Кэндис Карти-Уильямс

Квини

Всем Квини в мире: вы молодцы. Правда.

С любовью и памятью

о Дэне О’Лоуне и Антоне Гарнисе.

Глава 1

...

Квини:

Я на кресле.

Был бы ты здесь…

Я выключила телефон и снова уставилась в потолок, но тут же его снова включила, чтобы послать вдогонку «целую». Это покажет Тому, что я не настолько бесчувственная, как ему видится.

— Вы не могли бы подвинуть ягодицы к са-а-а-а-мому краю? — спросила врач, пока я придвигалась еще ближе к ее лицу. Не представляю, как они это выдерживают.

— Глубокий вдох, пожалуйста!

Она произнесла это излишне бодро, а затем сразу, без предупреждения, ввела в меня нечто, по ощущениям напоминавшее самый неэргономичный в мире фаллоимитатор, и стала им двигать, как джойстиком. Потом положила холодную руку на мой живот, надавливая раз в несколько секунд и поджимая губы каждый раз, когда я взвизгивала. Чтобы отвлечься от манипуляций с моими внутренностями, я проверила телефон. Не отвечает.

— Так чем вы занимаетесь… Квини? — спросила врач, заглядывая в мою медкарту.

Мало ей было того, что она и так буквально смотрела внутрь меня? Ей и правда надо было знать, где я работаю?

— Я работаю в газете, — ответила я, приподнимая голову и пытаясь смотреть ей в глаза, решив, что так будет вежливее.

— Замечательное занятие! — снова надавила она, продвигаясь глубже. — И что же именно вы делаете в газете?

— Я сотрудник The Daily Read. Отдел — ай! — культуры. Рецензии, обзоры и…

— Технический отдел? Неплохо, — сказала она.

Я приподнялась на локтях, намереваясь ее поправить, но осеклась, увидев ее обеспокоенное лицо. Я взглянула на медсестру за ее спиной, выглядевшую не менее озадаченно, а потом снова на врача. Все то же волнение. Своего лица я не видела, но думаю, и на нем читалась аналогичная тревога.

— Подождите секундочку, нам нужно… Эш, ты не могла бы позвать доктора Смита?

Медсестра поспешила из кабинета.

После долгих неприятных минут медсестра вернулась с еще одним доктором, мужчиной, столь же с виду заурядным, как и его фамилия.

— Давайте-ка посмотрим… — сказал доктор Смит, наклоняясь и заглядывая мне между ног.

— Что случилось? Вы ее не видите? — спросила я, переживая, что спираль затерялась у меня в матке, такой же страх у меня бывает насчет тампонов — иногда боюсь, что они до сих пор болтаются где-то внутри меня.

— Что скажешь, Рэй? — спросила первая врач своего коллегу.

— Я думаю, нужно пригласить доктора Элисон, — ответил доктор Смит, делая шаг назад и упирая руки в бока.

— Я там в холле встретила уборщика, который мыл полы, — может, мы и его позовем посмотреть? — спросила я всех троих сотрудников больницы, пока они рассматривали картинку на мониторе аппарата УЗИ.

— Ага! Вот и спираль! — сказала моя врач, указывая на пятно на изображении моей матки с энтузиазмом человека, только что открывшего новую планету. С облегчением я откинулась обратно на спинку кресла. — Вы не могли бы теперь одеться и подождать в приемной? Нам нужно кое-что обсудить, и мы вас снова пригласим.

— Никогда, никогда не доверяй Близнецам.

Я плюхнулась на стул рядом с тетей Мэгги.

— Держи, — сказала она, протягивая флакончик антибактериального геля. Потом выдавила немного мне на ладонь, и как только я его растерла, схватила меня за руку, чтобы придать веса своим словам. Я надеялась, что уверенная в себе Мэгги поделится со мной решительностью и спокойствием, но вместо этого она делилась лишь своим ОКР.

Я попыталась сосредоточиться на отклеивающемся от стены плакате Союза гинекологов, чтобы перестать выдергивать руку из ее хватки.

— Ты же знаешь, что я не верю в астрологию, Мэгги.

Она сжала мою руку сильнее, как мне показалось — в наказание. Я все же высвободила ладонь из ее пальцев и скрестила руки на груди, спрятав кисти под мышки, чтобы она снова не вцепилась.

— Ваше поколение вообще ни во что не верит, — отвечала тетя. — Но слушай, что я тебе говорю, это для твоего же блага. Мужчина-Близнец — потребитель. Он заберет у тебя все, опустошит тебя. Он никогда ничего тебе не даст, потому что он думает не о тебе, а всегда только о себе. Разобьет тебя вдребезги и бросит, как кучу мусора на полу. Я уже миллион раз это видела, Квини.

Женщина напротив воздела к потолку руку и согласно угукнула.

— Ты знаешь, что я держусь подальше от всех мужчин, кроме Отца нашего Небесного, потому что у меня нет на них времени с 1981 года, но поверь мне, Близнецов нужно остерегаться особо. Только свяжись с мужчиной, родившимся в июне, и будет тебе горе.

— Но Том родился в июне! — попыталась перебить ее я, о чем тут же пожалела.

— О! Вот именно! И я о том же! — воскликнула Мэгги. — А где же он, позволь узнать? — она посмотрела на меня вопросительно. — Ты вот сидишь в больнице, а его что-то не видать!

Я было открыла рот, намереваясь сообщить, что не все мужчины, родившиеся в определенное время года, являются воплощением Люцифера на Земле, но Мэгги со своим вечным желанием полнее раскрыть тему собиралась продолжать. В битком набитом коридоре она читала мне (и всем присутствующим заодно) лекцию самым выразительным своим тоном, и хотя я была слишком поглощена переживаниями о происходящем в моей матке и это мешало мне слушать внимательно, сидевшая напротив женщина увлеченно кивала и так таращилась на рыжий парик Мэгги, словно тот мог в любую минуту свалиться.

— А разве Принс был не Близнецы? — спросила я. — Я точно помню, что он родился в июне.

— Принс — упокой, Господи, его душу — это был Принс, — сказала Мэгги, глядя мне прямо в глаза. — Астрология ни тогда, ни теперь не применима к Принсу… а если ты свяжешься с Близнецами, то сильно пожалеешь. Они охотники, уж поверь мне. В погоне за женщиной их захлестывает азарт, им хорошо, им кажется, что у них в жизни есть цель. Все знают, что мужчина, который не нашел цели в жизни, считает ее бессмысленной. Но с Близнецами — совсем другая история, — продолжала Мэгги с энтузиазмом, вселявшим благоговейный ужас. — А когда женщина им, наконец, достается, они ее бросают. Бросают так, будто никогда ее даже не знали. Мужчинам-Близнецам плевать, кому они причиняют боль, кого используют и через кого переступают, потому что они этого вообще в упор не замечают.

— …ты уверена, что говоришь не о белых мужчинах, Мэгги? — спросила я, прищурившись. В очень уж характерном направлении она метила.

— Считай как хочешь, — сказала она, складывая руки и поджимая губы. — Это же ты у нас решила, что встретила своего белого спасителя. Вот смотри.

Мэгги — большая женщина. Во всех смыслах. Каждую неделю у нее новый парик, еще удивительнее предыдущего, а также она не носит черное, потому что это слишком депрессивно, а еще сочетает в одежде сразу несколько расцветок, даже если просто хлопочет по дому, потому что «Иисус хочет видеть жизнь в цвете». Одержимость цветом — отголосок ее недолгой карьеры художницы — карьеры, за которую она не создала ничего, кроме хайпа вокруг своей персоны. При всем этом Мэгги крайне религиозна, но чем меньше об этом говорить, тем лучше. Моя тетя и бабушка и так регулярно используют религию как палку для битья всех и каждого, так что я не хочу тратить ни секунды, чтобы еще дополнительно это обсуждать.

Я сидела на краешке скамейки, чтобы в этот раз сотрудники больницы не выкрикивали мое имя на всю приемную.

— Что мешает им загуглить мое имя, когда я уйду? — спросила я у Мэгги, пытаясь прервать ее демагогию. — Каковы правила?

— Кто это тебя будет гуглить? — спросила она.

— Кто-нибудь из посетителей? — тихо ответила я.

— Ты не знаменитость, Квини, — сказала Мэгги. — Перестань параноить.

— Квини Дженкинс? — прокричала та же медсестра.

Я коснулась колена Мэгги, дав понять, что мне пора, и вскочила с места; она же продолжила болтать.

Медсестра мне не улыбалась, а просто аккуратно положила руку на мое плечо и повела из приемной в кабинет, где пахло так, будто кто-то разлил там ведро хлорки.

Я нервно посмотрела на гудевший в углу аппарат УЗИ.

— Можете положить вещи вот сюда, — сообщила она, указывая на стул у дверей. Во второй раз — может, отчаяннее, чем в первый — я подумала, как было бы хорошо, если бы на этом стуле сидел Том, но плакаться было некогда, потому что на меня смотрела медсестра, так что я просто бросила туда сумку.

— Вы не могли бы снять колготы и белье и снова сесть в кресло? Я пока позову доктора.

— Опять? — спросила я, вскидывая голову как вздорный подросток.

— Угу. Будьте так любезны, — она вышла.

Надо было мне надеть спортивные штаны — во-первых, дай мне волю, я бы вообще из них не вылезала, а во-вторых, колготки — такой головняк. Их пока наденешь — и потанцуешь, и скрючишься, так что делать это можно всего раз в день, и чтоб никто не видел. Я достала телефон, чтобы написать лучшей подруге, которая сейчас наверняка занималась чем-то менее жутким.

...

Квини:

Дарси. Они хотят меня осмотреть еще раз! Эта штука побывала во мне больше раз, чем Том за последние пару недель

Врач, проворная женщина с добрыми глазами, наверняка повидавшими немало женских страхов, вошла в кабинет. Медленно и спокойно она объяснила, что должна еще раз меня осмотреть и кое-что проверить. Я села.