В это время она заметила Сьюзи, махавшую ей издали.

— Я как раз хотела сообщить тебе, что устраиваю вечеринку, — сказала она, подходя, — в следующую субботу. Ты придешь? После нашего разговора я все время думала о Джоше и обо всем. Мы с Тэлли думаем, что это мы упустили Джоша, мы дали ему похоронить себя на ранчо. Так что я решила взять быка за рога, или за что там у него, и снова собрать всех старых друзей. То, что от нас осталось. Ты ведь еще будешь здесь? — обеспокоенно спросила она.

— Наверно, — сказала Бриджет. — Но я ведь не из числа старых друзей.

— Так станешь. Все мечтают с тобой познакомиться.

Бриджет улыбнулась.

— Очень мило с их стороны. А что мне принести?

— Принеси саму себя. Мы устраиваем барбекю на открытом воздухе, потому что мой дом слишком маленький, а двор большой, хоть волейбольную сетку натягивай. Я живу в городе. Отсюда в двух шагах.

Бриджет хотела спросить, придет ли Джош, но побоялась.

— Самое забавное — мне удалось уговорить Джоша прийти, — заявила Сьюзи. — Видимо, я более красноречива, чем думала.

У Бриджет похолодело в животе. Что сказала Сьюзи Джошу, чтобы уговорить его прийти? Одно было точно: она наверняка не сказала ему о том, что собирается пригласить и Бриджет. Иначе услышала бы в ответ твердое «нет».

— Ты ведь не упомянула рекламу одеколона? — спросила Бриджет.

— Кажется, нет. Но ему известно, что я знаю. Да и какой секрет? Я сказала, что познакомилась с тобой и собираюсь пригласить тебя на вечеринку. Чтобы уж он наверняка согласился.

Наверняка согласился? Если бы она только знала.

— И он не передумал? — спросила Бриджет.

— Конечно, нет. С чего бы?

Возможно, он боится, что она снова будет распускать руки.

— И правда, с чего бы? Ну что ж, приятно было снова тебя увидеть, — сказала Бриджет. Она пошла к себе — зарядить мини-камеру. Как бы так сделать, чтобы не наткнуться на Джоша, когда она будет снимать ранчо?

Виды, напомнила она себе. Только виды. А для этого он ей не нужен. А если она столкнется с ним, то будет смотреть на него с холодной отчужденностью. Но сначала нужно позвонить ему и предупредить о своем визите. Чтобы он успел подготовиться.

Трубку взял Макс. Сказал, что отец где-то на ранчо, и сказал, чтобы Бриджет срочно приезжала, потому что он хочет ей кое-что показать.

Она улыбнулась про себя. Если бы не Джош, можно было бы считать, что этот город встретил ее радушно. Все остальные находили ее общество приятным. Кроме него. Он, без сомнения, считает дни до ее отъезда.

Макс ждал ее верхом на велосипеде у ворот ранчо.

— Ты… ты один? — спросила она, поставив машину на подъездной дороге.

— Мой отец вон там. — Он махнул рукой в западном направлении. — У него с собой телефон, так что я могу позвонить ему, если что. Я ему сказал, что ты приедешь. Он ответил, что вернется к ленчу.

Она решила, что к тому времени уедет.

— Сначала иди посмотри мою ручную крысу, — заявил Макс.

Ее слегка передернуло.

— Крысу?

— Барни белая. Бабушке не нравится, но она правда очень добрая.

— Она в клетке? — обеспокоенно спросила Бриджет, направляясь вслед за Максом в его комнату.

— Да, но я могу достать ее и дать тебе подержать.

— В самом деле? Не знаю, готова ли я к этому.

Макс проложил себе дорогу посреди миниатюрных машин и грузовиков, разбросанных по полу, и, держа Бриджет за руку, подвел ее к книжному шкафу, где в просторной клетке из дерева и металлической сетки, устланной свежими древесными опилками, жила крыса. В одном углу клетки была автоматическая поилка, в другом — блюдце, на котором лежал лист салата. Насколько могла судить Бриджет, о крысе хорошо заботились.

— Просыпайся, Барни, — сказал Макс.

Крыса послушно вылезла из своей банки из-под супа и заморгала от яркого дневного света, потом встала на задние лапки и уставилась на них, шевеля усиками.

Макс открыл дверцу и взял крысу.

— Хочешь ее подержать? — спросил он у Бриджет.

Та с трудом сглотнула и взглянула на крысу. Крыса действительно была симпатичная. Если можно так сказать. Но все же она была крысой. Бриджет дотронулась до нее одним пальчиком — мягкая шерсть, не так уж и противно. Она взглянула в глаза-бусинки. Макс принял это за знак согласия и посадил крысу на ее открытую ладонь. Бриджет закусила губу, но мужественно держала ладонь открытой. Тянулись секунды.

— Хорошо, на сегодня достаточно, — сказала она.

Макс кивнул и посадил Барни обратно в клетку. Всем своим сияющим видом он выражал одобрение мужеству Бриджет.

Они вышли из дома. Пока Бриджет доставала из машины видеокамеру, Макс пошел за велосипедом. Она встала на колени и направила камеру на Макса, ехавшего на велосипеде в своем новом шлеме и периодически вздымавшего велосипед на дыбы. Хорошо все-таки, что Джоша не было нигде в пределах видимости и что до ленча он не появится. Было приятно сознавать, что он не хочет встречаться с ней, как и она с ним.

Макс уже научился ездить без рук. Он гордо улыбался в объектив после каждого трюка, а Бриджет громко подзадоривала его, заставляя проделывать еще более сложные вещи. Она бы даже захлопала в ладоши, если бы ее руки не были заняты камерой. Наконец он остановился около нее с раскрасневшимися щеками и задыхающийся. Когда она прокручивала ему через видоискатель то, что записала, он громко смеялся и умолял ее показать снова и снова.

— Достаточно, Макс, — сказала она. — Я оставлю тебе кассету, и ты сможешь смотреть ее, когда захочешь. У вас ведь есть видеомагнитофон?

Он кивнул.

— Классно. Спасибо, Бриджет, — поблагодарил он, вспомнив о правилах хорошего поведения. — Теперь твоя очередь. Делай что-нибудь. А я буду снимать.

Она недолго сомневалась. Техника дорогая, но это будет ему уроком ответственности.

— Ладно, иди сюда. — Бриджет набросила ремень камеры ему на шею и показала, куда нажимать. — Не разбей объектив и старайся держать камеру прямо. Она не слишком тяжелая для тебя?

Макс поднес камеру к глазам.

— Ух ты, как интересно. Это как рогатка. Целишься и стреляешь, правильно?

— Правильно, — согласилась она.

— Ну, давай, делай что-нибудь, — сказал он.

Она огляделась, вдруг растерявшись.

— Сделай кувырок. На траве. — Он указал на ровный ковер травы.

Бриджет пожала плечами. А почему бы и нет? Вокруг никого нет. Она села, поджала ноги и перекувырнулась.

— Как получилось? — спросила она, вынимая траву из волос.

— Класс. Вот это да. Я тоже хочу такую камеру.

Она рассмеялась. Было так приятно кататься по траве, вдыхать свежий воздух, находясь в компании пятилетнего мальчика, единственная забота которого — поиски развлечений.

— Кстати, — сказала она, опасливо оглядываясь, — ты уверен, что твоего отца нет поблизости?

Он отрицательно мотнул головой.

— Не-а. Зачем… ты хочешь его снять?

— Нет, сегодня нет. Сегодня мне нужно снять ранчо.

— Не-ет, не сейчас. Я хочу еще поснимать тебя. Станцуй или еще что-нибудь сделай.

Успокоенная тем, что Джоша нет поблизости, Бриджет делала пируэты, резво отплясывала, прыгала и скакала как сумасшедшая, забыв обо всем, стараясь рассмешить Макса. И он смеялся.

— Эй, — крикнула она, — у тебя камера ходит ходуном. Держи ее прямо.

— Не могу, — запротестовал он. — Когда я смеюсь — не могу.

Она подбежала к нему, схватила его вместе с камерой и стала кружить.

— Перестань, — закричал он. — Я оператор. Ты не имеешь права хватать оператора. — Его пшеничные волосы щекотали ей ноздри, камера билась ей о грудь.

Он так извивался, что пришлось поставить его на землю. Она попросила вернуть камеру, но не тут-то было.

— Я хочу сделать… как это называется, когда подходят совсем близко… — Он уперся камерой ей в лицо.

— Крупный план, — подсказала она.

— Расскажи стишок или спой песенку, — проинструктировал он.

Бриджет повиновалась и спела две детские песенки, живо жестикулируя, — сначала про чайник, а потом про паучка Инси-Винси, который взбирался по водосточной трубе. Обе песенки имели у Макса бешеный успех.

Они просмотрели запись вместе через видоискатель, прижавшись друг к другу головами, затем она вручила ему кассету, а в камеру вставила новую.

— Мне пора браться за дело, — сказала она, повесив камеру на плечо. — Надо сделать несколько снимков ранчо. Загон, пастбище.

— Можно я пойду с тобой?

— Конечно. Покажешь лучшие виды.

А также будешь хорошим буфером между нею и своим папашей.

Но последнего нигде не было видно. Они обошли конюшню, загон, снимая все подряд. Джоша не было нигде. Нет, ей, разумеется, вовсе не хотелось его видеть. Она собралась уехать еще до полудня. Заблаговременно. Когда она садилась в машину, Макс уже прыгал на своем велосипеде с деревянной платформы, которую соорудил. Хорошо, что теперь у него есть шлем. Мера безопасности, принятая после того, как он наехал на нее в тот день.

Она с грустью смотрела в зеркало заднего вида. Да что с ней? Кто сказал, что ей нужна семья? Кому захочется стать членом уже созданной семьи? Кто согласился бы стать мачехой, со всеми вытекающими последствиями? Кто отказался бы от многообещающей карьеры, чтобы провести остаток дней в крохотном городишке, променяв на него огромный город, где можно было бы реализовать себя? Она закусила губу, чтобы не прокричать ответ. Она согласилась бы.

Джош появился неожиданно, в зеркале заднего вида, верхом на диком мустанге. Она замечталась, и теперь встречи было не избежать. В принципе самое время было включить зажигание, но он уже заметил ее. Стук копыт приближался. Теперь он подумает, что она хотела его видеть, что она не может дождаться дня рождения, вот и приехала сюда.

— Куда ты собралась? — крикнул он, остановив лошадь рядом с ее машиной и спрыгнув с седла. У него были мокрые волосы, капельки пота стекали по лбу, а грязные джинсы прилипли к ногам. Она в сотый раз спросила себя: отчего ее сердце начинало бешено колотиться в груди всякий раз, как она видела его? Отчего у нее так дрожали руки, что она вынуждена была вцепиться в руль, чтобы он не заметил этого? Он красив, это правда. Но таких много. Он крепкий, сильный и отлично справляется со всем, за что берется.

Он еще и сексуальный. Ну и что с того? Таких тоже много. В нем есть что-то еще. Что-то очень важное.

— Куда собралась? Назад в город. Видишь ли, я просто сделала несколько снимков, — объяснила она. — Не хотела тебя снова беспокоить, поэтому…

— Поэтому пробралась сюда, пока я не видел.

— Я вовсе не пробралась. Я приехала. Сделала несколько фотографий. Макс показал мне окрестности, и очень этим помог.

— А тебе не пришло в голову, что следовало меня дождаться? — Он оперся рукой на ее машину и нагнулся, просунув свое загорелое лицо в окошко.

О Господи, вот этого-то она и хотела избежать. Еще одной встречи с глазу на глаз. Так близко. Настолько близко, что она чувствовала резкий, мужской запах его тела. Настолько близко, что она не могла набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы дышать. Почему она не уехала десять минут назад?

— Нет, — ответила она, — не пришло. Я подумала, что будет лучше для нас обоих, если мы впредь будем избегать…

— Неловких ситуаций?

Она кивнула. Она не смогла бы сказать точнее.

— Я же обещал, что это больше не повторится. Ты мне не веришь?

— Верю, конечно. — Это себе я не верю, проговорила она про себя.

— Чем ты занималась все это время? Тебе, должно быть, до смерти наскучил Хармони.

Она заставила себя улыбнуться.

— Вовсе нет. Ведь со мной всегда камера. Здесь есть что запечатлеть. Ты тут вырос и поэтому не замечаешь окружающих красот. Я же смотрю на все новыми глазами.

— В самом деле? — спросил он, не скрывая иронии. — Кстати, думаю, тебе вовсе не обязательно идти на день рождения моего отца. Не будет ничего впечатляющего. Просто соберутся все свои.

— Не знаю, что заставляет тебя думать, будто мне постоянно нужно получать впечатления и будто я ужасно скучаю, если не нахожусь в самом центре Юнион-сквер. Я прекрасно могу развлекать себя где угодно. Что касается дня рождения, то я сказала, что приду, и я приду. Я с нетерпением жду этого дня. У меня никогда не было большой семьи. Честно говоря, нас осталось только двое, отец и я. И я не помню, чтобы когда-нибудь устраивала ему день рождения. Это было очень мило со стороны твоей матери — пригласить меня, и… и я приду. — От одной мысли о том, что он не хочет видеть ее там, у нее прибавилось решимости, и уже ничто не могло ее остановить.

— Решай сама.

— Я пойду.

Последовало долгое молчание. Она не отрываясь смотрела через лобовое стекло на дорогу, чувствуя на себе жгучий взгляд Джоша, скользивший по ее векам, по губам. Он протянул руку и вынул соломинку из волос Бриджет. — У нее запылала кожа в том месте, где он к ней прикоснулся. Он дотронулся пальцем до ее щеки.

Почему он не сядет снова на лошадь и не уедет? Или ему нужно, чтобы она сделала первый шаг?

— Ну что ж, — сказала Бриджет, — мне пора ехать в город.

— Зачем? — спросил он.

— На ленч. — Она взглянула на часы. — Время ленча.

— С кем у тебя ленч? — Джош представил себе разбитных ковбоев, просиживающих штаны в закусочной и бросающих недвусмысленные взгляды на хорошенькую приезжую.

— Тебе обязательно знать?

— Ты ведь никого не знаешь в городе. Некоторые парни могут воспользоваться красивой незнакомкой.

— Красивой незнакомкой. Это самая приятная вещь, которую ты сказал обо мне за все время моего пребывания здесь. Да ты сделал бы все, лишь бы выпроводить меня из города.

— Почему ты так говоришь? — Его это явно позабавило. — Ты неправильно поняла меня. У нас тут, в Хармони, просто так принято. Ты привыкнешь. Если пробудешь здесь достаточно долго, — тихо прибавил он.

— Я не пробуду в Хармони дольше, чем нужно для съемок, уверяю тебя, — сказала она, встретившись взглядом с его холодными голубыми глазами. — Сразу после этого я избавлю тебя от своего назойливого присутствия.

Бриджет решительно вставила ключ в зажигание. Джош отступил на шаг, и она, не оборачиваясь, рванула вперед, пока последнее слово оставалось за ней. В его обществе этого добиться было нелегко.

— Чем вы с Бриджет занимались все утро? — спросил Джош Макса. Они сидели напротив друг друга за кухонным столом и ели из одной миски суп быстрого приготовления.

— Кое-чем интересным. Я тебе потом покажу. Снимали фильм про меня и Бриджет.

— Фильм?

— Ага, и я тоже снимал. Там, где про нее. Она показала мне, что нужно делать. А там, где про меня, снимала она. — Он вынул из кармана кассету и покрутил ею перед носом у отца. — Хочешь посмотреть?

— Конечно. — Джош взял кассету двумя пальцами, словно боялся обжечься. Он не хотел ее смотреть. Он не хотел видеть Бриджет. — Неужели Бриджет проделала такой путь только для того, чтобы снять фильм про вас двоих?

— Не знаю. Думаю, да. Нет, погоди. Она хотела сделать несколько снимков ранчо, и я показал ей лучшие виды. Я предупредил ее, что ты вернешься к ленчу, но она быстро села в машину.

— Я видел ее, — сказал Джош, сам не понимая, зачем он пытался ее остановить. — Мы посмотрим видео сегодня вечером, — пообещал он. — После обеда. Ты собирался поехать играть к Натану Хогану. Не забыл?

Макс не забыл и пошел за бейсбольными карточками, чтобы обменяться с приятелем. Джош подвез его, затем вернулся и предпринял еще одну попытку оседлать недавно купленную лошадь. Это была самая напряженная работа, какую он только мог придумать, чтобы избавиться от мыслей о женщине, не дававшей ему покоя. Мало того что она провела все утро на его ранчо с его сыном, так она еще оставила после себя кассету, которую он мог посмотреть.

Джош мог посмотреть ее прямо сейчас, если бы захотел, — соблазнительная кассета лежала поверх видеомагнитофона. Но он не хотел. К тому же он обещал Максу, что они ее посмотрят вечером вместе. Джош взглянул на часы. До возвращения Макса оставалось три часа. И еще больше — до предполагаемого совместного просмотра.

Видео, проклятое развлечение, к которому он пристрастился из-за затянувшегося одиночества. Он слишком долго был один, почему и согласился пойти на вечеринку Сьюзи. Его мать права, ему нужно выбираться и видеть людей. Тогда он поймет, что Бриджет всего лишь обычная женщина, с глазами цвета осенних листьев и нежной, словно лепесток розы, кожей. Его пальцы до сих пор горели от прикосновения к ее щеке. Он не собирался к ней прикасаться. Он вообще не собирался прикасаться к женщине. Что же случилось? Что с ним?

Он уже очень давно не бывал на вечеринках. Они с Молли не ходили на них: та все время занималась полезными делами, а ему не требовалось общения, хотя в школе у него было много друзей. Постепенно он от них отдалился — так обычно бывает после женитьбы, когда у каждого появляются свои интересы, свои жизненные ценности.

Пора, однако, забирать Макса. Он привез его, и они пообедали.

— Сейчас, пап, сейчас, — сказал Макс, оставив почти нетронутым своего любимого жареного цыпленка. — Ты увидишь мой фильм. — Он потянул Джоша за руку в уютную комнатку, отделанную сосной, где стоял видеомагнитофон, И они сели рядом на диван. Макс ерзал, то и дело вскакивал, тыкал пальцем в экран, чтобы отец не упустил чего-нибудь. Но Джош ничего не упускал. Он смотрел как завороженный и громко смеялся, когда Бриджет исполняла песенку про паучка Инси-Винси. Так громко, что Макс внимательно посмотрел на него и поинтересовался, все ли с ним в порядке. Джош понял, как давно он не смеялся.

Он прокручивал пленку снова и снова. Максу скоро надоело, и он отправился к себе в комнату рассматривать новые бейсбольные карточки, а Джош продолжал смотреть, как Бриджет делает кувырок, поет и танцует на лужайке. Она была такой… такой очаровательно непосредственной. Такой восхитительно, чудесно обаятельной. Он никогда не видел ее такой естественной, раскрепощенной, кроме… кроме разве того дня, когда она обхватила ногами его бедра и целовала его, как никто и никогда не целовал. Даже сейчас, при воспоминании об этом дне, его тело жгло огнем, который, он знал, надо затушить, иначе он поглотит его.

Поэтому он смотрел на нее на экране, где она не могла причинить ему зло. Была безвредной. Он мог выключить ее когда вздумается. Но беда была в том, что ему не хотелось выключать. Ему хотелось смотреть и смотреть. Что он и делал.

Наконец Джош поднялся, выключил видео и уложил Макса спать. Заснуть бы так же крепко, как пятилетний малыш, подумал он, с завистью глядя на сына… Если бы только ему постоянно не снилась Бриджет.