Глава 4

Когда в понедельник утром Лиззи появилась на курсах, ее новая прическа и короткое платье привлекли к себе всеобщее внимание. И далеко не все оценки были положительными.

— И как ты теперь будешь укладывать волосы наверх? Вдруг тебе понадобится надеть какую-нибудь тиару? — спросила одна из учениц, Саския, чьи каштановые локоны в этот день были собраны в красивый пучок. Она была одной из самых надменных девиц на курсах, и Лиззи была польщена уже тем, что та вообще с ней заговорила, пусть даже и для того, чтобы сказать что-то не самое лестное. О коротком платье сокурсницы Саския даже не упомянула.

— Не думаю, что мне когда-нибудь понадобится тиара, — ответила Лиззи, хотя и подозревала, что ее мать наверняка высказалась бы примерно так же, как и Саския.

— Я хочу сказать, — продолжала та, — что у меня, к примеру, скоро ожидается фотосессия, и фотограф категорически предупредил, чтобы я не укорачивала волосы. Я рассчитываю попасть в журнал Country Life. А фотограф у меня тот самый, что сейчас делает «Девушек в жемчугах» [Имеется в виду традиционный фронтиспис (изображение, размещаемое на четной полосе на развороте с титулом) журнала Country Life, появлявшийся в каждом его выпуске начиная с января 1897 г.]. Хотя у меня есть и бриллианты.

— Б’иллианты не самое подходящее ук’ашение для столь молодой особы, — вмешалась в разговор мадам Уилсон. — И нельзя ли уже всем затихнуть? По’а начинать занятие.

— Отлично выглядишь! — шепнула Мэг подруге, когда все разошлись по местам. — Очень современно.

— А тебе не кажется, что это чересчур… авангардно? — усомнилась Лиззи.

— Ну, разумеется, нет! — решительно сказала Александра. — Ты смотришься просто ультрамодно.

Мадам Уилсон была не сильно впечатлена такой переменой в ученице. Она лишь строго посмотрела на Лиззи и велела ей поскорее надеть халат, чтобы прикрыть колени.

— Я не смогу сегодня составить вам компанию, — сказала новым подругам Лиззи, когда, закончив свой учебный день, они вышли наконец на улицу. — Надо сходить посмотреть квартиру. Мне придется съехать из дома тети Джины.

— В самом деле? — отозвалась Мэг. — А почему?

Лиззи немного поколебалась с ответом. Ей не хотелось выставлять свою тетушку недобрым человеком или давать кому-то повод думать, будто она сама заигрывала с кавалером своей тети, пытаясь его отбить.

— Просто у Джины есть парень, точнее мужчина, и Джина опасается, что он может переключить свое внимание на меня. — Лиззи легонько прикусила губу. Ей казалось совершенно невероятным, что Барри мог бы предпочесть ее, такую юную и неискушенную девчонку, уверенной и энергичной Джине. И тем не менее в театре Лиззи услышала от него столько граничащих с флиртом обмолвок, что нельзя было исключить такую возможность.

— Какая жалость, — посочувствовала Мэг. — И что, ты прямо сейчас пойдешь смотреть квартиру?

Лиззи кивнула.

— Джина, похоже, весьма решительно настроена убрать меня с дороги, хотя я так помогала ей по дому и даже чинила ее одежду.

— Какая неблагодарность с ее стороны! — насмешливо фыркнула Александра.

— Именно! — со смехом ответила Лиззи. — Возмутительно!

— А где квартира-то? — спросила Александра.

— В Тафнелл-Парк. Ты такой район знаешь? Когда-нибудь там была?

Александра покачала головой.

— Боюсь, что нет. Это довольно далеко от центра. Надо добираться на метро.

— Я провожу тебя до станции, — предложила Мэг. — Здесь недалеко.

Выйдя из метро, Лиззи огляделась и вновь сверилась со справочником, чтобы убедиться, что вышла на нужной станции. Судя по карте, квартира находилась очень далеко от метро. Увиденное сразу подействовало на Лиззи угнетающе. Огромные викторианские дома казались неухоженными и обветшалыми. Эта часть Лондона очень сильно отличалась от Челси, где обосновалась тетя. И сколько же ей придется добираться отсюда до школы? Лиззи понимала, что, когда она будет знать дорогу, путь ей покажется намного быстрее, но все равно, по ее расчетам, это займет не меньше часа. Целый час от Джины и ее уютного домика, от новых подруг! А от родного дома в Суррее ее и вовсе отделял, казалось, целый мир!

И хотя Лиззи оставалась еще очень наивна, но все же она не была глупа и понимала, что Джина вполне оправданно не желала, чтобы ее молоденькая симпатичная племянница жила при ней. Также она догадывалась и о том, что Джина не может взять и отмахнуться от Барри — он был слишком состоятельным и щедрым кавалером, чтобы она могла себе это позволить. Однако Лиззи сожалела, что Джина не решилась просто еще немного потерпеть ее у себя. Ведь кулинарные курсы продлятся всего несколько недель и, закончив учебу, Лиззи вернулась бы домой.

Впрочем, хотя изначально планировалось, что после курсов она вернется в родной дом, Лиззи начала уже подумывать, что она, возможно, предпочла бы найти какую-нибудь работу и остаться в Лондоне. Мэг, например, собиралась после учебы устроиться на работу. Почему бы и ей так не поступить? Она, разумеется, не была настолько талантлива в кулинарии, как Мэг, но у нее все получалось неплохо — и уж несомненно куда лучше, нежели у многих других соучениц, которые на курсах слушали вполуха и которые как будто приходили туда обсудить очередную вечеринку, загородный уик-энд или какое-то мероприятие в светском календаре, страстно желая при этом увидеть свою фотографию в журнале Tatler.

Наконец номера домов на бесконечно длинной улице, по которой шла Лиззи, приблизились к тому, что был указан на листочке в ее руке. Еще пара зданий — и она была на месте.

Входная дверь уже сама по себе не предвещала ничего хорошего. Она была ужасно грязной, и на место выбитого стекла была вставлена картонка. Лиззи нажала кнопку звонка, очень надеясь, что никто ей не ответит. Тогда она могла бы вернуться домой и сказать Джине, что пыталась посмотреть жилье. И прежде чем она попробует найти что-нибудь еще, она тщательно изучит тот район, где будет находиться квартира. Впрочем, Лиззи, конечно, догадывалась, что приемлемая для нее арендная плата изначально предполагает, что место это не только находится за несколько миль от того района Лондона, где ей хотелось бы жить, но и не блещет красотой и опрятностью.

Дверь открыла молодая женщина. У нее были длинные волосы, свисавшие из-за ушей, точно занавески, отливающая жирным блеском кожа и неулыбчивое лицо.

— Вы комнату смотреть? Тогда заходите, но сразу хочу предупредить, вы там не одна желающая.

Лиззи решила, что ее сочтут невежей, если она уйдет, даже не переступив порог, и потому все же вошла в дом.

В ноздри ей сразу ударил неопределимый, но очень резкий запах: эдакое сочетание прогорклого жира, капусты и канализации. Среди этого улавливался запах немытого тела, но он, возможно, исходил от женщины.

— Это выше этажом. Следуйте за мной, — сказала та. — Я Моника.

На ближайшей лестничной площадке Моника открыла дверь:

— Сюда.

Моника не пошутила, сказав, что на комнату есть и другие желающие. Очутившись в узком длинном коридоре со множеством дверей, Лиззи едва не врезалась в парня, тоже явившегося на осмотр.

— Премного извиняюсь! — сказал очень высокий и хорошо одетый молодой человек. — Надеюсь, я не наступил вам на ногу?

— Нет, все хорошо, не наступили, — отозвалась Лиззи. Она даже улыбнулась бы незнакомцу, если бы его приятная наружность и хорошо сшитый костюм не усилили в ней природную застенчивость. Голос молодого человека звучал уж очень аристократично.

— Гостиная — вот здесь, — сообщила Моника, протиснувшись мимо Лиззи.

Мужчина вошел в указанную комнату первым, Лиззи последовала за ним.

В комнате имелось эркерное окно, задернутое пожелтелым тюлем, стоял большой черный диван в прорванном полиэтиленовом чехле, а также два кресла и маленький обшарпанный кофейный столик. Камин был электрическим. Мама Лиззи, которая обладала врожденным чутьем на такие вещи, наверняка бы сказала, что в помещении сыро. Да, местами обои отставали от стены, а за дверью на них темнело даже пятно плесени.

— Там вон электросчетчик, — показала Моника. — А спальня — здесь.

В доме у Джины комната Лиззи была небольшой, но по сравнению с этой клетушкой под названием «спальня» представлялась просто огромной. Окна в комнатке не было, равно как не было никакой другой мебели, кроме кровати.

— Комната отдельная, — сообщила Моника, констатируя и без того очевидное, — потому немного и дороже. Для одежды есть крючок за дверью.

— А где кухня? — спросил молодой человек.

Замызганная газовая плита, раковина, столик с пластиковой столешницей и два стула — вот и все оснащение, что имелось в кухне. Но, по крайней мере, там было окно.

— Молоко ставим на подоконник, — махнула рукой в его сторону Моника. — Бутылки подписываем.

— А как насчет ванной? — поинтересовалась Лиззи. Она уже знала, что не станет снимать здесь комнату, что она лучше вернется домой и будет каждый день ездить на поезде в Лондон, чем жить здесь, но ей показалось, что будет невежливо по отношению к хозяйке не осмотреть все, что предлагается.

— Ванная — совместно с квартирой сверху. Пользование по расписанию.

В этот момент в дверь позвонили, и Моника торопливо удалилась.

— Желаете снять эту квартиру? — спросил у Лиззи молодой человек.