Священник приподнялся и выпил напиток, задыхаясь. Все это время он наблюдал за Ольгой из-за краев чарки.

— Благодарю… Ольга Владимировна, — сказал он, когда допил.

— Кто сказал вам, как меня зовут, батюшка? — удивилась Ольга. — И почему вы, больной, скитались по лесу?

Его лицо дрогнуло.

— Я пришел из дома вашего отца в Лесном Краю. Я прошел много верст, замерзая в темноте… — начал священник. Он помолчал и затем продолжил: — Вы похожи на своего отца.

«Лесной Край…» Ольга резко встала.

— У вас есть новости? Что с моими братьями и сестрой? Что с моим отцом? Расскажите мне, я не получала вестей с лета.

— Ваш отец мертв.

В комнате стало тихо. Было слышно, как потрескивают дрова в печи.

Ольга была потрясена. Ее отец мертв? Он никогда не увидит ее детей.

«Впрочем, какое это имеет значение?» Теперь он был счастлив — со своей женой. Но… он навсегда останется в любимой промерзлой земле, и Ольга больше никогда не увидит его.

— Да упокоит Господь его душу, — ошеломленно прошептала Ольга,

— Мне жаль, — сказал священник.

Ольга потрясла головой и закашлялась.

— Держите, — священник протянул ей чарку. — Пейте.

Ольга одним глотком осушила чарку и отдала ее Варваре. Она промокнула рукавом глаза и спокойно спросила:

— Как он умер?

— Это плохая история.

— Я хочу знать ее, — возразила Ольга.

Женщины зашептались.

— Очень хорошо, — едко сказал священник. — Он умер из-за вашей сестры.

Женщины ахнули и замерли в ожидании подробностей. Ольга прикусила щеку.

— Все вон, — тихо сказала Ольга. — Возвращайся наверх, Даринка, прошу тебя.

Женщины недовольно заворчали, но ушли. Только Варвара осталась ради приличия. Она ушла в тень, скрестив руки на груди.

— Вася? — жестко спросила Ольга. — Моя сестра Василиса? Что она могла…

— Василиса Петровна не ведала ни Бога, ни послушания, — продолжил священник. — Дьявол жил в ее душе. Я пытался… много раз пытался наставить ее на путь истинный. Но мне не удалось.

— Я не понимаю… — пробормотала Ольга. Священник уселся повыше на подушках, по его шее тек пот.

— Она видела то, чего нет, — прошептал он. — Она ходила в лес и не боялась. Все в деревне обсуждали это. Самые добрые говорили, что она безумна. Но другие называли ее ведьмой. Она стала похожа на ведьму, привлекала взгляды мужчин, хотя не отличалась красотой. — Священник помолчал и снова продолжил: — Ваш отец, Петр Владимирович, второпях устроил свадьбу, чтобы она вышла замуж, пока не случилось худшее. Но она отвергла жениха, и тот уехал. Петр Владимирович решил отослать ее в монастырь. Он боялся… боялся за ее душу.

Ольга ясно представила, как ее сестра с неземными зелеными глазами стала той, кого описывал священник. «В монастырь? Васю?»

— Та маленькая девочка, которую я знала, ни за что бы не осталась в неволе, — сказала она.

— Она боролась, — согласился священник. — Нет, говорила она, и еще раз нет. Она убежала ночью в лес посреди зимы, отказываясь повиноваться. Петр Владимирович отправился за своей дочерью вместе с Анной Ивановной, ее бедной мачехой.

Священник замолчал.

— А потом? — прошептала Ольга.

— Зверь нашел их, — сказал он. — Мы думаем… говорят, это был медведь.

— Зимой?

— Должно быть, Василиса забралась в берлогу. Девушки глупы, — повысил голос священник. — Я не знаю, не видел. Петр спас дочь, но сам погиб, как и его бедная жена. На следующий день Василиса, все еще одержимая, сбежала. С тех пор о ней никто не слышал. Мы, Ольга Владимировна, можем лишь полагать, что она мертва. Она и ее отец.

Ольга приложила руку к глазам.

— Я пообещала Васе, что она будет жить со мной. Я могла вмешаться. Я могла…

— Не скорбите, — молвил священник. — Ваш отец теперь у Бога, а сестра заслужила такой участи.

Ольга потрясенно вскинула голову. Голубые глаза священника были пустыми. В его голосе ей послышалась ненависть.

Ольга взяла себя в руки.

— Вы преодолели столько опасностей, чтобы сообщить мне об этом. Чем… чем мы можем отблагодарить вас? Простите меня, батюшка. Я ведь даже не знаю вашего имени.

— Меня зовут Константин Никонович, — ответил священник. — И мне ничего не нужно. Я уйду в монастырь и буду молиться об этом грешном мире.

4

Хозяин Башни Костей

Митрополит Алексий основал Архангельский собор в Москве, и его игумен, отец Андрей, как и Саша, был учеником святого Сергия. Своей внешностью Андрей напоминал гриб: округлый, мягкий и невысокий. У него было лицо веселого и распутного ангела. Он удивительно хорошо разбирался в политике и накрывал на стол так, что ему завидовали все три монастыря.

— Чревоугодник не направит свои помыслы к Богу, — снисходительно говорил он. — Но этого не сделает и голодный человек.

Покинув терем великого князя, Саша отправился прямиком в монастырь. Пока Константин молился в теплом тереме Ольги, Андрей и Саша разговаривали в монастырской трапезной за соленой рыбой и капустой (был постный день). Андрей выслушал молодого монаха и сказал, задумчиво жуя:

— Мне жаль слышать о пожарах. Но пути Господни неисповедимы, и новости прибыли вовремя.

Саша не ожидал этого ответа. Он удивленно вскинул брови и положил руки, потрескавшиеся на морозе, на деревянный стол. Андрей торопливо продолжил:

— Тебе нужно увести великого князя из города. Возьми его с собой, пусть он убьет разбойников. Подложи под него симпатичную девицу, от которой он не будет отчаянно ждать сына. — Пожилой монах сказал это, даже не покраснев. Прежде чем посвятить себя Богу, он был боярином и отцом семерых детей. — Дмитрий не находит себе места. Жена не радует его в постели, и у него нет детей, которым можно было бы посвятить себя. Если так будет продолжаться и дальше, князь пойдет войной на татар или кого-то другого, только бы спастись от скуки. Ты говоришь, еще не время воевать. Тогда пусть ищет разбойников.

— Хорошо, — ответил Саша. Он опустошил чарку и встал. — Спасибо за предупреждение.

* * *

Келья брата Александра была прибрана к его возвращению. На узкой кровати лежала хорошая медвежья шкура. В дальнем углу висела икона Христа и Богородицы. Саша долго молился под перезвон колоколов Москвы. Языческая луна поднималась над заснеженными башнями теремов.

Матерь Божья, помяни моего отца, моих братьев и сестер. Помяни моего учителя из монастыря в глуши и братьев во Христе. Я прошу тебя не гневаться, мы не пойдем пока на татар, потому что они очень сильны и их слишком много. Прости мои грехи. Прости меня.

Свет горящих свечей мерцал бликами на узком лице Богородицы, и ее Дитя, казалось, смотрело на Сашу своими темными нечеловеческими глазами.

На следующее утро Саша пошел на утреню с братьями. Он поклонился перед иконостасом до пола. Помолившись, он вышел в сияющий заснеженный город.

У Дмитрия Ивановича были свои недостатки, но среди них не было праздности. Саша увидел, что великий князь уже спустился во двор. Он, румяный и веселый, размахивал мечом перед юными боярами. Его любимый кузнец из Новгорода изготовил новый клинок с рукоятью в форме змеи. Два двоюродных брата, князь и монах, осмотрели меч с сомнением и восторгом.

— Он вселит страх в моих врагов, — заявил Дмитрий.

— Пока ты не ударишь кого-то рукоятью, и она не разобьется вдребезги, — возразил Саша. — Посмотри на это тонкое место. Вон там, где голова змеи соединяется с телом.

Дмитрий снова посмотрел на рукоять.

— Что ж, проверим его в деле, — предложил он.

— Боже упаси, — воскликнул Саша. — Если ты собираешься сломать рукоять об кого-то, пусть это буду не я.

Дмитрий уже направился к одному из самых неприятных бояр, как голос Саши заставил его обернуться.

— Достаточно игр, — нетерпеливо сказал Саша. — Буря кончилась. Горят целые деревни. Ты поедешь со мной?

Дмитрий не успел ответить: его внимание привлекли крики и возня за воротами. Оба мужчины замолкли, прислушиваясь.

— Десяток лошадей, — отметил Саша, вопросительно выгнув бровь. — Кто?..

В следующую секунду во двор вбежал распорядитель Дмитрия.

— Прибыл важный господин, — сказал он, задыхаясь. — Говорит, что должен вас увидеть. Он привез подарок.

Между бровями Дмитрия пролегли морщины.

— Господин? Кто он? Мои бояре здесь, и никто из них… Ладно, впусти его, иначе он замерзнет до смерти.

Распорядитель убежал. Петли скрипнули на морозном утреннем воздухе, и незнакомец въехал во двор на отличном рыжем коне в сопровождении своих людей. Конь резко дернулся и попытался встать на дыбы. Но наездник умело успокоил его и спешился, подняв облако снежной пыли.

— Что ж, — сказал великий князь, положив руки на пояс. Бояре закончили бой и столпились у него спиной, перешептываясь и во все глаза глядя на гостя.

Незнакомец внимательно осмотрел толпу и подошел ближе. Он поклонился великому князю.

Саша глянул на гостя. Он точно был боярином: широкоплечим и хорошо одетым, с темными глазами и длинными ресницами. Волосы, выбивающиеся из-под шапки, были рыжими, как осенние яблоки. Саша никогда не видел этого человека раньше.