К тому же он был уже взрослым самостоятельным мужчиной. Он не нуждался в том, чтобы сестра сводничала и сама выбирала ему жену! Особенно такую своенравную и непослушную, с глазами, взгляду которых он не мог противостоять. Несмотря на все ее упрямство, было в ней что-то хрупкое. И это рождало в нем желание защищать ее и оберегать.

Лучшей его защитой в этой ситуации было отступление, и Айден стал пятиться назад к ванне. Будь вода в ней похолоднее, он бы без долгих раздумий в нее запрыгнул. Примерно так и получилось, когда он, пятясь, задел ногой бортик ванной и его драгоценное мыло плюхнулось в воду.

Айден только рад был этой паузе. Но стоило ему опустить руку в ванну за мылом, как его внезапно осенило:

— Вы пользовались моим мылом!

Она скривилась так, словно, забираясь к нему в постель, ожидала какого угодно развития событий. Но уж точно не обвинения в краже мыла.

— Да, купаясь, я действительно им воспользовалась, — призналась она. — Думала, вы не станете возражать.

— Вы купались в той же воде, что и я? И вытирались моим полотенцем? Так это вы взяли мое полотенце?

— Э-э-э, да. Это все действительно сделала я. А что, прикажете мне мокрой расхаживать по комнате?

Воображение тут же нарисовало ему эту картину, да так, что у него подкосились ноги. Он поспешно сел на стул, сложив руки на коленях. Она его за мужчину, что ли, не считает?

Или она куда мудрее и опытнее, чем ему кажется?

— Я расстелила полотенце у камина, чтобы оно высохло, — сказала она. — А то к тому времени, когда вы закончили бы купаться, оно бы все еще оставалось мокрым.

Он повернул голову. Конечно же, полотенце находилось там, где она сказала, — на расстоянии вытянутой руки от ванны. Он просто его не заметил.

— И пока вы купались, я не подглядывала, — заверила его она.

Лицо ее сделалось свекольно-красным, и он понял, что она само целомудрие и непорочность. Никакие женские уловки не способны были вызвать такой жгучий румянец — только природная стыдливость. Он ненавидел это слово.

Айден испустил вздох, словно признавая свое поражение.

— Энн, на своем веку я повидал множество надоедливых, пустоголовых людей, но вы — это что-то. Вы действительно смогли бы меня уломать, если б я вам это позволил. — И он решительно добавил: — Но я этого делать не стану.

Он встал, снова способный более-менее контролировать свое тело.

— Я всего лишь хочу консумировать этот брак, — упрямо повторила она. — Я хочу выполнить свою часть соглашения.

— Это соглашение вы заключали с Альпиной. Вот с ней и консумируйте этот брак.

Она нахмурилась.

— Я этого сделать не могу.

Но прежде чем он успел отпустить какое-нибудь язвительное замечание на этот счет, она легла на спину и вытянулась во весь рост. Из-под длинной сорочки, прикрывавшей ее до самых лодыжек, торчали только голые ступни.

— Я закрою глаза. И не издам ни звука. Пожалуйста, постарайтесь сделать это как можно быстрее.

При виде того, как она обреченно раскинулась на звериных шкурах с закрытыми глазами, Айден стал понемногу обретать утраченное равновесие. Он приблизился к ней. Глаза она не открыла, но напряглась всем телом, ожидая резкого вторжения.

Секунду Айден стоял молча. А потом поддался соблазну. Он наклонился над Энн и пощекотал ее пятку.

Такого она не ожидала. К тому же она очень боялась щекотки. Энн буквально подскочила на кровати.

— Что вы делаете?! — воскликнула она.

— Пересчитываю пальцы у вас на ногах, — невозмутимо ответил он. — Знаете, сколько маленьких свинок пошло на рынок?

— Вы что, сумасшедший?

— Говорят, что да, — ответил он и рассмеялся.

Она рассмеялась тоже, и это его чуть не сгубило. У Энн был счастливый, звенящий, как колокольчик, смех.

Это возбуждало еще больше, чем все, что она делала раньше.

Айден решил, что пора брать ситуацию в свои руки, потому как иначе он просто сойдет с ума, если дальше все будет продолжаться в том же духе. Он подхватил ее за ноги, перекинул через плечо и понес к выходу.

— Стойте! Что вы делаете? — воскликнула она.

— Несу вас в вашу комнату. На любой вопрос, который может у вас возникнуть, отвечаю сразу: нет! Нет, мы не будем консумировать этот брак. Нет, вы не остаетесь. Нет, я не собираюсь больше мириться со всякими глупостями, исходящими от вас или от кого-либо другого.

Он пинком распахнул дверь в комнату и бросил свою ношу на кровать.

— Спокойной ночи, Энн.

Но стоило ему развернуться к ней спиной, как она схватила его за край лисьей шкуры.

— Нет, пожалуйста, вы не можете так просто уйти.

Это было не самым удачным шагом с ее стороны. Он слишком хорошо осознавал, что у нее под ночной сорочкой ничего нет. И хотя мозг его был против, остальные части тела оказались не так послушны и сознательны. И он не стремился предстать перед ней во всей красе. Если она узнает, какое воздействие оказывает на него, то сможет вертеть им, как захочет.

Он крепче сжал мех.

— Пустите, Энн.

— Умоляю, вы не можете отправить меня назад! — Она снова потянула за край шкуры.

Он дернул мех на себя.

— Обещаю, вы получите хорошее вознаграждение.

Она, наконец, отпустила шкуру.

— Вы не понимаете! Я не могу вернуться. Мне просто некуда возвращаться. Некуда!

На глазах ее выступили слезы, и он был повержен.

Айден не мог смотреть, как женщина плачет. Его это буквально раздирало на части. Он никогда не знал, что делать в подобных случаях.

— Ну же, Энн, не расстраивайтесь вы так…

— Не буду! — пообещала она. По щеке скатилась одинокая слеза. Она яростно ее смахнула. — Я не буду плакать. Не буду. — Но следом за ней скатились еще три, будто уличая ее во лжи.

Она отвернулась от него и уставилась в стенку.

Айден должен был тут же выйти за дверь. Он должен был оставить это без внимания. Но не стал. Просто не смог. Вместо этого он присел к ней на кровать и протянул ей краешек простыни.

— Вот, возьмите.

Она помотала головой, отказываясь от его помощи.

— Энн… Все не так плохо. В Англии вы найдете того единственного, кто сделает вас счастливой. А ваши родители вполне будут удовлетворены выплаченной вам неустойкой…

— Мои родители погибли. — Слова ее повисли в воздухе. Она взглянула на него через плечо, глаза ее уже успели высохнуть. — Я сирота. Раньше я жила у дяди и тети. Они не пустят меня обратно к себе.

Айден чувствовал себя ужасно, и, наверное, это как-то отразилось на его лице, потому что она сказала:

— Только не надо меня жалеть. Я и так добрую часть жизни пробыла «бедной маленькой Энн». Жалость от вас мне нужна меньше всего.

Она перевернулась на другой бок, лицом к нему.

— Айден, из меня получится хорошая жена. Может, я и не в вашем вкусе, но вы тоже не тот, о ком я мечтала.

— Чем же я плох? — спросил он, задетый ее словами.

— Ничем… за исключением разве того, что у вас специфический характер. Никогда еще я не встречала настолько необычного человека. — Она сделала паузу. — А чем я вам не угодила?

— Ничем… за исключением того, что жена мне не нужна. Особенно такая, которая врывается в мою жизнь и ставит мой мир с ног на голову.

— Я не хотела, — призналась она. — Будь я красавицей или имей моя семья хорошие связи, меня бы здесь не было. Я и так целых два сезона выходила в свет. Но мной так никто и не заинтересовался. Ни приданого, ни связей. Да, у меня неплохой характер, хорошее воспитание, но большинство мужчин может найти и получше. Если бы я не вышла за вас, дядя пристроил бы меня компаньонкой. Я бы не смогла жить, подчиняясь прихотям какой-то старой девы. Уж лучше быть заживо похороненной.

— Энн… — Он не знал, что сказать. А говорить банальности у него язык не поворачивался.

Она подняла на него глаза.

— Я хочу мужа, детей и собственный дом. Сегодня, когда вы сказали, что мы едем домой, я испытала такую тоску, что даже страшно стало. А потом мы приехали в Кельвин, и я поняла, что не видела места красивее.

— В большом зале вы выразились несколько иначе.

Его меткое замечание неожиданно вызвало у нее смех.

— Да уж, там настоящий ужас.

— Точно, — согласился он и тоже не смог сдержать улыбку.

Но тут ее улыбка померкла.

— Не прогоняйте меня. Даже с вашими деньгами мои родственники сочтут меня неудачницей. Я буду делать все, что пожелаете. Я даже готова спать в постели со вшами. Мне некуда возвращаться. Вы даже не представляете, каково это.

Айден посмотрел в ее полные мольбы глаза и хотел сказать, что уж он-то как раз знает. Живя в Англии, он постоянно чувствовал себя там чужим. Только приехав в Кельвин, он понял: вот оно, то место, которое он искал всю жизнь.

Он встал с кровати. Она поднялась вместе с ним.

— Так вы все-таки отошлете меня назад?

— Не знаю, — честно ответил он.

Дикон был прав: он не мог контрабандой ввозить датский порох для повстанцев, пока в замке находился человек из Англии.

Но отправить ее назад к Альпине он уже тоже не мог. Он махнул рукой на дверь.

— Поспите лучше в моей кровати. Я не хочу, чтобы наутро вы чесались, словно одна из моих гончих.

— То есть я могу остаться? — с надеждой спросила она.

Он не готов был ей этого обещать.

Она порывисто вскочила и поцеловала его в щеку. Наверное, это был самый невинный поцелуй из тех, что ему приходилось получать от женщины за последние десять лет и в ближайшие десять лет тоже. Но ее глаза снова сияли, и они оба испытали некоторую неловкость.

— Только не плачьте, — предупредил он ее. — Не выношу плачущих женщин.

— Я никогда больше не заплачу, — заверила его она и робко проследовала за ним в коридор.

Он отвел ее в свою спальню, где поднял соболью накидку.

Она потопталась на месте в нерешительности.

— Эти все меха — ваши охотничьи трофеи?

Он отрицательно помотал головой.

— Часть из них подарили мне датчане и другие купцы. Некоторые принесли мне как дань. Сам же я охочусь только ради пищи.

— Сдается мне, раньше вы говорили, что ходите на охоту только из спортивного интереса.

— Спортивный интерес в этом тоже есть.

— Он заключается в том, чтобы раскрашивать лицо синей краской? — мягко поддразнила она его. — Вы действительно разрешите мне остаться здесь, если я захочу?

— Это мы еще обсудим. — Он направился к двери. — На сегодняшнюю ночь комната ваша.

Вся ее робость испарилась.

— Спокойной ночи, — радостно пожелала она ему. Такое явное облегчение от того, что он уходит, задело его мужское самолюбие. Буквально пару минут назад она умоляла его остаться, а теперь радуется, что будет спать одна.

— Комната вашу только на эту ночь, — намеренно подчеркнул он.

Она безмятежно улыбнулась.

— Доброй ночи, Айден.

У самой двери он задержался, чтобы напоследок еще раз на нее взглянуть.

Она все еще стояла у его кровати — такая чистая, милая и явно обрадованная тем, что ей удалось спастись от его лап. Ох уж эти женщины!

Он перекинул соболью накидку через плечо и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Внизу перед камином сидел Дикон и с наслаждением курил трубку. Он развалился на двух стульях — его обычное место для сна.

Дикон окинул скептическим взглядом лисью набедренную повязку Айдена и сказал:

— Тайболд, раньше я охотно следовал твоим средневековым идеям, но что бы ни было на этот раз, в подобном виде я ходить не собираюсь.

Айден улегся у огня и завернулся в соболий мех.

— Это не костюм. В моей кровати сейчас она.

— Хм, я с самого начала разгадал ее замысел.

Дикон выбил трубку. Пепел полетел на пол, едва не угодив Айдену на голову. Он собрался было возмутиться, но передумал.

— Итак, утром она уезжает, — уточнил Дикон, словно опасаясь, будто могло случиться нечто такое, что поменяло бы планы Айдена.

И действительно случилось.

— Посмотрим.

Дикон даже, подскочил.

— Но Тайболд…

— Это не обсуждается, Дикон. Сказал «посмотрим» — значит, посмотрим.

Друг хотел сказать что-то еще, но Айден ему не позволил, переместившись ближе к огню. От его ситника действительно разило псиной. Кроме того, на полу было достаточно холодно. Ковры бы здесь подошли больше. Но ему не требовалось женское руководство, чтобы прийти к таким выводам.

Айден закрыл глаза, уверенный, что заснет моментально. Энн основательно его вымотала.

Неожиданно его озарила идея. Возможно, он и был слеплен не из того теста, чтобы силой заставить Энн уехать, но что если она сама этого захочет? Если она решит, что жизнь горцев слишком сложна и тяжела, и будет с нетерпением ждать возвращения в Лондон?

Он еще раз понюхал ситник, и у него зародился план, как можно этого добиться.

Заснул он с улыбкой на лице.

Энн зарылась в густые теплые меха. Ей снилось, будто она катается на летающей лошади.

Поэтому для нее стало полной неожиданностью, когда эта чудесная лошадь вдруг сбросила ее с себя…

…И она приземлилась прямо на попу в ворохе простынь и мехов. Она изумленно огляделась и поняла, что это не сон. Кто-то вышвырнул ее из постели.

— Доброе утро, жена.

Над матрасом виднелось ухмыляющееся лицо ее мужа. Он отпустил матрас, и тот упал на место.

— Почему вы меня разбудили? — пролепетала она.

— Не могу же я допустить, чтобы вы спали до полудня, не так ли? — учтиво поинтересовался он. Он обошел кровать, чтобы помочь ей встать. — Вы же не в состоянии управлять хозяйством, не вставая с постели.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?

Глаза закрывались сами собой, но она понимала, что он полностью одет и на этот раз не в килт. На нем были обтягивающие бриджи и белая рубашка, но без галстука. Кроме того, он успел побриться и заплести волосы в аккуратную косичку.

Он выглядел привлекательно. Чертовски привлекательно, как сказали бы ее кузины.

— А вы знаете, что все в Лондоне сейчас коротко стригутся? — неизвестно зачем заметила она.

— Я прекрасно это знаю, но я не гонюсь за модой. А вообще я голоден. Вам лучше пойти на кухню и дать Рою все необходимые указания.

— А сам он не знает, что нужно делать?

Айден изобразил на лице удивление.

— Но ведь вы хозяйка замка. И он нуждается в вашем руководстве. После этого вы можете позаботиться о том, чтобы убрали весь тот беспорядок, который гак возмутил вас вчера. Еще имеются кое-какие нестиранные вещи. Норвал иногда забывает вовремя относить их в прачечную. Кроме того, некоторые вещи порваны, я хотел бы, чтобы вы и этим занялись. Ну и кое-что еще нужно заштопать. В общем, сами разберетесь на месте.

— Вы хотите, чтобы я занялась штопкой? — переспросила она, еще до конца не проснувшись.

— Вы ведь знаете, как пользоваться ниткой и иголкой?

Энн кивнула.

— Тогда да, хочу. — Он развернулся и направился к выходу. Но у самой двери остановился. — Ах да, чуть не забыл! Я пригласил Фанга Мовата сходить со мной на другую сторону Вика посмотреть овец. Он берет с собой сыновей — они все будут здесь к завтраку, — он прикинул в уме, — примерно через десять минут.

После чего он круто развернулся и вышел за дверь.

— Десять минут? — пискнула Энн.

Из-за двери снова показалась голова Айдена.

— У Фанга девять сыновей, и все они будут здесь. Они любят, чтобы в их тарелках лежало по хорошему куску как следует прожаренной баранины.

Энн думала, что вот-вот потеряет сознание.

— Тринадцать человек к завтраку?

Она лихорадочно стала искать свою сумку с одеждой в ворохе простыней, покрывал, мехов.

Глава 6

Энн искала те шпильки, которые у нее имелись, но они, скорее всего, потерялись во время крушения кареты. Это было крайне неудачно. Она хотела заколоть волосы в высокую прическу и чинно спуститься по лестнице, как подобает графине.

Вместо этого она завязала волосы на затылке голубой лентой, спешно накинула через голову муслиновое платье цвета морской волны, отороченное тесьмой, и побежала на кухню. Очутившись там, она обнаружила, что Айден не шутил. Комната была полна мужчин. Голодных мужчин. Они нетерпеливо ходили кругами, как это делают мужчины, когда пора есть, а их не кормят.

Она узнала Фанга Мовата. Седоволосый и представительный, он стоял в окружении, казалось, целой армии рослых, крепких, симпатичных парней. Его сыновьям было от одиннадцати до двадцати с небольшим лет, и у каждого были рыжие волосы всевозможных оттенков.

Собаки тоже оказались тут как тут — они сновали между ног людей в надежде, что их подкормят или хотя бы дружески потреплют по холке. Самая маленькая собачонка, завидев Энн, тут же бросилась к ней, виляя хвостом так энергично, что извивалось все ее тело.

Айден повысил голос, чтобы привлечь всеобщее внимание:

— Слушайте все, это Энн, моя графиня. Она позаботится о том, чтобы нам подали завтрак. Не так ли, дорогая?

Дорогая? Энн пристально вгляделась в его красивое улыбающееся лицо, и ей стало ясно: он что-то задумал. Просто она еще не знала, что именно.

— Я переговорю с поваром.

— Хорошо, потому что Фанг и его ребята буквально умирают от голода.

Тут сам Фанг вышел вперед.

— Доброе утро, леди Тайболд, — почтительно поприветствовал он ее, снимая шляпу. — Спасибо, что пригласили меня с моими парнями на завтрак, особенно вот так неожиданно. Моя Бонни хоть передохнет. У нее и так уйма времени уходит, чтобы раз за разом готовить на всю орду.

В ответ Энн только улыбнулась. Вот она и раскусила хитрость Айдена. Неужели он думал, что она в обморок упадет или истерику устроит? Или вообще потребует, чтобы ее отвезли назад в Лондон?

Она покажет ему, на что способна. Она устроит такой завтрак, какого у Фаша Мовата в жизни еще не было. Но сначала…

— Айден — Она подошла к нему вплотную и шепнула на ухо: — Где здесь кухня?

О, как он это любил! Его глаза блестели в предвкушении.

— Давайте я вам покажу. — Он взял ее за руку и повел через комнату в боковой коридор. Они вышли через дверь на небольшую лестничную площадку, за которой находилась кухня.

Айден один раз стукнул кулаком и толкнул дверь.

— Рой, а ну пошевеливайся. Хозяйка пришла.

Энн поперхнулась, увидев, в каком состоянии пребывает кухня. Если в большом зале, по ее мнению, царил беспорядок, то кухня превосходила его в этом смысле раз в сто.

В воздухе пахло луком, а также дюжиной других всевозможных запахов — некоторые из них были приятными, а некоторые определенно нет. Она зажала нос и в ужасе огляделась по сторонам. Повсюду возвышались горы грязной посуды. К столу была прислонена оленья нога, подобно отставленной в сторону трости. На полу уже успела образоваться лужица от стекающей с мяса крови.

Но хуже всего оказался повар. На Рое была грязная рубаха и кальсоны, в которых он спал прошлой ночью. При дневном свете четко виднелись пятна крови и еще чего угодно. Ноги его по-прежнему оставались босыми, а волосы показались даже более сальными, если такое вообще возможно. Он глядел на них со своего места за разделочным столом.

— Зачем вы ее сюда притащили, лэрд? — грубо спросил Рой.

— Рой, это моя жена, — спокойно пояснил Айден. — Она здесь, чтобы тобой руководить.

— Не надо мной руководить, — заявил он, немного картавя.

— Но она хозяйка в этом поместье, поэтому должна отвечать за кухню.

— Я управлялся на этой кухне еще до вашего появления, лэрд. И за все это время никогда не нуждался ни в чьем руководстве.