Глава 7

Поездка к Мак-Кензи за овцами для Айдена оказалась тяжелой. Обычно ему нравилось проводить время в компании сыновей Фанга, хотя на этот раз поехали только четверо самых старших. Их дружеское соперничество и подшучивание друг над другом всегда вызывало у него улыбку. К тому же день для поездки выдался хороший. Казалось, у него были все основания радоваться жизни.

Но он не радовался.

Раньше Томас и Дуглас, старшие братья, ехали с ним рядом. Теперь же они держались поближе к Дикону, а остальные следовали за ними.

Парни возмужали, в их повзрослевших чертах появилось что-то новое, чего Айден раньше не видел, — решительно выпяченные челюсти, молчаливая целеустремленность на лицах. Айдену не хотелось думать о причинах таких перемен.

Дикон завербовал и их. Когда придет час, они выступят против Англии.

На обратном пути он направил Бьюмэнса поближе к лошади Фанга. Впереди них Хью, Дикон и братья заключали рискованные пари и смеялись, как только кто-то проигрывал.

— Ты действительно отпустишь своих сыновей с Робби и Диконом Ганнами? — спросил он у Фанга.

Взгляд старика стал жестким, но через мгновение смягчился. Он устало вздохнул.

— А у меня есть выбор? Томас с Дугласом — взрослые мужчины. Уильям и Эндрю тоже могут принимать самостоятельные решения.

Какое-то время Айден ехал молча, затем произнес:

— Я знаю твоих сыновей с тех самых пор, когда самый младший из них еще только учился ходить. Я не хочу видеть, как они идут на войну.

— Странно слышать это от потомка воинственного Доннера Блэка. Особенно после того, как Дикон сказал, будто бы ты тоже в этом участвуешь.

— Он так сказал? — Айден нахмурился. — Он заходит слишком далеко. Я еще не сообщил о своем окончательном решении.

— Но ты же ввозишь контрабандный порох?

Похоже, ловушка захлопнулась.

— Ну да.

— Тогда ты в деле, лэрд.

Айден пропустил поводья между пальцами, потирая их гладкую полированную кожу.

— Я очень хочу этого избежать. Моя семья не понаслышке знает, что война — это не выход. И мой прадед — лучший тому пример.

Фанг печально покачал головой, соглашаясь с ним.

— Оно-то так, лэрд, но иногда мужчина должен сам принимать решения, даже если они ведут к опасным последствиям. Я не могу помешать моим сыновьям стать мужчинами, как оно и должно быть. Они молоды и полны сил. Если случится война, они пойдут на войну.

— Ты к ним присоединишься?

На миг воцарилась тишина.

— А у меня есть выбор? Я должен защищать их. Я не могу позволить, чтобы они сражались без меня. Они для меня все.

После слов Фанга для Айдена эта поездка окончательно утратила всю прелесть. Моваты были важной частью его клана. Он не представлял себе Кельвин без них… если Кельвин вообще уцелеет.

Дикон был прав. Очень скоро настанет тот момент, когда он не сможет больше колебаться между двумя странами и вынужден будет встать на чью-то сторону. В любом случае его клан окажется в проигрыше.

Солнце уже садилось, когда они въехали во двор замка, где младшие сыновья Фанга со своими друзьями поджидали их, чтобы увести лошадей. Им нравилось изображать из себя конюхов Айдена.

Передавая поводья Бьюмэнса Дэйви, он остановился, прислушиваясь:

— Почему лают собаки?

— Потому что вы приехали, лэрд. До этого они всем были довольны, — сказал Дэйви.

— Где они?

— В стойлах.

— В стойлах?

Айден всегда позволял им свободно разгуливать по его владениям.

Конечно же, стоило одному из мальчишек открыть ворота конюшни, как оттуда с радостным лаем вырвалась стая гончих и помчалась к Айдену. Он с неподдельной любовью потрепал каждого пса по голове.

— Что вы там делали? — спросил их он.

На этот вопрос ответил Дэйви:

— Наша госпожа сказала, что здесь, вместе с другими животными, им будет лучше, вот почему они оказались тут.

Айден нахмурился. Значит, Энн велела запереть собак в конюшне? Он повернулся к Фангу.

— Зайдешь?

— Нет, Бонни будет ждать.

Он отвесил Айдену поклон и вместе с сыновьями покинул замок.

Айден кивнул ему на прощание. Хью и Дикон к тому времени уже зашли внутрь. Он пошел было следом за ними, но резко остановился, когда обнаружил друзей, застывших на пороге большого зала с изумленными лицами, будто на их глазах свершилось чудо.

Он потеснил их, и теперь настал его черед удивляться. Комната была не просто чистой, она сверкала. Тростника на полу больше не было, но он заметил это только после того, как был приятно удивлен другими переменами.

Перед камином стояли два кресла с маленькой подставкой для ног и разноцветным половиком на полу, позволявшим сохранять тепло в зале. Стол был красиво сервирован, и на нем стояла вкусно пахнущая еда, накрытая крышками. Горячая еда.

У Хью громко заурчало в животе. Когда Айден с Диконом взглянули на него, он сдавленно прошептал:

— Ничего не могу поделать. Я хочу есть.

Он вошел первым, направляясь прямо к столу. На полпути, посреди комнаты, он описал небольшой круг и восторженно воскликнул:

— Вы можете в это поверить? Это же настоящее чудо!

— Никакое это не чудо. Обычная уборка, — проворчал Дикон, решительно шагая прямиком к бочонку с элем у камина.

Собаки зашли вслед за ним, но вели они себя здесь скованно. Некоторые сразу побежали к огню, Йорк засеменил за Хью, но в итоге все расселись на полу. Глазами они рыскали по комнате, будто спрашивая, куда подевались все кости и запахи. Без них они явно чувствовали себя не в своей тарелке.

— Тайболд, ты должен это попробовать. — Хью отодвинул для него стул. — Это невероятно! Здесь пиршество, достойное короля.

Он подцепил кусок мяса, с которого стекал сок, и ловко кинул себе в рот.

А поскольку Айден не завтракал, дважды звать его не пришлось. Еда была восхитительной. Он не помнил, когда в последний раз его стол был накрыт по всем правилам. Под крышкой в миске оказались кусочки нежнейшей баранины, бобы и отварной картофель. Но что привело Хью в наибольший восторг, так это свежевыпеченный хлеб.

Он вонзил в него зубы и блаженно закатил глаза.

— Это даже лучше, чем готовит моя мама.

— Лучше не говори этого при ней, — едко заметил Дикон.

Он долго переминался с ноги на ногу — издержки чересчур подозрительной натуры, — прежде чем подойти поближе. Он снял крышку со своей тарелки и сел за стол.

Ужин удался на славу, но сама Энн так и не объявилась.

Когда они закончили есть, в комнату незаметно вошел Норвал.

— Могу ли я убрать со стола, милорд?

С согласия Айдена он почтительно приблизился к столу и стал собирать грязные тарелки. У него даже волосы были причесаны.

Пораженному Айдену оставалось только наблюдать за ним.

— Как ей это удалось? — спросил Хью.

Собственно, Айдена этот вопрос тоже интересовал.

— Она здесь новый человек, — раздраженно, с набитым ртом ответил Дикон. — Он просто захотел произвести впечатление на новую хозяйку. Это типично для слуг.

— Никогда не думал, что мне в своей жизни хоть раз доведется увидеть Норвала чистым, — заметил Хью.

— Думаю, я смогу докопаться до правды, — ответил Айден, вставая со стула.

— Спросишь у Норвала? — поинтересовался Дикон.

— Нет, пойду, поищу Энн.

Дикон пробормотал что-то неразборчивое, но Айден даже не стал прислушиваться. Успехи Энн пробудили в нем любопытство. С каких это пор лондонские дебютантки стали знать тонкости ведения домашнего хозяйства?

Он взбежал по лестнице, перескакивая через ступеньки. Коридор был освещен факелом. Он пошел в комнату для гостей. Ее там не оказалось, зато он успел заметить, что постель застелена свежим бельем. Паутина, пыль и копоть исчезли без следа, словно их никогда и не было.

Не тратя время на другие комнаты, Айден прямиком устремился в свою спальню.

За его комнатой всегда следили лучше, чем за остальными в доме, но все же следы уборки и здесь явно просматривались. Пыль была выметена, а пол пропитан маслом.

Две свечи мягко освещали комнату, в воздухе витал аромат гвоздики. Его ждала ванна, подогреваемая теплом камина. Мыло его оказалось сухим, а полотенце висело именно там, где он привык. Но самой Энн не было видно.

Пока он не повернулся к кровати.

Она лежала там полностью одетая: видимо, сон сморил ее моментально. Ее коса шелковой лентой лежала на собольей накидке. На нежной коже под глазами залегли тени. Руки покраснели от тяжелой работы.

Айден почувствовал укол совести. Он подошел к ней поближе.

— Энн?

Но она не шелохнулась.

Он представлял, насколько крепко она сейчас спит. У него самого бывали дни в Кельвине, когда он с трудом взбирался по ступенькам и падал в полном изнеможении на кровать, не в силах даже раздеться.

Забавно, но раньше он не замечал грациозного изгиба ее шеи… и маленького родимого пятнышка под ухом. Она с самого начала показалась ему привлекательной. Самыми запоминающимися были ее глаза цвета моря в шторм, а еще длинные стройные ноги… Но теперь он стал замечать и другие ее характерные черты, детали, которые начинаешь воспринимать, только пожив с человеком какое-то время.

Он снял с нее туфли. Оказалось, что чулки на пятке порвались. Там обнаружилась огромная дырка. Ему стало интересно, что же такое она делала — даже чулки порвала. Он решил, что нужно будет достать ей башмаки попрочнее. Такие детские тапочки, как у нее, годились разве на то, чтобы исполнять па под музыку на каком-нибудь балу или разгуливать по магазинам. Для жизни в горах они были не приспособлены.

Ошеломленный направлением своих мыслей, Айден выронил ее туфельки. Они с глухим стуком упали на пол. Он попятился назад. Он не станет покупать Энн обувь. Покупка женщине добротных, крепких башмаков казалась чем-то даже более личным, чем покупка драгоценностей, или духов, или даже целого шкафа шелкового воздушного белья.

Когда ты покупаешь женщине добротную практичную обувь, значит, она твоя жена!

Он решительно зашагал к двери. Ему необходимо было как-то отделаться от Энн. Он убеждал себя, что вкусная еда и порядок в доме навеяли на него все эти мысли. Не будь этого, ничего подобного ему бы в голову не закралось. К тому же у каждого холостяка бывают моменты слабости, когда его брюхо набито.

В зале его встретил Дикон.

— Я выяснил, что тут произошло, пока нас не было, Тайболд, — гордо заявил он. — Эта английская девица работала здесь не одна. Она наняла миссис Мак-Эван и ее дочь Финеллу, чтобы те готовили для нас еду. Кроме того, из деревни пришли еще женщины и все здесь почистили. Норвал сказал, что их набрался целый батальон.

Айден уставился на Дикона, плохо понимая, о чем тот говорит. Но когда смысл сказанного наконец-то до него дошел, он нахмурился:

— Ну, конечно же, она все это сделала не одна.

— Так ты знал?

— Она просто физически не смогла бы. Сам подумай, у меня в конюшне и то было чище, чем в доме. Она бы не справилась со всем этим за один день.

Он нахмурил брови.

— То есть тебя совершенно не разозлило то, что она тебя обставила?

Айден молча призвал на помощь все свое терпение.

— Это была не игра, Дикон. Поэтому никто никого не обставил.

— Я-то думал, ты надеешься, что это задание ее вымотает, и она захочет поскорее отсюда убраться.

— Так оно и было.

— В чем же дело?

Айден рубанул рукой в воздухе.

— Ни в чем. Я поставил перед ней задачу. Она ее выполнила.

— Но она же наняла для этого кухарку! Она тебя вообще спросила об этом? Что же это за жена такая, которая нанимает слуг, не спросив разрешения у мужа?

— Чуткая, — отрезал он. И тут же застонал, осознав, что защищает Энн. — И я не считаю ее своей женой, — сказал он скорее себе, чем Дикону. Он сделал глубокий вдох. — Я не сержусь на нее за то, что она наняла миссис Мак-Эван. Я целую вечность собирался избавиться от Роя. И Энн сняла эту гору с моих плеч…

— Но датчане…

— Я знаю, — сказал Айден, прерывая Дикона на полуслове.

Он бросил красноречивый взгляд в сторону своей спальни. Они должны следить за каждым своим словом. Дикон, как и его брат Робби, был слишком вспыльчив и горяч, и зачастую это мешало ему мыслить трезво.

Дикон понизил голос:

— Сигнал от них может поступить в любое время. Шефердс вместе с мужчинами из деревни дежурил по ночам в левой башне замка, ожидая, когда датчане подадут условный сигнал — зеленый с красным огонь, поднятый и тут же опущенный.

Айден не знал Энн настолько хорошо, чтобы ей доверять.

— Завтра я поставлю ее в еще более жесткие рамки, — сказал он. — В конце концов, она уедет…

— А что, если датчане прибудут этой ночью?

— Если они подадут сигнал сегодня, она ничего об этом не узнает. Она так устала, что спит как убитая.

— Хм… неплохой вариант.

— Дикон!

— Я пошутил, — тут же заявил его друг.

Но Айден не был в этом так уверен.

— Я не позволю, чтобы кто-то причинил ей вред. Если с ней что-то случится, будешь отвечать передо мной лично.

— Я пошутил, просто пошутил, — повторил Дикон.

— Да, так же родилась и ваша идея восстания. Вы с Робби однажды решили просто поиграть в игру «а что, если». А в итоге втянули в это кучу народа, в том числе и сыновей Фанга.

— А также всех твоих соседей.

— Не всех. Никогда не поверю, что Аргайл или Сазерленд — из тех людей, которые станут беспокоиться о таких вещах.

— Они из тех людей, против которых мы восстаем. — Но он понял, что хотел сказать этим Айден, и поспешил сменить тему: — Итак, какое же поручение ты дашь ей завтра? Построить курятник? Заделать трещины в стенах? По части уборки тут уже не к чему придраться.

Айден еле заметно усмехнулся.

— По поводу курятника придумано неплохо, но сейчас я иду в постель.

— В свою постель? Туда, где сейчас спит она? — нахально поинтересовался Дикон.

— Расслабься. Я сплю в комнате для гостей. Она действительно уедет отсюда. К утру я что-нибудь придумаю. Кстати, когда пойдешь вниз, скажи Норвалу: пусть загонит собак назад в конюшню.

Дикон неловко замялся, прежде чем спросить:

— Ты говорил, что они во всех комнатах прибрались. Я вот думаю, может, перебраться в одну из них.

— Приятно спать на чистых простынях, ведь правда?

Дикон пожал плечами, но все же признался:

— Норвал говорит, что от них пахнет свежестью.

— Располагайся в любой из комнат, Дикон. Сладких снов.

Айден направился в комнату для гостей. Завтра у него родится план, как ее отпугнуть… И все же последняя его мысль перед тем, как заснуть, была о том, что простыни действительно пахнут сладким воздухом Высокогорья, на котором они сушились.

Энн села на кровати и потянулась. Каждая мышца ее тела болела. Снаружи солнце как раз вставало над Северным морем. Какое-то время все ее внимание было приковано к небу, начинающему светлеть на горизонте, но затем она все же окинула взглядом комнату. Ванна и полотенце со вчерашнего дня оставались нетронутыми.

А Айден вообще ночевал дома?

Если да, то он должен был ее разбудить с единственной целью — велеть ей убираться из его кровати. Но как же ей хотелось видеть выражение его лица, когда он только переступил порог большого зала!

Она свесила ноги с кровати и нахмурилась, заметив, что платье помялось. И почему только она его не сняла?

У нее были планы на этот день — следовало добавить еще несколько штрихов к убранству дома. Времени погладить платье не оставалось. Просить об этом Норвала было бесполезно. Старика давно пора отправить на покой, выделить ему собственный домик. Ему все тяжелее становилось справляться с обязанностями, хотя, нужно отдать ему должное, вчера он изо всех сил старался работать наравне с женщинами. Позже она обязательно обсудит это с Айденом.

Но сначала нужно одеться. Она остановилась на нежном сиренево-голубом платье из муслина с узором из веточек. В нем она чувствовала себя как-то особенно, по-весеннему. Это было ее лучшее платье из тех, что уцелели после крушения. Она предусмотрительно накинула на плечи желтую кашемировую шаль, потому что воздух был сырым и прохладным, особенно в эту пору года.

Волосы были отдельной проблемой. Коса успела ей порядочно надоесть, и Энн перевязала волосы шарфом. В ее возрасте несолидно было носить такую прическу, но поскольку она не имела под рукой шпилек, ничего другого ей не оставалось.

Надев туфли, она выскользнула из комнаты.

Уже будучи в коридоре, Энн заметила, что дверь в комнату для гостей, которая изначально предназначалась ей, слегка приоткрыта. Любопытство заставило ее неслышно подкрасться на цыпочках к двери и проверить, дома ли Айден.

Айден оказался дома. В серой предрассветной мгле его тело выглядело весьма эффектно. Он лежал, раскинувшись на спине, занимая собой всю кровать.

Он был без одежды — по крайней мере, так она решила. Грудь была обнажена, а из-под простыни, целомудренно прикрывавшей его ниже пояса, выглядывали длинные ноги.

Она невольно им залюбовалась. Бесспорно, ее муж был красив, но сейчас она в первую очередь оценила силу и изящество его рук и ног. В мужчинах ее всегда привлекали сильные руки… Но ноги… По телу ее пробежала дрожь. Обнаженные ступни — это было так интимно, так эротично. Кто еще, как не любовник, мог видеть твои ступни?

Едва подумав об этом, она ощутила, как теплая волна наполнила низ ее живота.

Энн очень надеялась на то, что в ближайшее время они консумируют брак. О том, к чему раньше девушка относилась с боязнью, она грезила теперь наяву со смешанным чувством любопытства и нетерпения.

Она уж было собралась закрыть дверь в комнату и дать ему еще поспать, как вдруг ей пришла в голову безумная идея, словно бес нашептал. Мысль эта настолько крепко засела у нее в голове, что отказаться от задуманного она уже не могла, пусть это и было чревато последствиями.

Но он это заслужил.

Энн проскользнула в комнату. Айден даже не шелохнулся.

Она бесшумно подкралась к его кровати, схватилась за края матраса и дернула вверх с целью стряхнуть его на пол, как днем раньше он проделал с ней.

Но все вышло не так гладко, как она задумала, по той простой причине, что он немало весил, а у нее после вчерашней уборки сильно болели мышцы. Ей едва удалось вообще сдвинуть с места этот матрас.

Даже внезапно разбуженный, среагировал он моментально. Одной рукой он схватил ее за лиф платья и повалил на постель. Сверху он придавил ее своим телом, упершись локтем ей в грудь и сомкнув руки на горле.

Энн не могла дышать. Она испуганно уставилась на внезапно обезумевшего мужа.

Пусть не сразу, но он все же узнал нападавшего.

— Энн?

Она только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Хмурясь, он убрал руку, которой давил ей на грудь.

— Что вы здесь делаете?

Наконец-то она смогла вдохнуть свежий воздух. Только она собралась встать, как он другой рукой преградил ей путь.

— Так значит, вы собирались скинуть меня с кровати, — догадался он, отвечая тем самым на свой вопрос.

— Даже если и так? Считайте, что это в отместку за вчерашнее, — недовольно буркнула она.

Его ноги были прижаты к ее ногам, и она слишком отчетливо ощущала жар его тела. Этот мужчина был настоящим вулканом. Женщине, спящей у него под боком, холод был не страшен.

Он усмехнулся, представив себе, как плюхается на пол, и окрестил ее маленькой хулиганкой. Она только собралась возразить, как он стал подниматься с кровати и ей открылся чудный вид на крепкую, хорошо сложенную мужскую задницу. Оказывается, она угадала — он действительно спал голым.