Глава 3

Полиция вступает в дело

— Не сочтите за злую насмешку, мисс, но вы сейчас похожи на хорошо пропитанный сиропом бисквитик, — сообщил седовласый сержант Дэвис, наливая мне вторую чашку. — У нас, конечно, не заведено поить чаем свидетелей преступлений, но могу себе представить, как рассердится инспектор, если вы скончаетесь от пневмонии до того, как он успеет допросить вас лично.

Мы сидели за столом в чудесной, светлой, теплой кухне миссис Дейтон. Сержант пододвинул мой стул поближе к плите. Стул был жесткий, с простым деревянным сиденьем, но никогда в жизни мне еще не было уютнее. Я блаженно пила маленькими глоточками горячий чай, любуясь звездами, мерцавшими на ночном небе в окне за спиной мистера Дэвиса. Даже леди Стэплфорд не удалось бы сейчас вытолкать меня в эту тьму при всем ее христианском милосердии.

— Так, щечки вроде бы уже порозовели, — констатировала грозная миссис Дейтон, которая самоотверженно осталась на посту, чтобы обеспечить хозяевам с прислугой реки чая и горы закусок в кризисной ситуации.

У меня защипало глаза от слез. Эти два человека, знакомые со мной всего лишь несколько часов и имевшие все основания подозревать во мне убийцу или, по крайней мере, сомнительную личность, были вопреки всему невероятно добры.

— Ну что ты, что ты, детка? — заглянула мне в лицо миссис Дейтон. — Не расстраивайся! У нее был трудный день, офицер. И все, что ей нужно сейчас, — это хорошенько выспаться в теплой постели.

Сержант Дэвис достал записную книжку, откинул с деловитым видом крышку переплета, достал из-за уха карандаш, послюнил кончик грифеля и занес его над чистой страницей.

— Насколько я понял, эту юную леди еще не приняли на работу, так что теплой постели для нее тут может и не найтись. — Он сделал многозначительную паузу. — В этом случае мне придется забрать ее с собой в участок и предоставить койку в камере.

Я чуть не подавилась чаем.

— Прошу прощения, мисс, — развел руками сержант, — но я не хочу, чтобы вы оказались на улице и всю ночь разгуливали под дождем.

— А я не хочу оказаться в тюрьме, — жалобно сказала я и добавила глупость, которую говорят все преступники: — Я же ни в чем не виновата.

— Может, и не виноваты, но у нас действует закон о бродяжничестве, так что, если вас выставят из поместья, мне придется последовать за вами и все равно задержать, только чуть позже. Гораздо лучше будет, если вы сразу пойдете со мной в качестве гостьи, а не арестантки. Обещаю походатайствовать, чтобы вам дали одиночную камеру.

Тут я краем глаза увидела притаившуюся за дверным косяком миссис Уилсон. Она стояла в темноте коридора, но лунный свет упал на ее лицо, и я заметила злорадную усмешку. Наверное, сержант тоже ее заметил, потому что он добавил:

— Конечно, приятного в этом мало. Стыд и позор. Если я буду возить служанок в тюрьму прямиком из поместья Стэплфордов, это не лучшим образом скажется на репутации всего семейства. Кто-то может возразить, что девушку еще не наняли, но люди-то ведь любят поболтать, и подлинные факты их мало заботят. Пойдут слухи, а там уже никто не разберет, где правда, где неправда.

Миссис Дейтон прижала ладони к щекам:

— Ох, сержант Дэвис, и не говорите! Начнут со служанки, а закончат пересудами о хозяйке. Многие только того и ждут.

Мне показалось, они немного переигрывают, но миссис Уилсон купилась. Она шагнула в кухню:

— Эфимия принята на работу. Я только что удостоверилась, что для нее приготовили комнату.

Я, вероятно, слишком широко заулыбалась, потому что старая карга добавила:

— Пока мы берем тебя на испытательный срок. На две недели.

Теперь я кротко опустила взор и промолвила:

— Да, миссис Уилсон. Конечно, миссис Уилсон. Буду стараться изо всех сил, чтобы заслужить ваше одобрение, миссис Уилсон.

— Мэри проводит тебя наверх, когда полицейский с тобой закончит. Будьте любезны, сержант, следуйте за мной — я нашла пустую комнату для снятия показаний, как вы просили.

— Что ж, Эфимия, — сказал сержант Дэвис, — прошу. Послушаем, как вы нашли труп.

К моему удивлению, комната, выбранная экономкой в качестве рабочего кабинета для полиции, находилась наверху, среди апартаментов для господ, но потом я подумала — это потому, что Дэвис захочет поговорить с людьми всех чинов и рангов. Комната была над холлом — маленькая, квадратная, с единственным окном, выходившим на подъездную аллею. Там стояли письменный стол-конторка, обычный небольшой стол, три деревянных стула и вешалка. Маленький железный камин оказался чистым и пустым. Было очень холодно.

— Полагаю, это подойдет для ваших нужд, сержант, — сказала миссис Уилсон, показывая нам комнату, и это было утверждение, а не вопрос.

— Отлично подойдет, миссис Уилсон. Думаю, вы немало потрудились, чтобы привести гардеробный закуток в надлежащий вид — вынесли верхнюю одежду, принесли мебель…

Миссис Уилсон слегка порозовела.

— Я не привыкла принимать в доме полицию, сержант.

— Рад это слышать, мэм. Теперь вам осталось только разжечь камин. Неизвестно, когда сюда доберется следователь из Скотленд-Ярда. В Скотленд-Ярде они такие, мэм. Важные шишки.

— Я пришлю кого-нибудь, — произнесла миссис Уилсон голосом, от которого — могу поклясться — оконные стекла покрылись инеем.

Когда она удалилась, я взглянула на сержанта Дэвиса с еще бо́льшим уважением.

— Итак, мисс, хватит уже улыбаться мне от уха до уха. Садитесь здесь и постарайтесь настроиться на серьезный лад, пока я освежу в памяти свои записи. Ага… — Он извлек из кармана брюк записную книжку — уголки страничек замялись, и сержант принялся аккуратно их разглаживать. Пока он читал, прибежала посудомойка с ведерком угля и хворостом. Вскоре в камине весело загудел и защелкал сухими ветками огонь.

Сержант Дэвис попросил меня рассказать с самого начала. Он внимательно слушал, изредка задавая вопросы, кивал в нужных местах, подбадривая меня, и время от времени одобрительно хмыкал. Поначалу я робела, но после неуверенного вступления слова полились из меня бурным потоком. К моему удивлению, своим рассказом, и особенно в присутствии такого дружелюбного слушателя, я словно сняла с души груз, о котором еще несколько минут назад и не задумывалась.

Сержант Дэвис вскинул бровь, когда я говорила о том, как миссис Уилсон отправила меня чистить ковер в библиотеке.

— Это все потому, что я вымокла под дождем, — смущенно объяснила я, и он просто кивнул, но в его глазах читались сочувствие и понимание.

Как и большинство людей, я была уверена, что сельские полицейские, мягко говоря, умом не блещут, и пока не видела оснований считать сержанта Дэвиса гением, но слушал он очень внимательно и много записывал по ходу моего рассказа.

Я уже перешла к заключительной части и говорила о том, как мы с мисс Ричендой взяли покойника за ноги, как вдруг сержант перестал записывать и вскинул руку:

— Вы перенесли тело?

— Ну да. Я же сказала, что нашла его у входа в коридор для прислуги.

— Значит, вы споткнулись о него не в тот момент, когда отодвигали стенную панель?

— Нет.

— Вы уверены, мисс?

— Абсолютно уверена. Чтобы перетащить его из коридора в библиотеку, нам обеим понадобилось приложить немало усилий. Я сильнее, чем кажусь, а мисс Риченда выше меня.

Сержант Дэвис закрыл глаза, будто от внезапного приступа мигрени, и потер переносицу.

— То есть, как я понимаю, две юные леди… очень сильные юные леди, не отличающиеся брезгливостью и малодушием, просто взяли труп за ноги и оттащили его по полу футов этак на десять?

— Скорее на двадцать.

— Кто первым предложил переместить тело?

— Не могу сказать точно… — задумалась я. — Вроде бы мисс Риченда. Она хотела получше его рассмотреть при свете. Мне это показалось хорошей идеей.

— Хорошей идеей? — изумленно переспросил сержант. И неожиданно хлопнул ладонью по столу, рявкнув: — Вы что, никогда не слышали, что на месте преступления ничего нельзя трогать, особенно труп?!

Я вздрогнула — настолько внезапной была смена его настроения, — но ответила, как мне казалось, очень убедительно:

— У меня мало опыта в… общении с трупами.

— Мало? Но есть? — насторожился сержант, который, как предполагалось, не мог быть интеллектуалом. — И сколько же трупов вы уже обнаружили, мисс?

— Всего два, — призналась я, в очередной раз проклиная воспитание, не позволявшее мне врать.

В глазах полицейского мне почудилось откровенное подозрение.

— А второй кто?

— Преподобный Иосия Питер Мартинс из прихода Суитфилд. Он умер от естественных причин. Упал лицом в баранину с луком. — Разум кричал мне заткнуться, но язык молол и не останавливался. — Никакие подозрительные обстоятельства с его смертью не связаны. Можете проверить.

— Непременно так и сделаю. Выходит, вы служили у преподобного Мартинса горничной? Или кухаркой?

«Господи боже мой, ну вот и попалась, — подумала я. — Если сейчас скажу правду, выставлю себя не просто мошенницей, а самой главной претенденткой на роль убийцы». В конце концов, я оказалась в поместье почти случайно, всего лишь по приглашению на собеседование, и убийство произошло сразу после моего приезда. Даже себе самой я казалась подозрительной личностью.