— Это ты чего, Дэйв, сменил Лекси на новую девчулю? А она хорошенькая! — сказал один из них, глядя, как девушка помогает Дэвиду снять с крыши автомобиля столик. Этот весельчак определенно был из кокни, решила Лиззи.

— Нет, — ухмыльнулся Дэвид, явно привыкший к подтруниванию соседа. — Лекси приедет на автобусе. Мне сегодня целых две куколки будут помогать. Лиззи, это Терри, — кивнул он в сторону продавца и многозначительно взглянул на Лиззи. — Присматривай за ним. Я отлучусь припарковать машину.

Лиззи немного смутилась, когда о ней отозвались как о «куколке». В ее представлении так говорили о хорошеньких и модных девушках. У нее же с утра даже не было времени хоть немного подкраситься, и оттого она чувствовала себя невзрачной замухрышкой. Она непроизвольно подняла руку к волосам и пропустила их сквозь пальцы.

— А с женским полом у него неплохо клеится, хоть он и иноходец, — произнес Терри, с интересом разглядывая Лиззи, когда та пыталась расставить привезенный стол.

Она улыбнулась:

— Вы не поможете мне с этим? — Прежде она ни разу не слышала слова «иноходец» применительно к мужчине, но сообразила, что Терри имеет в виду гомосексуальные склонности Дэвида.

Несмотря на свою довольно агрессивную манеру держаться, Терри оказался человеком отзывчивым, и на пару они быстро установили стол. Найдя скатерть, Лиззи накрыла ею получившийся прилавок и принялась распаковывать ящики.

Вскоре вернулся Дэвид.

— Хорошо справляешься, Лиззи, — похвалил он и вручил девушке бумажный пакет. — Вот твой завтрак.

Второй такой же пакет он передал Терри.

В пакете лежала пышная круглая булочка, проложенная посередине свежепрожаренным беконом. Лиззи откусила разок — и почувствовала себя словно на небесах. Так, откусывая понемногу мягчайший белый хлеб с маслом, она добралась и до хрусткого бекона.

— Как же это восхитительно! — прожевав, воскликнула Лиззи. — Все то, чему я научилась у мадам Уилсон, и вполовину недотягивает до этой вкуснятины!

— Нет ничего прекраснее сарни с беконом да Рози покрепче, — проговорил Терри с набитым ртом. — Рози Ли, в смысле — чая [Рози Ли (Rosy Lee) — английское разговорное обозначение чая на сленге кокни, иначе «чаёк» (рифмуются «tea» — «Lee»).], — услужливо пояснил он, перестав жевать.

— Не поддавайся, если Терри станет морочить тебе голову своим рифмованным сленгом, — посоветовал Дэвид. — Мне-то известно, что он учился в Итоне.

Лиззи изобразила на лице, как ей казалось, насмешливо-недоуменное выражение. Она не могла понять, правду Дэвид говорит или нет. Быть может, Терри и впрямь учился в Итонском колледже?

— А что бы ты хотел выставить на переднем плане? — поинтересовалась она.

— Ну, как ты могла заметить, я большей частью имею дело с серебром и фарфором, — ответил Дэвид. — Слегка разбавленными ювелирными изделиями. Так что впереди выложим что-то из серебра. Столовые приборы, расчески, зеркальца, маленькие шкатулки. Но по-настоящему ценный товар я все же держу внутри палатки, там, где всегда способен за ним уследить. А давай ты расставишь все так, как понравится тебе, а я потом уже скажу, что ты сделала не так?

В этот момент у палатки появилась Александра. Она тоже принесла бумажные пакеты.

— О, я вижу, вы уже позавтракали, — поняла она. — Впрочем, булочки с беконом всегда кстати. Кому добавку?

— Мне, пожалуйста, — отозвалась Лиззи, только сейчас внезапно осознав, насколько была голодна.

— А прилавок начинает выглядеть симпатично, — оценила Александра старания подруги. — Дэвид тебе еще не говорил, что здесь все не так, как надо?

— Пока нет, — усмехнулась Лиззи. — Думаю, ждет, когда я закончу, чтобы все разобрать и сделать по-своему.

— Похоже на правду. Ну что, Тэл, как у тебя дела? — повернулась она к Терри.

— Да не на что жаловаться, Лекси, — ответил тот. — Значит, у Дэвида нынче вы обе в помощь? Собирается выставить что-то новенькое? А то я уже много месяцев у него ничего нового не видел.

— Я всегда в поисках чего-то стоящего, Терри, — вмешался Дэвид. — Так что твой лоток я точно пройду мимо. Если вы, девушки, не против сами тут все разложить, то я схожу немного прогуляюсь. Посмотрю, вдруг у кого-нибудь можно что-то стоящее купить.

Лиззи, тем временем расставлявшая рядком маленькие статуэтки, в которых она вроде как распознала китайцев, в страхе поглядела на подругу:

— Но, Александра, а вдруг кто-то пожелает что-либо купить? Мы ведь даже не знаем, что и сколько стоит!

— У Дэвида есть книжечка, — успокоила ее Александра. — Из нее мы узнаем, сколько он заплатил за вещь, и прикинем, за сколько, мы думаем, эта вещь сможет уйти, чтобы осталась какая-то прибыль.

— Чего бы я только не дал, лишь бы увидеть записи Дэвида! — произнес Терри, пристально глядя на Александру, словно оценивал свои шансы заполучить заветную книжицу.

— «Мясницкий крюк [На сленге кокни «мясницкий крюк» означает взгляд (соответственно: (butcher’s) hook — look).]» имеешь в виду, Тэл? — подняла одну бровь Александра, отчего стала выглядеть еще более аристократично.

Терри громко расхохотался.

— Когда Дэвид вернется, мы сможем поставить везде цены, — сказала Александра Лиззи. — У тебя прекрасный почерк. А Дэвид любит, когда покупатели могут прочитать все на ярлычке. Ему нравится, когда товар снабжен подробным описанием, а мой почерк еще поди разбери!

Лиззи рассмеялась. Мадам Уилсон постоянно говорила, что почерк у Александры «точно петли в рыхлой вязке».

В итоге Лиззи очень понравилось писать краткую информацию на маленьких ярлычках, которые Дэвид тут же привешивал к товару хлопковой нитью. «Серебряная чайница Викторианской эпохи с клеймом Честера. 1900 год» [Честер был одним из первых городов Англии, где широко развилось производство серебряных изделий. Городское клеймо Честера — три снопа пшеницы вокруг меча.]. Ниже значилась цена.

К палатке подходили люди, оглядывали товар, шли дальше. Поначалу это были сплошь рыночные перекупщики, которые всякий раз, желая что-то приобрести, сперва восклицали нечто вроде: «Что это вообще за барахло?»

Когда доходило до сделки, то для здешних торговцев Дэвид снижал цену, и время от времени кто-то отходил от его прилавка, приобретя что-то за половину указанной на ярлычке суммы.

— Настоящие покупатели — те, что готовы заплатить хорошую цену, — появятся позднее, — объяснил он Лиззи. — Так что пиши, пиши ценники. У тебя такой чудесный почерк!

Незаметно пролетели несколько часов. Лиззи, сидя за столиком, старательно заполняла ценники, Дэвид с Александрой, устроившись на табуретах, то и дело переговаривались с прогуливающейся по рынку публикой, иногда кому-то что-то продавая.

Затем, уже после ланча, который они купили в той же лавке, где и завтрак, Лиззи тоже попробовала себя в роли продавца и очень порадовала Александру тем, что сумела сбыть небольшую старинную чайницу, имевшую изрядные повреждения.

— Я уже сколько лет пытаюсь от нее избавиться! Она очень миленькая, но в крайне плачевном состоянии.

— Ее состояние как раз и есть самое ценное, дорогуша, — возразил Дэвид. — Сколько раз я уже это объяснял!

— Я знаю! Но зато больше ты уже не увидишь эту потертую чайную коробку!

Когда Лиззи выводила на ярлычке описание: «Серебряные пуговицы в виде цветка. Скандинавский ар-нуво» (эти пуговки она и сама бы с радостью приобрела, не будь они такими дорогими!), неожиданно рядом раздался голос, показавшийся девушке знакомым.

— Ну, наконец-то есть на что посмотреть! — воскликнула Электра, подхватывая с прилавка пуговицы, хотя Лиззи еще не дописала ценник. — Это куда интереснее, нежели всякие старые и скучные инструменты. Может, купишь их для меня?

Электра повернула голову к Хьюго, который как-то особенно внимательно глядел по сторонам. Под мышкой у него был сверток из коричневой бумаги, в руке — несколько пакетов с покупками.

Лиззи захотелось умереть на месте. Она пустилась на все эти заморочки только в надежде вновь увидеться с Хьюго — но ей как-то и в голову не приходило, что с ним окажется Электра. И теперь Лиззи не знала, то ли ей сидеть опустив голову и не привлекать к себе внимания, то ли, наоборот, поднять взгляд и поздороваться. Она уже решила никак не проявлять свое присутствие, когда вдруг Александра сказала:

— О, привет! Ты — Электра. Мы виделись недавно у Ванессы. Я — Александра. — И она решительно протянула ладонь, так что Электра вынуждена была положить пуговицы обратно, чтобы пожать ей руку.

— Приглянулись пуговки? Очень стильные, правда? Совершенно в духе моды, хотя и старинные, разумеется.

Лиззи поняла, что больше ей не удастся делать вид, будто ее тут нет.

— Привет! А я как раз заполняла ценник для этих пуговиц, — сказала она.

— И что за сумма там значится, на этом ценнике? — спросил Хьюго. Под его пытливым взглядом Лиззи сразу вспыхнула, хотя, быть может, он всего лишь осматривал, что выставлено на прилавке.

— О, что вы, не обращайте внимания на то, что на ценнике. Дэвид сделает вам хорошую скидку. Не правда ли, Дэвид? — Александра, похоже, решительно настроилась продать эти пуговицы. У Лиззи даже возникло подозрение, не получает ли ее подруга комиссию с продаж, раз так обрабатывает покупателя.

Дэвид легко рассмеялся — в его манерах сочетались обаяние актера и ушлость торговца.

— Не сомневаюсь, мы что-нибудь придумаем. Какую там мы цену на них поставили, Лиззи?

Девушка озвучила сумму.