руку так, чтобы молодой подмастерье разглядел повязку.

— Без четверти двенадцать, — объявила она многозначительным тоном. — Скоро обеденный перерыв. Может, пообедаем пораньше, а потом приступим к работе? — Она улыбнулась Букеру. — Мы начнем с туалетного столика.

— Если хочешь, я могу начать немедленно, — вызвался Букер, подозрительно взглянув на Джима. — А пообедать можно и потом.

Джим поднял бровь, ответив юноше невозмутимой улыбкой.

— Лучше сначала поешь, — посоветовала Энди, не подозревая о том, какими взглядами обменялись двое ее работников. — Профсоюз запрещает морить рабочих голодом.

— Ну, как знаешь. — Букер вновь метнул в Джима негодующий взгляд. — Я постараюсь вернуться поскорее.

— У тебя в запасе целый час, — напомнила ему Энди и замолчала, слушая, как грохочут по лестнице подошвы ботинок Букера. Наконец она обернулась к Джиму. — Хотелось бы знать, что он подумал.

— Судя по всему, Букер принимает тебя за невинную овечку, попавшую в лапы злого волка. Мальчишка сохнет по тебе!

— Ты хочешь сказать — он влюблен? Не может быть! Нет, ты ошибаешься! Просто он до сих пор робеет в присутствии женщин.

Джим усмехнулся.

— В таком случае он давно бы уволился, не выдержав домогательств Тиффани.

— Пожалуй… — согласилась Энди. Тиффани не оставляла без внимания ни единого мужчину, а Букер почему-то без смущения общался с ней. — И потом, он мой подчиненный, — все пыталась найти причину Энди. — Разумеется, при мне парень робеет…

— Дорогая, он не робеет, а просто сгорает от любви. Если бы взглядом можно было убить, я уже давно валялся бы на полу — бездыханный, как замороженная скумбрия в рыбном отделе!

— Но ведь это нелепо! Он всего на пару лет старше Кайла…

— А нам обоим известно, что Кайл еще не интересуется девочками, верно? — И Джим подмигнул. Коробка с презервативами, найденная в тумбочке сына!

Энди вспыхнула.

— Я о другом, — сдержанно отозвалась она. — Я хотела сказать, что гожусь ему в матери. Мальчишки обычно не влюбляются в женщин моего возраста.

— А как же я? — возразил Джим, и его губы дрогнули в иронической усмешке.

Глава восьмая

— Ну и ну! — Свой возглас Тиффани сопроводила лукавой усмешкой. — Похоже, Букер попал в точку.

Энди настороженно взглянула на Тиффани из-под ресниц и заерзала на деревянной скамье беседки.

— О чем это ты? — Энди с треском открыла замок на своей коробке с обедом, делая вид, будто слова Тиффани ее почти не заинтересовали.

— Он сказал, что Красавчик… — Тиффани осеклась под укоризненным взглядом Дот.

— Его зовут Джим, — сухо напомнила Дот.

— Извини, я забыла, что мы решили отказаться от прозвищ. Так вот, Букер сказал, что Джим приставал к тебе наверху, в большой ванной. Это правда?

Но тут вмешалась Дот:

— Любопытство когда-нибудь доведет тебя до беды, моя дорогая! Когда ты наконец поймешь, что личная жизнь Энди тебя не касается?

— Все в порядке, — остановила ее Энди. — Букер просто неправильно понял то, что увидел. Джим перевязывал мне руку! — Она выставила повязку на всеобщее обозрение. — Я поранилась.

— А откуда у тебя на шее взялся засос?

Энди судорожно прикрыла ладонью лиловое пятно.

Дот всплеснула руками.

— Тиффани, да замолчи, наконец!

— А что тут такого? Из своей личной жизни я ни для кого не делаю тайны. Вам давно пора поделиться со мной пикантными подробностями.

— Послушай, а тебе никогда не приходило в голову, что твоя личная жизнь нас не интересует? — вопросила Дот.

— Нет! — Судя по лицу Тиффани, такой мысли у нее действительно ни разу не возникало. — Сексом интересуются все, только не каждый отважится признаться в этом. — Она окинула Энди любопытным взглядом. — Ну так скажи: каков он в постели?

Энди вздохнула. Ее интимные отношения с Джимом продолжались всего один день, но уже успели стать предметом бурных обсуждений всей бригады.

— Значит, тебе понравилось? — упрямо допытывалась Тиффани.

Энди не выдержала и рассмеялась. Должно быть, она спятила, если надеялась сохранить в тайне роман с Джимом. Теперь ей оставалось только нагло отрицать все обвинения. И кроме того, она ничуть не стыдилась! Разве что хотела избежать сплетен и догадок. Но раз все ее надежды рухнули…

— Да, — Энди улыбнулась.

— Так я и знала! — вскричала Тиффани. — Выкладывай!

— Тиффани, ради Бога, вспомни о приличиях! Нельзя совать нос в чужую личную жизнь! И кроме того… — Дот кивнула в сторону стены, где сидели Букер, Мэтью и еще несколько каменщиков, — для такого разговора ты выбрала самое неподходящее место.

Тиффани придвинулась поближе к Энди.

— Расскажи поподробнее, — попросила она, понизив голос. — Только ничего не утаивай!

На миг Энди овладело искушение: случившееся было таким чудесным, неповторимым и неожиданным, что ей не терпелось поделиться своей радостью. Захотелось рассказать, как Джим ласкал ее, что говорил, какими были ее ощущения, хотелось вновь пережить все, на этот раз вместе с понимающей аудиторией. Но она лишь встряхнула головой.

— Тиффани, подробности слишком интимны…

— Само собой! В том-то и дело. Мы же подруги! — Тиффани ободряюще пожала колено Энди. — Так что выкладывай, не стесняйся!

Энди вытащила из коробки сандвич и принялась разворачивать его.

— Лучше ты расскажи мне о том, как прошел вчерашний вечер в баре. Похоже, ты неплохо провела время.

— Но не так удачно, как ты, — парировала Тиффани.

Энди лукаво улыбнулась.

— Пожалуй, да, — подтвердила она и вонзила зубы в сандвич с тунцом.

— Должно быть, это случилось во время обеденного перерыва, — пояснила Мэри, нервно стискивая пальцы, — потому что, когда я уходила, все было в порядке.

— Конечно, в порядке! — подтвердила Тиффани. На этот раз в ее голосе не слышалось ни ироничных, ни кокетливых ноток. — Сегодня утром мы вытащили ее из ящика, и я лично пересчитала все подвески, чтобы убедиться, что они на месте. Мы хотели повесить ее еще до обеда, но провозились с проводкой дольше, чем рассчитывали. А потом пришел Букер и сообщил, что можно начать перерыв пораньше. Это вполне устраивало Мэри — ты же знаешь, в этот день недели она возит дочку на инъекции против аллергии. Мы поставили люстру в угол, чтобы заняться ею сразу после обеда.

— А когда я вернулась, — Мэри указала на люстру, лежащую на боку, среди разбитых подвесок, — то увидела вот это…

— Возможно, произошла досадная случайность? — заговорила Энди, пытаясь убедить прежде всего саму себя. — Люстра могла просто упасть. Или кто-то по неосторожности задел ее и боится признаться. И совершенно напрасно: я не стану…

— Это не случайность! — Джим присел на корточки рядом с разбитой люстрой. — Некоторые подвески не просто разбиты: кто-то раздавил их каблуком.

— Каблуком? — Энди подошла поближе, вглядываясь в осколки стекла. — Откуда ты знаешь?

— Смотри, — он указал пальцем на пол. — Это отпечатки подметок! — Он поднял голову, глядя на обступивших его членов бригады: — Конечно, доказательств у нас слишком мало — мы сами уничтожили их, топчась вокруг.

Все поспешно отступили подальше от разбитой люстры. Кое-кто из рабочих начал осматривать подошвы ботинок и обнаружил осколки стекла.

— Так что полиция вряд ли обнаружит какие-нибудь улики, — заключил Джим, поднимаясь. — Но на всякий случай лучше отойдите подальше.

— Полиция?! — У Энди изумленно округлились глаза. — Я не вызывала полицию!

— И напрасно!

— Что толку? Ты сам сказал, что мы уничтожили все улики.

— И все-таки о случившемся следует сообщить. Пусть место преступления сфотографируют, — он указал на следы на полу. — Поищут на всякий случай отпечатки пальцев.

— Это ни к чему, — возразила Энди. — Я думаю, произошел всего лишь несчастный случай. Виновником мог быть любой из нас.

— Но мы знаем, что это не так!

Энди пропустила его слова мимо ушей.

— Итак, что мы имеем? Всего-навсего разбитую люстру. О каком преступлении я должна сообщить? О взломе или порче имущества? — Она покачала головой. — Двери не заперты, некоторые — вообще распахнуты. Значит, взлома не было. И кроме того, особняк не считается частной собственностью! — Дочь полицейского, она разбиралась в законах. — Строго говоря, никакого преступления не было совершено.

— Это так, — кивнул Джим. — И будь этот случай единственным, я согласился бы, что привлекать полицию не следует. Но всем нам известно, что он далеко не первый…

— Джим прав, — вмешалась Дот. — Надо заявить в полицию.

— Нет, мы справимся сами. Вернее, я справлюсь. — Энди глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и обернулась к рабочим, стоящим за ее спиной полукругом: — С этой минуты мы вводим новые меры предосторожности на рабочих местах. Входные двери должны быть закрыты и заперты — за исключением случаев, когда они находятся под постоянным наблюдением кого-нибудь из членов бригады. То же самое относится к окнам первого этажа. Покидая ту или иную комнату, вы должны проверить, заперты ли окна. Это касается всех без исключения!

— Тогда мы задохнемся в этой жаре, — вставил Пит.

— Я позабочусь о вентиляторах. Тиффани и Мэри, уберите осколки, пока кто-нибудь не поранился, а затем повесьте люстру. Сообщите, скольких подвесок недостает — я попытаюсь заменить их. Букер, приступай к деревянной отделке ванной. Со всеми вопросами обращайся к Дот. Остальные могут заниматься прежним делом! — Рабочие медлили, и Энди нетерпеливо махнула рукой, отсылая их прочь: — Идите работать! Я плачу вам не за то, чтобы вы изображали зевак вокруг места аварии.

— Что ты намерена делать дальше? — спросил Джим, когда все нехотя разошлись.

— Съезжу за парой вентиляторов и замками.

— И ты думаешь, это поможет?

— По-моему, это шаг в верном направлении.

— Лучше было бы сообщить в полицию.

Энди ответила ему бесстрастным взглядом.

— Ты, помнится, обещал давать мне советы лишь в том случае, если я сама попрошу об этом.

— Я обещал попытаться, — уточнил он.

— Так попытайся еще раз, — оборвала его Энди, направляясь прочь.

Джим удержал ее за руку.

— Почему ты так настроена против полиции? Ведь твой отец был полицейским.

— Именно поэтому, — ответила Энди и высвободила руку.

В этот вечер, оказавшись дома, Энди обнаружила на автоответчике два сообщения: первое — от дочери, второе — от неизвестного с шумным дыханием.

Едва услышав второе сообщение, Энди остановила пленку и перемотала ее. Судя по всему, говорил мужчина, понизив голос до шепота. «Я хочу помочь тебе, — шептал неизвестный. — Позволь мне позаботиться о тебе».

— Не надейся, приятель, — ответила громко Энди и нажала на кнопку, чтобы стереть запись. В этот момент зазвонил телефон.

Вздрогнув, Энди отдернула руку. Прежде неизвестный никогда не звонил ей вечером — только днем, когда ее не было дома.

Она схватила трубку.

— Слушай, ты, мерзавец!..

— Мама, ты что?..

— О, Эмили, дорогая! Это ты! — Энди прижала ладонь к лихорадочно бьющемуся сердцу. — Я как раз собиралась позвонить тебе. Как твои дела?

Эмили разразилась возмущенной тирадой о старшем брате, любящем покомандовать, и о дедушке, который обращается с ней как с младенцем. Потратив на свои обвинения против родственников мужского пола около получаса, она перешла к рассказу о мальчике, которого видела на пристани, и тут Энди услышала отчетливый шум двигателя «харлей-дэвидсона». Она слегка отодвинула трубку от уха, прислушиваясь к приближению мотоцикла и вместе с тем пытаясь разобрать сбивчивый щебет дочери.

— Да-да, зеленые глаза у мальчика — это здорово! — Энди, до отказа натянув телефонный шнур, подошла к окну и отодвинула штору. Мотоцикл приближался, хотя разглядеть лицо самого мотоциклиста было пока невозможно. Но сердце Энди уже радостно запрыгало. — Да, знаю, мальчики бывают…

Мотоцикл свернул к ее дому. Сердце Энди ушло в пятки. Джим! Он здесь! Она думала, что после сегодняшних событий они больше не увидятся. А она еще не успела переодеться, принять душ и…

— Крис застал тебя, когда ты целовалась? С кем? — Она попыталась сосредоточиться на словах дочери и прижала руку к сердцу, которое с каждой минутой колотилось все быстрее. — Когда ты только упражнялась в поцелуях? С кем? С собственной рукой? — Слава Богу! — Нет, Эмили, никакое это не извращение. Твой брат сам не понимает, что говорит. А твоя подруга Дженнифер права — отчасти. Целоваться бывает приятно. Особенно если целуешься с…

В дверь позвонили, эхо трех мелодичных нот долго висело в воздухе. Энди не обратила на них внимания.

— …с тем, кто тебе нравится. Но целоваться с мальчиком по-настоящему в двенадцать лет еще слишком рано. Вот видишь, Дженнифер уже тринадцать! Да, понимаю… И все-таки, на мой взгляд, тебе еще рановато. В каком возрасте?.. Это зависит от ряда причин, дорогая: от того, насколько девочка знакома с мальчиком, насколько она способна отвечать за свои поступки…

Звонок в дверь повторился. Энди собралась с силами, чтобы не броситься к двери. Гораздо важнее в эту минуту было дать совет дочери.

— Словом, от многих причин. Прежде чем целоваться, надо как следует подумать — подумать о многом! И желательно подольше! Поцелуй — серьезное дело, и… рыбалка? Но при чем тут… Да, да, конечно! С дедушкой можно, дорогая. Знаю, временами он бывает вспыльчивым. Прежде чем повесить трубку, пообещай мне одну вещь, ладно? Пообещай, что будешь только упражняться в поцелуях — по крайней мере до конца недели, а в выходные, когда я приеду, мы как следует поговорим об этом. Да, обязательно приеду! Желтый сарафан с бантиками? Да, помню. Хорошо. Я тоже люблю тебя, детка!

Голосок в трубке смолк. Энди осторожно повесила трубку. Дочь взрослела слишком быстро! Еще неделю назад Эмили была способна говорить лишь о новом бесподобном платье для Барби. Сейчас темой разговора стали поцелуи. Следующего звонка от дочери Энди ждала уже с тревогой.

Три ноты у входной двери прозвучали вновь — громко и нетерпеливо, и Энди вдруг вспомнила, кто стоит на крыльце. Она торопливо сбежала вниз по лестнице, грохоча ботинками по ступенькам и нервничая, как школьница, боясь, что гость передумает и уйдет, не дождавшись ее.

Джим стоял с плоской коробкой из пиццерии в одной руке и бутылкой красного вина в другой. Он успел принять душ, побриться и переодеться в чистую белую футболку, потертые джинсы и коричневую кожаную куртку и теперь выглядел словно крутой парень из рекламного ролика.

Энди вздохнула и прислонилась к дверному косяку.

— Привет, — произнесла она и улыбнулась.

— Привет, — отозвался он, окидывая ее таким взглядом, что по телу Энди пробежал трепет. — А я уж было подумал, что ты до сих пор сердишься.

Энди удивленно заморгала.

— С какой стати?

Джим поднял бровь.

— Сегодня днем ты была не в себе.

— Я злилась вовсе не на тебя!

— Тогда, может быть, ты впустишь меня, пока пицца не остыла?

— Разумеется, входи! — Она отступила и вдохнула запах его лосьона после бритья. А вот она не успела переодеться! Энди почувствовала себя настоящей замарашкой рядом с великолепным красавцем мужчиной. — А пиццу мы поставим в духовку, чтобы разогреть! — Она взяла у Джима коробку и направилась по коридору к кухне. Включив духовку, извлекла из ящика стола штопор.

Джим поймал ее за руку.

— Зачем ты сняла повязку?

— Она испачкалась, под ней скопилась грязь.

— Похоже, рана уже затягивается. Красноты нет. — Он осторожно провел ладонью по поцарапанным пальцам Энди. — Не больно?

— Ничуть! — Энди неловко высвободила свою грязную руку и открыла дверцу шкафа. — Нужны бокалы, — пояснила она, словно Джим об этом не догадывался, и поставила их на кухонный стол рядом с бутылкой. — Открой бутылку, налей себе вина и можешь выйти с ним на заднюю веранду, а я быстренько приму душ. — Она провела ладонью по запыленным волосам. — Я успела бы вымыться до твоего прихода, но сперва пришлось прослушать сообщения на автоответчике, потом позвонила Эмили, вот и… — Она не договорила и пожала плечами. — По правде говоря, сегодня я не ждала тебя.

— Почему? Я же пообещал привезти ужин.

— Я думала, что ты сердишься, — призналась Энди.

— Не на тебя, — уточнил Джим.

— Но я обидела тебя…

— Вот как?

Бывший муж всегда обращал нечастые вспышки Энди против нее, погружаясь в недовольное молчание, пока она не начинала каяться во всех реальных и воображаемых грехах. Это был один из его излюбленных приемов, всегда действовавший безотказно. Почему-то она ждала подобного и от Джима, но оказалось, что тот не склонен к таким воспитательным мерам.

— Ладно, я иду мыться.

Какое странное у нее лицо! Джим обнял Энди и положил ладонь на ее затылок.

— Подожди минутку, — пробормотал он.

— Я перепачкаю тебя… — сдавленно начала она, но ее слова прервал поцелуй — продолжительный и страстный, и к тому времени, как Джим поднял голову, Энди в его объятиях стала податливой, как тряпичная кукла.

— Замечательно. — Он коснулся лбом ее лба. — Об этом я мечтал весь день.

— И я…

— Правда? Значит, ты умело скрывала это.

Энди улыбнулась.

— Я чуть не выдала себя один раз, когда Букер нас застукал.

— Это не считается. — Он нежно поцеловал ее. — Ты была ранена и не могла сопротивляться.