Кэтрин Бартер

Мы играли с огнём. Мистический роман, основанный на реальных событиях

Часть I

Глава 1

Хайдсвилл

Март, 1848

Им не разрешали ходить в подвал.

Он был прямо под кухней — тёмный, с земляным полом. Если стоять там тихо, не прислушиваясь к шуму из комнат наверху, почувствуешь какое-то движение под землёй. Их старший брат Дэвид говорил, что под домом, скорее всего, течёт вода.

Мэгги и Кейт не стали закрывать дверь над лестницей. Оттуда вниз падал прямоугольник дневного света.

Кейт стояла посреди подвала, держа что-то в руках. Её подол волочился по земле и запачкался. На стыке между дальней стеной и потолком пролегала узкая светлая щель. Было ужасно холодно.

— Что это? — спросила Кейт.

— Покажи.

Кейт подошла и что-то протянула — грязное и жёлтое, длиной примерно до локтя.

Мэгги взяла предмет, взвесила на ладони и вернула.

— Это человеческая кость.

Кейт нахмурилась, повертела её в руках. Посмотрела на Мэгги, снова на кость.

Наверху, в гостиной, тихо напевала за шитьём мать.

— Что-что? — переспросила Кейт.

— По-моему, нога.

Другие девочки тут же её бросили бы, но Кейт только подняла кость на свет и прищурилась.

— А чья? — Вопрос совершенно в духе Кейт — такой, на который просто невозможно ответить.

— Где ты её нашла?

— Вон там, — она показала на захламлённый угол подвала. Гнилые деревяшки да старое ведро. — На земле.

Мэгги не имела ни малейшего понятия, чья это кость. Знала только, что это точно кость. Которая, пожалуй, чем-то напоминала ногу. Мэгги доводилось видеть рисунки человеческих скелетов.

— Я только знаю, чья она может быть, — сказала Мэгги. — Когда-то давно здесь убили одну женщину. Повесили в лесу.

По тому, как нахмурилась Кейт, Мэгги поняла, что в мыслях сестры развернулась борьба: чутьё подсказывало, что ей врут, но как же хотелось поверить.

— Когда?

— Давно. Пятьдесят лет назад.

Кейт ждала продолжения.

— Её повесили, потому что решили, что она одержима дьяволом.

— Не может быть.

— Может. А потом её тело сняли, разрубили на кусочки и разбросали их по всему лесу — а то вдруг дьявол захочет вернуть её к жизни.

Наверху мать перестала петь. Через пару секунд наверняка позовёт их.

— Не может быть, — повторила Кейт.

— Но говорят, что дьявол до сих пор пытается собрать те кусочки. Найдёшь кость — и дьявол настигнет тебя.

Кейт медленно моргнула.

— Не верю. И тебе запретили сочинять небылицы.

— А это не небылица, Кейт. Это правда.

— Не верю, — ещё раз сказала Кейт, но Мэгги-то видела, что верит.

Вполне возможно верить и не верить одновременно. Запросто.

Глава 2

Дэвид приехал в четверг вместе с Кельвином. Мэгги заслышала их издалека и ждала на веранде. Бледный солнечный свет сеялся сквозь ветви деревьев, земля была твёрдой и мёрзлой. На тропинках снег растаял, но в тени, куда не доставало солнце, всё ещё лежал. Дэвид и Кельвин уже спешились — оба раскраснелись от холода, перед лицами клубился пар. Кельвин, подойдя к дому, лениво махнул Мэгги. Та шутливо шлёпнула его по руке.

Они привезли яблок с соседней фермы. Чмокнув мать в щёку, Дэвид вручил ей полную корзину. Все собрались на кухне. Мать заваривала кофе, отец молча осматривал яблоки.

— Мы ненадолго, — сказал Дэвид. — До темноты ещё надо забрать припасы у Тейлоров.

— А можно мне с вами? — спросила Мэгги. Кейт тут же вклинилась:

— А можно нам с вами?

— Я не думаю… — начал Дэвид.

— Ни в коем случае, — сказала мать. — У меня ещё сотня дел, и со всеми нужна помощь.

— А я не могу подсобить, миссис Фокс? — спросил Кельвин. Он накинул куртку на спинку стула и по-летнему закатал рукава.

— Тебе и без того работы хватает, Кельвин, — ответила она с ласковой улыбкой. А на Мэгги бросила строгий взгляд. — И моим дорогим дочерям давно пора поучиться тому, как вести дом.

Кельвин до сих пор звал их мать «миссис Фокс», и Мэгги не понимала, почему он не так и не перешёл на «Маргарет» или даже «мама». Он жил в их семье с четырнадцати-пятнадцати лет — с тех пор как умерли его родители. Мистер и миссис Фокс взяли его работать на ферме, но Кельвин был ближе по возрасту к Дэвиду и Лие, старшим детям Фоксов, и хорошо с ними поладил. Так он и влился в семью, пускай и отличался от остальных светлыми волосами и голубыми глазами. Мэгги и Кейт, в то время ещё совсем маленькие, Кельвина просто обожали. Он был добрее Лии и веселее Дэвида.

Когда отец подался из фермеров в кузнецы, они всей семьёй стали переезжать из города в город в поисках места получше — и Кельвин, конечно, тоже.

Но в последние месяцы он жил с Дэвидом и трудился на ферме. Мэгги страшно им завидовала: взрослые мужчины занимаются работой — настоящей работой, на свежем воздухе, — смеются и радуются жизни. Родись она мальчиком, уже была бы рядом.

— Приезжайте все в субботу, — предложил Дэвид. — Снег к тому времени уже наверняка растает.

— Тогда и начнутся разливы, — мрачно сказал отец. Он чистил яблоко ножом. — Да они все полугнилые, — буркнул он.

— Если хочется яблок в марте, выбирать не приходится, — ответил Дэвид.

— Хорошие-хорошие, — успокоила его мать. — Спасибо, мальчики.

— По дороге мы видели Мэри Редфилд, — сказал Дэвид.

— Надо же, замечательно. — Мать изобразила интерес.

— Она спрашивала о девочках. — Дэвид взглянул на Мэгги. — Видела вчера, как они носились по лесу.

— Мы не носились, — сказала Мэгги.

— Мы не носились, — подтвердила Кейт.

— А что же вы делали?

— Цветы собирали, — ответила Мэгги. Наверняка от девочек их возраста Мэри Редфилд ожидала чего-то подобного.

— И много насобирали? — Дэвид поднял бровь. Зима была суровой, и весна ещё не успела разбудить цветы.

— Уйму.

— Почему бы им не носиться в лесу, если так хочется? — спросила мать.

— Просто, наверное, им следует быть поосторожнее, — сказал Дэвид. — Вы же не знаете этот лес. Здесь немудрено заблудиться.

— Там убили женщину, — сказала Кейт. — Пятьдесят лет назад. Решили, что она одержима дьяволом, и повесили. А её тело разрезали на…

— Довольно, — перебил отец, положив яблоко и нож.

— …на кусочки, чтобы… — она замялась, глянула на Мэгги. — Чтобы, если дьявол её найдёт… что-то там случилось. Я уже забыла.

— Её разрезали на кусочки, чтобы дьявол не смог вернуть её к жизни, — продолжила Мэгги.

Не успела она договорить, как отец грохнул по столу кулаком.

— Довольно, — повторил он.

Краткое ледяное молчание. Стол пестрил от солнечного света.

— Ну а как же, — легкомысленно подхватил Кельвин. — Что ж ещё делать в таких случаях?

— И говорят, дьявол до сих пор ищет кусочки, — сказала Мэгги, — и, если найдёшь её кость…

Отец встал так, что ножки стула скрежетнули. Занёс руку будто для удара, но только прижал ладонь ко лбу и покачал головой.

— Довольно.

Его лицо перекосилось от гнева.

Мэгги скрестила руки на груди, чувствуя, как затрепетало сердце. Она явно перегнула палку.

Дэвид прочистил горло.

— В лесу надо бояться не дьявола, — сказал он. — А зверей. Диких зверей. Вот кто запросто может разорвать на кусочки.

Отец отвернулся к окну.

— Нет в этом лесу ничего.

Все промолчали.

— Хватит сочинять небылицы, Мэгги, — тихо попросила мать.

Дэвид и Кельвин переглянулись.

— Я просто передал, что Мэри Редфилд видела, как девочки носились в лесу, — сказал Дэвид. — Кажется, она хотела, чтобы вы знали.

— Мне не надо докладывать, чем занимаются мои дети. Благодарю покорно.

— В следующий раз так ей и отвечу.

— Я не ребёнок, — сказала Мэгги.

Пока Кельвин прощался, она увязалась за Дэвидом к фургону.

— Я могу поехать на ферму с вами, — говорила она. — Правда. Могу вам помочь с детьми… — у Дэвида и Марии было столько детей, что их имена иногда вылетали из головы. Раньше их было пятеро, а теперь сколько, уже шестеро? Дэвид ещё не разменял третий десяток, но уже выглядел потрёпанным жизнью.

— Приезжай вместе со всеми в субботу. — Он поправил седло. Лошадь фыркала на холоде и тихонько била копытом. — Ты же слышала маму. У вас здесь своих дел хватает. — Дэвид посмотрел на неё. — И перестань рассказывать небылицы.

Она нахмурилась и зябко обхватила себя руками.

— Ты не знаешь, что здесь за жизнь, Дэвид.

— Бывает и хуже.

— Сомневаюсь.

— Просто слушайся взрослых, Мэгги. Ты здесь ненадолго. Просто постарайся… постарайся вести себя потише, — он наклонился, чтобы убрать ветку из-под переднего колеса фургона. Сломал её о колено. Треск эхом отозвался в тишине, с дерева вспорхнула испуганная птица.

Сегодня Кейт была какой-то бледной. Она говорила, что проснулась с головной болью. Порой у них обеих болела голова, прямо-таки раскалывалась. Когда Мэгги вернулась на кухню, Кейт как раз спрашивала у матери, можно ли ей прилечь.

«Хрупка, как весенний цветок», — подумала Мэгги. Она начала сочинять такие строчки ещё в Рочестере, когда педагог учил её писать стихи, хоть это ей никогда не давалось. «Бледна, как луна. Холодна, как… что-нибудь ещё».