— Я постараюсь, — пообещал Вейланд. — Ее светлость не любит путешествовать. Тем более с такими маленькими детьми.

— Это действительно тяжело, — со знанием дела заявила миссис Биггерс. Йель едва не прыснул от смеха. Он был уверен в том, что эта дама никогда далее чем на пять миль не отъезжала от Спраула.

Вейланд направился к двери, и миссис Биггерс, ее муж и все остальные сразу же последовали за ним.

Йель осмотрелся вокруг. Похоже, что про Саманту все забыли.

Фенли принес ее плащ. Йель сделал слуге знак, чтобы тот оставил их.

Он вышел, и они остались наедине.

Пройдя через всю комнату, он подошел к жене, не зная, какой его ожидает прием. В руках он держал ее старый поношенный плащ. Он обязательно купит ей новый, но только не черный. Он подарит ей ярко-красный шерстяной плащ из самой лучшей ткани. Возможно, это поднимет ей настроение.

Он накинул плащ на плечи Саманте, но та даже не взглянула на него.

— Нам пора, — сказал он. — Я попросил Фенли упаковать твои вещи.

— И сервиз моей мамы тоже?

— Конечно, — ответил он, протянув ей руку. Йель хотел проводить ее до экипажа, однако она не подала ему своей руки.

Он молча ждал.

— Я не считаю нас супругами, — сказала она, вызывающе посмотрев на него. — Даже несмотря на то, что было между нами ночью и утром.

Он был готов к такому повороту событий. Его жена придерживалась строгих моральных принципов. Они познакомились совсем недавно, но он умудрился нарушить все эти правила.

Глубоко вздохнув, Йель сказал:

— Иногда бывает так, Саманта, что важным становится не то, что мы думаем, а то, как нас воспринимают другие люди. Нравится тебе это или нет, но для всех мы с тобой муж и жена.

— Интересно, вы, сэр, когда-нибудь задумывались над тем, что означают эти слова?

— Этот вопрос можно задать любому человеку.

Саманта тут же возразила ему.

— Мой отец ценил свой брак и свою семью, — сказала она и, улыбнувшись, добавила: — Он всегда и во всем был честным и никогда не обманывал мою мать.

— Да, — сказал Йель. — И умер, оставив свою единственную дочь в полном одиночестве, да еще и без гроша и кармане.

Он тут же пожалел о том, что сказал.

Если бы он изо всех сил ударил Саманту кулаком, то ей, наверное, было бы не так больно. Сначала она побледнела как полотно, а потом пришла в такую ярость, что, казалось, вот-вот бросится на него.

— Я тебе этого никогда не прощу, — крикнула она дрожащим от злости голосом.

— О Сэм…

— Меня зовут Саманта, — сказала она, не желая больше слушать его. — И ты для меня — чужой человек. То, что произошло между нами прошлой ночью, это… не имеет никакого отношения ни к любви, ни к каким-либо другим нежным чувствам и обязательствам. Я никогда больше не позволю себе так ошибаться. Даже не надейся! — сказала она и выбежала из комнаты.

Йель посмотрел ей вслед, а потом опустился на стул.

— И как тебе, Йель, удалось все запутать? — спросил он самого себя. В пустой комнате его голос зазвенел гулким эхом.

Такова Англия, подумал Йель. Он везде добивался успеха. В любой стране мира, кроме Англии. Ему не следовало возвращаться сюда. Ему не следовало вмешиваться в судьбу дочери викария. Лучше бы он, как и прежде, жил один.

Он услышал, как возле главных ворот гостиницы смеется сквайр Биггерс. Он смеялся громко и весело, однако как-то уж очень фальшиво.

Интересно, подумал Йель, неужели Вейланду не надоели все эти подхалимы, вроде Биггерса, которые бегают за ним по пятам, согнувшись так низко, что их носы упираются ему в зад? Что ж, это одна из привилегий герцога — все вокруг только и делают, что льстят тебе.

Если бы Сэм вышла замуж за герцога, а не за его никчемного младшего брата, то, возможно, она с готовностью упала бы в его объятия.

Он даже скривился от отвращения. Нет, она бы так никогда не поступила.

Именно поэтому она и нравилась ему. И еще потому, что в постели с этой девчонкой было очень хорошо. Даже слишком хорошо. Как только Йель подумал об этом, он сразу же захотел ее.

В этот момент голос Фенли ворвался в его сладкие мечтания.

— Прошу прощения, лорд Йель, но его светлость желает, чтобы вы присоединились к нему, — сказал слуга, входя в комнату. — Он уже готов отправиться в путь.

Йель встал со стула. Он еще не вышел из гостиницы, но уже испытывал смертельную тоску и усталость.

— Я — мистер Кардерок, Фенли. Мне не нравится вся эта помпезность.

— Слушаюсь, милорд, — почтительно ответил Фенли. Он держал в руках широкополую шляпу Йеля. Именно в этой шляпе он приехал из Лондона.

Йель глубоко вздохнул. Как же он соскучился по морю и той пьянящей свободе, которую ощущал, находясь на корабле! Там он сам себе хозяин. У двери Йель остановился и посмотрел на Фенли. Он служил в их семье еще при жизни деда Йеля.

— Фенли, — обратился он к слуге, взяв у него свою шляпу, — ты прожил очень долго и, наверное, многое успел повидать.

— Вы правы, милорд.

— Скажи мне, ты понимаешь женщин?

В глазах старика Фенли зажглись веселые огоньки.

— Нет, милорд, — ответил он.

— Именно этого я и боялся, — сказал Йель. — Черт возьми! Похоже, что еще никому из мужчин не удалось понять их до конца, — сказал он и медленно побрел к экипажу. Он ехал в Лондон. Туда, где в юные годы ему довелось пережить столько унижений. Он ехал в этот город вместе с братом, который практически не знал его, и с женой, которая его презирала.

Похоже, ему не придется скучать.

Герцог Эйлборо никогда не путешествовал налегке. За его экипажем, отмеченным фамильным гербом на дверцах, следовал еще один экипаж, в котором размещались слуги, а также складывали багаж. Каждый экипаж сопровождали кучер и лакей. Так было заведено ради безопасности пассажиров. Лакей держал дверь экипажа открытой, ожидая, когда в него сядет Саманта, однако она почему-то медлила. Ей казалось, что как только она сядет в этот экипаж, то навсегда распрощается со своей прошлой — такой знакомой и понятной — жизнью.

— Не спешите. — Герцог взял ее за руку. — Идите спокойно. Шаг за шагом, — сказал он ей приятным низким голосом. — И никогда не забывайте о том, что вы теперь одна из нас. Вас защищают мое имя и моя семья. Держите голову выше.

Этот человек был очень добр. Почему его брат совершенно не похож на него?

— Благодарю вас, — пробормотала она. — Мне сейчас так нужен друг…

— Все будет хорошо, — заверил он Саманту, помогая ей сесть в экипаж.

Внутренняя отделка экипажа изумила ее. Она никогда не видела ничего подобного. Изумрудно-зеленые сиденья, отороченные золотыми кистями, были упругими и мягкими, как пуховый матрас. Мебель была невероятно удобной и роскошной.

Затем в экипаж сел герцог и занял место напротив нее, за ним последовал Йель. Саманта сразу пожалела о том, что не попросила герцога сесть рядом с ней. Теперь уже было поздно.

Ее муж был крупным мужчиной, и его длинные ноги с трудом помещались в тесной кабине. Но еще теснее стало, когда к ним присоединился Фенли. Йель придвинулся ближе к Саманте. Ей почему-то казалось, что в этом не было никакой необходимости.

Он случайно задел рукой ее грудь, и Саманта почувствовала, как напряглись ее соски.

Она забилась в угол и скрестила руки на груди. Интересно, подумала она, когда же воспоминания о том, как она занималась с ним любовью, окончательно сотрутся из ее памяти?

«Нужно думать только о его недостатках», — сказала она себе. Это поможет ей пережить длинную дорогу до Лондона.

Эйлборо выглянул из окна, чтобы попрощаться со сквайром Биггерсом.

— Все готовы? — спросил он, закрыв окно. И, не дожидаясь ответа, постучал по крыше экипажа, давая сигнал кучеру отправляться в путь.

Кучер громко крикнул лошадям, и экипаж тронулся с места. Они ехали довольно медленно, потому что вокруг все еще толпились жители деревни. Саманта помахала на прощание мисс Мейбл и мисс Хетти. Миссис Биггерс шла за экипажем и тоже махала рукой.

Мистер Портер стоял у ворот своей кузни и наблюдал за тем, как оба экипажа проезжают по деревне. Рядом с ним его жена вытирала слезы уголком фартука.

Экипаж проехал мимо церкви и дома викария. Жена викария стояла у открытой двери кухни. Сколько раз Саманта на этом же самом месте наблюдала за тем, что происходит в Спрауле!

Они миновали кладбище, фамильный склеп семьи Эйлборо, а потом и могилы ее родителей. Саманта молча помолилась за упокой их душ и попросила их благословить ее, ведь с этого дня у нее начиналась новая жизнь.

В этот момент кто-то прикоснулся к локтю Саманты и, повернувшись, она с удивлением обнаружила, что это был герцог. Он протянул ей свой носовой платок. Она взяла его и от всей души поблагодарила герцога. Саманта понимала, что чем больше она восхищается его добротой, тем сильнее и сильнее хмурится Йель.

Эйлборо посмотрел на недовольное лицо брата и улыбнулся Саманте. Она улыбнулась ему в ответ. Герцог нравился Саманте. Она даже решила, что ему можно доверять.

Йель громко прокашлялся, как бы напоминая им о своем присутствии. Опустив глаза, Саманта украдкой взглянула на своего мужа. Отвернувшись от них, он смотрел в окно. Однако она понимала, что он внимательно следит за всем, что происходит в экипаже. Он пошевелился, и его нога коснулась ее ноги. И хотя сердце Саманты учащенно забилось, она осторожно отодвинулась от него.

— Йель, расскажи нам, чем ты занимался все эти одиннадцать лет? — обратился к нему Эйлборо.

— Всем понемногу, — злобно огрызнулся он. Саманта посмотрела на герцога, а затем подняла глаза к потолку, возмущаясь несносным характером своего мужа. Герцог улыбнулся ей в ответ.

Заметив это, Йель спросил:

— Я сказал что-то смешное?

— Нет, брат, — ответил Эйлборо.

— Ваша светлость, поскольку он явно не в духе и, похоже, не ответит на ваш вполне естественный вопрос, — бархатным голоском пропела Саманта, — будьте любезны, расскажите нам о своем новорожденном сыне.

Саманта, похоже, коснулась излюбленной темы Эйлборо. Он подробно рассказал о каждом из трех своих сыновей. Он очень гордился ими. Герцог также не скрывал и того, что он сильно привязан к своей жене Марион. Было видно, что он ее просто обожал и поэтому говорил о ней так же долго и подробно, как и о своих сыновьях. Они назвали младшего сына Чарльзом, в честь ее отца.

Как только Эйлборо начал рассказывать о своей семье, Йель сразу же закрыл глаза. Однако Саманта прекрасно понимала, что он только притворяется спящим.

— Как зовут двух других мальчиков? — спросила она.

— Джон и Мэтью, — ответил Эйлборо. — У меня и в мыслях не было давать им необычные или иностранные имена. Такие, например, как Вейланд или Йель. Дело в том, что наш отец был большим знатоком англосаксонской культуры, и поэтому дал нам с братом довольно странные имена. Нашу сестру он назвал Твайлой. Вы познакомитесь с ней, когда мы приедем в Лондон.

— У нее есть дети? — спросила Саманта.

— Две девочки, Луиза и Кристин, и два мальчика, Артур и Дуглас.

Саманта повернулась к Йелю и сказала ему:

— Йель, я и не знала, что у тебя есть племянники. Она все еще не могла привыкнуть к его настоящему имени.

Он же сделал вид, что крепко спит.

Эйлборо подмигнул Саманте, и они оба засмеялись. Даже Фенли не удержался от смеха.

— Что вас так рассмешило? — спросил Йель, якобы проснувшись.

— Ничего, — пожав плечами, ответила Саманта. — Вы согласны со мной, ваша светлость?

— Это была просто невинная шутка. Тебе, Йель, она вряд ли будет интересна. Саманта, в кругу семьи вы можете называть меня Вейландом. Должен также признаться, что мне очень нравится моя новая невестка.

— Это еще почему? — раздраженно спросил Йель. — Потому что она расспрашивала тебя о твоих детях?

— Нет. Просто я имел счастье убедиться в том, что она не только умна, но и красива. Мне просто не терпится представить ее Марион.

Саманта очень удивилась, услышав эти слова. Однако Йель был удивлен не меньше.

— Благодарю вас, ваша светлость, — оправившись от потрясения, прошептала она.

— Вейланд, — поправил ее герцог. Она улыбнулась.

— Благодарю вас, Вейланд. Я высоко ценю вашу благосклонность. Мне тоже нравится мой деверь.

— Ты довольна, он счастлив, — заметил Йель. — А что скажешь ты, Фенли? Ты тоже счастлив?

— При всем моем уважении к вам, милорд, должен заметить, что леди Йель — настоящее сокровище, — почтительно ответил Фенли, пытаясь сдержать улыбку.

— Она — миссис Кардерок, — поправил его Йель. Он принялся демонстративно ерзать на сиденье, делая вид, что пытается устроиться поудобнее. Но когда на этот раз его нога коснулась ноги Саманты, то именно он отодвинулся первым. — Может быть, нам лучше поговорить о чем-нибудь другом? — спросил он.

— Я могу снова повторить свой вопрос, — ответил Вейланд.

— Какой именно? — спросил Йель, борясь с зевотой. Похоже, ему было скучно.

— Я спросил тебя о том, чем ты занимался все эти годы.

Скрестив руки на груди и вытянув ноги, Йель уставился в окно. Саманта уже решила, что он не собирается отвечать на вопрос брата, однако он все-таки заговорил.

— Я создавал свой флот, свою, так сказать, торговую компанию, — сказал он.

— Свою торговую компанию? — переспросил Вейланд, заметно оживившись. — Расскажи мне об этом.

— Здесь особо нечего рассказывать.

— Ну же, парень! — с нетерпением воскликнул Вейланд. — Как называется эта компания?

— «Рог Шиппин».

Вейланд широко раскрыл глаза от удивления.

— «Рог Шиппин»?! — восторженно воскликнул он. — Так, значит, это ты — владелец «Рог Шиппин»! Как раз то, что нужно! — сказал он и посмотрел на Саманту. — Это маленькая, но очень прибыльная компания. Некоторые даже считают, что она вскоре станет самой успешной после «Ист Индия Компани» торговой компанией на Востоке.

— Мы иногда сотрудничаем с ними. Однако в последнее время это происходит все реже и реже, — поспешно пояснил Йель.

Откинувшись на спинку сиденья, герцог с нескрываемым удивлением смотрел на своего брата.

— Надо сказать, что для корабельного магната ты слишком просто одет. Тебе следует заглянуть к хорошему портному.

— Ты все еще не веришь мне? — спросил Йель мягким, почти бархатным голосом. Он явно подшучивал над братом.

— Нет, — прямо ответил ему Вейланд. — Я понимаю, что теперь все богатые люди носят старые, поношенные вещи, вышедшие из моды лет десять назад.

— По правде говоря, эти вещи дали ему жители Спраула, — ответила Саманта, решив помочь Йелю. — Его собственную одежду я сожгла.

— Что вы сделали? — спросил Вейланд, удивленно вскинув брови.

— Сожгла, чтобы предотвратить распространение болезни, — пояснила Саманта и тут же поняла, что ее слова могут быть неверно истолкованы. — Я должна была сжечь его одежду.

— Ты не обязана ему ничего объяснять, — сказал Йель, защищая Саманту.

— Да нет, это было бы просто замечательно, — возразил ему Вейланд. — Сквайр сказал мне, что вам пришлось поспешить со свадьбой.

— Во всей этой истории нет ничего скандального, — заявил Йель.

Вейланд недоверчиво посмотрел на брата.

— Как только я увидел ее, то сразу же по уши влюбился, — сказал Йель, пытаясь развеять его сомнения. Саманту же его ответ поверг в изумление. — Но я побоялся называть свое настоящее имя, потому что она могла подумать обо мне Бог знает что. Впрочем, так все и вышло.

Сначала Вейланд посмотрел на своего брата, а потом перевел взгляд на Саманту.

— Что ж, если ты владелец компании «Рог Шиппин», значит, ты просто сказочно богат, — сказал он, решив, что пришло время сменить тему разговора. Герцог все еще сомневался в том, что его брат говорит правду. — Когда мы приедем в Лондон, я займусь твоим гардеробом. Я пошлю к тебе своего портного.

— Секундочку, брат, — сказал Йель. — Я сам займусь своим гардеробом. Мне не нужен твой портной.

— Ты на редкость упрямый человек, — сказал герцог.

— Точно, — ответил ему Йель.

Разговор на этом закончился. Все присутствующие задумчиво молчали. Саманта все еще не могла прийти в себя от удивления, вызванного заявлением Йеля о том, что он безумно любит ее. Это очень благородно с его стороны, однако довольно глупо. Ведь когда он уедет, оставив ее одну, — а произойдет это довольно скоро, — все сразу поймут, что он в действительности чувствует к Саманте.

Через некоторое время Вейланд, Саманта и Фенли решили сыграть в карты, чтобы скоротать время. Они играли до тех пор, пока не стемнело. Йель же все время смотрел в окно, думая о своем.

Вскоре после заката они прибыли на почтовую станцию — первую на их пути в Лондон. Хозяина гостиницы заранее известили о приезде герцога, и их уже ждал горячий и сытный ужин. Их проводили в отдельную комнату и подали жареную баранью ногу под коньячным соусом.

Эта гостиница была довольно популярным заведением, и в ней всегда хватало постояльцев. Хозяин рассказал им о том, что как раз в этот день в их городке проходили скачки, и поэтому в гостинице нет свободных мест. Но после того как Йель дал ему золотой соверен, он мигом наглел отдельную комнату для Саманты.

Она так устала, что ей даже не хотелось есть. Еще бы, ведь за этот день произошло столько драматических событий! А если учесть еще и то, что она почти не спала прошлой ночью, то становится ясно, почему она, сидя за столом, буквально клевала носом. Йель первым заметил это.

— Пойдем наверх, Саманта, тебе нужно лечь в постель, — сказал он.

Фенли, который стоял у двери, присматривая за личным лакеем герцога и гостиничными слугами, прислуживавшими за ужином, быстро обошел вокруг стола, чтобы помочь Саманте подняться. Однако Йель опередил его. Саманта улыбнулась Фенли. С тех пор как они приехали в гостиницу, он не знал покоя. Он должен был убедиться в том, что слуги разнесли багаж по комнатам и что все устроено так, как нравится герцогу.

— Просто не понимаю, откуда у вас берутся силы на все это, — сказала она ему. — Лично я едва держусь на ногах.

Фенли улыбнулся, польщенный ее вниманием.

— Дело в том, что я занимаюсь этим уже многие годы. У меня большой опыт, миледи, — сказал он.

— Фенли похож на могучий старый дуб, — сказал Йель, взяв Саманту за руку.

— Как скажете, милорд, — ответил Фенли, поклонившись ему.

Саманта заметила, что Йель уже не поправлял Фенли, когда тот называл его милордом. Сама она все еще не могла понять, нравится ей или нет, когда ее называют миледи. Сегодня она не станет забивать себе голову такими пустяками. День и без того был переполнен удивительными событиями. Завтра она непременно попытается осмыслить эту поразительную перемену в своей жизни. Еще бы, ведь она в мгновение ока превратилась в важную особу!

Взяв Саманту под руку, Йель повел ее к двери. Как только они вышли из комнаты и за ними закрылась дверь, Саманта сразу же отняла свою руку.

— Я смогу найти дорогу в свою комнату, — сказала она, покосившись на Йеля.

— О Сэм… Саманта, — произнес он. — В гостинице много людей. Порядочной женщине не пристало бродить здесь одной, — сказал он. И в этот момент, как будто в подтверждение его слов, в пивной раздался громкий смех. Смеялся какой-то подвыпивший мужчина.

— Если бы ко мне приставал совершенно незнакомый человек, а не мой собственный муж, то это испугало бы меня гораздо меньше, — быстро ответила она и направилась к лестнице.

Сделав всего три шага, он догнал ее и преградил путь.

— Саманта, я должен выполнить свой долг.

— Неужели? Удивительно, что ты, наконец, вспомнил об этом, — сказал она и, подобрав свои юбки, стала подниматься по лестнице.

Йель шел позади Саманты, и она слышала, как он бормотал что-то о женщинах — несносных существах. Саманта незаметно усмехнулась.

Винтовая лестница, по которой они поднимались, была довольно узкой. Саманта увидела, что навстречу ей спускается какой-то джентльмен. Ей пришлось отойти в сторону и уступить ему дорогу. Проходя мимо, этот джентльмен бросил довольно бесцеремонный взгляд на грудь Саманты. В этот момент к ней подошел Йель и обнял ее за талию.