— Ну что ты, конечно, нет, — прошептал тот и ласково пожал Эрике руку.

Черт бы побрал этого Данте! Он опять с милой улыбочкой нанес ей сокрушительный удар, от которого трудно оправиться. Ну как после этого предлагать Эллиоту себя в жены, соблазняя тем, что в обмен на свою фамилию он получит деньги, когда Данте выставляет ее перед ним чуть ли не святой! Дьявол его раздери! Ну почему он сегодня не может оставить ее в покое!

С трудом выдавив из себя улыбку, Эрика оттолкнула тарелку.

— Прошу меня простить, джентльмены, но я хотела бы вернуться в каюту. У меня что-то разболелась голова.

— Это оттого, что ты плохо ешь, — незамедлительно съязвил Данте. — Право, ты должна хоть что-то поесть, любовь моя. Уверяю тебя, ты сразу почувствуешь себя лучше.

Эрика не сомневалась, что и в самом деле почувствовала бы себя лучше, но лишь при одном условии: если бы могла вцепиться Данте в горло. Этот негодяй сведет ее с ума!

— Позвольте вас проводить, — предложил Эллиот, поднимаясь. — Мне нужно с вами сегодня обсудить одно дело, не терпящее отлагательства.

Лицо Данте стало мрачнее тучи, и он вперился тяжелым взглядом в Эрику. Но она, насмешливо взглянув на него, взяла Эллиота под руку и, незаметно вздохнув, вышла вместе с ним из салона.

Как только они вышли на палубу, залитую лунным светом, Эллиот обнял Эрику за талию и повернул к себе лицом.

— Эрика, вы должны знать, что очень мне нравитесь, — проговорил он. — Я понимаю, мы с вами едва знакомы, но, смею вас заверить, я всю жизнь искал такую женщину, как вы. Данте прав, в вас есть все, что я хотел бы видеть в женщине. — С обожанием взглянув на Эрику, Эллиот провел рукой по ее щеке. Кожа была нежной, бархатной. — Вы и обворожительны, и умны, и наделены огромной силой духа, и я…

— Поцелуйте меня, Эллиот, — прервала Эрика его разглагольствования.

Эллиот послушно привлек ее к себе и запечатлел на губах такой нежный поцелуй, что Эрика чуть не заплакала. В этом поцелуе страсть отсутствовала полностью. Да и сама Эрика по-прежнему осталась к Эллиоту совершенно равнодушной.

— Еще, Эллиот, — прошептала она и, обхватив Эллиота за шею, прильнула к нему всем телом в надежде, что сейчас почувствует неукротимое желание. Однако ничего подобного не произошло.

И Эрика поняла, что даже если она и выйдет замуж за Эллиота, то никогда не станет ему хорошей женой, поскольку постоянно будет сравнивать этого мужчину с Данте.

— Выходите за меня замуж, Эрика, — взволнованно прошептал Эллиот. — Сделайте меня счастливейшим человеком на свете. Ну пожалуйста, скажите «да»!

Эрика тотчас же высвободилась из его объятий и печально улыбнулась.

— Вы очень многого обо мне не знаете, Эллиот. А если бы узнали, то пришли бы в ужас.

— Чего, например? — спросил Эллиот, проведя пальцем по нежным губам Эрики. — Вряд ли что-либо в вас может сильно меня разочаровать.

— У меня ужасный характер. Я не выношу, когда мне делают замечания или указывают, как себя вести, и нередко вообще забываю о хороших манерах, — заявила Эрика. — И потом, вы понятия не имеете, кто я и откуда. Вы даже не знаете, какая у меня фамилия!

— Какое это имеет значение? — отмахнулся Эллиот. — Надеюсь, что в самое ближайшее время вы смените вашу фамилию на мою. Ведь правда, Эрика?

— Я… Я… Мне нужно подумать, — пробормотала Эрика и отскочила, прежде чем Эллиот успел заключить ее в объятия. — Спокойной ночи, Эллиот.

— Но, Эрика…

Однако Эрика уже мчалась по палубе к трапу, ведущему на легкую подвесную палубу. Добежав до ступенек, она в нерешительности остановилась. Если она сейчас вернется в каюту, Лесситер завтра же утром заявится к ней и задаст тот же вопрос. И хотя ей так нужна помощь, она не сможет принять ее от Эллиота по той простой причине, что у нее не хватит духу причинить боль этому приятному человеку. Может, ей лучше сойти на берег и добраться до Натчеза в наемном экипаже?

Решив, что этот план подойдет ей как нельзя лучше, Эрика направилась к главной палубе в полной уверенности, что, если она избавится от Данте и Эллиота, жизнь ее сразу станет легче. Она стала спускаться по трапу, размышляя о своей незавидной доле, как вдруг, глянув вниз, замерла. У подножия трапа стояли трое негодяев, от которых ей удалось улизнуть в ту злосчастную ночь в Новом Орлеане, когда жизнь ее так круто изменилась. О Господи! Ну почему ей так не везет! В этот момент вся троица как по команде оскалила зубы в усмешке, отчего стала похожа на стаю голодных акул, и Эрику охватил ужас.

Данте тяжело вздохнул и одарил своего пылкого собеседника снисходительной улыбкой. Рид Эшер, первый помощник капитана, уже давно бороздил вместе с ним воды Миссисипи, но в последнее время стал просто невыносим. Данте никак не мог понять, почему Рид не нанялся на какой-нибудь корабль, капитан которого более снисходительно отнесся бы к его россказням. Но Эшер, по-видимому, предпочитал «Натчез бель», где приставал со своими немыслимыми историями к Корбину и к Данте, обычно выбирая для этого самый неподходящий момент.

— Мне уже осточертели твои сказки о зарытых сокровищах, — проворчал Данте. — Сколько можно! Если найдется простофиля, который и в самом деле поверит твоим басням, ему придется всю жизнь заниматься поисками сокровищ, которых на самом деле не существует.

— Никакие это не басни, — отрезал Рид. — Два года назад наш корабль потерпел кораблекрушение у полуострова Юкатан, и нам с моим другом — упокой, Господи, его душу — довелось жить среди индейцев майя. Они показали нам свои пирамиды и рассказали о жертвенном колодце, в котором драгоценных камней видимо-невидимо. Я видел их своими собственными глазами! Индейцы приносили их в подарок своим богам, и теперь на самом дне колодца лежит целое состояние!

Одно время Данте заинтересовался сокровищами майя настолько, что даже собрался отправиться на их поиски после путешествия в Индию. Однако оно оказалось единственным, не принесшим ему никакой выгоды, и суеверные матросы растолковали Данте, что, если бы он не мечтал о несуществующих драгоценностях, путешествие в Индию выдалось бы удачным. С тех пор Данте потерял к сокровищам майя всякий интерес.

— Мне еще дорога моя шкура, — хмыкнул он. — Индейцы славятся тем, что обожают приносить в жертву своим богам не только драгоценные камни, но и людей, а мне вовсе не улыбается лететь вниз головой на дно колодца.

— Ну о чем ты говоришь! — возразил ему Рид. — Эти майя очень дружелюбный народ. Они приняли нас с моим больным другом как родных. Так что головой своей ты не рискуешь, наоборот, можешь без всяких опасений сколотить себе такое состояние, которое тебе и не снилось.

Откинувшись на спинку стула, Данте покачал головой.

— Мне вполне хватает того, что я имею, Рид. Кроме того, я уже давным-давно продал свою шхуну: хочется пожить для разнообразия на земле. А теперь прошу меня простить, но у меня есть кое-какие неотложные дела.

— Неужели они интересуют тебя больше, чем дальние плавания? — Рид наклонился к Данте. — Я ведь знаю твою слабость, Данте. Ты любишь море и всегда будешь его любить. Это тихоходное корыто, на котором мы сейчас плывем, и в подметки не годится кораблю, бороздящему моря и океаны. Можешь тешить свою гордость тем, что собираешься осесть на суше, заняться делами на плантации, а когда придет охота — поплавать по Миссисипи. Но меня ты не проведешь! Я-то знаю, что ты живешь полной жизнью только тогда, когда стоишь у руля не на пароходе, а на настоящем корабле. — Рид вскинул свои кустистые брови, ожидая, что ответит на это Данте, и, не дождавшись, продолжал: — Очень скоро о богатствах Юкатана станет известно всем. Ты же знаешь, я не умею держать язык за зубами, когда выпью лишнего. Так что недалек тот час, когда в Центральную Америку ринутся охотники за сокровищами и доберутся до богатств. А я предлагаю тебе быть первым. Такого предложения ты больше никогда не получишь.

— Может, я и мог бы… — начал было Данте, но нахмурился и замолчал, заметив, что сквозь толпу пробирается Эллиот и лицо его выражает явные признаки беспокойства.

— Ты видел Эрику? — спросил он Данте, когда ему наконец удалось к нему подойти. — Я так и не проводил ее до дверей каюты, она бросила меня и убежала. А когда я постучался в дверь, она не открыла. Боюсь, с ней что-то случилось.

Данте мигом вскочил, кляня себя за то, что познакомил Эрику с отъявленными негодяями, которые не постесняются сделать с ней что захотят, не спрашивая на то ее разрешения. При первом знакомстве ей удалось от них избавиться, но если ее захватят врасплох, они могут и… Данте выругался. Выскочив из салона, он помчался к каюте Эрики. Эллиот с Ридом не отставали от него ни на шаг. Открыв дверь ключом, Фаулер чертыхнулся: каюта была пуста.

— Эллиот, проверь навесную палубу, — приказал он, бросаясь к трапу. — А ты, Рид, — главную палубу.

— А я не знаю, чего искать, — заявил Рид, с удивлением глядя на Данте. Ну надо же! Только что этот тип с самым что ни на есть равнодушным видом слушал историю о сокрытых богатствах, а уже через секунду от его равнодушия не осталось и следа: он начал отдавать идиотские приказы, которые не знаешь как и выполнять.

— Темноволосую девушку в ярко-зеленом платье, — на ходу бросил Данте и подтолкнул Рида к трапу.

— А она хорошенькая? — поинтересовался Рид.

— К сожалению, да, — заверил его Фаулер и понесся по трапу, перепрыгивая через две ступеньки.

Мчась узкими темными коридорами мимо пышущих жаром котлов, Данте вертел головой во все стороны: боялся не заметить Эрику и проскочить мимо.

Из темноты донесся сдавленный крик, и Данте сломя голову ринулся на этот приглушенный звук.

Грязные руки вцепились в тонкую ткань ее платья, и Эрика рванулась изо всех сил. Шелк не выдержал и затрещал, представив взорам насильников восхитительную изящную сорочку и не менее восхитительное тело.

— Поскольку наша старая знакомая французская графиня скрылась, прежде чем мы успели оказать ей должное гостеприимство, которым так славятся южане, думаю, нам нужна небольшая компенсация за потерянное время. Правда, ребята? — заявил Тимоти Торн, впившись своими глазками-бусинками в Эрику.

— Давай-ка в очередь, Тимми, — заплетающимся языком пробормотал Денби Элдвин и дернул приятеля за плечо с такой силой, что тот едва устоял на ногах. — Я мечтаю об этой красотке еще с тех пор, когда впервые ее увидел, и теперь, похоже, мечта моя осуществится.

Когда Денби, отшвырнув Этана и Тимоти с дороги, возник перед Эрикой, ужас охватил ее. Подвыпившие мерзавцы смотрели на нее с нескрываемым вожделением, и она решила, что скорее умрет, чем позволит им до себя дотронуться. Внезапно Денби прижался к ней всем своим мощным телом, и на Эрику пахнуло таким отвратительным запахом виски и табака, что она, словно разъяренная кошка, вцепилась ему ногтями прямо в щеку.

— Ой! — завопил Денби и отскочил назад, боясь, что эта девица располосует ему сейчас все лицо. — Ах ты сука! — Он ударил Эрику тыльной стороной ладони по щеке. — Ну, сейчас ты об этом пожалеешь!

Однако Эрика, проигнорировав его слова, вцепилась зубами в его ладонь, и Денби завопил от боли — эта стерва, должно быть, отхватила ему чуть ли не полруки.

— Ну теперь держись! — прорычал он и занес руку, намереваясь снова ударить Эрику по щеке, на которой уже красовался кровоподтек.

— Если не умеешь обращаться с молоденькими девушками, уступи место мне. Уж я-то знаю, что с ними делать! — воскликнул Этан, перехватив руку Денби и отпихнув его в сторону. Ухватив Эрику за подбородок, он повернул ее разгневанное лицо к себе и сально ей улыбнулся. — Может, тебе нравятся ласковые мужчины, детка? Тогда с Денби тебе связываться нечего, но и бить его тоже не стоит.

— Пошел ты к черту! — прошипела Эрика сквозь распухшие губы и негодующе вскрикнула, когда негодяй прижался губами к ее губам.

Голос ее эхом пронесся по тесной грязной каюте и замер — запертая дверь, жалобно скрипнув, распахнулась, и в каюту ворвался еще один мужчина.

Вспышка света за его спиной показалась Эрике настоящим адским пламенем, а Данте — это был не кто иной, как он — самим дьяволом. С перекошенным от ярости лицом бросился он на несчастного Тимоти, стоявшего на его пути, и одним мощным ударом сшиб его с ног.

— Мы просто хотели немного повеселиться, — пролепетал Этан, пятясь от Эрики и одновременно пытаясь изобразить на лице дружелюбную улыбку.

Однако утихомирить разъяренного капитана ему не удалось.

— Убирайся с моего корабля, чтобы духу твоего не было! — закричал он, указав рукой на дверь. — И своих вонючих дружков забирай!

Денби, пытаясь помочь Тимоти подняться, попробовал уговорить Фаулера сменить гнев на милость:

— Но нам же не заплатили за нашу…

— Вам заплатили как раз то, чего вы стоите, то есть ничего! — отрезал Данте звенящим от ярости голосом. — Если вы не уберетесь с парохода к тому времени, как с погрузкой — для чего я вас, собственно, нанял — будет покончено, я прикажу выбросить вас за борт. Будете добираться до берега вплавь! Только знайте, река в этих местах кишмя кишит аллигаторами.

Денби, возмущенный подобной, с его точки зрения, несправедливостью, сделал шаг вперед, но в ту же секунду почувствовал, как в грудь ему уперлось дуло пистолета.

— Что, хочешь, чтобы я тебе мозги вышиб?

Денби был самым умным из всей троицы, поэтому сразу сообразил, что спорить с Данте, у которого в руках оружие, не только бесполезно, но и небезопасно. Испуганно пятясь к двери, незадачливые ухажеры друг за другом выскочили из каюты.

Как только они остались одни, Эрика бросилась Данте на шею, едва сдерживая слезы, вот-вот грозившие хлынуть из глаз. Он обнял ее и ласково потерся подбородком о ее голову.

— Они тебя больше не побеспокоят, — ласково проговорил он, откидывая с лица Эрики непокорные пряди волос.

Эрика невольно вздрогнула и еще крепче прижалась к Данте.

— Я должна сойти на берег, — сообщила она приглушенным голосом, уткнувшись лицом в его куртку. — Я не смогу больше смотреть Эллиоту в глаза.

— Значит, он сделал тебе предложение, — догадался Данте.

— И только по твоей вине я не смогу его принять, — пробормотала Эрика, выскальзывая из его объятий и пытаясь разгладить измятое платье.

— По моей? — изумился Данте настолько невинным тоном, что у Эрики все внутри перевернулось. — А что я такого сделал?

— Ты отлично знаешь, что ты сделал, черт тебя подери! Превозносил меня перед Эллиотом до небес, словно я не человек вовсе, а какая-то святая! Распространялся насчет моей невероятной честности! А он, дурачок, и развесил уши. — Раздраженно вздохнув, Эрика прошествовала мимо Данте, едва сдерживаясь, чтобы не влепить этому негодяю увесистую затрещину. — Я-то думала, что ты мне друг, но, кажется, ошиблась. Тебе, похоже, доставляет удовольствие надо мной издеваться!

Схватив Эрику за руку, Данте рывком повернул ее к себе. Лицо его было мрачнее тучи.

— Да разве я был бы другом Эллиоту, если бы стоял и равнодушно смотрел, как ты губишь его жизнь! Ты, должно быть, не видишь дальше своего носа, если не понимаешь, что он влюблен в тебя по уши!

— Знаю, — вздохнула Эрика, опустив голову, чтобы не встречаться с пристальным взглядом Данте. — И я не могу заставить себя причинить ему боль. Вот поэтому-то я и должна сойти с парохода и попытаться добраться до Натчеза каким-нибудь другим способом.

— Значит, ты его не любишь, — хрипло прошептал Данте и, ухватив Эрику за подбородок, заставил смотреть себе прямо в глаза. — Но почему, Эрика? Он и красив, и богат. Чего тебе еще нужно? Лучшего кандидата в мужья тебе не найти.

«Слепец несчастный! — горько подумала Эрика. — Если ты не понимаешь, почему я не могу выйти замуж за Эллиота, почему не подпускаю к себе ни одного мужчину, в то время как тебе позволяю делать с собой все что угодно, то это ты не видишь дальше своего носа, а не я!»

— Я… — Эрика замолчала, вовремя спохватившись. Зачем Данте знать, что она влюбилась в него, человека, который во всех отношениях отлично подошел бы ей в качестве временного мужа и которого она по иронии судьбы очень хотела бы видеть в качестве мужа постоянного.

— Я слушаю, — вскинув темные брови, промолвил Данте.

— Я ухожу, — заявила Эрика, шагнув к двери. — Как ты уже сказал, у меня не хватит денег, чтобы оплатить тот урон, который я тебе уже нанесла и который могу нанести и впредь. Я уже умудрилась сломать решетчатые перила, вдребезги разбить несколько шезлонгов и вызвать у твоего друга полнейшее смятение чувств. Так что будет лучше, если я сойду с парохода и доберусь до Натчеза в наемном экипаже.

Но выйти из каюты Эрике не удалось: Данте встал у нее на пути.

— Если ты сойдешь с парохода, то снова попадешь в лапы этих гнусных негодяев, от которых мне удалось тебя избавить, — мрачно изрек он. — Думаю, что с Эллиотом тебе будет намного спокойнее.

— Может быть, но видеть его у меня нет сил, — пробормотала Эрика.

— На худой конец у тебя всегда есть Шелби Тэрпин, — ухмыльнулся Данте, но, когда Эрика метнула на него яростный взгляд, изобразил на лице серьезность. — Его всегда можно купить за разумную цену. — И поспешно добавил, опасаясь, что Эрика начнет ему возражать: — Ты же сама искала какого-нибудь мужчину, который позволил бы тебе на время воспользоваться его фамилией.

— Я не знала, что за это придется расплачиваться такой ценой! — отрезала Эрика. — А сейчас думаю, что лучше уж отдаться в руки Сэбина, чем стать женой Шелби Тэрпина, хотя бы на один день.

— Не вешай нос, детка, — бодрым голосом проговорил Данте, увлекая Эрику за собой к выходу. — Поспишь, и утром жизнь покажется тебе куда веселее. Не переживай. Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем.

Однако Эрика не разделяла его оптимизма. Дела были настолько плохи, что завтрашний день выглядел таким же мрачным, как и сегодняшний. Она много размышляла над тем, как выйти из того трудного положения, в которое попала, и пришла к выводу, что единственное, что ей остается, — это быстренько выйти замуж, а потом так же быстро развестись. К несчастью, плану этому не суждено было сбыться. И теперь, поскольку замуж выйти ей не удалось, ее ждет неминуемая встреча с отцом и Сэбином.

— Эрика никого не велела пускать, — заявил Данте, выходя из ее каюты.

Эллиот с Ридом смотрели на него во все глаза. Первый с беспокойством, а второй — с явным любопытством.

— Но почему? Что с ней? Она больна? Ранена? — забросал его вопросами Эллиот.

— На нее попытались напасть трое моих матросов. К счастью, она отделалась лишь ссадинами и синяками. А этих негодяев я списал на берег, — пояснил Данте и повел Эллиота к салону, сделав знак Риду следовать за ними. — Пойдемте, я куплю вам что-нибудь выпить, а Рид дорассказывает нам сказки о зарытых сокровищах.

— Никакие это не сказки! — возмутился Рид. — Если бы ты не был так занят спасением какой-то девицы, то сумел бы сообразить, что я тебе предлагаю такое приключение, какого ты в жизни не видывал.

Данте на это ничего не ответил, хотя мысленно и не согласился со своим помощником. Помогать Эрике выпутываться из всевозможных переделок, в которые она умудряется попасть, — это ли не приключение! А теперь он должен сообщить Эллиоту и Риду печальные новости, да так, чтобы они не очень огорчились. И сделать это лучше всего за бутылочкой хорошего вина, потому-то Данте и повел их обоих в салон. А как еще, скажите на милость, сообщить одному, что женщина, в которую он влюбился, не отвечает ему взаимностью, а другому, такому старому морскому волку, как Рид, что зарытые сокровища лучше всего оставить там, где они лежат, на Юкатане?