— И вы тоже были заинтересованы в нем?

— Нет. — Она изящным движением поднесла бокал к губам и сделала глоток. — Я была с ним любезна, не более. Потом и наши с Чарлзом дорожки разошлись. Мой муж умер тремя годами ранее. По окончании траура мне открывались большие перспективы. Чарлз же был из тех мужчин, которые прекрасно это понимают.

— А Мартин?

— Мартин оказался высокомерным дураком. Я неоднократно говорила ему, что он меня не интересует, но он и слушать не хотел. Он ревновал к Чарлзу, хотя я постоянно твердила ему, что между нами все кончено.

— Думаете, Мартин мог обозлиться до такой степени, что убил своего брата?

— Не знаю. Я не знала Мартина настолько хорошо. Как я уже сказала вам, я была с ним вежлива, но только потому, что обожала его брата, однако сверх этого он не интересовал меня.

Рул поставил пустой бокал на стол и поднялся с дивана.

— Спасибо, Джулиана, за вашу честность. И за то, что верите в мою невиновность.

Она отставила свой бокал с хересом и подошла к нему так близко, что он мог почувствовать аромат ее духов. Она опустила ладони на лацканы его сюртука.

— Мне нет никакого дела до Мартина Уитни. Но вы, Рул, другое дело.

В его голове эхом зазвучал набатный колокол. Он схватил ее за тонкие запястья, которые уже обвивали его шею, и очень осторожно освободился от их плена.

— Вы свободны, Джулиана. А я нет. Если бы обстоятельства были несколько другими, уверяю вас, я бы удовлетворил ваши интересы.

А обстоятельства были таковы, что он был женат на женщине, которая завладела его сердцем.

Руки Джулианы опустились.

— Вы уверены, что поступаете правильно?

Странно, она была так хороша, а он ни на минуту не усомнился в своих словах.

Она отошла на шаг назад, на губах ее заиграла улыбка уверенной в себе женщины.

— Вы только что поженились. Пройдет время, и, возможно, что-то изменится.

Может, и так. Именно так все и случалось, когда он встречался с женщинами до Вайолет. Неожиданно на него накатила волна грусти.

— Еще раз спасибо вам!

Он вежливо кивнул ей на прощание.

Повернувшись, он направился к дверям, вышел на улицу и вдохнул свежего ночного воздуха, радостный от того, что этот визит, который он должен был нанести, закончился.

Откинувшись на спинку сиденья в карете, Вайолет думала о доме, похожем на замок, и закрыла глаза, вспоминая, как Рул заходил внутрь.

Она знала, что не нужно было преследовать его. Ни одна уважающая себя женщина не должна опускаться до слежки за мужем, едва он вышел за порог дома.

Но обычно Рул не скрывал от нее своих планов, а сегодня он не был с ней откровенен. Вайолет знала, что он хотел задать леди Фремонт несколько вопросов. Она смирилась с этим. Но действительно задело ее то, что он не сказал ей, куда направляется.

Карета подъехала к их дому на Портмен-сквер. Она уехала от дома леди Фремонт до того, как оттуда вышел Рул. Если у него была интимная связь с прелестной графиней, она все равно не могла помешать этому.

И все же надежда не покидала ее.

Возможно, он скажет ей правду, когда вернется домой, объяснит, что просто не хотел расстраивать ее и поэтому пошел на обман. Она молила Бога, чтобы все оказалось именно так.

Когда Вайолет вошла в дом, то сказала себе, что ей лучше подняться в спальню, но вместо этого осталась в гостиной, открыла книгу, положила ее на колени и стала ждать момента, когда послышатся шаги ее мужа.

Когда Вайолет услышала голос Рула, то почувствовала такое облегчение, что на секунду у нее закружилась голова.

Он вернулся раньше, чем она думала. Рул никогда не делал ничего вполсилы, и Вайолет решила, что если бы он занимался любовью с той красивой брюнеткой, то делал бы это основательно, а не второпях.

От этих мыслей все внутри у нее сжалось.

Она посмотрела вниз, стараясь сконцентрироваться на книжке, раскрытой перед ней, делая вид, что читает, но строчки прыгали перед глазами. Она отложила книгу, когда он заговорил с ней, едва появившись в дверях:

— Вайолет… Я думал, ты уже в постели.

Она поднялась, когда он приблизился к ней, высокий и привлекательный.

— Я… не спала. Не думала, что ты приедешь так скоро.

Он улыбнулся:

— Я вдруг обнаружил, что мне больше по душе находиться дома со своей женой, чем играть в карты с друзьями.

Ее сердце екнуло. Может быть, после своего визита к графине он на пару минут заехал в клуб?

— Неужели?

— Правда.

Он наклонил голову и мягко поцеловал ее в губы.

— Так вот как ты провел вечер. Ты поехал в клуб и решил там не оставаться?

Она задержала дыхание, моля о том, чтобы он сказал правду. Вместо этого он отвел взгляд, легкий румянец появился на его скулах.

— Я же уже сказал, мне просто нужно было подышать свежим воздухом.

Комок подступил к ее горлу.

— Понятно. Да, ты и в самом деле уже говорил.

— Может быть, пойдем наверх?

Она не могла заниматься с ним любовью, не сегодня ночью. Только не после того, как он солгал ей о своем свидании с графиней.

— Мне нехорошо. Наверное, погода. Если ты не возражаешь, я останусь здесь и почитаю немного. Поднимусь наверх чуть позже.

По выражению его лица она догадалась, что ее слова обеспокоили его.

— Если ты больна, может быть, лучше лечь в постель?

При слове «постель», которое он произнес своими красивыми губами, пульс ее сразу подскочил. «Не сегодня, — сказала она себе. — Не сегодня».

— Нет, я лучше останусь здесь. Это… всего лишь женские проблемы. Не стоит волноваться.

— Понятно. Хорошо, если ты уверена, что хуже не будет.

— Все пройдет.

Он оставил ее в гостиной и поднялся наверх. Вайолет опустилась на диван. Книга ее упала, но она не стала поднимать ее. Она думала о том, что все равно не сможет читать с глазами, полными слез.

Весь следующий день Вайолет ссылалась на болезнь, она не пошла на работу и осталась дома, чтобы не встречаться с Рулом. Наутро следующего дня она отправилась к Кэролайн. Ей вовсе не хотелось рассказывать кузине о визите Рула к леди Фремонт и о его лжи.

Просто ей захотелось увидеть свою лучшую подругу, может, хоть тогда ей полегчает.

Но когда она приехала в городской особняк новобрачной, то застала ее в слезах.

— О, дорогая! — всхлипнула Кэролайн со своего места на бархатном диване, где она свернулась клубочком, вытирая слезы платком. — Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии.

— Ваша экономка сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Но я настояла на том, чтобы она впустила меня к тебе. — Вайолет присела рядом с кузиной и обняла ее. — Что случилось, милая? Ты плачешь так, словно тебе разбили сердце.

Кэролайн вновь всхлипнула.

— Так и есть.

Она приложила платок к мокрым глазам.

— Расскажи мне, что стряслось.

Кэролайн немного выпрямилась. Ее плечи подрагивали от плача.

— Это все из-за Лукаса. Он так изменился, Вайолет. Он был таким милым и заботливым, а теперь… теперь ему от меня ничего не нужно. Я вижу его только ночью, когда он приходит ко мне в постель.

Вайолет нахмурилась.

— А ты спрашивала его, в чем дело?

— Я знаю, что случилось.

— Так скажи мне.

— Лукас думает, что я не люблю его.

Несколько секунд стояла тишина.

— Мне казалось, именно этого ты и хотела.

Кэролайн сглотнула.

— И я уверяла себя в этом. Я так старалась, но…

— Но ты влюбилась в него.

Кэролайн посмотрела на Вайолет, ее светло-голубые глаза, подернутые дымкой слез, стали еще больше.

— Ну конечно, я влюбилась. Я всегда его любила. Именно поэтому я и решила вернуться в Бостон. Уже тогда я была от него без ума.

Вайолет почувствовала облегчение. Ее кузина заслужила счастье. Возможно, теперь ей представился такой шанс.

— Что ж, я не вижу здесь никакой проблемы. Все, что тебе нужно, — это рассказать Лукасу о том, что ты чувствуешь.

Кэролайн покачала головой:

— Я не смогу сделать это.

— Бог мой, но почему?

— Потому что я боюсь того, что он может сделать, если узнает правду. Мужчине нужно лишь завоевать женщину. А когда они ощутят свою над ней власть, она перестает их волновать.

На это было сложно возразить. Ведь Вайолет и сама волновалась о том, что Рул устал от нее и обратил свое внимание на красавицу графиню.

— Может быть, Лукас не такой.

— А если нет?

Кэролайн вытерла слезы и кивнула.

— Он смотрит на меня так, словно мы едва знакомы, и это меня убивает.

Вайолет взяла Кэролайн за руку.

— Расскажи ему обо всем, дорогая. Ты влюбилась в него именно потому, что он не похож на других мужчин. Возможно, и в этом он тоже будет особенным.

Кэролайн посмотрела на нее, и слезы вновь потекли по ее щекам.

— Я не знаю… — Она покачала головой. — Мне надо подумать. Возможно, если пройдет какое-то время…

Вайолет не стала давить на нее. Ведь и сама она никогда не говорила Рулу о своих чувствах.

Просто она никогда не могла набраться достаточно храбрости.

Глава 26

Притворяясь больной, Вайолет не пошла на работу и оставалась дома весь следующий день, потратив его на то, чтобы набраться храбрости и напрямую поговорить с Рулом о его свидании с графиней. До того как уехать в контору этим утром, он настоял на том, что, если она не почувствует себя лучше, он пригласит доктора.

Самое время заканчивать притворяться и открыть правду, но от одной мысли о том, что он может сказать, ей становилось плохо.

Сидя у окна в гостиной, Вайолет вздохнула. Погоде, похоже, передалось ее унылое настроение. Дул ветер, после полудня начался ливень, который не прекратился до сих пор. Сквозь мокрое оконное стекло она видела, как к дому подъехала карета Рула, его одежда успела промокнуть насквозь, пока он шел до дверей, где дворецкий открыл над ним зонтик.

Она стояла в холле, пока он снимал свой промокший плащ и шляпу, а затем подал их Хэтфилду.

— Моя жена спускалась, или она все еще наверху, в спальне?

Вайолет подошла к нему. Было очевидно, что его забота о ней нисколько не уменьшилась. Вайолет почувствовала стыд за свою уловку.

— Я здесь, милорд.

Он повернулся на звук ее голоса и улыбнулся:

— Вот ты где. Надеюсь, тебе уже лучше?

— Намного, спасибо. Я же говорила, что не о чем волноваться.

Вайолет увидела, какое облегчение принесли ему ее слова, и ей самой стало немного легче. Возможно, она ошибалась. Может статься, что его встреча с леди Фремонт вовсе не ознаменовала начало их связи.

— Мне бы хотелось чашечку чаю, — сказал он Хэтфилду.

— Сию минуту, милорд.

Хэт исчез, и Рул одарил ее теплой улыбкой.

— Не присоединишься ли ко мне, дорогая? Хорошая чашечка горячего чая, вероятно, поднимет тебе настроение.

В последнее время он почти не говорил ей ласковых слов, так что от его обращения сердце Вайолет забилось быстрее.

«Самое время, — подумала она. — Выжидать больше нет смысла».

Она попыталась улыбнуться:

— Звучит заманчиво.

Они почти устроились в гостиной, когда какой-то шум в дверях заставил их забеспокоиться.

— Извините, милорд, констебль Макгрегор желает поговорить с вами.

Вайолет не могла не заметить напряжение, возникшее во всей фигуре Рула.

— Пригласи его. Мы поговорим здесь.

— Боюсь, не получится! — Коренастый, с темно-рыжими волосами констебль прошел мимо Хэта в гостиную, за ним следовали еще двое полицейских. — Я здесь, чтобы арестовать вас именем королевы по обвинению в убийстве Чарлза Уитни.

— Бог мой!..

Вайолет изо всех сил старалась не дрожать.

— Вы пойдете с нами добровольно, милорд, или мы уведем вас силой. Выбор за вами.

— Я пошлю за твоим братом, — пообещала Вайолет. — Я передам ему, что случилось. Герцог вправе знать, что происходит.

Рул только кивнул.

— Я пойду с вами, — сказал он Макгрегору. — Но мне хотелось бы знать, почему вы вдруг решили арестовать меня.

— Найден мертвым один мужчина. Может, вы знаете его, это парень со шрамом на шее.

Лицо Рула побледнело.

— Он был найден на дороге недалеко от Тули-стрит. Недалеко от вас, милорд, от места вашей конторы.

Челюсти Рула сжались.

— И какое отношение это имеет ко мне?

— Мы поговорили с горничной в гостинице по имени Молли Диверс, которая призналась, что продала ключ от комнаты Чарлза Уитни человеку со шрамом на шее. Уитни мертв, а теперь и человек, который мог подтвердить вашу причастность к убийству, тоже мертв. Причем его нашли в нескольких кварталах от вашей конторы.

— Вы что, думаете, что это я убил его? А что насчет Питера Остина или Мартина Уитни? Любой из них мог убить Уитни.

— Остин на момент совершения преступления был в Портсмуте. Мартин Уитни был в клубе с друзьями. Несколько свидетелей могут подтвердить это.

— Может быть, один из них заплатил человеку со шрамом, чтобы тот совершил убийство.

Констебль проигнорировал слова Рула. Он кивнул, и двое полицейских подошли к Рулу.

— Пора.

Рука Рула сжалась в кулак, но он не стал сопротивляться. В сопровождении полицейских он отправился в холл и вышел через дверь прямо под проливной дождь.

— Я все расскажу Ройялу! — крикнула ему вслед Вайолет, в ее голосе слышалось отчаяние. — Он разберется с этим!

Рул ничего не ответил, просто позволил отвести себя к полицейской карете, нагнул голову и исчез внутри.

Вайолет сжала руки.

Господи, они не дали ему даже накинуть плащ…

Она повернулась к дворецкому.

— Мне нужна карета. Немедленно!

— Я уже все сказал кучеру, миледи. Беллоуз подаст экипаж через минуту.

Вайолет почувствовала, как слезы подступают к глазам.

— Что мы делали бы без вас, Хэт?

На лице пожилого человека появился румянец. Он поспешил захватить ее накидку и сухое пальто для Рула.

— Вам это понадобится.

Он подал ей пальто Рула и накинул ей на плечи шерстяную накидку.

— Спасибо.

Экипаж был подан тут же. Торопливо спустившись по лестнице, она вышла на улицу. Ее накидка развевалась по ветру; пока лакей раскрывал над ней зонтик, Вайолет юркнула в карету. Минутой позже экипаж уже трясся по мостовой, подскакивая на ухабах, лошади не могли бежать быстро из-за погоды и движения на улице.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они достигли особняка герцога, хотя он и находился не так далеко. «Ройял должен знать, что происходит», — сказала она себе, когда вышла под дождь, повторяя эту фразу словно заклинание.

Вайолет молилась, чтобы это оказалось правдой.

Ни Ройял, ни адвокат, поверенный семьи мистер Пинкард, не могли освободить Рула. Ночью он был доставлен в Ньюгейт и помещен в камеру в том крыле тюрьмы, куда помещали людей благородного происхождения. Усилиями мистера Пинкарда Рулу выделили отдельную камеру.

Вайолет слышала, что эту тюрьму отремонтировали года четыре назад, чтобы сделать ее более современной, но она по-прежнему оставалась сырым, полным сквозняков, бесчеловечным местом, не пригодным для жилья, полным крыс, которые жили за серыми каменными стенами.

— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда, Вайолет, — сказал ей Рул, когда Ройял и мистер Пинкард вышли из камеры и оставили их на несколько минут наедине. — Если все на самом деле так плохо, я не хочу, чтобы ты запомнила меня в таких декорациях.

— О мой Бог! — Дрожа, она бросилась в его объятия и сжала его до боли. — Даже не смей так думать! Мы найдем выход. Мы найдем настоящего убийцу.

Рул слабо вздохнул.

— Ройял собирался отвезти тебя домой. Я хочу, чтобы ты там и оставалась, Вайолет. Нет, лучше было бы, если бы завтра ты отправилась в контору. Займи себя. И позволь Моргану и другим делать их работу.

Он наклонил голову и поцеловал ее, сначала мягко, потом неистово.

— Я люблю тебя, Рул, — сказала она, не в силах остановить себя, всем сердцем желая, чтобы он сказал ей то же самое.

Вместо этого он поцеловал ее на прощание.

— Помолись за меня, — вот все, что он сказал.

Скрежет петель тяжелой двери камеры означая, что Вайолет пора было уходить. От этого звука сердце Рула сжалось. Она, как и обещала, поехала к его брату, заступилась за честь мужа перед констеблем, ее не испугало безобразие Ньюгейта, она пришла к нему, чтобы подарить надежду.

Вайолет не была похожа ни на одну женщину, которых он когда-либо знал, она была умнее, милее, мужественнее. Она была особенной.

А еще она сказала, что любит его.

На одно мгновение он почувствовал головокружение, как если бы эти простые слова лишили его равновесия. Вайолет произнесла их, и Рул прекрасно знал, что она имела в виду.

Его сердце замедляло свой темп, когда он вспоминал эту минуту. А какой же мужчина откажется от любви такой женщины?

Рул не был исключением. Он знал, что любовь Вайолет дорогого стоила. И взамен она желала, нет, нуждалась в его ответной любви.

Но Рул не мог подарить ей это чувство. Он любил своих братьев, свою семью, но это было не одно и то же. Вайолет страстно желала мужской любви, любви мужа, постоянной привязанности, того, чего он не понимал. Он никогда не испытывал этого чувства и, возможно, никогда не испытает. Он подумал о ее милом личике и помолился о том, чтобы она могла бы быть счастлива его заботой о ее благополучии, его участием. Он помолился о том, чтобы ей было достаточно его привязанности, его страсти.

Шум в коридоре привлек его внимание, послышались всхлипывания заключенного из другой камеры. Унылые звуки напомнили ему о том, что он в Ньюгейте. Так что мысли насчет его будущего не так уж и актуальны.

Возможно, ему никогда не удастся доказать свою невиновность, и его повесят.

Если это произойдет, Вайолет станет свободной и найдет себе мужчину, который полюбит ее, как она того заслуживает.

От этой мысли все внутри у него сжалось.

Вайолет не могла остановиться, блуждая по комнатам пустого дома, там, где эхо отражало лишь ее одиночество и страхи. Рул настаивал на том, чтобы она вернулась к работе, и теперь, когда ее отчаяние продолжало расти, она поняла, что он был прав.

Пытаясь преодолеть утомление от предыдущих бессонных ночей, ранним утром следующего дня она затянула волосы в тугой пучок на затылке, надела плотное серое платье из грубого домотканого полотна, которое должно было защитить ее от беспрерывного дождя, и отправилась в контору. Бледный и дрожащий Теренс Смайт встретил ее в дверях.

— Я только что услышал, миледи. Во всех нас кипит злость. Да как они могли подумать, что лорд Рул мог кого-то убить? Да он и муху не обидит!

Она попыталась улыбнуться:

— Так и есть, Терри. Нам остается только надеяться и молиться, что найдется настоящий преступник.

«Если тогда уже не будет слишком поздно», — добавила она про себя.

В Англии судебные дела решаются очень быстро. Мистеру Пинкарду удалось убедить судью дать ему еще пару дней для построения защиты, но долго тянуть время ему не удастся.

Пройдя по холлу, она зашла в кабинет Рула, чтобы посмотреть, не лежат ли какие-нибудь важные бумаги на его столе. Она порылась в кипе бумаг и увидела официальное предложение по покупке компании.

Предложение пришло от Бертона Стэнфилда.

Ярость переполнила ее. Да как он мог! Ее муж в тюрьме, а Бертон рискнул предположить, что она может принять его предложение! Возможно, он рассудил, что поскольку Рул в тюрьме, то больше не может помешать ему расширять бизнес.

Вайолет схватила несколько листочков бумаги, аккуратно порвала на две половинки и выкинула в корзину для мусора.