Кэрола Данн
Смерть в Вентуотер-Корте
Моей маме, которая еще застала мягкие корсеты и шерстяные трико.
Пролог
Полночь в клубе «У Чиро». Стихли заключительные аккорды чарльстона, темнокожие музыканты отложили инструменты. Вновь загудели голоса, зазвучал смех, и молодой человек повел свою спутницу прочь от танцпола. Наблюдавший за ними мужчина отметил, что хорошо скроенный вечерний костюм юноши помят, а лицо налито краской — слишком яркой, такую не спишешь даже на энергичный танец. Девицу, которая повисла у молодого человека на руке, его внешний вид, похоже, ничуть не заботил. Впрочем, из-за избытка косметики разглядеть выражение ее лица было трудно. Украшенное блестками платье с заниженной талией не доходило девице до щиколоток — вопреки моде, которая в этом сезоне диктовала подолы подлиннее. Короткая стрижка и бусы наводили на мысль то ли о хористке, то ли о представительнице золотой молодежи.
Наблюдатель с презрительной улыбкой подошел к парочке и обратился к молодому человеку:
— На пару слов, приятель.
Тот глянул на мужчину с мрачной неприязнью.
— Черт возьми, а подождать нельзя?
— Ты ведь завтра едешь в Гэмпшир? Я только что узнал.
— Да. Отец настойчиво зовет на Рождество всю семью. Но через две недели я вернусь. В чем дело?
— Горю желанием полюбоваться вашим родовым гнездом. Пригласи меня.
— Черт, не могу!.. Так, Глория, иди-ка к нашему столику.
Молодой человек легонько шлепнул спутницу по пятой точке, затянутой в розовый искусственный шелк. Девица, надув пунцовые губки, подчинилась, однако на ходу бросила на мужчину призывный взгляд.
— Тебя сестрица подговорила, подозреваю? — угрюмо спросил молодой человек.
— Подозревай, что хочешь. Мне нужно приглашение.
— Папаша сочтет это чертовски странным.
— А что скажет твой «папаша», если пронюхает об одном маленьком дельце, а? — Угроза в голосе мужчины заставила молодого человека побледнеть. — Я не претендую на участие в семейном рождественском ужине. Мне вполне подойдет следующий день. И я останусь встретить Новый год. Тысяча девятьсот двадцать третий наверняка будет удачным.
— Очень мило. — Теперь в голосе молодого человека звучало лишь раздражение. — Считай, ты приглашен.
Он отвернулся, побрел сквозь шумную толпу к столику, заказал коктейли. Через пять минут музыканты заиграли вновь, и молодой человек подхватил свою хористку и в надежде позабыть все горести рванул танцевать.
К тому времени источник его расстройства уже покинул заведение, сел в «ланчестер» и назвал шоферу адрес. На тонких губах мужчины играла холодная удовлетворенная улыбка.
Глава 1
— Он плохо кончит, помяните мое слово. А она и пальцем не пошевелит, чтобы его остановить. Детишек жалко. — Тучная дама тяжело вздохнула, и ее старомодная накидка желтовато-зеленого цвета пошла волнами. — Четверо деток, да еще один на подходе.
Дэйзи Дэлримпл каждый раз удивляло то упорство, с которым совершенно незнакомые люди пичкали ее своими откровениями. Ей пересказывали истории жизни, описывали супружеские беды и жаловались на проступки детей. Не то чтобы Дэйзи возражала: в будущем она планировала написать роман, а значит, все услышанное рано или поздно пригодится.
И все же было любопытно: почему люди поверяют ей сокровенные тайны?
Тучная дама, которую дочь наградила пьяницей-зятем, сошла в Альтоне. Дэйзи осталась одна в женском купе второго класса. Она забралась коленями на сиденье и внимательно посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, любезно предоставленном железнодорожной компанией. Самое обыкновенное лицо: округлое, с розовыми щеками. Ничего особенного, располагающего к откровенности. У человека, которому хочешь излить душу, считала Дэйзи, глаза обязательно должны быть темные и проникновенные — а не такие вот голубые и жизнерадостные.
В уголке ее губ — они напоминали скорее яркую розу, чем бледный бутон, — темнела маленькая коричневая родинка. Родинка эта была настоящим проклятьем, поскольку не желала исчезать даже под слоем пудры. Зато россыпь веснушек на носу маскировке поддавалась. Дэйзи достала из саквояжа косметичку и решительно взмахнула пуховкой. Затем тронула губы помадой и улыбнулась отражению в зеркале. Вот так, выше голову! Дэйзи впервые получила серьезное писательское задание — от журнала «Город и деревня». Она ехала собирать материал для очерка и, надо признать, испытывала волнение — даже немного нервничала.
В двадцать пять лет пора быть опытной и уверенной в себе. Почему же мандраж не уходит? Если не добиться успеха… Нет, о мрачных перспективах лучше не думать.
Так, шляпка-клош. Не слишком ли броская для профессиональной писательницы? Дэйзи купила эту изумрудно-зеленую вещицу в отделе уцененных товаров универмага «Сэлфридж». Пожалуй, нет, не броская. Напротив, очень хорошо оживляет старое темно-зеленое пальто из твида — как и было задумано. Дэйзи поправила серую меховую горжетку, позаимствованную у Люси. Горжетка выглядела элегантней, чем шерстяной шарф, хотя холодным январским утром шарф грел бы лучше.
Дэйзи вновь села и взяла газету, оставленную тучной дамой. Обычно Дэйзи не слишком рьяно следила за новостями. В заголовках за сегодня, второе января тысяча девятьсот двадцать третьего года, вроде бы ничего нового не было. Все то же, что и неделю-две назад: беспорядки в Руре и Ирландии; выступления Муссолини в Италии; неуправляемая инфляция в Германии.
Дэйзи развернула газету, прочла коротенькую заметку о новых сокровищах гробницы Тутанхамона. В глаза бросился заголовок:
...ОГРАБЛЕНИЕ ФЛЭТВОРДОВ
К делу подключается Скотленд-Ярд
Дэйзи училась с дочерью лорда Флэтворда в одной школе — правда, в разных классах. Упоминание знакомой фамилии вызвало куда больше интереса, чем важные новости из-за рубежа.
Лорд Флэтворд устроил новогодний бал в своем поместье, а под утро воры вынесли из особняка дорогостоящие украшения гостей.
Дальше Дэйзи прочесть не успела: перестук колес стал медленнее и глуше, поезд затормозил. Станция Вентуотер. Дэйзи подергала кожаный ремень и опустила запотевшее от дыхания окно. В купе ворвался морозный воздух, пропитанный паровозным дымом. Элегантность элегантностью, но как бы не просквозило…
Хорошо хоть волосы немного греют. Утром Дэйзи собрала их в узел на самом затылке, пониже шляпки, и сейчас порадовалась, что в свое время послушала матушку и не остригла свои медово-каштановые локоны.
Поезд с грохотом и лязгом замер. Дэйзи высунула голову в окно, крикнула:
— Носильщик!
На зов откликнулся мужчина с деревянной ногой — собственную он наверняка потерял на войне. Несмотря на увечье, носильщик проворно пересек очищенную от снега платформу и почтительно тронул козырек форменной фуражки. Дэйзи вышла на улицу, крепко держа бесценный фотоаппарат Люси.
— Багаж, мадам?
— Да, и к сожалению, немаленький, — с сомнением протянула она.
— Не волнуйтесь, мадам.
Носильщик бодро заскочил в купе, достал с полки ее чемодан, штатив, кожаный саквояж и портативную пишущую машинку, предоставленную редактором. Затем, нагруженный под завязку, как-то сошел вниз, опустил вещи на землю, захлопнул дверь купе и поднял руку.
— Отправление! — крикнул он кондуктору.
Тот подул в свисток и взмахнул зеленым флажком.
Состав с пыхтением тронулся. Дэйзи по мостику перешла на противоположную платформу и оглянулась. Вокзал представлял собой скорее полустанок, и Дэйзи была единственным сошедшим здесь пассажиром. В крошечное здание у главной платформы вели две двери с вывесками. За первой находилась камера хранения, за второй — зал ожидания и билетные кассы.
Гэмпшир лежал под плотным снежным одеялом, сверкавшим на солнце. На голых ветвях деревьев искрился иней. Единственными живыми существами во всей округе были мужчина в униформе, несший через рельсы багаж Дэйзи, да нахохленная ворона на станционном частоколе.
— Разрешите ваш билет, мадам.
Дэйзи протянула билет, носильщик его прокомпостировал.
— Мне нужно в Вентуотер-Корт. Это далеко?
— То ли миля, то ли три.
— Господи!
Дэйзи обреченно посмотрела на груду багажа, затем на свои модные кожаные ботинки: высокий каблук, шнуровка. Они определенно не были рассчитаны на долгий переход по заснеженным проселочным дорогам, а размеры полустанка не предполагали наличие такси или хотя бы пролетки.
— Не переживайте, мадам. Его светлость всегда присылает за гостями авто. Видно, его в такую погоду просто трудно завести.
— Беда в том, что я не совсем гость, — призналась Дэйзи. — Я готовлю очерк о Вентуотер-Корте для журнала.
Носильщик — он же начальник станции, он же билетер — восхищенно причмокнул.
— Вы, мадам, значит, писательница? Тоже здорово. Ну, раз вам идти пешком, я могу позвать мальчишку из деревни — после привезет ваши пожитки на тачке. Или, хотите, позвоню в Альтонский гараж, пришлют за вами наемное авто.
Дэйзи обдумала оба варианта. Первый — неудобный, второй — дорогостоящий. Затраты потом компенсирует журнал, однако сейчас у нее может не хватить наличности.