Мне не особо верилось в милосердие высших существ. Кроме того, смертельные проклятия считаются преступлениями — попыткой убийства.

— А если это загадочное создание умрет?

— Мисс Грейвз… — осуждающе вымолвил Слоун.

— Я не собираюсь ничего предпринимать, — заявила я.

Почему они такие странные? Я что, похожа на чудовище? «Ну… у тебя выросли клыки, и ты светишься в темноте. Селия, ты вылитый монстр».

— Этот злодей, конечно, не ведет размеренное существование на природе, доктор Слоун. Если тот, кто меня проклял, скончается, я тоже покину этот мир? Или, наоборот, проклятие исчезнет вместе с ним?

Слоун погрузился в раздумья.

— В основном божественные и полубожественные существа бессмертны. Но, возможно, вы правы. Проклятие самоликвидируется. У вас нет цифрового фотоаппарата, Уоррен? Я бы сфотографировал пятно для проработки всех деталей.

— К сожалению, нет.

— И в мобильном телефоне у вас камеры нет?

— Увы.

— Мобильник с камерой есть у меня в кабинете, — произнес Слоун. — Мисс Грейвз, не возражаете?

— Я к вашим услугам.

Доктор Слоун торопливо удалился. Он был взволнован и вдохновлен моей «черной меткой». Еще бы, такие проклятия, образно говоря, на дороге не валяются. Уоррен встал и закрыл за ним дверь. Повернувшись ко мне, El Jefe усмехнулся.

— Не образец тактичности, верно?

Я рассмеялась.

— Точно. Но для него это занятное умственное упражнение. А для меня — нет.

Уоррен помрачнел.

— Слоун — лучший специалист в стране, если не в мире. И человек он упорный. Если уж взялся за что-то, не бросит.

— Значит, мне просто надо оставаться живой.

— Предпочтительно, — сухо отозвался Уоррен.

— Звучит дико, но после беседы со Слоуном у меня полегчало на сердце.

Уоррен наклонился, и его стул жалобно скрипнул.

— Серьезно, — объяснила я. — Я ведь часто мучилась вопросом: почему со мной происходит столько всяких гадостей? Теперь я понимаю. Возможно, ничего не изменится, но, по крайней мере, я знаю, что это не моя вина.

— Никто так никогда не считал, Селия.

El Jefe легко. А меня не раз обвиняли в «производстве кризисов» ради привлечения к себе внимания — будто я озабоченная экзальтированная дамочка. Но нет. Я к этому совсем не стремилась. Даже наоборот.

Мы оба замолчали. Но пауза слишком затянулась.

— Ладно: ни один умный человек так не считал, — поправил себя Уоррен.

Я снова рассмеялась, представив себе людей, на которых намекнул Уоррен. Надо переключиться на что-нибудь другое.

— А когда соизволит появиться твоя подруга? — поинтересовалась я.

— По идее, должна уже выйти на связь. Если ты не против, я ей позвоню. Сначала она собиралась доехать до своего офиса. Наверное, застряла в пробке, но…

— Я могу постоять в коридоре, если тебе неловко.

— Будь добра.

— Пожалуй, слетаю за банкой газировки. Тебе купить?

— Нет, спасибо.

Я вышла из кабинета и направилась к автомату с напитками, однако до него я добраться не успела. Меня окликнул доктор Слоун.

— Селия! Куда вы?

— Уоррену надо поговорить по телефону, а я хочу содовой.

— Ясно, — Слоун протянул мне книгу. — Обнаружил ее в книжном шкафу.

Я взяла у него томик в белом кожаном переплете. Страниц двести, не больше. На корешке и обложке серебряным тиснением было выбито название: «Встречи людей с божествами».

— В первой главе есть таблица, в которой перечислены различные сущности. А вам очень пригодится любая информация. И вообще, оставьте книгу себе. Считайте ее моей благодарностью за то, что познакомили меня… со своим состоянием, и простите за… бесчувственность. Ведь проклятие на редкость необычное. Ничего подобного я раньше не встречал. У живого человека, если точнее.

— Вот и славно, — буркнула я.

— Ну вот, опять брякнул…

— Ничего страшного, — отозвалась я без обиды.

Я не сердилась на старика: ведь он искренне старался мне помочь, а я нуждалась в любой поддержке.

— Спасибо за снисходительность, — улыбнулся Слоун. — А теперь позвольте мне сделать снимок. — И он вытащил из кармана телефон. — Если разрешите, я поделюсь фотографиями кое с кем из своих коллег.

— Конечно. Вы очень добры.

— И да, и нет, — усмехнулся Слоун с видом заговорщика. — После сенсационной публикации я смогу хвастаться открытием направо и налево, а научное сообщество будет мне завидовать.

Я подвинулась к окну для лучшего ракурса. Слоун принялся за работу. Закончив съемку, профессор спрятал мобильник.

— Есть еще новости, — произнес он смущенно.

— Какие? — небрежно поинтересовалась я.

— До вчерашнего дня пятно было невидимым?

— Да.

— Но вы столкнулись с чужеродной магией, и метка проявилась? А энергия поразила и вас, и другую женщину?

— Да.

Слоун вздохнул.

— Полагаю, случившееся повлияло на ваше проклятие. Вероятно, вы будете встречаться с проблемами реже и угрозы для вас станут легче.

А что здесь плохого?

— Но есть и другой вариант.

Неужели?

— Учитывая ваше прошлое, вам предстоит сталкиваться с новыми, более опасными угрозами. Мне очень жаль, мисс Грейвз. Я боюсь за вас.

Сейчас передо мной стоял не просто ученый, столкнувшийся с занятной научной головоломкой. Как быстро все меняется.

— Не извиняйтесь. Хорошо, что просветили меня.

— Берегите себя. А мне пора. И я обещаю: когда я основательно изучу ваш случай, я сразу же свяжусь с вами через Уоррена.

— Буду вам признательна. До свидания.

Слоун торопливо зашагал прочь по коридору.

Я вытащила сотовый и нашла в телефонной книге номер Баббы. Я нервничала из-за Дотти. Несмотря на ее уверения, она выглядела неважно. Зажав мобильник между плечом и ухом, я начала рыться в карманах в поисках не слишком мятой купюры. Бабба взял трубку в тот самый момент, когда банка с газировкой упала в поддон.

— Привет, Селия. Врачи заявили, что Дотти в порядке. Ей нужен отдых на пару дней, и она восстановится окончательно. Я заставил ее пообещать, что она больше не будет подниматься по лестнице. Ступеньки у нас чересчур крутые для женщины ее возраста!

— Отлично, — заключила я.

Однако меня мучило чувство вины. В последнее время мои секретарши попадали в экстремальные ситуации. Смертельное проклятие влияло на моих друзей и знакомых. Меня, если честно, совсем не тянуло жить в келье, но…

— А она заупрямилась, — продолжал Бабба. — Дескать, работу не бросит. И велела тебе передать, чтобы ты ее не увольняла. Она скучает без Минни, и Доне тоже пригодится.

Я поняла, что Бабба цитирует Дотти, и даже расслышала ее голос. Ясновидящая ворчала, как старая училка.

Мне нельзя соглашаться. Но Дотти так похожа на меня. Я инстинктивно чувствовала, что ей необходимо чем-то заниматься — ей мало мыльных опер и уборки в доме. Детектив Карл Гибсон приводил к ней людей, и она воскрешала их воспоминания. А Карл умер…

Но я не собиралась сдаваться без боя.

— При одном условии: она не будет перенапрягаться, — заявила я.

На том мы и порешили.

После звонка я погрузилась в размышления.

Шаг за шагом, Грейвз. Пока ты не разберешься с этим когимаром, держись подальше от офиса. Теперь на повестке дня — следующий вопрос. Ты разыщешь того, кто тебя проклял, и добьешься, чтобы «черная метка» исчезла. И тогда все наладится. Возможно.

Глава 9

Я могла бы поужинать с El Jefe, но ужасно устала. Кроме того, и Уоррен, и я были бы неважными компаньонами. Он волновался за свою знакомую из Калифорнийского университета. Она куда-то запропастилась. Вероятно, просто застряла в пробке и оказалась в мертвой зоне мобильной связи. Или у нее сел аккумулятор. Или она забыла взять свой телефон. Миллион вероятностей. Но женщина отличалась пунктуальностью. Поэтому Уоррен беспокоился. Я тоже встревожилась, но хотела быстро перекусить и поскорее отправить «Ваджети» в бронированный сейф. Затем я должна мчаться в Берчвудз. А потом, в моей комнате, я наконец-то рухну в кровать и усну.

А ведь завтра мне предстоял суд! Оставалось гадать, каков будет исход. Хорошо хоть, что в кабинете Уоррена я переключилась на свою метку и отвлеклась. А сейчас я старалась убедить себя в том, что Роберто — самый лучший адвокат на свете. У нас имелись свидетели, в том числе — целая команда священников-воинов, которые явились на мой зов и изгнали демона. Эйрена клятвенно заверила меня, что я выиграю процесс. Я спасла от гибели сына короля Руслундии, и сам Дальмар обещал замолвить за меня словечко. Но все равно мне было страшновато. По дороге в клинику я несколько раз прокрутила в уме свою речь и повторила план атаки Роберто.

Прежде мне случалось быть только свидетелем. За моими клиентами частенько охотились папарацци, и я защищалась, если меня, например, обвиняли в нападении на репортера. Но теперь меня считали монстром, который манипулировал чужим сознанием. Увы, вероятность справедливости приговора в таком случае весьма сомнительна. Роберто был почти уверен, что меня определят в тюремную психушку. И мне крупно повезет, если разрешат самой сделать выбор из списка государственных учреждений.

Вдобавок меня выслеживает киллер… А кто заказчик? Я поежилась. Может, там шайка мерзавцев-телепатов… или даже две.

В общем, чем ближе я подъезжала к Берчвудз, тем тяжелее у меня становилось на сердце. Когда я притормозила у наружных ворот комплекса и сунула свою идентификационную карточку в щель сканера, меня охватила чудовищная депрессия. Позади моей «Миаты» лязгнула створка ворот, и я вздрогнула. Значит, так и пройдет остаток моей жизни? Меня будут держать взаперти, как хищного зверя?

Ночной охранник у вторых, внутренних ворот оказался новеньким. Похоже, его предупредили насчет меня, поскольку он не испугался моих вампирских клыков. Он спокойно провел полагающуюся процедуру с применением святой воды и серебра, после чего пропустил меня на территорию Берчвудз.

Я припарковалась, заперла оружие в багажнике и, ощущая себя обнаженной и уязвимой, прошла через стоянку к административному зданию. Дежурная медсестра забрала мои туфли, мобильник, записала мое имя и фамилию. Прощай, свобода.

Под дверью палаты я обнаружила записку на клочке бумаги. Я подняла ее и прочла: «Надо срочно поговорить. Свяжусь с вами завтра. Иван».

Объявился.

Сжав листок в кулаке, я с трудом доплелась до постели.

Я не выспалась. Всю ночь напролет меня мучили кошмары. А еще я металась, вертелась, как веретено.

Рано утром я встала и приготовилась к неизбежному. Поскольку слушания являлись «официальным» мероприятием, меня сопровождал полицейский эскорт. К счастью, я не числилась арестованной, поэтому в суд меня доставили без наручников. Однако копы настояли на том, чтобы перед поездкой в автозаке я заправилась баночками с детским питанием. Пюре из мяса и овощей. Логично, но невкусно… Фу…

Центр правосудия представляет собой четырехэтажный куб, выкрашенный белой краской. Цоколь и карнизы отделаны кирпичом и искусственным мрамором. К парадным дверям ведет лестница, ступени которой покрыты красными плитками. Повсюду стоят охранники, вооруженные не только пистолетами, но и специальным магическим оборудованием. Сегодня меня повели через служебный вход, дабы избежать встречи с ордой журналистов. Им не терпелось взглянуть на вампиршу, способную выносить солнечный свет.

Роберто ждал в здании и смерил меня пристальным взглядом. Мне следовало произвести хорошее впечатление на судей. Именно для этой цели я облачилась в консервативный темно-синий костюм (пиджак и юбка, прикрывающая колени) с шелковой красной блузкой. Верх был от Исаака — то есть рабочий. Но от ножей и пушек пришлось отказаться. Вдобавок я надела колготки и лодочки на каблуках. Ненавижу нейлон. Наверняка его изобрел садист. Летом в колготках жарко, неудобно, и они почему-то всегда перекручиваются.

По определению Роберто, я «уподобилась Лоре Буш». [То есть супруге Джорджа Буша, 43-го президента США, отличающейся скромной элегантностью.] Не знаю… Может, я и сохраняла консервативный достойный облик.

Полицейские проводили меня по коридору к залу суда. Там собралось немало зрителей. Наиболее откровенно на меня таращились пятеро офицеров в форме с иголочки, сидевшие на галерее. Рядом с ними я заметила Джерри — начальника дневной смены охраны в Берчвудз. Прежде мы приятельствовали, но потом он увидел меня в свежеиспеченном обличье «недоделка». Сейчас Джерри решил понаблюдать, как меня засадят за решетку. Бедняга, как же он испугался…

Пару копов я узнала. Они дежурили на том злополучном стадионе, где я столкнулась с демоном. На них я и опробовала свой дар сирены несколько недель тому назад. Не сделай я этого, тварь затащила бы фанатов бейсбола и спортсменов прямиком в ад.

Кстати, судя по списку, переданному Роберто, из тюрьмы сюда доставили и доктора Эвелин Грин — психотерапевта и так называемую «нулевую» — человека, не наделенного ни магическими, ни экстрасенсорными талантами. Она накачала меня наркотой и подставила, обвиняя в убийстве священника. Под действием заклятий послушания Эвелин не могла лгать, но, конечно, она не хотела, чтобы жюри присяжных услышало всю правду.

У меня мерзко засосало под ложечкой. Я бы с удовольствием пожевала печенье или чипсы, а то желчь разъедала горло. А в рекламе говорили, что от детского питания кислотность не повышается.

— Селия, успокойся, — пробормотал Роберто. — Ты светишься.

Я опустила голову. Мой желудок скрутило в узел, а кожа излучала сияние. Это ненормально. Я — пас, и прокурор мне точно не поверит.

Я зажмурилась и сделала глубокий вдох. Заставила себя думать о каменистом береге океана и чайках. Мне стало немного лучше, и вдруг я услышала чей-то вопрос:

— Чувствуешь — пахнет морской водой?

В итоге мерцать я перестала. Мы с Роберто без происшествий добрались до первых рядов зала суда.

Словосочетание «перед барьером» здесь имеет реальное значение. Только те, кто ежедневно занят в судопроизводстве, способны легко пересечь колдовские преграды, которые отделяют «рабочую» зону от главной галереи. Роберто был впереди, и я увидела серебристую вспышку в тот момент, когда он миновал сканер и мрачных охранников. Потом настала моя очередь.

Я шагнула в металлическую арку, замерла и ощутила горячую волну магической энергии. Но меня пропустили.

Я постаралась не показывать, какое невероятное облегчение испытала. Ведь нужно вести себя, как обычный нормальный человек. Тем не менее эти понятия уже откатились в прошлое. Я робко прошествовала за своим адвокатом к маленькому столику, предназначенному для нас. Села и обвела взглядом аудиторию. Может, меня кто-нибудь подбодрит? В углу находилась бабуля, а по соседству с ней — El Jefe и Эмма. Справа устроились доктор Хаббард и Скотт. А Бруно не было. Но я так надеялась…

Чтобы унять дрожь, я повернулась к Роберто. Он вынимал папку за папкой из своего увесистого портфеля. А к нам уже направлялся обвинитель. Он поздоровался с Роберто. Его звали Хозе Родригес. На вид — лет тридцать пять, максимум сорок. Высокий, импозантный, с шоколадными глазами и волнистыми черными волосами, едва тронутыми сединой. К тому же он обладал обезоруживающей улыбкой. Костюм Хозе показался мне роскошным и дорогим, но в итоге победил Роберто. Меня это порадовало.

— Привет, Боб.

— Хозе, — Роберто пожал руку прокурора. — Хочешь что-то уточнить в последнюю минуту?

Хозе попятился.

— А ты ничего не знаешь? Серьезно?

— Ты о чем?

Хозе взглянул на меня. Я лишь пожала плечами: вроде понятия не имею.

Родригес недоуменно вздернул брови.

— Не соизволишь нас просветить? — сухо произнес адвокат.

Секунду назад Роберто и Хозе можно было принять за друзей, но теперь расклад был совсем иной.

Прокурор кивнул своему помощнику, и тот вручил ему тонкую стопку бумаг. Родригес начал выкладывать листы на стол — один за другим, как игральные карты.

— Удостоверение на право двойного гражданства в Руслундии. В официальном письме объявляется о том, что мисс Грейвз назначается советником по безопасности и наделяется полным дипломатическим статусом. Документы подписаны лично королем Дальмаром и снабжены королевской печатью. А это — просьба о помиловании от имени губернатора на тот случай, если вас обвинят. Еще имеется письмо о помиловании, подписанное президентом США. И нас посетил представитель госдепа: он предложил учесть, что вы действовали, защищая других. Так что нам лучше сэкономить расходы госказны, которые планируются на судебный процесс.

— Письмо от президента? — хрипло повторила я. — Мать честная. Мать че… — и я запнулась.

Родригес ухмыльнулся — и сразу стал моложе, и цинизма поубавилось.

— Это не работа политиканов. Обычно такого заранее не делают. Все просто идеально.

— А я не удивлен, — проговорил Роберто и откинулся на спинку стула. — Мисс Грейвз спасла жизнь короля Дальмара и его сына, а также помогла раскрытию политического заговора, успех которого повлек бы за собой дестабилизацию в стране. Мисс Грейвз сражалась с демоном, которого призвали для того, чтобы устроить беспорядки во время проведения крупнейшего бейсбольного матча. Тысячи зрителей могли погибнуть, если бы не она. Король Дальмар ранее говорил со мной о своих намерениях. Он очень хотел, чтобы мисс Грейвз избежала тюремного заключения.

— Замечательно.

Хозе собрал документы и аккуратно сложил их в стопку.

— А что теперь? Вы будете меня судить? — вырвалось у меня.

— Какой смысл? — ответил Родригес. — Процесс будет начат и сразу же закончен — совершенно напрасная трата средств налогоплательщиков.

— А второй пункт? — шелковым голосом осведомился Роберто.

— Акт самозащиты, — буркнул Хозе. — Ее и доктора похитили. — Он уставился на меня в упор. — Но зарубите себе на носу: если вы хоть раз переступите черту, мы снова выдвинем против вас обвинения. Будьте аккуратнее, иначе мы найдем способ от вас избавиться. Начнем, например, с депортации.

Он не шутил. Но меня укололо, что Родригес уже не считает меня одной из «наших граждан». Кроме того, я догадалась, что это никак не связано с моим новым дипломатическим статусом.

Нашему разговору помешал пристав, который возвестил:

— Суд идет.

Все встали. Ее честь Сара Джейкобсен прошествовала к своему креслу.

А прокурор тут же объявил о своем решении отказаться от обвинений. Джейкобсен подозвала к себе обвинителя и защитника. Она была явно недовольна, и мне даже вампирский слух не понадобился. Губернатор, президент, король… Нет, она жаждала запереть меня в клетку и оградить от хрупких и ранимых обитателей Калифорнии. Ее разозлило, что люди рангом повыше узурпировали ее права.

Джейкобсен знаком велела обвинителю и Роберто вернуться на свои места. Потом она долго смотрела на меня.

— Мисс Грейвз. Прокурор попросил снять с вас обвинения на основании некоторых политических заявлений. Я имею на данный счет свое мнение.

С галереи донеслись выкрики и ругательства. Хорошо, что в зал запрещалось проносить оружие и применять здесь магию.

— И я могу заслушать показания тех экспертов, которых пригласили обе стороны. Надо представить неопровержимые доказательства того, что вы не представляете опасности для себя и окружающих.

Час от часу не легче. В тюрьму меня не отправят, но запихнут в Берчвудз пожизненно.

— Я даю обвинению и защите десять минут переговорить с экспертами. Вопрос заключается в следующем: способна ли мисс Грейвз быть полноценным членом нашего общества. — Она ударила молотком по подставке и стрельнула в меня глазами. — Объявляется перерыв до десяти тридцати.