Я нахмурилась, пытаясь понять смысл ее слов, когда она протянула маркер.

— С удовольствием, — ответил Винс и, быстро подписав фотографию, где он, мокрый от пота, празднует гол, положил маркер на стол и повернулся к нам с Ливией. — Хотя не ожидаю, что вы получите много за это уродство.

Говоря эти слова, он не сводил с меня глаз, а я всячески пыталась не сглотнуть и не спасовать под его пристальным взглядом.

— О, уверена, вы ошибаетесь, — сказала волонтер. — Нечасто профессиональный спортсмен обладает творческими наклонностями. Такой работой любой коллекционер будет гордиться.

— Вазу сделал ты? — спросила Ливия, округлив глаза под впечатлением. — Как красиво. — Она покачала головой и снова бросила оценивающий взгляд на предмет. — Прибереги немного таланта и для нас, ладно?

Я закатила глаза, отчего Винс торжествующе ухмыльнулся.

Волонтер вернулась к своему прежнему занятию за столиками, а Винс продолжал смотреть так пристально, что мне пришлось отвести взгляд.

Когда я наконец отвернулась, Винс поправил запонки на запястьях и кивнул Ливии.

— Лучше вернуться, — сказал он. — Приятного вечера, дамы.

Больше он и взглядом меня не удостоил, быстрой походкой минуя толпу. И если перед Ливией море расступалось, то с Винсом была обратная история. Он без единого слова притягивал к себе каждого человека, мимо которого проходил. Винс отошел буквально на пару метров, когда его окружили люди, вытаскивая телефоны, чтобы сделать снимки. Как только он закончил с ними, его дернула за рукав одна девушка, а может, две или три, конкурируя за внимание хоккеиста.

— Вообразить не могу, какой жизнью он живет, — с пытливой улыбкой произнесла Ливия.

— А я могу, — огрызнулась я. — Тщательно организованной.

— Ладно, ворчунья. Не все порочны, пока не докажут свою святость, — посмеиваясь, сказала подруга. А потом потянула меня к сцене. — Пойдем. Найдем наш столик, пока не началась речь.

Я пошла за подругой, сделав несколько вдохов, чтобы избавиться от волнения, вызванного этим глупым мужланом.

А добило меня то, что к концу вечера ваза ушла с молотка за десять тысяч долларов.

Глава 2. Та еще штучка

Винс

Я ощущал бешеную энергию внутри, обматывая клюшки, но под лентой все равно нащупывалось что-то острое.

Шла только вторая наша игра дома в регулярном сезоне. Победа приносила невероятные ощущения, где бы ни была завоевана, но есть что-то особенное в победе на родной площадке. Если мы хотим, чтобы нас считали серьезными противниками на Восточной конференции [Конференция, которая используется для деления команд в Национальной хоккейной лиге. — Прим. пер.], тогда нужно обыграть «Торонто Титанс». Они лидировали в конференции, а в прошлом сезоне выиграли Кубок Стэнли [Хоккейный приз, ежегодно вручаемый победителю серии плей-офф Национальной хоккейной лиги. — Прим. пер.].

Сегодняшний вечер — самое подходящее время доказать, что «Тампа» вернулась в игру.

Я не особо беспокоился. Тренер почувствовал это вчера на званом вечере и предупредил меня не слишком дерзить. Но это была не дерзость.

Ну, не совсем.

Просто я видел ситуацию в истинном свете.

В наших рядах полно ветеранов. Защита прицельна. Наш вратарь лучший в лиге. Мы отдавались нашему делу и изучали записи игр так внимательно, что у меня перед глазами все плыло.

К тому же у нас был я.

Можно называть это дерзостью, если угодно, но для Тампы я был тем самым недостающим звеном — сильным правым нападающим на первой линии, с упорством, которого не хватало этой команде. Окончив весной колледж в Мичигане, я выбил себе путь в тренировочный лагерь для новобранцев и с тех пор не сдавал обороты. Я не собирался упускать возможность попасть в НХЛ, и плевать, если придется немного взъерошить кому-то перышки, чтобы сохранить здесь свое место.

Товарищи по команде любили поиздеваться надо мной, напомнить, что я всего лишь новичок и что во время сезона меня поставят на место.

Но этого еще не произошло.

Я предчувствовал сегодняшнюю победу. Она наша. Домашняя площадка была несравнимо лучше — мы выиграли три игры подряд, а поддержка болельщиков всегда придавала сил.

Хотя фанаты «Тампы» были обеспокоены после почти десятка неудачных сезонов, и я их не виню. За это время «Оспрейс» [«Оспрейс» (Ospreys) — название команды в пер. с англ. означает «морской ястреб».] только дважды вышли в плей-офф и в обоих случаях потерпели поражение в первом раунде.

Но опять-таки — это было до меня.

Я закончил обматывать клюшки — и вовремя, потому что с моей головы снял наушники Джексон Бриттен, защитник, который быстро стал моим любимым товарищем по команде. Этот канадец был всего на пару лет старше меня и прославился за стычки в углах и ловкость на льду. Когда я попал к ним в команду, между нами быстро зародилась дружба.

— Давай покатаемся, Голубь.

Я ухмыльнулся в ответ на еще одно прозвище, которым меня любили подкалывать ветераны. А потом встал и вышел за ним из раздевалки на лед.

Когда к нам стали подтягиваться другие игроки, на площадке воцарились шум и гам: гремела музыка, и со всех сторон раздавался треск от коньков. Утренняя раскатка — способ избавиться от тревоги, разогреться и подготовиться к вечерней игре. Мне всегда казалось, что я осваиваюсь, что это первое скольжение по льду, первый удар клюшкой по шайбе, первый удар по открытым воротам. Мои мышцы ожили, как двигатель гоночного автомобиля, готовясь к предстоящему испытанию, а разум сосредоточился так, как бывает только в день игры.

Немного погодя, когда мы просто катались по льду и забрасывали шайбы в открытые ворота, наш вратарь закончил тренировку и занял место перед воротами.

Уилл Перри — или Папаша Пи, как мы его называли, — был оружием разрушительной силы и единственной причиной моего ликования, когда я узнал, что «Тампа» станет моей командой. Нам нужно доработать позиции, а защита может быть сильнее, но Папаша Пи был сильным и уверенным, одним из лучших в лиге, если не лучшим в принципе. Вратарем он был таким же яростным, как и отцом для своей дочки. Мы все были в шоке, когда неожиданно скончалась его жена — их ребенку тогда даже года не исполнилось.

Я никогда не переживал ничего подобного, но могу сказать, что это превратило Уилла Перри в нерушимую каменную стену, а это именно то, что нам нужно от вратаря.

В его глазах читался вызов. Он защелкнул маску на место, как бы говоря: «Сделайте все, что в ваших силах, ублюдки».

Он едва успел пригнуться, как мы выполнили его просьбу.

Шайба за шайбой летели к воротам с интервалом не менее десяти секунд, но обычно реже. Это была гонка, кто забьет ему первым, и сможет ли вообще кто-нибудь это сделать.

Я выигрывал эту маленькую игру последние четыре утренних заезда подряд и не собирался отказываться от своего титула сегодня.

Я ошибся в первые две попытки, но у остальной команды дела обстояли ничуть не лучше. И после моего третьего броска шайба высоко и быстро влетела в правый верхний угол сетки.

— Эй! — вскричал я и вскинул руки вверх вместе с клюшкой, празднуя победу под стон товарищей. — В девятку, малыш!

— Удачный удар, Голубь, — проворчал Уилл, стянув маску.

— Оу, твои очаровательные дамские локоны закрывают тебе весь обзор, Папаша Пи?

Он провел рукой по длинным волосам и стряхнул с них пот.

— Завидуешь длине?

— Эта длина не поможет тебе блокировать удар. Может, позвонишь мамуле после тренировки? Пусть она научит тебя пользоваться купонами, чтобы ты научился экономить.

На арене раздались смешки, и даже Уилл ухмыльнулся.

— Кто-то должен тебя приструнить, Мальчишка Танни, — сказал Джексон, подъехав ко мне, а потом резко затормозив, так что из-под его коньков на мои щитки полетел лед.

— И этим кем-то будешь ты, Бритци?

— Я тебя умоляю, — сказал Картер Фабри, прокатившись вокруг нас, а потом лениво покатав шайбу по льду. — С такими гибкими лодыжками Бритци не сможет никого приструнить.

— Захлопнись, Фабио. Да у меня левое яичко описывает финты лучше, чем ты, — выпалил в ответ Джексон и погнался за Картером по льду, с легкостью его догнал и отобрал шайбу.

Картер тоже был новичком, но я волновался, что еще до окончания сезона его отправят обратно в АХЛ [Американская хоккейная лига — хоккейная лига, которая позиционируется как вторая после НХЛ профессиональная хоккейная лига Северной Америки.]. Он был хорош, но неопытен, и, как бы мне ни нравилось с ним тусоваться, он не тот центровой, что нам нужен, чтобы завоевать Кубок. И все же я надеялся, что он хотя бы задержится, пока команда не устроит вечеринку новичков, потому что этот сукин сын был чокнутым и всегда закатывал грандиозные тусовки.

Когда утренняя раскатка завершилась, я чувствовал себя собранным и готовым. Игроки по очереди покидали лед, чтобы отправиться домой. До пяти мы были абсолютно свободны. Все готовились к игре по-своему, но почти у каждого эта подготовка включала дневной сон, и я с нетерпением ждал своего, направляясь в раздевалку.

Я почти доехал до борта, как вдруг заметил, что наш дантист, Ливия Янг, разговаривает с тренером у входа в туннель.

Я тут же вспомнил ее подружку, с которой повстречался вчера вечером, и в груди у меня вспыхнуло что-то среднее между раздражением и интересом. Я даже не знал имени этой девушки, но в одном не сомневался: она была предвзятой, чванливой принцесской. Вчера она так задирала нос, что я удивился, как она не разбила его о потолок. И все же она была яркой нахалкой, и что-то в том, как она меня высмеивала, вызвало желание перегнуть ее через колено и отшлепать, чтобы выбить из этой милой попки должное извинение.