Кэт Фоллз

Нелюдь

Глава 1

Оказавшись на крыше небоскреба, я начала подумывать, что наша идея, возможно, была не так уж и хороша. Может, дело было в лучах прожекторов, рассекавших темные улицы внизу, или в патрульных самолетах, парами проходивших вдоль вершины громадной стены Титан; а может быть, просто проснулся и решил напомнить о себе здравый смысл. То, что мы собирались сделать, было не только глупо и опасно, но и противозаконно, а в свои шестнадцать лет я старалась избегать поступков, которые можно было бы описать любым из этих слов.

На середине крыши я немного задержалась, и мальчики обогнали меня.

— Это не корсет, а настоящий жилет. — Я попыталась немного оттянуть белый виниловый топ, больше похожий на тугую повязку, который Анна уговорила меня надеть. — Я едва могу дышать.

— Ты слишком много значения придаешь комфорту. — Анна оторвала мои руки от корсета, придирчиво оглядела меня с ног до головы и одобрительно кивнула, заставив короткие кудряшки подпрыгнуть. — Просто удивительно, до чего раскрепощает девушек тугой топ.

— Что-то я не ощущаю особого раскрепощения, — впрочем, это даже к лучшему, учитывая, что мы на тридцатом этаже.

— Ничего, еще почувствуешь. Магия искусственной кожи — от нее нет спасения. — Анна пошевелила пальцами, словно колдунья. — Но не забудь, я его тебе одолжила на время, так что не слишком безумствуй.

Она оглядела сад, разбитый на крыше, и добавила:

— И по земле не кататься! Даже если Орландо очень попросит.

Мой ответный вздох был больше похож на стон:

— Может, хватит уже? Сколько раз повторять — Орландо меня не интересует.

На крышу меня привело любопытство, а вовсе не желание оказаться под кустом с кем-нибудь из парней, с которыми мы пришли сюда. И которые, кстати, в эту минуту как раз подрались из-за пульта управления игрушечным беспилотником.

— Это мой дрон! — Кэмден прижимал игрушку и пульт к груди, пытаясь локтем отпихнуть Орландо.

— А крыша моя! — И тот вцепился в запястье Кэмдена. Любой, услышавший их диалог, подумал бы, что это не старшеклассники, а какие-то детсадовцы.

Из пентхауса под нами доносились смех и музыка. Интересно, на что больше всего рассердятся родители Орландо? Что сын устроил вечеринку в их отсутствие или что он сейчас находился на крыше здания, собираясь совершить предательство? Сцепившиеся мальчишки внезапно оказались опасно близко к краю крыши. Я ахнула, Анна испуганно прикрыла рот ладонью. Но они так же быстро поменяли направление, даже не заметив, что секунду назад были на самом краю.

Я медленно выдохнула. При всей любви к животным, мне совсем не нравилось, когда парни вели себя подобно драчливым псам.

— Если Орландо тебя не интересует, то что мы здесь делаем? — спросила Анна.

— Сама знаешь что. — Я махнула рукой в сторону стены: — Там же Дикая Зона.

— Ага! — Орландо победно вскинул руку, ему удалось наконец отобрать пульт у Кэмдена. — Пора запускать нашего малыша.

Я разделила свой длинный конский хвост на две части и резко развела руки, потуже затягивая резинку на волосах. Чем сильнее были стянуты волосы, тем лучше мне думалось.

Мы подошли к краю крыши и встали рядом с парнями. Я никогда еще не видела Титан с такого близкого расстояния, и невероятные размеры сооружения заставили что-то дрогнуть в моей груди. «Репарационная стена», «линия карантина», «проклятие» — даже самые злые прозвища всегда произносились с определенным почтением. Назвать Титан обычной стеной язык не поворачивался. Сооружение в семьсот футов высотой высилось над центром Давенпорта и простиралось в обе стороны до горизонта. Оружие и телескопы охраны наверху стены были нацелены на восток — на ту половину Америки, которая отныне была потеряна для нас. Которая превратилась в Дикую Зону.

Именно это сейчас возбуждало и заставляло бурлить мою кровь — мысль, что с помощью игрушечного беспилотника я наконец-то смогу хоть одним глазком увидеть, что там за стеной. Когда ее построили восемнадцать лет назад, часть страны, оказавшаяся по ту сторону, стала для нас тем же, чем была Африка для всего мира в девятнадцатом веке. Дикая Зона была нашим Черным Континентом.

На Анну, похоже, загадка стены не действовала. Едва увидев оружейные башни на вершине стены, она быстро отошла назад. Ее темная кожа посерела от испуга:

— Слушай, это дурацкая идея.

— В самом худшем случае я просто потеряю камеру, — небрежно заметила я.

— Ты серьезно? — Анна уперла кулачки в бока. — По-моему, в самом худшем случае нас всех могут пристрелить за пересечение карантинной линии.

— Но в том-то и дело, что мы ничего пересекать не будем. — Орландо показал на беспилотник: — А эта штука не может подцепить вирус, так что, строго говоря, мы не нарушаем карантин.

Вечеринка была в доме Орландо, и можно было бы ожидать, что он постарается хоть немножко привести себя в порядок. Но рубашка на нем была мятая, а светлые волосы — растрепаны, как всегда. Хорошо хоть, что он снял махровый банный халат, а то во время виртуальных уроков он частенько появлялся именно в нем. Ученики и учителя могли видеть друг друга на экранах, и подразумевалось, что мы будем «присутствовать» на уроке полностью одетыми. Но Орландо редко заморачивался соблюдением школьного протокола.

Кэмден наклонил беспилотник, осмотрел камеру, которую я прикрепила под его днищем, и кивнул:

— Давайте запускать, пока еще не стемнело и хоть что-то видно.

Вероятность того, что мы вообще что-то увидим, была невелика. Для того чтобы добраться до Дикой Зоны, мини-коптеру нужно было пролететь над стеной и пересечь Миссисипи. Но я была бы рада любому снимку, даже издалека — потом я могла бы его увеличить.

Я взяла в руки светящийся циферблат, висевший на цепочке у меня на шее. Мы все носили такие. С точки зрения наших родителей, это было что-то вроде амулетов. Через этот диск родители могли вызвать своего ребенка — или использовать его как шпионскую камеру. Отцу достаточно было нажать одну кнопку, чтобы увидеть, что делает его дочь и с кем, даже если бы она не ответила на вызов (ага, попробуй не ответь). Но сегодня диск, прикрепленный к мини-коптеру, должен был служить экраном для приема изображения с камеры. Одним прикосновением я активировала связь между обоими устройствами — на круглом экране диска появились ноги Кэмдена:

— Связь установлена, все тип-топ, и мы готовы к старту.

Кэмден поднял коптер над головой:

— Ну что, поехали!

Орландо прикоснулся к пульту, лопасти винта закрутились, и игрушка поднялась в воздух. Ребята восторженно завопили, и я победно вскинула кулаки. Анна глянула на меня, иронически приподняв бровь. Я улыбнулась в ответ:

— Да ладно, тебе же тоже хочется увидеть, что там, на той стороне.

— Я и так знаю, что на другой стороне. — Она вытащила бутылочку дезинфицирующего геля для рук из заднего кармана моих джинсов. — Там болезни и разруха.

— И мутанты, — добавил Кэмден, не отрывая глаз от крохотного коптера, летящего к стене.

— Нет там никаких мутантов. — Анна выдавила на ладонь немного геля. — Там все давно умерли.

Орландо ткнул пальцем в кнопку на пульте, заставив мини-коптер подняться по крутой дуге:

— Если они все умерли, то почему охрана патрулирует Миссисипи днем и ночью?

Я подняла глаза от своего диска:

— Чтобы сюда не пробрались шимпакабры.

— Ох, даже не упоминай снова эту дрянь. — Анна кинула мне гель. — Это из-за тебя и твоих рассказов я теперь боюсь свет на ночь выключить.

— А зачем ты просишь рассказать тебе про них каждый раз, когда я остаюсь у вас ночевать? — рассмеялась я.

Кэмден оторвался от созерцания беспилотника и перевел взгляд на нас с Анной:

— А что такое шимпакабра?

— Ничего. Просто чудище, которое придумал мой отец.

Давно, когда я еще верила его историям. Точнее, почти верила. Наверное, я была единственным ребенком в западном полушарии, который с нетерпением ждал, когда нужно будет отправляться спать. Он начал рассказывать мне истории о храброй маленькой девочке и ее приключениях в Дикой Зоне, когда мне было девять лет — сразу после того, как умерла мама.

Она обычно пела мне что-нибудь на ночь. Своими историями отец пытался заполнить наступившее молчание.

— Шимпакабра — это полушимпанзе-полукрот, который живет под землей. — Анна вздрогнула и указала куда-то за стену. — По ночам она выбирается на поверхность и крадет маленьких детей из их кроваток. Дети не могут закричать и позвать на помощь, потому что у шимпакабры ядовитая слюна. Один укус, и ты полностью парализован и не можешь кричать, даже когда она поедает тебя заживо.

Я уставилась на свою лучшую подругу:

— Ау, Аннаполис, шимпакабры не существуют. Их придумал мой отец. — Я не смогла удержаться и не поддразнить ее: — Точнее, я думаю, что он их придумал.

Анна состроила гримаску и показала на свое лицо:

— Думаешь, мне смешно?

Кэмден рассмеялся.

— Почти готово, — закричал Орландо, когда миникоптер достиг верхушки Титана. — Осталось пересечь стену, там пятьдесят футов, и мы… — Его слова заглушили громкие хлопки.

Экран моего диска почернел, и я перевела взгляд на стену: