Девушка помотала головой.

— Нет, оставляю это вам.

— Выглядит тут все довольно отвратительно, не так ли? Зато дешево.

Лиззи подумала, что, судя по его наружности, этот господин мог бы позволить себе аренду в куда более приятном и удобном месте, нежели она. У него была аура блестящего, преуспевающего человека — фактически он являл собой тип именно такого молодого человека, какого одобрили бы ее родители. Да, признаться, она и сама одобрила бы его кандидатуру. Незнакомец был очень симпатичным.

— Ну и как тебе вчерашняя квартира? — спросила утром перед занятиями Александра, когда они снимали верхнюю одежду.

— Кошмар, — отозвалась Лиззи. — Лучше уж жить дома и ездить оттуда.

— Ты в самом деле этого хочешь?

— Нет, — усмехнулась Лиззи. — Естественно, нет. В смысле, мои родители, конечно, прекрасные люди, но все же я хочу жить в Лондоне. По крайней мере, до тех пор, пока не закончу курсы.

— У меня есть одна идея, — сказала Александра. — Расскажу за ланчем.

Хотя Лиззи была всецело поглощена собственными проблемами, она не могла не заметить на утренних занятиях, что Мэг в этот день выглядит какой-то рассеянной — в ней не было привычной сосредоточенности на кулинарии. Мадам Уилсон пришлось дважды попросить ее повторить рецепт песочного теста, и лишь на второй раз Мэг удалось его воспроизвести.

— Мой совет вам, девушки, — изрекла мадам Уилсон, — использовать этот ‘ецепт везде, где только т’ебуется песочное тесто. За счет яичного желтка ‘або-тать с ним удобнее.

— Идемте опять в тот итальянский ресторанчик, — предложила Александра, когда все три подруги испекли свои основы для киша [Открытый пирог из песочного теста с начинкой из сыра, овощей, мяса или морепродуктов, залитых заварным кремом из взбитых яиц и молока. Подается как горячим, так и холодным.] (Лиззи никогда раньше этого не делала).

Когда они уже сидели за столиком перед чашками капучино, один за другим опуская в кофе куски сахара, Александра сказала:

— Я вот что подумала… Почему бы тебе не пожить в моем доме? Как-то нелепо, что я, считай, занимаю его почти одна, в то время как тебе придется вернуться к родителям или же снимать с кем-нибудь какую-то ужасную квартиру невесть где.

— О боже! Как бы это было замечательно! — воскликнула Лиззи. — Но как к этому отнесутся твои… опекуны?

— Во-первых, они и не узнают. А во-вторых — с чего бы им быть против? Если бы им вообще явилась в голову такая мысль, они бы сами пожелали, чтобы я снимала жилье с хорошей, приличной девушкой с курсов домоводства.

— Это было бы просто прекрасно! — просияла Лиззи, сразу подумав о том, как отреагировала бы ее мать, узнав, что ее дочь поселилась у девушки аристократического происхождения, живущей в лучшей части города. Возможно, она так сильно обрадуется, что даже простит своей дочери короткую геометрическую стрижку.

— Вот и отлично! — хлопнула в ладоши Александра.

Тут Мэг кашлянула.

— А может, в твоем доме найдется место и для двоих?

— Разумеется. Он же такой огромный. А что?

— Просто мне теперь тоже надо найти жилье. Причем срочно.

— Ав чем дело?

— Моя мама нашла работу — чудесное место, с проживанием, причем в прекрасных условиях. Но из-за этого я теперь остаюсь без крова, — посетовала Мэг.

— Ну так переезжай тогда ко мне! Мы сможем всегда быть вместе — и это замечательно! А то в таком огромном доме ужасно одиноко жить, можно сказать, одной.

— Есть только одна проблема, — продолжала Мэг, которую, как показалось Лиззи, не слишком окрылила перспектива того, что ее жилищный вопрос так счастливо разрешится.

— Какая? — спросила Александра.

— Есть еще и Кловер.

— А кто такая Кловер? — одновременно спросили Лиззи с Александрой.

— Это моя собака. То есть не совсем моя. Прежде она принадлежала тому старичку, за которым ухаживала мама, — там, где мы жили последние пять лет.

— И он завещал ее вам? — предположила Лиззи.

— Дело в том, — даже разгорячилась Мэг, — что родственники этого старичка — дальние родственники, которые никогда даже не приезжали его навестить, — хотели усыпить собаку. Кловер немолода, ей семь лет — но ведь она же еще не старая!

— Ой, это ужасно! — покачала головой Александра. — Разумеется, пусть она тоже живет с нами. Тут есть только один момент…

Лиззи с Мэг притихли, с замиранием сердца приготовившись слушать, что скажет их подруга. Неужели они зря рассчитывали на благополучное решение их проблем?

— Я вам говорила, что живу, можно сказать, одна… Так вот, это неправда. Из чувства самосохранения у меня уже выработалась привычка врать людям. Я понимаю, это ужасная привычка… — Александра на миг задержала дыхание. — В общем, со мной в доме живет Дэвид. Он самый добрый и замечательный человек, которого я когда-либо встречала, и он всегда обо мне заботится — ну, по крайней мере, в последние три года. Он актер, а также продавец антиквариата.

— А почему для нас это может быть проблемой? — спросила Мэг.

Александра ответила не сразу.

— Потому что он гомосексуалист.

Лиззи и Мэг одновременно сглотнули.

— Как вы сами знаете, геи у нас вне закона. И если вы считаете, что жить с таким человеком под одной крышей для вас проблема, или вы сочтете своим долгом сообщить об этом властям, или еще что-то в том же духе… то я не могу принять вас в своем доме. — Она снова сделала паузу. — И не уверена, что вообще смогу продолжать с вами дружбу.

— Для меня это вовсе не проблема, — ответила Мэг. — Хотя об этом никогда не говорилось, но я уверена, что Уильям — тот старик, за которым ухаживала мама и с которым мы жили в одном доме, — был гомосексуалистом. Но он тоже был добрейшим и чудеснейшим человеком. — Она застенчиво улыбнулась.

— Вы уж простите меня, дурочку, — вставила Лиззи, — но я и понятия не имею, что означает «гомосексуалист». — Она почувствовала, как заливается краской от признания своего невежества. — Жизнь у меня была довольно ограниченной, — виновато добавила она.

— Это когда мужчины не пленяются женщинами, а предпочитают других мужчин, — невозмутимо объяснила Мэг. — Не понимаю только, почему это вне закона.

— Понятно, — сказала Лиззи. — Не думаю, что я когда-то в своей жизни такого встречала.

— Возможно, и встречала, — пожала плечами Александра. — Просто не знала об этом. Ну что, пойдемте смотреть дом? Это в нескольких минутах ходьбы. Если, конечно, вы не против прогуляться пешком, — смущенно добавила она. — Может, вам совсем там не понравится.

— Но мы тогда пропустим обивку мебели! — почти со страхом возразила Лиззи.

— Не думаю, что это так уж важно, — успокоила ее Мэг. — Многие довольно часто пропускают занятия после ланча. Они введены скорее как дополнительные — чтобы создалось впечатление, что курсы стоят потраченных денег.

— Она права, — кивнула Александра. — Но если хочешь, Лиззи, можем осмотреть дом и после занятия по обивке.

— Да, давайте так и сделаем, — согласилась Мэг, глядя на Лиззи и, очевидно, догадываясь, что той было бы комфортнее не пропускать урок.

Как только в мастерской прибрались после занятий и девушки смогли наконец разойтись, они не мешкая отправились к дому Александры. Та повела подруг по улочкам центрального Лондона, и город внезапно раскрылся им во всей красе. Вдоль дороги цвели вишневые деревья. Оконные ящички самых изысканных домов радовали глаз нарциссами, тюльпанами и гиацинтами. Повсюду были маленькие магазинчики. По мере приближения к вокзалу Виктория они сделались заметно крупнее, а потом снова уменьшились, когда девушки дошли до следующего жилого квартала. Лиззи не переставала улыбаться, в восторженном возбуждении оглядываясь по сторонам. Лондон сейчас казался ей полным возможностей и светлых обещаний. Как же чудесно будет жить в этом районе! Совсем не то, что в той жуткой квартире в Тафнелл-Парк, и даже лучше, чем у тети в Челси.

Александра привела их к расположенным полукругом высоким величественным зданиям как минимум в четыре этажа. Перед домами был разбит сквер, окруженный проволочной изгородью. Лиззи предположила, что когда-то там была чугунная ограда, снятая во время войны. В сквере росло много уже довольно взрослых деревьев, сквозь металлическую сетку просматривались цветочные клумбы, аккуратные дорожки, скамеечки и маленькая сторожка.

— А это единственный здесь сквер? — обеспокоилась Мэг.

— Нет-нет, есть еще один садик — позади здания. Пойдемте внутрь. Только должна вас предупредить, ремонта в доме не было уже много лет.

В прихожей было темно, а когда Александра нажала выключатель, то стало словно еще темнее. В светильнике над головой горела одинокая лампочка, отбрасывая по сторонам тени. Свет был довольно тусклым, но все же достаточным, чтобы показать поблекшее величие этого старинного здания, некогда аристократичного и изящного, а теперь отчаянно нуждавшегося в генеральной уборке. Лестница вела от прихожей к верхним этажам, но Александра решительно предложила:

— Давайте спустимся в кухню. Там немного уютнее.

Кухня и впрямь оказалась уютнее — но все равно она была чрезвычайно большой. У Лиззи сложилось впечатление, будто несколько маленьких комнатушек цокольного этажа объединили в одно большое помещение, простиравшееся от переднего фасада до самого тыла, так что окна выходили на все стороны. Однако оттого, что большая часть помещения находилась ниже уровня земли, света здесь все равно не хватало. Лиззи заметила, что помещение условно разделено на три зоны. От двери сразу представал взору большой стол, который явно предназначался скорее для работы, нежели для того, чтобы за ним сидели. Стульев возле него не было, а на столешнице стояли несколько коробок с фарфором, увенчанные сломанным подсвечником. Немного дальше, вокруг газового очага, располагались два диванчика и пара кресел, являя собой нечто вроде гостиной. Между этой зоной отдыха и собственно кухней, находившейся в самом конце помещения, около стены стояло пианино.