Она чувствовала себя распутницей. Порочной и чувственной женщиной.

Ей тоже захотелось раздеть его, и она начала расстегивать его пиджак. Он помог ей, а потом, стащив с себя пиджак, бросил его на край кровати и принялся развязывать шейный платок.

Она вытащила его рубашку из бриджей и уже начала расстегивать на ней пуговицы, но он остановил ее.

— Подожди, — сказал ей Марвин.

Он слегка приподнялся и снял рубашку сам. Затем, сев на край кровати, снял один за другим оба ботинка и отбросил их в сторону. Они упали на пол с глухим стуком.

Потом Марвин поднялся на ноги и начал расстегивать свои бриджи.

Саманта смотрела на него, широко открыв глаза.

Ухмыльнувшись, он взялся за пояс бриджей и стянул их с себя вместе с носками.

Когда же он выпрямился, Саманта удивленно ахнула. Она еще никогда не видела мужской половой член в состоянии полной эрекции, и это произвело на нее неизгладимое впечатление. Все ее тело просто горело огнем. Ей очень хотелось, чтобы он оказался внутри нее. И все же…

— Что-то не так? — спросил он.

Помолчав немного, Саманта все-таки решила признаться.

— Я не знаю, что нужно делать.

Он весело засмеялся.

— Я покажу тебе, — уверенно заявил он.

Сев на кровать, он принялся раздевать ее, согревая поцелуями, осыпая ими все ее тело. Саманта и представить себе не могла, что можно целовать такие места. Она лежала почти не шевелясь и восторженно вздыхала, наслаждаясь его ласками.

Сняв с Саманты все, кроме чулок и подвязок, он наклонился к ней и начал осторожно покусывать ее бедро с внутренней стороны.

Она извивалась как змея, испытывая неземное наслаждение.

Подняв голову, он лукаво улыбнулся.

— Ты еще не готова для этого, не так ли?

Она не понимала, на что он намекает. Ей просто не хотелось, чтобы он останавливался. И в этот момент он провел рукой по мягким волосам внизу ее живота. Потом его рука опустилась еще ниже, и он коснулся самого сокровенного участка ее тела.

Саманта потянулась к нему, забыв обо всем на свете. Теперь для нее существовал только этот мужчина и его ласки.

Обняв его за плечи, она ощутила под пальцами гладкую кожу его спины. Ее ноги раздвинулись, открывая ему доступ в лоно.

— Марвин, — снова и снова повторяла она его имя, как призыв, как мольбу, как благословение.

Она гладила руками его спину, опускаясь все ниже и ниже до тех пор, пока ее руки не легли на его бедра. Дотронувшись до его возбужденного органа, Саманта погладила его. Ее немало удивило то, что его твердый как сталь пенис оказался таким мягким на ощупь.

— Ты все правильно делаешь, Саманта, — пробормотал он. — Ласкай меня.

Обхватив своей рукой ее руку, он показал ей, как нужно действовать. Это были еще более откровенные и дерзкие ласки.

— Это так чудесно, любимая, чувствовать, как ты ласкаешь меня, — прошептал он.

Он назвал ее любимой. От такого проявления нежности она едва не расплакалась.

Подвинувшись, он лег на нее, сильный и готовый к действию.

Она страстно желала его. У нее было такое чувство, что ей вот-вот откроется самая сокровенная тайна бытия. Другие женщины уже познали эту тайну. Теперь пришел и ее черед. То, что происходит между мужчиной и женщиной, является священным таинством. Они сольются воедино, соединятся в этом великом таинстве жизни.

Он провел языком по ее нижней губе, а потом слегка прикусил ее.

— Сэм, любовь моя, посмотри на меня. Слегка удивленная, она медленно открыла глаза.

— Тебе может быть немного больно, — предупредил он. — Если же боль будет очень сильной, то сразу скажи мне об этом, и я остановлюсь. Если смогу.

— О Марвин, — пробормотала Саманта улыбаясь. — Довольно слов, — сказала она и, наклонив к себе его голову, прижалась губами к его губам. Она почувствовала, как он проникает в нее, и поняла, что она уже никогда не будет прежней Самантой. Теперь все изменится раз и навсегда.

ГЛАВА 7

В этот миг Йель подумал о том, что такого неземного наслаждения ему еще никогда не приходилось испытывать, и еще о том, что, поддавшись искушению, он навлек на свою голову новые беды и несчастья.

Он просто оцепенел от ужаса. Что заставило его остаться здесь? Как он мог совершить такую чудовищную глупость?

А потом ее лоно крепко сжало его член, и он тут же забыл обо всем на свете. О Господи, да она просто восхитительна!

— Сэм, — выдохнул он ее имя и еще глубже вошел в нее.

Он почти ничего не знал о девственницах и никогда раньше не имел с ними дела. Он слышал о том, что некоторые девушки зовут на помощь своих матерей, а другие начинают безутешно рыдать. А еще есть такие, которые просто кричат от боли.

Сэм не делала ничего подобного. Напротив, она извивалась под ним так, что чуть не довела его до экстаза. Он застонал от наслаждения.

— Я сделала тебе больно? — удивленно прошептала она.

— Нет… сейчас уже… все хорошо, — пробормотал он, тяжело дыша. Он пытался взять себя в руки. В конце концов, из них двоих именно он обладал опытом в подобного рода делах. Он должен себя контролировать.

Йель потерся носом о ее шею и, вдыхая ее нежный и теплый аромат, отчаянно молился о том, чтобы поскорее закончилась эта сладостная пытка.

— Сейчас? — переспросила она. — Значит, я сделала что-то не так раньше?

Он ощущал, как двигается ее горло, когда она говорит, и прижался к нему губами.

Она явно не собиралась ни кричать, ни плакать, ни впадать в экстаз.

Йель поднял голову, и его глаза встретились с ее блестящими, полными любопытства глазами. Казалось, что любовные утехи вовсе не сводили ее с ума.

В это время внизу какой-то мужчина громко запел, отчаянно фальшивя.

— Это сквайр, — сказала она, хотя он ни о чем ее не спрашивал. — Когда он хорошенько выпьет, то начинает петь и не может остановиться.

Йель молча кивнул. Ему не было никакого дела до сквайра.

— Тебе было больно? — спросил он, пытаясь снова привлечь ее внимание к тому, чем они сейчас занимались.

— Ничего страшного. Сначала внутри что-то сжалось, а потом меня как будто ущипнули, и все неприятные ощущения исчезли, — призналась она. — Значит, именно так все обычно и происходит? — насупившись, спросила она. — Я думала, произойдет что-то необычное, ведь все поэты пишут о том, что люди ради любви готовы пожертвовать даже собственной жизнью. Ну, и все такое прочее.

Йель молча смотрел на нее, пытаясь понять смысл ее слов. Неужели она думает, что на этом все и закончится? Нет, похоже, дело обстоит еще хуже. Она смирилась с тем, что это и есть конец и между ними больше ничего не произойдет.

Осознав всю нелепость такого предположения, он весело засмеялся.

Ее золотисто-карие глаза засветились от удивления.

— Я чувствую, как ты смеешься. Где-то глубоко внутри меня. Это так чудесно, — нежно прошептала она.

Йель прижался губами к ее мягкой щеке, вдыхая ее аромат, и прошептал:

— Ты удивительная женщина, я таких еще не встречал.

— Это плохо? — встревожившись, спросила она.

— Нет, это хорошо, — ответил Йель. Он слегка отклонился назад, а потом вошел в нее еще глубже, испытав при этом огромное наслаждение. — Это просто прекрасно, — добавил он.

— Мне тоже очень хорошо.

— А так? — спросил он и снова вошел в нее. Она инстинктивно выгнулась, прижавшись к нему плотнее, чтобы он смог еще глубже проникнуть в ее лоно.

— Да, — прошептала она, затаив дыхание.

Он сделал еще одно движение, и она прошептала:

— О-о, так намного лучше.

— Сэм, ты просто находка, — сказал Йель, засмеявшись от восторга. — Ты настоящее сокровище!

— Сокровище, — повторила она, прижавшись к нему всем телом.

Йель нежно прикусил мочку ее уха.

— Ты редкостная жемчужина, — произнес он. Больше он ничего не смог сказать, потому что она начала двигаться в такт его движениям, и это было просто прекрасно.

Его прелестная Сэм оказалась прилежной и способной ученицей. Кто бы мог подумать, что дочь викария окажется такой горячей и страстной женщиной?

В этот момент скрипач снова заиграл веселую джигу. Казалось, что звуки музыки проникают сквозь стены. Йель вдруг понял, что двигается в такт этой мелодии.

Сейчас они с Самантой танцевали интимный, древний как мир танец. Испытывая благоговейный трепет, он наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица. На каждое его движение она отвечала бесстрашно, беспечно и даже дерзко. Музыка смолкла, и Йель окончательно потерял голову, поддавшись магии ее плоти.

Теперь она задавала темп, выгибаясь всем телом и стараясь плотнее прижаться к нему для того, чтобы дать ему возможность глубже войти в нее. От него уже ничего не зависело, и он изо всех сил старался не утратить над собой контроль. Вдруг Йель почувствовал, что Саманта напряглась, и понял, что она достигла кульминации. Удивленно вскрикнув, она обхватила его руками и крепко прижала к себе, желая насладиться им сполна.

Наконец и Йель достиг кульминации. Он был просто на вершине блаженства. Таких божественно сладостных ощущений ему еще никогда не приходилось испытывать. Совершенно обессиленный, он рухнул прямо на Саманту.

Сознание постепенно возвращалось к нему. Он слышал, как внизу сквайр Биггерс по-прежнему громко распевает какую-то песню. Однако теперь ему вторил целый хор голосов.

И хотя лежавшая под ним женщина обжигала его огнем, Йель почувствовал, что ему становится холодно.

Он открыл глаза и посмотрел на нее. Саманта все еще лежала неподвижно, закрыв глаза. Боже милосердный, да ведь он навалился на нее всем своим телом! Он же может раздавить ее! Йель попытался было повернуться на бок, однако она обхватила его руками и еще крепче прижала к себе.

— Сэм?

Она открыла глаза и посмотрела на него туманным и рассеянным взглядом. Испытав огромное удовольствие, она нее еще находилась в плену этих волшебных ощущений.

— Такого наслаждения мне еще никогда не приходилось испытывать, — пробормотала она и потерлась своей грудью о его грудь. — Скажи, Марвин, это всегда так бывает?

— Мне еще никогда не было так… — Он резко замолчал, услышав, что она назвала его чужим именем, и окончательно пришел в себя.

Что он наделал!

Йель сознательно обманул ее, а потом воспользовался плодами своего обмана. Быстро поднявшись, он сел на край кровати, пытаясь собраться с мыслями.

— Мне холодно, — сказала она, взяв его за руку, и сонно улыбнулась ему. В этот момент Йель подумал, что его Сэм, дочь приходского священника, самая прекрасная женщина на всем белом свете. Ее великолепные волосы беспорядочно рассыпались по плечам, хотя оставшиеся шпильки все еще удерживали несколько прядей. Ее слегка распухшие от поцелуев губы стали ярко-красными.

Все его сомнения и тревоги моментально исчезли. Что сделано, то сделано.

Вытащив из-под Саманты покрывало, Йель лег рядом с ней и укрыл им обоих. Он нежно обхватил рукой ее грудь. У нее были прелестные груди, такие полные и тугие… Ему захотелось поцеловать их.

— Нет, — признался он. — Мне еще никогда не было так хорошо.

Она довольно хмыкнула.

— И теперь всегда так будет?

Йель обнял ее еще сильнее.

— В следующий раз будет еще лучше, — пообещал он. Она поцеловала его в плечо.

— Ты пахнешь осенью, свежими ветрами и желтеющей листвой. Мне нравится этот запах.

Ему очень понравилось ее сравнение.

— А ты пахнешь весной, набухшими почками и ярко-голубым небом, — сказал Йель. Он никогда не любил поэзию, но Саманта Нортрап вдохновила его произнести эти слова.

Она обняла его за шею и прижалась к нему.

— И когда же случится этот следующий раз? — промурлыкала она.

Ухмыльнувшись, Йель сказал:

— Сэм, тебе придется немного подождать…

Он так и не договорил, потому что Саманта начала осторожно покусывать нежную кожу под его подбородком, и он почувствовал, что в нем снова просыпается желание.

И все же он должен подумать о ней.

— Нам лучше… а-а… Нам не стоит торопиться;— пробормотал он, однако его тело явно не хотело ждать ни минуты. Его член уже стал твердым, как стальное копье. Хуже всего было то, что она это тоже заметила.

Она дотронулась пальцем до его носа и улыбнулась.

— Ты уверен?

— Сэм, так будет лучше для тебя.

Протянув руку, она прикоснулась к его члену и осторожно провела по нему пальцами.

— Это просто изумительно, ты согласен? Я такого даже представить себе не могла, хотя знала, что людям нравится заниматься этим. Теперь я понимаю почему.

Он схватил ее протянутую руку, Пытаясь помешать ей ласкать его.

— Тебе нужно еще немного подождать.

Она вырвала свою руку и обхватила ногами его ногу.

— Но Марвин, я просто сгораю от нетерпения, — сказала она и еще сильнее сжала его ногу. — Я чувствую такое сильное желание! Оно где-то там, внутри.

О-о, как же он ее понимал! Он сам страстно желал ее.

— Я не хочу причинить тебе боль.

— Тебе было больно? — спросила она, широко раскрыв от удивления глаза.

— Нет, мне совершенно не было больно.

— Тогда почему мне должно быть больно? — спросила Саманта и поцеловала его.

Йель понимал, что они не должны этого делать. Он попытался отодвинуть ее от себя. Она слегка повернулась, и он случайно коснулся ее груди… После этого у него уже не было сил сопротивляться.

В конце концов, какой мужчина сможет устоять, заслышав такой сладкий призыв? Особенно когда он уже полностью готов и сгорает от нетерпения.

Йель лег на свою жену и подумал, что брак, в общем, не такая уж плохая штука.

— Мне кажется, что имя Марвин тебе не подходит, — сказала Саманта. Она лежала на спине, положив голову ему на живот. Было уже поздно, стемнело, и она, удовлетворив свой сексуальный аппетит, чувствовала себя вполне счастливой. Саманта по-прежнему оставалась обнаженной. Ей даже казалось, что она больше никогда не захочет надевать на себя одежду.

Поэты совершенно правы! Любовь стоит того, чтобы отдать за нее жизнь. Этим вечером они трижды занимались любовью, и теперь она понимала, что такое блаженство. Это — ни с чем не сравнимое чувство, когда твое тело соединяется с телом твоего мужа.

Он нежно поглаживал руку Саманты, однако, услышав ее слова, напрягся и замер.

— Почему ты решила сказать мне об этом?

Перевернувшись на живот, она подняла голову и посмотрела на него. При этом ее роскошные волосы рассыпались по плечам.

— Потому что это правда.

Он неожиданно нахмурился и, к ее удивлению, быстро встал с кровати. Потом он поднял с пола свои бриджи и надел их.

— Что случилось, Марвин?

Он молча продолжал одеваться. Саманте даже показалось, что он не собирается отвечать на ее вопрос. Однако буквально через несколько секунд он улыбнулся ей. Улыбка, правда, показалась ей несколько натянутой.

— Я проголодался. А ты хочешь чего-нибудь?

Не дождавшись ее ответа, он отодвинул комод, открыл дверь и громко крикнул хозяину гостиницы, чтобы тот принес им ужин. Саманта поскорее нырнула под одеяло, натянув его до подбородка.

— Что ты делаешь?

— Нам нужно подкрепиться. Ты согласна? — спросил он, прислонившись к дверному косяку.

Она поморщилась, услышав такой странный ответ.

— Я не хочу, чтобы они узнали, чем мы здесь занимаемся, — сказала она.

Он улыбнулся, сверкнув своими безупречными белыми зубами.

— Я думаю, что они уже обо всем догадались.

— Нет! Они не могли догадаться, — испуганно прошептала она в ответ.

Улыбка моментально исчезла с его лица.

— Ты жалеешь о том, что произошло между нами?

Его вопрос удивил Саманту.

— Нет, я ни о чем не жалею, — сказала она.

Больше они ничего не успели сказать друг другу, потому что на лестнице послышались шаги служанки. Не прошло и секунды, как она появилась в маленьком коридоре, неся в руках поднос с едой и напитками. Очевидно, все это осталось после свадебного пиршества.

Саманта укрылась с головой. Она, конечно, ни о чем не жалела, однако ей было так стыдно, что она покраснела буквально до корней волос.

— Я думала, что вы уже никогда меня не позовете, — сказала служанка, войдя в комнату. — Еще немного, и я бы сама поднялась и постучала в вашу дверь. Мистер Седлер сказал, что я могу уйти домой только после того, как принесу вам ужин. Он уже спит, да и все остальные давно разошлись. Иные домой, а иные в кузницу, чтобы поспорить на деньги, кто глубже забьет в землю железный кол с одного удара.

— Как ты думаешь, Эмма, кто победит в этом споре? — спросил Марвин. Саманта была неприятно удивлена, услышав, что он назвал горничную по имени.

— Трудно сказать, — усмехнувшись, ответила Эмма. — Они все в стельку пьяные. Сквайр Биггерс вообще едва держится на ногах. Его племянник, наш новый викарий, отвез их с женой домой.

— Спасибо тебе, Эмма, что осталась ради нас, — сказал Марвин и, вытащив из кармана монету, отдал ее служанке.

Она сразу же попробовала монету на зуб и, убедившись в том, что она не фальшивая, улыбнулась.

— Вы настоящий джентльмен, сэр. Кликните меня утром, когда захотите позавтракать, и я принесу вам все прямо в комнату, — сказала Эмма. Потом она подошла к Марвину и, понизив голос, добавила: — Мне кажется, что мистер Седлер хочет, чтобы вы освободили комнату как можно раньше.

— Мы так и сделаем, — ответил Марвин. — Да, чуть не забыл, запиши все это на счет сквайра Биггерса. С него причитается, ведь он так и не преподнес нам свадебный подарок. Ты согласна?

Эмма, совершенно очарованная, громко захихикала.

— Так и есть. Вы правы, сэр. Если вы заставите его заплатить, то я буду уважать вас еще больше.

И они с Марвином весело засмеялись, как старые добрые приятели. После этого Эмма ушла.

Саманта подождала, пока Марвин закроет дверь, а потом спросила:

— Откуда ты знаешь, как ее зовут?

— Я ведь жил в этой гостинице до нашей свадьбы, — сказал он, подойдя к подносу с едой. — Она принесла мне первую бутылку бренди, — пояснил он и, оторвав ножку от жареного каплуна, предложил ее Саманте. Она покачала головой, и он сам отхватил от этой ножки довольно большой кусок.

Саманта сидела на кровати, укрывшись одеялом по грудь. Потом она резко дернула его на себя, закрыв лицо. Ей не хотелось, чтобы он заметил, как она ревнует его. Да, она ревновала его к Эмме. Почему это служанка по-дружески беседует с ее мужем? Она, конечно, не совершила ничего предосудительного, однако Саманта считала, что Марвин принадлежит только ей одной. Ей очень не понравилось даже то, что они вместе смеялись над невинной шуткой.

— Сэм?

Она не ответила, пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах.

Пружины скрипнули, когда Марвин прыгнул на кровать и лег рядом с Самантой. Он улыбнулся ей слегка глуповатой, но искренней улыбкой. Он явно дразнил ее, и сердце Саманты моментально оттаяло.

Ее муж, конечно, красивый мужчина. Однако теперь Саманту привлекала в нем не его красота, а нечто другое. Ведь в этом мужчине было что-то особенное, что-то необычное, присущее только ему одному. И еще, конечно, она была безмерно благодарна ему за то, что он помог ей почувствовать себя полноценным человеком.

Эта мысль немало удивила ее. Однако это была чистая правда. Всю свою жизнь она чего-то ждала, и вот появился он.

— Хочешь эля? — спросил он.

Она покачала головой в ответ. Ей не хотелось пить.

— Что случилось, Сэм? — спросил Марвин, наклонившись к ней еще ближе. — Почему ты такая серьезная? — поинтересовался он и просунул палец под простыню, собираясь пощекотать ее грудь.

Это был вызов, и… она должна ответить на него. Ей не хотелось ни есть, ни пить. Она хотела только его. Хотела больше всего на свете.

Она крепко схватила его за руку, сжав пальцы.

Его рука была сильной и ловкой. На одном из его пальцев Саманта заметила маленький белый шрам.

— Ты получил эту рану, когда сражался с пиратами? — спросила она, коснувшись шрама пальцем.