На блюдечках перед ними лежали крупные куски сахара в бумажных обертках, и Александра сразу взялась разворачивать свои.
Две другие девушки последовали ее примеру. Копируя действия своей новой подруги и явного лидера компании, они положили в чашки по два куска сахара, а когда сахар исчез в густой пене, принялись осторожно помешивать напиток.
— О боже мой! Это восхитительно! — воскликнула Лиззи, сделав наконец глоток. — Никогда не думала, что кофе может быть настолько вкусным!
— Я тоже такого кофе никогда раньше не пробовала, — добавила Мэг.
— Марию и Франко я знаю уже очень много лет. Они и приучили меня к кофе, — сказала Александра. — Какое-то время у меня была няня-итальянка. И она постоянно водила меня сюда, когда я была ребенком.
— Извини, что цепляюсь к деталям, — молвила Мэг, — но ты и сейчас не выглядишь чересчур взрослой.
Александра рассмеялась, нисколько не обидевшись на ее слова.
— Мне девятнадцать, так что получается, сюда я впервые пришла двенадцать лет назад.
— А у тебя что, постоянно были няни? — поинтересовалась Лиззи.
— Да, постоянно. — Александра сделала еще один большой глоток и от наслаждения вздохнула. — Я сирота. Только прошу: не надо меня жалеть. Я даже толком не помню своих родителей и вполне удачно смогла обойтись без них.
— Бог ты мой, — содрогнулась Мэг, — даже представить себе такого не могу! Мы с мамой настолько близки.
— Ко всему, пожалуй, привыкаешь, — пожала плечами Александра. — В детстве мною всегда занимались няни, потом меня отправили в пансион. А на каникулах — если мне не приходилось коротать их со своими скучными родственниками — со мной проводили время гувернантки или компаньонки, как уж им угодно было себя называть. Моих родственничков интересуют только мои деньги.
Лиззи едва не поперхнулась от этих слов. Саму ее всегда воспитывали в глубоком уважении к старшим родственникам. Хотя знакомство с тетушкой Джиной, которое произошло накануне вечером, явилось для девушки сюрпризом. Лиззи сильно сомневалась, что ее отец с одобрением отнесся бы к Джине.
— Просто я очень богата, вернее — буду богата, — продолжала Александра с некоторой неловкостью. — Но я получу наследство только тогда, когда мне исполнится двадцать пять лет. Это устроили для того, чтобы защитить меня от охотников за приданым.
— Господи, — еле слышно вздохнула Лиззи.
— Мои родственники — а их у меня довольно много — питают к моему состоянию нескрываемый интерес.
Мне кажется, они задались целью подыскать мне какого-нибудь кузена, чтобы, когда придет срок, выдать за него замуж. Достаточно дальнего по родству, чтобы у нас не было «странных» детей, и в то же время чтобы деньги остались в семье.
— И у меня матушка очень нацелена выдать меня замуж, — сказала Лиззи. — Потому-то я и оказалась на этих курсах: чтобы научиться как следует готовить, обрести навыки домоводства и стать более пригодной для замужества. Хотя мне и не приходится остерегаться охотников за деньгами.
— И у твоей матери уже есть кто-то на примете? — спросила Мэг, которой все услышанное казалось весьма странным.
— Думаю, да, — ответила Лиззи. — Хотя никто меня, конечно, не собирается силком выдавать за него замуж. Мне кажется, мы с ним встречались, когда мне было лет шесть, а наши родители дружили семьями. А потом они куда-то переехали.
— И ты сама не против? — почти одновременно спросили Мэг и Александра.
Лиззи пожала плечами.
— Честно говоря, обычно я поступаю так, как хотят родители. Но я никогда не выйду замуж за того, кого не полюблю.
— И тем не менее ты ходишь к тому же парикмахеру, что и твоя мать, — заметила Александра.
— Как ты догадалась? — невольно коснулась своих волос Лиззи.
— У тебя довольно старомодный стиль. А еще — поскольку теперь я могу видеть тебя без рабочего халата — могу сказать, что и одежду тебе тоже выбирала мама.
Лиззи шумно выдохнула.
— Видишь ли, я не считаю, что стоит ломать копья из-за того, что тебе, по сути, не так важно, — сказала она и в то же время с невольной завистью поглядела на блузку и брюки Александры. — Мою свадьбу мама начала планировать еще с тех пор, как я лежала в колыбели. Думаю, если я буду выходить замуж за человека, которого по-настоящему полюблю, то все остальное в этот день будет для меня совершенно безразлично. Но вовсе не для матери. Ведь я все-таки единственная дочь!
— Я тоже у матери единственная дочь, — заговорила Мэг. — Но сомневаюсь, что она вообще когда-либо задумывалась о том, как пройдет день моей свадьбы. — Чуть помолчав, она добавила: — Надо иметь в виду, что она работает, так что многое воспринимает совершенно иначе.
— Твоя мама ходит на работу? — с любопытством и даже немного заинтригованно спросила Лиззи.
— Ну, на самом деле она туда не ходит, она там живет, — уточнила Мэг. — Во всяком случае, жила до недавних пор. В последние годы она работала домработницей и кухаркой у одного пожилого господина. Он был чудеснейший человек. Мы жили в его большой квартире, и он всегда говорил, что сделает все, чтобы мы смогли остаться там и после его смерти. Но его племянники приложили все усилия, чтобы этого не произошло. К счастью, у него был очень хороший поверенный, которому удалось организовать все так, чтобы мы могли остаться еще на три месяца. И два из них, увы, уже прошли. Вот почему я и пошла на эти курсы. Хочу как можно скорее научиться сама зарабатывать на жизнь.
— Боже ты мой! — усмехнулась Александра. — Сколько себя помню, мои родственнички всегда так поступали. Стоит кому-то из них умереть — и начинаются дикие распри из-за наследства. Это при том, что денег у них у всех и так предостаточно.
— А когда я окончу курсы и получу сертификат, то смогу готовить для званых обедов, — продолжала Мэг. — И если получится, то по вечерам я стану подрабатывать в кейтеринге или еще в каком-нибудь подобном месте.
— А зачем тебе сразу две работы? — спросила Лиззи.
— Я хочу заработать достаточно, чтобы внести первый взнос за квартиру для матери, — объяснила Мэг. — Скорее всего, она подыщет себе еще какую-нибудь работу с проживанием, но мы уже обе прочувствовали, что хотим иметь что-нибудь свое. Когда у нас будет своя квартира, то, если мама не будет там жить, мы сможем ее сдавать.
— У моей матушки случился бы припадок, если бы я хотя бы помыслила о двух работах, — улыбнулась Лиззи. — Мои родители, конечно, ожидают, что я чем-либо себя займу, пока не встречу Мистера Идеала, но уж точно не ради зарабатывания денег.
Мэг пожала плечами, и Лиззи забеспокоилась, не обидела ли ее ненароком.
— Просто моя мама очень рано овдовела, — произнесла Мэг. — Так что ей всегда приходилось трудиться.
— У меня мать занимается разве что волонтерскими работами, — сказала Лиззи. — И мне кажется, ей это нужно скорее ради общественной жизни.
Ей тут же припомнились «кофейные утренники» и распродажи выпечки в их городке, когда женщины собирались группкой и сплетничали об отсутствующих, пока не появлялся объект их обсуждений, и тогда все дружно переключались на новую жертву. Лиззи достаточно часто бывала на подобных мероприятиях, помогая матери, так что знала, как это происходит.
— Давайте уже чего-нибудь поедим, — предложила Александра. — Я понимаю, мы пробовали сегодня свою стряпню, но это была всего лишь дегустация, и я ужасно голодна. Сегодня же еще ожидается составление букетов, верно? Сказать по правде, я бы предпочла, чтобы наши курсы ограничивались кулинарией и вечера были свободны. Но кто-то почему-то решил, что так будет лучше — а мне теперь отдуваться!
— А мне очень даже нравится, что включили составление букетов, — сказала Лиззи. — Я довольно часто этим занималась. А еще я люблю шить одежду. Но вот уроки французской речи меня вгоняют в ужас!
— Ты помогала матери с составлением букетов? — спросила Мэг.
Лиззи кивнула. Мать всегда брала ее с собой, когда надо было украсить цветами церковь. Лиззи нередко ворчала, что ее загружают работой, но на самом деле это занятие ей нравилось, и, по ее мнению, у нее это отлично получалось.
— Но я не знаю вообще ни слова по-французски, — сказала Лиззи на случай, если вдруг ее новые подружки подумают, что она хочет во всем выставиться лучшей. — И ни разу не была за границей.
— А я не знакома ни с французским, ни с составлением букетов, — сказала Мэг и повернулась к Александре: — Здесь, наверное, высокие цены?
Та покачала головой:
— Цены тут весьма приемлемые, а поджаренные сэндвичи с сыром — очень сытная вещь. Может, я и наследница большого состояния, но я умею вести счет каждому пенни, дабы фунты могли заботиться о себе сами.
— Это как?
— Я потом как-нибудь тебе расскажу, — пожала плечами Александра. — Это на самом деле очень скучная тема.
У Лиззи сложилось впечатление, что в жизни Александры есть много такого, чем она еще не готова с ними поделиться.
Кончилось тем, что девушкам не позволили расплатиться ни за сэндвичи с сыром, ни за кофе, и Лиззи с Мэг почувствовали, что вошли в «семью», частью которой уже была Александра.