— Саня жив, — тихо сказал я и плюхнулся на диван напротив нее.

Вера молча заплакала и села обратно на свое место.

— Что… Что случилось? — заикающимся голосом спросила она.

— Его ранили в живот. Он пролежал там несколько часов. Саня подсунул под себя мягкую игрушку, до которой успел дотянуться. Это помогло остановить кровотечение. Врач сказал, что он чудом выжил, — честно ответил я.

— К-какую игрушку?

— Разве это важно?

— Важно, — прошептала она и заплакала еще сильнее.

— Плюшевый динозавр, — ответил я.

Девушка округлила глаза и перестала плакать.

— Где она? — тихо спросила она и встала со своего места.

Я последовал ее примеру и подошел к ней ближе.

— Где она? — повторяла Вера.

— В машине. Зачем она тебе?

— Принеси мне ее.

— Зачем? Не понимаю.

— Принеси! Ее! Мне! — закричала она и стала плакать еще сильнее.

Я сжал челюсти от злости, и тут же развернувшись, вышел из квартиры. Женские слезы всегда выводили меня из себя. С девушками гораздо проще договориться, когда делаешь то, о чем они тебя просили, нежели спорить с ними.

Вернувшись в квартиру спустя пару минут, я увидел Веру, которая ждала меня в коридоре. Она нервничала, потирая ладонями хрупкие плечи. Заметив, что я стою на пороге, она бросилась ко мне и протянула дрожащую руку к игрушке. Отдав ей плюшевого динозавра, Вера прижала ее к себе и тихо заплакала.

— Почему он вернулся туда? — спросил я.

— Ксюша плохо спала эти дни. Ей трудно было уснуть без этой игрушки, она много плакала. Я сказала Саше об этом, и поэтому… Он поехал за ней на ту квартиру.

— Ты теперь отдашь ее ребенку? Она ведь вся в крови.

Я не понимал мотивов этой женщины.

— Кровь хорошо отстирывается, — прошептала она и шмыгнула носом. — Знаю, не понаслышке.

Вера провела дрожащими пальцами по своему синяку на скуле и крепче прижала игрушку к себе, оставляя кровавые пятна на своей белой футболке.

— Я могу его увидеть?

— Не думаю, что это хорошая идея. Ведь ты поедешь с ребенком. Пока он находится в реанимации, к нему лучше не приезжать.

— Ты прав…

— Я что-нибудь придумаю. Не переживай, — я сделал шаг ближе к девушке и мягко обнял ее. — Саня не умрет. Даю тебе слово.

Она продолжала тихо всхлипывать, уткнувшись в мою грудь, чем вызвала тоску внутри меня по другой девушке. В этот момент раздался детский плач. Вера оторвалась от меня и быстро вытерла слезы.

— Ксюша проснулась, — пояснила она очевидное и побежала вглубь квартиры, направляясь в спальню.

— Я позвоню, когда он придет в себя, — крикнул я ей вслед.

Глава 9

Дмитрий

Я вернулся домой, чтобы поговорить с Михаилом и переодеться. Я застал его на кухне, где Галина Анатольевна готовила завтрак. Увидев меня при полной экипировке и в крови, она вскрикнула от неожиданности. Михаил неодобрительно покачал головой. Что я мог поделать? Она не в первый раз видела меня таким.

— Это не моя кровь, — пояснил я, проходя мимо нее.

Она проводила меня недоверчивым взглядом, держа в руках деревянную лопатку. Я спустился в подвал и стал снимать с себя экипировку. Уложив оружие в тир, я поднялся к себе в комнату и быстро принял душ. Спускаясь на кухню, я ощутил, как заурчал живот. Ведь последний раз я ел ровно сутки назад. Устало зевнув, я налил себе кофе и плюхнулся на стул напротив Михаила, который доедал свой завтрак.

— Ты когда-нибудь загонишь меня в могилу своими выходками, — сразу же произнесла Галина Анатольевна.

Я молча закатил глаза, за что получил подзатыльник.

— Не смей спорить со мной. Знаешь, сколько я валерьянки уже выпила, — тут ее голос надломился, и женщина начала плакать.

Сразу же встав со своего места, я подошел к ней и крепко обнял. Она была сильной. Всегда. Галина Анатольевна была из тех людей, которых сложно чем-либо сломить. Я редко видел в ее глазах слезы.

— Я не смогу жить, если с тобой что-то случится, — прошептала она, уткнувшись в мою грудь.

— Со мной все будет хорошо, — сказал я, тихо гладя ее по спине. — Обещаю.

— Ты обещал соблюдать диету! — воскликнула она, ударив меня в грудь. — Но все равно нарушил свое слово! Нет вам веры, Дмитрий Сергеевич. Садись есть.

Она перешла на строгий тон, и я понял, что с ней все будет в порядке. Галина Анатольевна была несгибаемой женщиной, которую не сломил бы ни один удар судьбы.

— У меня будет к вам просьба, — обратился я к ней, набивая рот свежеиспеченным блинчиком. — Можете посидеть с ребенком пару часов? Не забыли, как это делается?

Я ухмыльнулся, увидев ее счастливые глаза.

— Что за ребенок? Дима, ты от меня что-то скрываешь?

Засмеявшись ее предположению, я ответил:

— У Сани есть дочь. С малышкой нужно немного посидеть, пока я отвезу ее мать к нему в больницу. Справитесь?

— Конечно, — радостно воскликнула она, а потом сузила глаза и недоверчиво посмотрела на меня. — Разве у Саши есть дочь? Ты не говорил.

— Долгая история, — коротко сказал я и повернулся обратно к Михаилу. — К тебе у меня тоже будет одно дело.

— Та-а-а-а-а-к! — завопила женщина, шлепая по столу кухонным полотенцем рядом с нами.

Я прикусил язык, чтобы не рассмеяться. Она постоянно так делала.

— Никаких разговоров о делах за столом. Тем более, в моем присутствии! Поберегите мои уши. Иначе я еще больше стану себя накручивать, всякий раз когда ты выходишь из этого дома.

Михаил посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Он был человеком несгибаемой воли, с легкостью ломал шеи и выполнял всю грязную работу, которую вешал на него отец, но перед своей женой мужчина был молчалив и податлив. Был ли это рецепт хорошего брака? Возможно. Но у меня не было шанса проверить это, и я не знал, будет ли.

Перед моими глазами вновь показался образ зеленоглазой блондинки, но я тут же вернулся в реальность. Единственное, о чем я сейчас должен думать, это понять, что случилось с Саней, и, наконец, отправиться за Новиковым, чтобы порезать его на куски.

Закончив с завтраком, Михаил сделал мне знак следовать за ним. Мы прошли в беседку. Он закурил и протянул пачку и мне.

— О чем ты хотел поговорить?

Я затянулся и полез в карман. Достав шприц и кусок тряпки, я протянул их ему и рассказал о том, что нашел.

— Пошли парней на адрес, где жил Макс. Возможно, им удастся найти какие-нибудь биологические слезы ублюдка в квартире: использованные станки, волосы. Позвони нашему врачу. Он может что-то подсказать, и передай ему эти материалы.

— Даже если это кололся Макс. Что тебе это даст? — с непониманием спросил он.

— Если это он был там, а я в этом почти уверен, еда в холодильнике лежит пару месяцев, ублюдок может снова спрятаться в дом доме, когда вернется. Ему неизвестно, что я нашел это место, — пояснил я.

— Разумно, — согласился он. — А это что за тряпка?

Я рассказал ему о машине и о том, что увидел.

— Ты знал, что отец сбил женщину насмерть? — спросил я.

Михаил молча покачал головой, внимательно рассматривая окровавленный тряпичный кусок.

— Когда это произошло? — спросил он.

— Шестого мая две тысячи первого года, — ответил я, потому что хорошо знал эту дату.

Он задумался на секунду и ответил.

— Твой отец получил пулю в тот день. Я хорошо это помню, но меня не было с ним рядом…

На мгновение он замолчал и посмотрел в сторону.

— Ты спрашивал меня о Новикове, — продолжил Михаил. — Именно он тогда повез твоего отца в больницу.

Я шокировано смотрел на него, пытаясь переварить эту новую информацию.

— Значит… — начал я и тут же запнулся. — Значит, мой отец был ранен в тот день и он не был за рулем?

— Да, — кивнул Михаил. — Я не помню точной даты. Весна или лето. Было тепло, но это точно был две тысячи первый.

Он продолжал крутить тряпку в руках, а я неотрывно следил за его движениями.

— Вот, сука! — зарычал я и ударил кулаками по столу, заставив пепельницу подпрыгнуть.

Я вскочил со своего места и направился в дом, слыша позади голос Михаила, но не обернулся. Забежав в подвал, где располагался мой спортзал, стянув футболку по пути и бросив ее на пол, я подбежал к груше и со всей силой, которая у меня была, стал молотить по ней. Каждая клетка моего тела была наполнена яростью. Я не мог остановиться. Удар, еще удар. Цепи, держащие грушу, звенели наравне с ударами, которые я наносил.

Ублюдок был за рулем этого автомобиля, не мой отец. Именно его ошибка унесла жизнь женщины. Из-за него Аня осталась без матери. Мой отец не был виновен в этом. Эта мразь знала обо всем с самого начала и перевела стрелки на другого человека. Именно Новиков сказал Савину, чей автомобиль унес жизнь его любимой жены. А потом заказал моего отца, когда тот стал копать под него. Наверняка, спустя столько лет, он понял, что что-то было не так, и предъявил это ублюдку, но тот испугался и первым заказал моего отца. Был ли причастен Савин к этому? Сейчас я безусловно верил его словам, которые он мне сказал, когда я приходил к нему на встречу в отделение. Анин отец был тем человеком, который решал бы все буквой закона, а не криминалом. Но почему тогда на фото запечатлена его встреча с киллером и зафиксирована передача денег? В любом случае мотивы Савина были ясны. Он хотел смерти моего отца, но он не был виновен. Реальный враг был все эти годы рядом с ним. Анин отец верил до последнего своему лучшему другу и не сдал его. Даже тогда, когда я открыл ему глаза. Ублюдок сделал все, чтобы спихнуть убийство моего отца на другого человека, и при этом остаться чистым. Но не выйдет. Я буду резать психа на куски, пока он сам во всем не признается.