— Что это такое? — спросила Джемма.

— «Кочевник» был соляной фермой.

«Похоже, разреженный воздух притупляет чувства», — подумал я. Я не ощущал ни ужаса, ни возмущения. У меня словно бы все онемело внутри.

— «Кочевник»?

Я указал на слово, нанесенное на купол над площадью.

— Так назывался этот плавучий поселок.

— Зачем кто-то сотворил такое с ними?

Я покачал головой. У меня не было ответа на этот вопрос. Не знал я и ответа на вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как я увидел цепи на люках: кто мог это сделать?

* * *

Через час мои родители, к которым присоединились несколько наших соседей, сумели отбуксировать плавучий поселок к Торговой Станции. Мы поставили «Кочевник» рядом с верхней палубой — гигантским двухуровневым кольцом, плавающим на поверхности океана. Нижние уровни станции лежали под водой, на глубине сто футов, и с верхними их соединяла шахта подъемника.

В этот поздний час на станции было пустынно. Рыбный рынок, располагавшийся по периметру набережной, в пятнадцати футах над поверхностью воды, закрылся несколько часов назад. У причальной палубы, подсвеченной огнями набережной, стояло всего несколько судов.

— Та еще находочка, — буркнул Радж, глядя на плавучий поселок. Широкоплечий, бородатый, он больше походил на разбойника, чем на первопоселенца океана. — Что, все там померли? — осведомился он, указав на «Кочевник» сигарой, скрученной из сушеных водорослей. — Да уж, хорош трофей.

— Гадаешь, почему я не решил закатить вечеринку по такому случаю? — огрызнулся я, поджидая отца и Ларса. Они находились внутри поселка-корабля и пытались выяснить, что стряслось с двигателями «Кочевника».

— Потому что кучу денег ты за эту рухлядь не огребешь, — ответил Радж.

Можно подумать, я сам этого не понимал.

— Да, бедолагам не повезло, — сказал светловолосый Джибби и кивнул в сторону плавучего поселка. — И все же кое-что из этой штуки ты выжать сможешь.

— Мы с Джеммой вместе нашли «Кочевник», — уточнил я.

Джеммы сейчас рядом со мной не было. Как только мы причалили, она поспешила в раздевалку, чтобы снять гидрокостюм.

— Даже если двигатели сгорели, все равно можно разобрать этот драндулет и распродать по частям, — продолжал Джибби, словно бы не услышав, что я упомянул о Джемме. В его двадцать три для нее, пятнадцатилетней, он был староват, по крайней мере, я так считал. Однако Джемма — единственная девушка на Бентической Территории, хотя бы отдаленно подходившая Джибби по возрасту, и он уже дважды предлагал ей выйти за него замуж. Оба раза он получил отказ, но надежду не терял. Меня это и забавляло и раздражало.

Довольно скоро из люка плавучего поселка выбрались мой отец и Ларс. Великан Ларс был бледен всегда, но сегодня он выглядел почти прозрачным, как рыба-призрак. Ларс привалился к лестнице, ведущей на набережную. Мой отец захлопнул крышку люка и для верности вставил в скобу монтировку. Потом он опустился на колени на краю причальной палубы и умылся морской водой. Все молчали, тактично давая ему и Ларсу время прийти в себя.

— Двигатели сломаны. Явная диверсия, — хрипло выговорил отец. — Но похоже, какое-то время у них там работал аварийный генератор. Системе очистки воздуха энергии хватило, а вот системе отопления — нет. Эти несчастные «лиши» умерли от переохлаждения задолго до того, как у них кончился воздух.

— Большая часть оборудования — пятидесятилетней давности, — добавил Ларс, продолжая стоять у лестницы. — Им еще повезло, что аварийный генератор заработал.

— Не так уж им сильно повезло, — пробормотал я.

— Наверное, они надеялись, что со временем их кто-нибудь разыщет, — печально проговорил Джибби.

Ларс поморщился.

— Вот только они не могли подать сигнал бедствия.

Я просто не мог себе представить, каково это — смотреть, как замерзают насмерть люди, которых ты любишь.

— Кто только мог такое вытворить? — спросила моя мать. Она стояла, скрестив руки на груди, и, похоже, сдерживалась изо всех сил. — Затопить целый плавучий поселок и перекрыть люки цепями?

— Понятия не имею, — отозвался мой отец. Он явно был возмущен — редкость для него. — Но поскольку рейнджера у нас нет, я вызываю морскую охрану.

— Думаешь, это правильное решение? — спросил Ларс. Он оттолкнулся от стены встал прямее. — Завтра у тебя встреча с «лишами» с «Дрейфа».

— При чем тут это? — удивилась моя мать. — Продажа нашего урожая больше не является противозаконной.

Депутат Таппер так гордился собой, когда добился для нас этой подачки. Ассамблея отказала нам в прошении зарегистрировать нас как штат, объявив, что Бентическая Территория слишком молода, недостаточно обжита, что ее население слишком малочисленно. Но в качестве уступки нам позволили платить налог на собственность наличными вместо продукции. Это, конечно, стало шагом вперед, но правительство было готово покупать наши товары исключительно за бесценок. И мы вскоре обнаружили, что продажа нашей продукции в розницу на рынке отнимает уйму времени — мы попросту не могли столько тратить!

— Как только здесь появится морская охрана, — сказал Ларс, указав кивком на плавучий поселок, — об этом сразу узнают «лиши» с «Дрейфа».

— И что? — спросил я.

В этот момент мимо Раджа прошла Джемма и встала рядом со мной. В просторном зеленом сарафане, подхваченном на талии плетеным шелковистым шнуром, она выглядела настоящей топсайдершей, обитательницей суши. Это платье у нее осталось с тех времен, когда она жила в городе-улье.

— А вдруг они обвинят тебя в том, что случилось с «Кочевником»? — спросил Ларс. — «Лиши» порой ведут себя крайне неблагоразумно. Стоит только на них не так поглядеть — и они просто звереют. Вот почему, Джон, этот твой план — продавать нашу продукцию оптом в плавучие поселки… В общем, ты знаешь: я это считаю чистой воды безумием. — Он помолчал. Похоже, до сих пор не верил, что отец всерьез принял такое решение. — Вот что я хочу сказать: стоило бы сначала провернуть сделку, а пока насчет «Кочевника» помолчать.

— Староста «Дрейфа» не заинтересован в одноразовой поставке, — ответил мой отец. — Он желает покупать нашу зелень каждый месяц. И подводить нас он не собирается.

— А что значит «староста»? — спросила Джемма у меня шепотом.

— Главный человек в плавучем поселке.

— Вы же говорите про «лишей», — вмешался Радж, вынув изо рта сигару. — Ларс прав. Их поджаренные солнцем мозги все это дело перевернут. Сами не заметите, как на вас нацелят гарпун.

— Послушайте, — сказал мой отец, — мы больше не можем зависеть от Содружества. Они нам даже нового рейнджера не прислали. А если мы попытаемся жить в одиночку, наше поселение на веки вечные останется заброшенным подземным городком. Для процветания мы сами должны заключать союзы в океане. И сейчас я вызову морскую охрану, потому что, если бы эти люди были поселенцами, — он указал на «Кочевник», — нам бы даже говорить ни о чем не пришлось.

С этими словами он отправился в вестибюль Торговой Станции, чтобы сделать звонок.

— Потому что поселенцы не шастают где попало, людей не убивают и одежду из их кишок не шьют! — крикнул ему вслед Радж.

Джемма вытаращила глаза.

— «Лиши» такое делают?

— Нет, — ответила ей моя мать, сердито зыркнув на Раджа. — Это просто слухи, распространяемые глупыми людьми.

— Эй, да мы все видели их в дождевиках, сшитых из кишок, — обиженно возразил Радж, указав сигарой на всех нас.

— Что, эти прозрачные плащи сшиты из человеческих кишок? — с непритворным изумлением спросил Джибби. — А я думал, это моржовые кишки.

— Так и есть, — решительно подтвердила моя мать.

— Откуда вы знаете? — въедливо осведомился Радж.

Моя мама в отчаянии всплеснула руками.

— Что тут такого, не пойму? — спросила у меня Джемма, как только взрослые разошлись. — Ну продаете вы водоросли какому-то плавучему поселку.

— Продаем впервые. Люди нервничают. К тому же факт есть факт: «лиши» нападают друг на друга и на флоутеров даже ради пресной воды. А еще известно, что они выбрасывают за борт больных младенцев и стариков.

— И вы хотите с ними дружить?

— «Дружить» — это слишком громко сказано. Мы просто хотим наладить с ними деловые отношения.

Я смотрел на станцию, а Джемма — на океан, и я обратил внимание на то, что в лунном свете ее веснушчатое лицо едва заметно светится. Она мне говорила, что ей хотелось бы, чтобы у нее кожа так же сияла, как у меня. И все те три месяца, пока она жила у нас, она, конечно, ела много биолюминесцентной рыбы. Но обычно новому поселенцу требовалось не меньше года, прежде чем на его коже начинал проявляться эффект от специфического питания. А кожа Джеммы сегодня по-настоящему сияла.

— У тебя начало появляться сияние? — спросил я, подавив желание прикоснуться к ее щеке.

— Что? Не думаю… Тай, посмотри на воду!

Обернувшись, я увидел, что все взрослые замерли и не сводят глаз с океана. Я понял почему: вода вокруг «Кочевника» мерцала белесым светом. Именно этот свет и придавал сияние коже Джеммы.

Она попятилась.

— Это они, да?

— Кто?

Джемма указала на всплывший из океанских глубин корабль-поселок — темный силуэт на фоне ночного неба.