— Мы должны учесть все возможные случаи, Джулия. Если даже вы с Джейсоном сбежите, вас все равно найдут. Твой отец обладает большой властью, к тому же он твой законный опекун.

— Все равно! Он не заставит меня отказаться от Джейсона. — Зеленые глаза Джулии сузились. В них, словно искры, сверкали золотистые огоньки, угрожая поджечь деревянный домик. Ее подбородок выдвинулся вперед в знакомой своенравной манере. Девушка подошла к окну и, откинув накрахмаленные ситцевые занавески, упрямо посмотрела на плац.

Мэнди было знакомо это решительное выражение ее лица. Обычно оно не предвещало ничего хорошего. В голове Мэнди мелькнуло: кто пострадает на этот раз? — и она вздрогнула, услышав предостерегающий внутренний голос.

— Подумай о Джейсоне. Если вы сбежите, твой отец никогда не согласится на брак и вместо помощи может разрушить его карьеру.

Джулия сжала зубы. Слезы ярости и бессилия наполнили зеленые глаза, но она ничего не ответила.

Хотя Мэнди никогда не была влюблена, она легко могла представить, как страдает кузина. Девушка часто мечтала о встрече с настоящим мужчиной. Ее родители страстно любили друг друга. Отец до сих пор не мог оправиться после смерти жены.

Мэнди встала, стараясь найти слова утешения. За окном два индейских разведчика стоически сидели на корточках, ожидая, когда эскадрон закончит строевую подготовку. Несколько ворон с пронзительным карканьем уселись на крышу домика майора Мэрфи, а затем улетели обследовать соседний побеленный домик.

Мэнди подумала о Джулии, готовой противостоять такому человеку, как губернатор. Как бы она хотела быть храброй, чтобы вот так же воспротивиться своему отцу. Однако достаточно было лишь одного строгого взгляда отца, и она терялась. Тишину комнаты нарушил лязг и стук. Это кузнец принялся молотком насаживать колесо на ось обшарпанной повозки. Резкий звук пронзал воздух, и сердце Мэнди начало биться в унисон ударам по железу.

Джулия, сдерживая слезы, вздохнула с немного наигранным драматизмом.

— Джейсон собирается взять отпуск. Здесь в форте никто не обвенчает нас, но мы можем уехать в другое место. Я выйду замуж за Джейсона под другим именем. Правда, брак будет незаконным, но если мы поживем некоторое время вместе, отец скорее всего захочет избежать скандала и благословит нас. Я уверена, если он получше узнает Джейсона, то даст свое согласие. Время, Мэнди. Нам нужно время.

Мэнди покровительственно обняла Джулию, стараясь вести себя настолько зрело, насколько позволяли ее восемнадцать лет, и с завистью подумала, какое счастье любить так, как ее кузина.

Внимание девушек привлек звук тяжелых мужских шагов по гравию возле дома.

— Джейсон! — Джулия подскочила к окну, выглянула наружу и помахала рукой красивому высокому офицеру. Его темно-синяя форма выглядела безупречной, медные пуговицы были начищены до блеска.

— Я на дежурстве до восьми часов, — сказал Джейсон Майклз. — Возможно, когда освобожусь, мы могли бы немного погулять. — Он нежно улыбнулся девушке. Радость светилась в его голубых глазах.

Мэнди почувствовала, как к горлу подступил ком. Они выглядели такими счастливыми, когда были вместе. Чудесная пара. Несправедливо, что дядюшка Уильям запрещает им встречаться. Мэнди подумала, что, вероятно, отец не верит в настоящую любовь Джулии. Зато она верила кузине.

Хотя Джулия любила общество, компании, постоянно была окружена людьми, часто она чувствовала себя одинокой. Если потеряет Джейсона, то может остаться одинокой навсегда. Сердце Мэнди наполнилось тревогой.

— Дядя Джордж сегодня утром уехал по делам в форт Седжвик, — сказала Джулия Джейсону. — К нам приставлена миссис Эванс, соседка. Она следит за нами словно тюремщица, но я уверена, прогулка не считая побегом из тюрьмы. — Девушка улыбнулась лейтенанту.

— Увидимся вечером, — заключил Джейсон.

Она кивнула, высунулась в окно и поцеловала его в щеку. Затем провожала его взглядом, пока молодой человек не скрылся из виду. Наконец Джулия обернулась к подруге.

— Мэнди, мне нужно с тобой поговорить. — Она глубоко вздохнула, как бы готовясь к чему-то очень серьезному, а Мэнди, разволновавшись, принялась переминаться с ноги на ногу. — С тех пор как встретила Джейсона, я поняла, чего действительно хочу от жизни. Мне нужен свой дом, настоящий дом, семья. И больше всего на свете мне хочется выйти замуж за Джейсона. Пожалуйста, Мэнди. Ты должна помочь мне.

Мэнди почувствовала, как у нее защемило в груди.

— Я хотела бы помочь тебе, Джулия, Очень. Если бы знала как…

Я надеялась, что до этого не дойдет, — продолжала Джулия, ломая руки. Девушка явно нервничала. — Ты можешь кое-что для меня сделать. Я думала об этом с того момента, как получила телеграмму от отца. — Она решительно расправила плечи. — Я не хотела говорить об этом раньше, — была уверена, что мы что-нибудь придумаем. Но время прошло, а мы так ничего и не смогли изобрести.

— По-моему, мы обсудили все возможности, — возразила Мэнди, уверенная, что у них очень мало шансов перехитрить губернатора. — Но если есть еще какая-то…

— Ты понимаешь, я не стала бы обращаться к тебе, если бы у меня не было предложения. Я в отчаянии, Мэнди. Пожалуйста, обещай, что сделаешь это.

Мэнди подозрительно посмотрела на кузину. Джулия всегда любила говорить загадками.

— Чего ты хочешь от меня? — Она пристально посмотрела в лицо кузины. Зеленые глаза той озорно светились, от чего Мэнди стало не по себе.

— Я хочу, чтобы ты заняла мое место, — произнесла Джулия. — Хочу, чтобы ты стала мной.

— Что? — Мэнди одной рукой ухватилась за подоконник, а другую прижала к горлу, почувствовав необычайное волнение. — Как ты додумалась до этого? Абсолютно безумная идея!

— Ты справишься! Я тебя научу! У нас одинаковый цвет волос и глаз. — Джулия начала вертеть Мэнди, разглядывая со всех сторон. — Ты немного ниже меня, но посторонние люди этого не заметят. Отец не видел тебя много лет. Он просто не может представить себе, до чего мы стали похожи. Ему и в голову не придет, что мы можем поменяться ролями!

— Но я же не выгляжу так, как ты? — Мэнди была весьма польщена сравнением. Она никогда не думала, что похожа на свою блистательную кузину. Теперь же обнаружила, что действительно у них обеих одинаковые четко очерченные скулы, полные губы, слегка вздернутый нос, светлая кожа, хотя Джулия немного темнее… Если она, Мэнди, поменяет прическу и одежду, то они, вероятно, смогут обмануть незнакомого человека, если даже у него будет дагерротип.

— Но, Джулия, — робко возразила Мэнди, — даже если мы похожи внешне, ведем мы себя совершенно по-разному. Посланные люди будут готовы к встрече с…

— Избалованной девицей, которой все дозволено? — вставила кузина.

— Ну, да… Совсем не с такой…

— Сдержанной тихоней, которая боится мужчин.

— Вовсе я не боюсь мужчин! По крайней мере мне так кажется. Полагаю, на самом деле меня не так-то просто было бы разоблачить. И ты знаешь, что на самом деле я не такая уж тихоня. Просто стараюсь угодить отцу.

— Значит, ты сделаешь это! — воскликнула Джулия, широко улыбаясь.

— Конечно, нет! Я не смогу обмануть присланных за тобой людей.

— Но ты прекрасная актриса, если столько лет дурачила своего отца, в чем только что меня уверяла! Кроме того, я покажу тебе, как надо себя вести.

— О, Джулия, возможно, я не настолько сдержанная, как полагает отец, но я никогда не вела себя так, как ты.

— Когда мы были моложе, наши вкусы не очень-то отличались, — сказала Джулия. — Ты любила строить планы, мечтать. Тебе нравилось распускать волосы и носить хорошую одежду. Ты была даже немного сумасбродной, если мне не изменяет память. Любила скакать верхом во весь опор, строить замки из грязи и ловить рыбу. Неужели теперь тебе все это не нравится?

Мэнди молчала. Сколько раз она клялась, что однажды покинет форт Ларами, уедет подальше от строгих глаз отца, чтобы делать что захочется, наслаждаться жизнью. Девушка почувствовала волнение, какого не испытывала уже многие годы. Ведь Джулию должны привезти к ее отцу в Калифорнию. Калифорнию — «золотой край, где возможно все»! Многие заново начинали там жизнь и находили свое счастье.

Джулия положила руки на плечи Мэнди.

— Ты сможешь сменить обстановку.

Мэнди присела на край своей узкой кровати. Способна ли она осуществить безумный план своей кузины? Но, с другой стороны, пожалуй, ей представляется реальная возможность изменить свою жизнь?

— Ты действительно считаешь, что все получится?

— Конечно. У нас несколько недель до того, как прибудут посланцы отца. Времени достаточно, чтобы я смогла научить тебя всему, что ты должна знать. Да ты и сама многое вспомнишь, — все те светские манеры, которым учила тебя мама и которые ты позабыла… Как только почувствуешь, что вполне можешь выдавать себя за меня, Джейсон и я сможем уехать.

Глава 2

1868 год

Моукламни-Хилл, Калифорния

— Есть здесь Лэнгли? Трэвис Лэнгли?

В салун вошел старик с седыми бакенбардами. Здесь было шумно, тесно и темновато даже в середине дня. Над тускло освещенными столами клубился дым, пахло пивом и мужским потом.

Лэнгли повернулся к дверям.

— Кто спрашивает? — Низкий голос легко перекрыл шум. Мужчина выпрямился на стуле, потирая ноющую шею.

Лэнгли играл в покер уже несколько часов, понемногу выигрывая. Он отдыхал, карты позволяли расслабиться. Последнее задание было нелегким. Лэнгли и его напарник Джеймс Лонг привезли деньги для компании Джека Мердока, и это дело доставило им массу хлопот. По дороге они подстрелили двух разбойников, ранив обоих, после чего пришлось препроводить пленных к шерифу и лишь затем отвезти деньги по назначению. Лэнгли был чертовски рад, что все это благополучно закончилось.

— Телеграмма из Капитолия. От самого губернатора, — сообщил маленький человечек. Он казался весьма жилистым и шустрым, но древним, будто время сделало его сучковатым, как ствол старого дерева, и оставило таким на долгие годы.

Лэнгли отодвинул стул, аккуратно положил свои карты рубашкой вверх, затем направился к старику.

— Я Лэнгли.

— Эта телеграмма касается также мистера Лонга, — сказал старик, вытягивая обветренную шею.

— Благодарю. — Лэнгли дал старику монету за труды. Он вскрыл тонкий конверт цвета слоновой кости и с любопытством пробежал глазами послание, затем направился к своему столу.

Рядом с ним остановилась полная девица с длинным страусиным пером в волосах, которое игриво касалось ее щеки.

— Куда собираешься, красавчик? — начала она. Ее полная грудь прижалась к его груди. Короткое платье с черными и красными кружевами было настолько откровенным, что не оставляло простора для воображения.

— Он с трудом отвел взгляд от соблазнительных прелестей и улыбнулся, глядя ей в лицо.

— Ты, наверное, недавно в городе? — спросил он. — Я тебя раньше не видел. — Он уставился на изгиб ее бедра и стройную ногу, упиравшуюся в стул и преграждавшую ему дорогу.

Девица многообещающе улыбнулась.

— Будешь моим первым клиентом.

Лэнгли усмехнулся, оценивающе посмотрел на нее и покачал головой.

— Извини. Может быть, в следующий раз.

— Правду говоришь, красавчик? — Она покрутила тонким пальцем бахрому его кожаной рубашки.

— Дело прежде всего, — вздохнул он, засовывая банкноту ей за корсаж.

Она соблазняюще провела рукой по внутренней стороне его бедра.

Лэнгли нехотя отстранился.

— Я скоро вернусь, — пообещал он.

Новенькая разочарованно отвернулась от него, надув губки.

Усмехнувшись, Лэнгли шлепнул ее на прощание по стройному заду. Должно быть, хороша в постели, подумал он. Такие были в его вкусе. Интересно, подумал он, откуда она приехала. На западе женщины были большой редкостью, даже такого сорта. Эта выглядела слишком молодой и потому вряд ли долго занималась своим ремеслом. Однако, возможно, она родом из тех мест, где мужчины и женщины созревают очень рано.

Лэнгли покачал головой, размышляя о тех жестоких шутках, которые устраивает жизнь..

— Похоже, нам придется прервать игру, джентльмены. — Все еще стоя, он раскрыл свои карты и подождал, когда закончит Джеймс Лонг. Высокий, худощавый, с правильными чертами лица, Джеймс иногда казался совсем мальчишкой. Он часто улыбался и всегда выглядел довольным жизнью.

— Что случилось? — Джеймс придвинул стул ближе к столу. Темные глаза сверкнули, когда он перевернул свою последнюю карту.

Лэнгли развеселился — бубновый туз. На Джеймса, безусловно, можно было рассчитывать, когда кончались деньги. И не только играя в покер.

— Удачи вам в следующий раз, парни, — произнес Джеймс, обращаясь к сидевшим за столом: двум золотоискателям с северных рудников, техасскому скотоводу, которому, по-видимому, изменила удача, и торговцу, у которого денег было больше, чем у всех остальных, вместе взятых. Мужчины проворчали что-то в ответ, но ничего не предприняли, чтобы остановить его, когда он забирал выигрыш.

— Губернатор Эштон срочно требует нас к себе, — сказал Лэнгли. — К тому же мы и так собирались домой.

Джеймс поднялся и аккуратно смахнул прицепившуюся нитку со своего черного сшитого на заказ костюма. Лэнгли взял с края стола потрепанную широкополую шляпу и двинулся к выходу. Лонг последовал за ним.

— Эй, Лэнгли, ты куда, черт побери? За тобой за стола в конце салуна через все помещение прозвучал резкий, хриплый от виски голос Була Миллера.

Лэнгли остановился. Миллер всегда был глуп, а теперь под действием спиртного, похоже, совсем потерял разум.

— Я не собираюсь выяснять с тобой отношения, Бул, — отозвался Лэнгли, повернувшись лицом к — Что ты там болтаешь! Кажется, черт побери, мне придется сейчас изрядно потрудиться! — Лицо Миллера покраснело, он сжал кулак и потряс им в воздухе, затем с грохотом отшвырнул в сторону два шатких деревянных стула, стоявших на его пути.

Мускулы Лэнгли инстинктивно напряглись. Он не хотел драться с могучим бывшим охранником, но не мог и уступить ему.

— Тебе не следовало так напиваться, Миллер. За тот груз золота отвечал ты.

Джеймс Лонг позволил себе улыбнуться, окинув взглядом своего высокого, крепкого напарника, потом гиганта Була Миллера, затем — зеркала в темных дубовых оправах и, наконец, посуду на стойке бара. Хотя мужчины были явно в разных весовых категориях, Джеймс не сомневался в исходе стычки. Миллер был не первым противником, а «Золотой самородок» — не первым салуном, испытавшим силу гнева его друга.

— Кажется, предстоит нелегкий бой, Ястреб, — прошептал Джеймс, называя товарища индейским именем. Отступив, он оставил противников наедине.

Миллер сплюнул жевательный табак мимо плевательницы и бросился в атаку. В воздухе просвистел пудовый кулак, однако Ястреб легко увернулся и ударил Миллера в живот, от чего тот сложился пополам, ловя ртом воздух, рыча и шатаясь. Столы мгновенно отодвинули, чтобы освободить место дерущимся, и вокруг образовалась взволнованная, орущая толпа, в которой заключались пари и завязалось еще несколько более мелких стычек. Стоял оглушительный шум. Ястреб осторожно кружил, не приближаясь к взбешенному гиганту. Когда тот сделал резкий выпад, Ястреб отскочил в сторону и нанес в челюсть Миллеру мощный удар, после которого тот распластался на паре деревянных стульев. Они развалились под его весом, и Миллер с глухим стуком рухнул на пол.

Ястреб потряс кулаками — суставы посинели — и сердито взглянул на человека у своих ног. Бородач со стоном приподнял массивную голову и попытался подняться, но снова упал и потерял сознание.

Джеймс Лонг широко улыбнулся. Хладнокровие и подвижность обеспечили его напарнику неоспоримое преимущество. Ястреб тем временем отряхнул свою кожаную рубашку и штаны, хотя они не нуждались в этом, провел рукой по темно-рыжим волосам. Затем, бесшумно ступая в мокасинах, прошел к выходу.

— Вот она. — Джеймс подал ему пыльную шляпу и Ястреб, как обычно, надвинул ее на лоб. Он посмотрел на бесчувственное тело бывшего охранника.

— С ним все будет в порядке, — сказал он, не обращаясь к кому-либо конкретно. Затем добавил: — Мы отправляемся в Сакраменто-Сити, — и впервые улыбнулся. Зубы казались особенно белыми по сравнению с темной кожей. — Я чертовски не хотел бы драться с ним, если бы он был более хладнокровен.

Джеймс громко рассмеялся.

— Ты так говоришь, но сам врезал ему так, что мы, наверное, проедем полпути до Сакраменто, прежде чем он очнется. — Затем Лонг сделался серьезным. — Как ты думаешь, чего хочет губернатор на этот раз?

Ястреб похлопал друга по спине.

— Трудно сказать. Узнаем, когда прибудем на место. — Он оставил на стойке бара золотую монету за сломанные стулья, подмигнул рыжеволосой красотке и вышел сквозь двойные двери, качавшиеся на петлях.

Лэнгли на своем могучем гнедом жеребце, а его друг на черном двинулись по многолюдным улицам Моукламни-Хилла. Дорогу им преграждали то китайские рабочие, мексиканские ковбои, то индейцы в нарядах из тростника и кроличьих шкурок, не говоря уж о кабриолетах и тяжелогруженых подводах…

Наконец друзья выбрались из города и взяли направление на Сакраменто-Сити. Хотя уже перевалило за полдень, однако, если как следует постараться, они могли успеть в Джексон до ночи.

Дорога была нетрудной, но дневная жара осложняла путешествие. Когда в конце дня их лошади ступили на узкие, пыльные улочки Джексона, торговцы уже задвигали металлические ставни своих лавок. Внезапно перед всадниками возник маленький, темнокожий мальчишка, его голова едва доставала до стремени Ястреба.

— Мистер, Чапо присмотрит за вашими лошадьми, — обратился он к Ястребу. — Недорого. Хороший уход.

Они свернули за угол и оказались перед гостиницей «Националь». Мексиканский мальчик продолжал мельтешить неподалеку.

Ястреб бросил ему монету.

— Возьми лошадей, отведи на конюшню и позаботься, чтобы каждая получила достаточно овса. — Тот радостно кивнул, взял оба повода и направился на задний двор гостиницы.

«Националь» представлял собой трехэтажное строение с широкими верандами внизу и на втором этаже. До Гражданской войны гостиница была известна как «Луизиана-хаус». Северяне решили переименовать ее. Ястреб последовал за Джеймсом в прохладное помещение.

— Джеймс! И Ястреб! Сколько времени вас не было видно здесь! — Навстречу им из-за стойки спешила Летти Нил.

Ястреб наклонился и сгреб невысокую женщину в медвежьи объятия.

— Рад тебя видеть, Летти.-Оба мужчины давно были с ней знакомы. Летти успешно управляла заведением. Еда, которую подавали в гостинице, и ее компания стоили того, чтобы останавливаться именно здесь.

Джеймс снял шляпу и наклонился, чтобы запечатлеть невинный поцелуй на щеке пожилой женщины.

— Есть пара комнат для нас, Летти?

— Для вас всегда найдется, мальчики. Куда вы направляетесь на этот раз?

— Домой. Нас хочет видеть губернатор, — ответил Ястреб.

— Вы оба выглядите усталыми, — сказала она. — Хотите лечь пораньше спать или выпьете что-нибудь? — Она посмотрела на Ястреба. — Лоурел спрашивала о тебе.

Ястреб улыбнулся.

— Пожалуй, выпью чего-нибудь.

— Я тоже. — Джеймс подмигнул Летти. — Возможно, Сара тоже испытывает жажду.

Летти усмехнулась.

— У вас, мальчики, неплохой аппетит.

Ястреб последовал за нею в бар.

Выпивка и обед отчасти удовлетворили аппетит Ястреба, об остальном позаботилась Лоурел в его номере. Наконец расслабившись, он закрыл глаза и задумался, гадая, зачем они так срочно понадобились губернатору. Мысли мешали заснуть.

— Трэвис… Джеймс. Входите, входите. — Губернатор Эштон радушно приветствовал их, приглашая в темный, отделанный ореховым деревом, заставленный книгами кабинет. Поздоровавшись с обоими за руку, он указал на глубокие, обитые кожей кресла.