— Он будет в безопасности. — Всадник почесал бороду и сделал еще один шаг вперед. — Он нужен нам. Мы его не предадим. Мы верны древнему Ордену. Это все, что я могу сказать, Мастер. Ему просто придется довериться нам.

Сделай еще один шаг, подумал Раффи. В кармане его пальцы с дрожью ощупывали голубую хрустальную коробочку. Он еще никогда не применял ее против человека.

Всадник замер, словно почуяв возросшее напряжение.

И тут вдруг первым шевельнулся Гален. Припадая на ногу, он вышел из тени могильного камня в красно-золотой круг костра. В свете огня он казался высоким, и лицо его было темным.

— Передай им, мы придем. А до тех пор закопайте вещицу в землю. Поставьте часового и никого туда не подпускайте. Она может оказаться опасной.

Всадник улыбнулся.

— Спасибо. Я лично прослежу за этим. — Он развернулся и тяжело вскочил в седло. Гнедая устало повернулась. — Когда можно вас ждать?

— Как только сможем добраться туда. — Гален спокойно посмотрел ему в глаза. — Я бы пригласил тебя остаться на ночь, но изгоем практически нечем с тобой поделиться.

— Я бы и не остался у этих камней, хранитель. — Он повернулся ехать, но остановился и обернулся. — Люди будут рады услышать эту весть. Верь мне: с нами тебе ничего не грозит. Спроси там Алберика.

И лошадь опасливо шагнула в лес.

Они оба долго стояли молча, прислушиваясь к шорохам, треску и щебету всполошившихся птичек. Охранные нити одна за другой звенели в голове у Раффи.

Наконец Гален шевельнулся. Зашипев сквозь зубы от боли в ноге, он присел.

— Ну? Что ты обо всем этом думаешь?

Раффи убрал руку с голубой коробочки и сел рядом. Он вдруг почувствовал себя невыносимо уставшим.

— У него хватило храбрости придти сюда.

— А насчет его истории?

— Не знаю. — Раффи пожал плечами. — Звучит правдоподобно. Но…

— Но. Вот именно. — Хранитель откинулся назад, и лицо его скрылось в тени.

— Это может быть ловушкой, — отважился предположить Раффи.

— Может.

— Но вы все равно туда пойдете.

Гален кисло рассмеялся. Нечаянная искра осветила его лицо, искаженное от боли.

— Раньше я неплохо определял, когда люди мне лгут, Раффи. Если б они только догадывались! — Он оглянулся. — Мы оба туда пойдем. Кто-то же должен разобраться с этой реликвией.

Раффи обреченно покачал головой.

— Там может вовсе и не быть никакой реликвии.

Гален сплюнул в костер.

— А мне все равно, — тихо сказал он.

2

Вот как был сотворен мир. Творцы пришли с небес, спустившись по лестницам из льда. Флейн раскрыл руки, и в них были земля и моря, почва и соль. И он разместил их бок о бок, предоставив разъедать друг друга в извечной борьбе. Из неподвижности он извлек движение, из мира — войну.

Сорена принесла с собой листья и деревья. Она ходила по миру, и из ее рукавов и подола сыпались семена. Женщина Листвы облачила мир в зеленую парчу.

А зверей принес Тамар, тот что с бородой. Вниз по серебристым ступеням он провел их, и маленькие щенята бились у него в руках.

И все сыны Бога смотрели, как они разбегаются по миру.

Книга Семи Лун

Путь до селения занял пять дней. Один Раффи добрался бы за четыре, но хромота Галена сильно их задерживала. Нога у него давно зажила, но плохо гнулась, и теперь Гален постоянно был молчалив и угрюм и ходил с большой черной тростью. И даже когда боль, по всей видимости, становилась невыносимой — после целого дня пути по холоду и дождю — он никогда не говорил об этом. Раффи уже привык ко всему: к тому, что тот часто погружался в свои мысли и к внезапным приступам дурного настроения. В такие моменты он старался молчать и держаться подальше от длинной черной трости. Гален пострадал очень серьезно. Взрывом повредило не только его ногу, зацепило и разум. С трудом поднимаясь по крутой каменистой тропе в гору, сгибаясь под тяжестью поклажи, Раффи наблюдал, как Мастер реликвий тащится впереди, оскальзываясь на мокром щебне. Гален и сам был таким же неустойчивым сейчас. А тут еще и это послание.

Галену было плевать, даже если это западня. Раффи знал, что порой Галену даже хотелось, чтобы его поймали. И он намеренно шел на риск, бездумно, с гордостью. Как летом, когда они вышли из леса в какую-то деревню, сняли в таверне комнату и прожили три дня. Спали на удобных кроватях и ели в общей зале, на виду у всех. Галену было все равно, а для Раффи это были три дня ужаса. Селяне не выдали их. Большинство просто отводили взгляд. Это нам повезло, подумал Раффи, споткнувшись о камень. Все знали, что за поимку любого хранителя полагалась награда. Две тысячи марок. Им невероятно повезло.

— Давай-давай! — Гален стоял на самом гребне горы. Это был даже не окрик — рык сквозь зубы. — Ты же можешь идти быстрее. И не думай, что из-за меня надо притормаживать.

Раффи остановился и утер пот.

— Я и не притормаживаю. Просто рюкзак тяжелый.

Гален зыркнул на него.

— Ну так отдай его мне.

— Вы уже несли его, в свою очередь.

— Думаешь, я больше не сдюжу?

— Я этого не говорил! — Раффи развел руками. — Я просто…

— Не трудись объяснять! И давай пошевеливайся. Нам надо добраться до селения до ночи. — С этим он развернулся и пошел, не дав Раффи даже ответить.

Раффи посмотрел в пустое небо. Его разъедали обида и злость. На какой-то безумный миг он даже решил, что вот сегодня точно уйдет. Соберет свои вещи и уйдет. Мастеров реликвий больше нет, Орден распался. А Гален пусть сам о себе заботится и носится со своим презрением ко всему и горькой ревностью. Но несмотря на свою злость, Раффи знал, что все это пустая болтовня. Он вынул из кармана голубую коробочку и уставился на нее. Любопытство заставит его остаться. Ему еще так многому надо научиться. Он уже чувствовал, как в нем пробудилась сила, и без нее он уже не сможет жить.

В полдень они сидели на теплых камнях на склоне горы и смотрели наконец-то на раскинувшееся внизу селение.

— Так, — кисло произнес Гален. — Так-так. — Он глотнул из фляги и передал ее Раффи. Тот задумчиво хлебнул ледяной воды. Они ожидали увидеть деревню. И там действительно были дома, амбары, сараи. Но по большей части это была крепость.

Центральное строение было старинное. Может, даже сохранившееся со времен Творцов. Его стены были необычайно гладкие и светлые. На них отчетливо были видны старые проемы окон, теперь неуклюже заложенные кирпичом до узких бойниц. Всего было примерно шесть уровней. На верхних еще оставались балконы, казавшиеся весьма ненадежными. Большинство уже разрушенные, но на одном Раффи углядел фигурки лучников. Крыша частично обрушилась, и ее залатали прутьями и соломой.

— Что думаете? — Он отдал фляжку обратно, а сам принялся за черствую горбушку хлеба. — Надежно?

— Ненадежно. — Гален задумчиво глядел вниз. — Тех, кто отваживается жить в доме Творца, простыми селянами не назовешь. С тех пор как пала власть Императора, земли одичали. Повсюду банды грабителей, военачальники, дерущиеся между собой. Уверен, это замок одного из них.

— И мы слепо идем туда.

Гален криво усмехнулся.

— Идем — да, но не слепо.

Камни разогрелись на осеннем солнышке. Раффи откинулся, почувствовав себя куда лучше.

— Охранные линии?

— Вокруг нас обоих. Порошки. И если ничто другое не поможет, то коробочка.

Раффи покачал головой.

— Если их будет слишком много, нас это не спасет. Может, лучше вообще туда не соваться.

— Любопытство, Раффи. Это всегда было моим недостатком. — Гален порылся в мешке и вынул небольшую черную трубку. Он держал ее в обеих руках с почтением. Произнес молитву, сложил руки в знаке покорности и повиновения. И после всего этого поднес трубку к глазу и приложил ее.

Как и голубая коробочка, это была реликвия, священная вещь, оставленная Творцами. Они нашли ее на ферме к северу от леса два года назад. Хозяйка фермы тайком послала за ними, боясь, что об этом прознает Дозор. Гален благословил ферму, прочитал молитву над домом и забрал реликвию с собой. У него был тайник для хранения реликвий — пещера в горах. Однажды, вернувшись туда, они обнаружили на стенах знаки, как будто кто-то из членов Ордена укрывался там. Но знаки были размыты дождем, нечеткие. Никто не знал даже, сколько всего членов Ордена осталось в живых.

Гален долгое время рассматривал башню. Потом он передал трубу Раффи. Тут удивился:

— Я?

— Почему нет. Тебе уже пора.

Раффи с волнением взял в руки трубу. Она была теплая и необычайно гладкая, сделанная из таинственного материала Творцов — не дерево, не камень и не кожа. Секрета его изготовления никто не знал. Раффи прошептал молитву, потом поднял трубу и взглянул в нее.

И невольно изумленно выдохнул.

Крепость была огромная и совсем рядом. Он видел сорняки на дворе и трещины на стенах. Двери заложены кирпичом, оставлен только узкий проход, в котором остановились и разговаривали двое мужчин. Раффи осторожно перевел трубу. Отметил глубокие ямы, утыканный кольями ров, крепкий забор и тропинку вдоль него.

— Кем бы они ни были, они неплохо укрепились.