— Я вырезал дырки для глаз. — Себастьян прижал к груди Элиаса мешок из рогожи и принялся прикреплять маску капитана к своему лицу. — Я не смог найти запасную маску, так что тебе придется обойтись этим. Помни. Никаких доносов.

— Разве твоя семья не ждет нас на ужин? — Элиас надел мешок на голову и последовал за Себастьяном из вагона. Он посмотрел через грубо прорезанные отверстия на лужайку перед домом, заросшие клумбы и освещенные факелами дорожки.

— Нет, я солгал. Мои родители ожидают нашего приезда только завтра, — с усмешкой сказал Себастьян. Он повел Элиаса к костру, расположенному за главным домом. Там собрались десятки молодых аристократов, на каждом была надета богато украшенная маска. Они теснились за фуршетными столами и танцевали под музыку, исполняемую солирующим скрипачом.

— Кто устраивает вечеринку? — спросил Элиас.

— Мистер Дойл владеет поместьем, но он бывает здесь только два раза в год. Его старший сын устраивает вечеринки для тех из нас, кто попал в сети изысканного времяпрепровождения. Мы делаем это тайно, поэтому прошу тебя не упоминать об этом событии за завтраком. — Себастьян сузил глаза, возможно пытаясь изобразить угрозу. — Оставайся здесь, пока я принесу нам несколько кружек пива.

— Нет, постой… — застонал Элиас, когда Себастьян окунулся в привычную кутерьму. Да уж, его кузен был непредсказуемым денди со склонностью к алкоголю. Он просто не мог родиться в семье священнослужителя или обычного дворянина.

Элиас рассеянно провел рукой по лицу, и рогожа, словно крапива, прижалась к его щекам. Он смотрел, как вокруг него мельтешат люди. Они пялились на его одежду, и по праву. Они никогда раньше не видели джентльмена, который бы носил на голове мешок из-под корма.

Конечно же, никакой другой джентльмен и не согласился бы надеть мешок на голову.

— Сэр, ваша голова слишком велика для обычных масок или вы просто цените качество рогожи? — Рядом с ним появилась девушка, одетая в рубиново-красное платье с золотыми шмелями, тянущимися по ее торсу. Она опустила маску, обнажив пухлые губы и голубые глаза над носом-пуговкой. Все ее лицо излучало такую теплоту, что его бросило в жар.

— Вы меня совсем смутили. — Элиас с трепетом наблюдал, как девушка раскачивается в такт музыке. Он был значительно выше ее, но она отнюдь не казалась миниатюрной. Напротив, держалась уверенно, что, казалось, добавляло ей лишние дюймы.

— А, понятно. — Она рассмеялась, перестала гримасничать, и на ее лице появилась лучезарная улыбка. — Но вы не должны меня стесняться. Я не ханжа, так что моей раскованности хватит на нас обоих.

— Вы слишком щедры. — Элиас улыбнулся под своим саваном. Их разговор нарушал этикет. Без общего приятеля, который бы их представил друг другу, незнакомцы должны были оставаться незнакомцами. По крайней мере, таково было правило, которому учили Элиаса. Он научился держаться на расстоянии от всех людей, не входящих в круг его знакомых.

— Или, возможно, глупа. Мой отец говорит, что я слишком много болтаю. Он клянется, что я могу подружиться с камнем. — Девушка сделала реверанс и подняла маску. — Наслаждайтесь вечеринкой, мистер Сумчатая голова. Я советую вам держаться подальше от таких мужчин, как… Мистер Дарлинг вон там. Он втянет вас в кучу неприятностей.

Элиас фыркнул:

— Это мой двоюродный брат.

— Правда? О боже! — Девушка заправила каштаново-коричневый локон за ухо. — Я покину вас, пока не опозорилась еще больше. — Ее розовые духи приятно коснулись ноздрей Элиаса, когда она провальсировала вокруг костра.

— Мне нравится, когда люди общаются без барьеров, — сказал он ей вслед. — Очень нравится.

Она повернулась к нему лицом, ее изогнутая фигура под атласным платьем выглядела эффектно.

— Тогда пригласите меня на танец позже. Я буду рассказывать вам всякие глупости.

Элиас поклонился, по его телу разливалось странное тепло. Он встречал дам во время учебы в Итоне, но ни одна из них не говорила так, как девушка в платье со шмелями. В ней чувствовалась какая-то легкость. Она как будто рождена порхать над землей… И от этого он еще яснее понимал, что сам он накрепко прикован к земле.

— Кузен, ваши уроки начинаются. — Себастьян выскочил из-за буфетного стола с полной бутылкой эля. Он отхлебнул, стараясь не пролить драгоценные капли на фрак, который уже пропитался янтарным напитком. — Выпей. Тебе пора научиться искусству безответственности.

— Ты знаешь эту девушку? — спросил Элиас, когда Себастьян втиснул ему в руку бокал. Он жестом указал на девушку в платье со шмелями, которая теперь стояла в окружении дам.

— Джозефина де Клэр? Да. Ее родители живут рядом с моими. — Себастьян допил, затем бросил пустую бутылку через плечо. — Прислушайся к моему совету, Элиас. Держись подальше от мисс де Клэр. Эта девушка читает слишком много книг.

— Тебе не нравятся книги?

— Они не вызывают у меня неприязни, — сказал Себастьян. — Но я считаю их влияние на женщин самым пагубным. Начитанная дама считает себя слишком умной и, я бы даже сказал, самой умной. Посмотрите на мисс де Клэр. Эта девушка не падает в обморок и не скрывает своего мнения. Она отрицает хрупкость своего пола — вероломное нарушение этикета. Я виню в ее поведении книги. Леди, которая читает слишком много слов, в конце концов чувствует необходимость сказать свое слово.

Себастьян вскочил, когда на паркет вышел парень и закружился с протянутыми руками.

— Иди сюда, Элиас. Ты должен сыграть в сота-спин. Я настаиваю.

Прежде чем Элиас успел запротестовать или выпить свой эль, Себастьян рывком втянул его в море танцующих. Они образовали вращающийся круг вокруг подвыпившего парня, пока он кружился. Это было похоже на детскую игру, но Элиас подключился к ней. Он подпрыгивал вместе со всеми, ноги его слегка подкашивались.

Все кружились вокруг опьяневшего юноши, пока он не свалился. Его тело рухнуло с грохотом, и он раскинул руки, как часовые стрелки, они были направлены в противоположные концы круга.

— Наш сота выбрал возлюбленных, — крикнула девушка, — теперь они должны поцеловаться.

Бывают такие судьбоносные моменты, которые случаются редко, но могут полностью изменить жизнь. И такой момент наступил.

Некоторые называют такие события судьбой, совпадением, удачей. Другие шутят над таким поворотом событий, потому что не видят в этом ничего необычного.

Элиас успел перебрать все возможные варианты, когда понял, что одна рука направлена на него, а другая — на девушку по имени Джозефина де Клэр. У него перехватило дыхание. Все это казалось нереальным. Возможно, он был пьян или видел сон. Возможно, вселенная разыгрывала его.

Джозефина шла к нему, пока толпа аплодировала и умоляла о поцелуе. Ее глаза мерцали огненным светом, а волосы колыхались от ночного ветерка — это зрелище заставило Элиаса застыть на месте.

— Позволь мне поцеловать тебя, Мешкоголовый, — сказала она со смехом. — Не стесняйся.

Он придвинулся ближе, его сердце бешено колотилось. Ни одна девушка никогда не целовала его. На протяжении всех школьных лет он пытался добиться расположения молодых леди. Они не обращали на него внимания, особенно когда узнавали о его неполноценном происхождении. Но эта девушка — та, что улыбалась ему, — одобряла его без всяких условий.

Она смотрела на него, а не сквозь него.

— Ты не обязана, — сказал Элиас. Он остановился возле костра и вздрогнул, когда Джозефина подняла мешок к его носу.

— Нас даже не представили…

— Я не верю, что мы встречаем людей случайно, — прошептала Джозефина. — Возможно, я глупа, но думаю, что иногда … одной встречи достаточно. — Она провела пальцами по его подбородку. Затем встала на цыпочки и поцеловала его.

Облегчение вместе со вздохом унесло весь страх Элиаса, и в ту же секунду его мир сузился до ее рук на его лице, ее губ, слившихся с его губами, целой вселенной, освободившей его из темницы теней. Ночь была светлой. Элиас был реален.

А она была всей реальностью, всей вселенной.