Затем вернулся к своему автомобилю и обнаружил Андерса храпящим. Тем лучше. Суверенные граждане предпочитали сражаться на словах. С точки зрения Трумэна, вся их болтовня — полная чепуха. Но, как он знал, суверенные граждане свято верили, что могут избежать стандартных юридических обвинений, делая вслух различные заявления. Они могли говорить на своем извращенном юридическом языке часами, а бесконечные споры утомляли.
Слушать храп Андерса по дороге обратно в город Трумэн счел за благо.
Он доставил Биба в небольшой полицейский участок и как раз устраивал его в одной из трех камер, когда Ройс Гибсон просунул голову внутрь и наморщил нос.
— О, Господи, что это за запах?
— Обычная смесь алкоголя и немытого тела, — ответил Трумэн, вышел из камеры и запер дверь.
— Привет, Андерс, — поздоровался Ройс. — И когда же ты мылся в последний раз?
Трумэн смерил его взглядом. У молодого полицейского хватило совести смутиться.
— Я свободен от налагаемых правительством ограничений и не подчиняюсь законам Соединенных Штатов, — пробормотал Андерс.
— В таком случае считай это безопасным убежищем. Переждешь здесь, пока не сможешь ходить без посторонней помощи, — предложил Трумэн. Старик кивнул, лег на койку и снова захрапел.
— И никакого объединения, — весело резюмировал Дейли.
— Понятия не имею, что он имеет в виду, — заметил Ройс. — Я такое просто игнорирую.
— Он верит, что таким образом не подпадает под действие наших законов. Что-то насчет отсутствия юридического согласия между ним и нами… — Начальник городской полиции покачал головой. — Присматривай за ним. Я собираюсь провести вечер дома.
— Погоди-ка. Я пришел сообщить, что звонили из отделения ФБР в Бенде: они вызвали двух агентов из Портленда осмотреть… место убийства Биггса. Хотят, чтобы кто-то стал их проводником, поскольку преступление совершено более двух недель назад, а дверь на замке.
Ужин с бифштексом и печеной картошкой, о котором Трумэн мечтал весь день, внезапно отодвинулся на час. Или на два. Желудок протестующе заурчал.
— Обязательно именно сегодня вечером?
— Как я понял, они уже ждут снаружи возле дома.
Трумэн коротко кивнул и направился к двери. По пути прихватил ковбойскую шляпу, которую повесил на крючок, когда пришел с Андерсом, и надел ее на голову. Никто не мог шататься возле дома Джефферсона Биггса без его ведома.
Через пять минут Трумэн припарковался рядом с другим черным «Тахо» перед местом убийства двухнедельной давности.
Из машины вышли двое. Полицейский слегка удивился при виде женщины.
Может, я слишком долго пробыл в Иглс-Нест?
Ему случалось работать со множеством женщин на прежней службе в правоохранительных органах, а также в армии. А за полгода в этом изолированном уголке страны он стал превращаться в деревенщину. Среди его подчиненных не было женщин, однако, как говорили коллеги, ни одна никогда и не подавала заявку на службу в полиции.
На агенте мужского пола были темные очки и толстое шерстяное пальто; без головного убора. Он шагнул к Трумэну и протянул руку:
— Спецагент Эдди Петерсон. Спасибо, что пустите нас в дом.
Петерсон энергично пожал полицейскому руку и посмотрел уверенно.
Женщина вышла вперед. Трумэн едва удержался от того, чтобы приподнять шляпу, заметив, что она тоже протянула руку.
— Спецагент Мерси Килпатрик.
Ее рукопожатие оказалось не таким сильным, но зеленые глаза смотрели испытующе и смышлено. У Трумэна появилось ощущение, что она просветила его насквозь одним долгим взглядом и узнала все секреты. Ростом не ниже своего напарника, женщина была благоразумно одета в непромокаемую куртку с капюшоном и резиновые сапоги.
— Трумэн Дейли, начальник полиции Иглс-Нест. Буду признателен, если в следующий раз предупредите о приезде немного заранее.
Трумэн не удержался от легкой колкости: они отнимали у него время, а он проголодался.
— Приносим свои извинения, — ответил агент Петерсон. — Мы только что из дома Фейхи и хотим осмотреть места двух предыдущих убийств, пока первое еще свежо в памяти.
Трумэн нахмурился:
— Я слышал об убийстве Неда Фейхи. Думаете, оно связано с теми?
Мысленно он выругал Роудза, шерифа округа Дешутс. Шериф и не думал раскрывать подробности смерти Фейхи, так что теперь Дейли выглядит неосведомленным идиотом. Конечно, владения Фейхи находились в пределах округа, но Трумэн считал этого странного человека своего рода почетным жителем Иглс-Нест. Тот время от времени заходил в торговый центр «Джон Дир» и болтал с местными, которые собирались там по будням с утра выпить сомнительного качества кофе и обменяться сплетнями.
Спецагент Килпатрик отвернулась взглянуть на дом.
— Может быть, — ответила она. Полицейский не видел движения ее губ — только отблески дождевых капель на выбившихся из-под капюшона черных прядях.
Освещаемые последними лучами дом и хозяйственные пристройки выглядели одинокими, словно ждали возвращения хозяина. Над Трумэном нависло ощущение опустошенности, угрожающее похоронить его в нахлынувших воспоминаниях. Джефферсон Биггс никогда не вернется домой. Трумэн недавно переехал в Иглс-Нест поближе к своему дяде, а его больше нет. Смысл теперь оставаться здесь? За полгода он не слишком укоренился в городе.
— В доме еще есть электричество? — спросила Килпатрик. — С виду темно.
— Есть. Дом подключен к городской сети, но на всякий случай установлено несколько резервных систем питания.
— Хорошо, — капюшон Мерси качнулся от кивка. — Вы прибыли на место преступления одним из первых? Успели осмотреть его непосредственно до начала расследования?
— Я обнаружил его, — кратко ответил Трумэн. — Я сам заглянул к нему, когда он не пришел выпить кофе.
Килпатрик с любопытством посмотрела на полицейского.
— У вас был ключ от двери?
Ему захотелось съежиться под пристальным взглядом зеленых глаз.
— Он мой дядя.
Взгляд Мерси стал сочувственным.
— Примите мои соболезнования. Ужасно. У вас в городе остались другие родственники?
Трумэн ощутил, как вокруг сердца вырастают невидимые стены. После смерти дяди они поднимались уже не раз.
— Нет, из нашей семьи в Орегоне жили только мы двое.
— Вы не отстранились от участия в расследовании? — спросил Петерсон.
— Город маленький, следователей мало, выбирать не приходится. Кроме того, я хотел видеть каждый шаг расследования, чтобы удостовериться, что нигде не напортачили.
Килпатрик молча изучала собеседника. Он выдержал ее взгляд. Она могла выговаривать ему сколько угодно: это его город, и последнее слово за ним.
— Давайте зайдем и осмотрим, — предложила Мерси. — Покажите нам дорогу и поясните вкратце, что вы там нашли.
Трумэн сухо кивнул и повел чужаков в дом.
— У вас есть на примете подозреваемые? — поинтересовался Петерсон после того, как они обошли несколько луж размером с озеро, видимых в тусклом освещении.
— Ни единого. Я снял дюжины отпечатков пальцев. Девяносто девять процентов принадлежат моему дяде или мне, больше ничьих.
— Однако его арсенал пропал, — заявила Килпатрик.
— Да. До последнего пистолета.
На прошлой неделе Трумэн обнаружил, что на имя дяди зарегистрировано лишь два ствола. Он знал, что у Джефферсона Биггса их по меньшей мере тридцать.
Начальник полиции остановился у двери и вытащил ключи из кармана куртки. Дубликат дядиных ключей висел на старинной цепочке с эмблемой «Пабст Блю Риббон» [Бренд светлого пива.]: такую Трумэн мечтал иметь в юности и завидовал ее обладателям. Он перебрал ключи, вставил один в замок и оглянулся на агентов через плечо:
— Готовы?