Финн поднял взгляд. Кейро пристально смотрел на него.

— А может, я становлюсь таким, как все вы?!

Он утер лицо замусоленным лоскутом, по́том, не утруждая себя переодеванием, направился к двери. Голос Кейро настиг его на полпути:

— Ты думаешь, ей про тебя что-то известно.

Финн уныло посмотрел на него:

— Иногда мне хочется, чтобы мою спину прикрывал кто-то менее проницательный. Ладно. Да. Она кое-что сказала… может быть… я должен ее порасспросить. Мне нужно, чтобы она осталась в живых.

Кейро прошел мимо него к двери:

— Тогда не высовывайся там, иначе он прикончит ее прямо у тебя на глазах. И разговоры предоставь мне.

Проверил, не подслушивает ли кто снаружи, и глянул через плечо.

— Сделай суровое лицо и помалкивай, брат. Это у тебя получается лучше всего.

У входа в камеру Джорманрика, по обыкновению, стояла охрана, но широченная улыбка Кейро заставила ближайшего телохранителя отступить. Следуя за братом, Финн чуть не задохнулся от знакомого сладковатого запаха кетта, ядовитые пары которого тяжело висели в воздухе. В горле запершило, и Финн сглотнул, стараясь дышать неглубоко.

Кейро продвигался вперед, расталкивая локтями стоящих парами братьев по обету. Яркий его наряд отчетливо выделялся на фоне серой толпы, и Финну оставалось лишь покорно двигаться следом.

Большинство тут составляли полулюди — с металлическими клешнями вместо рук, с пластмассовыми заплатками вместо кожи. Один — с сапфировым искусственным глазом, очень похожим на настоящий, но совершенно незрячим. Ничтожнейшие из ничтожных, порабощенные и презираемые «полноценными». Люди, восстановленные Тюрьмой — иногда очень жестоко, иногда ради утонченной издевки. Сгорбленный карлик с копной проволочных волос не успел вовремя увернуться, и Кейро сбил его одним ударом.

Кейро испытывал необъяснимую ненависть к полулюдям. Он никогда не разговаривал с ними, — казалось, едва замечал их присутствие, как не замечал стай бродячих собак, наводнявших Берлогу. Словно, подумал Финн, само их существование оскорбляло совершенную красоту Кейро.

Толпа расступилась, и они оказались среди боевиков. Комитатусы Джорманрика представляли собой пеструю и никчемную армию, бесстрашную только в их собственном воображении. Большой и Маленький Арко; Амоз и его близнец Зома; хрупкая Лисс, становящаяся бешеной в драке; ее сестра по обету Рамилля, не произнесшая за всю жизнь ни слова. Толпа из старых уголовников, наглых хвастливых юнцов, ушлых головорезов и нескольких женщин, знающих толк в ядах. И наконец, окруженный мускулистыми телохранителями главарь собственной персоной — Джорманрик.

Как обычно, он жевал кетт. Немногочисленные зубы работали автоматически, красный сладковатый сок стекал по губам на бороду. Позади него в унисон жевала охрана.

Возможно, наркотик на Джорманрика уже не действует, подумал Финн. Хотя без этой дряни тот уже не может.

— Кейро! — Лорд растягивал фразы. — И Финн Видящий Звезды.

Последние слова были полны иронии. Финн нахмурился. Он растолкал оставшихся и встал за спиной Амоза, плечом к плечу с братом.

Джорманрик, крупный мужчина, вольготно развалился на своем троне, высеченном из камня специально для него. Заляпанные кеттом подлокотники пестрели зарубками — по одной за каждый набег. К одной из ножек был прикован цепями раб-собака. Таких рабов использовали для проверки еды — не отравлена ли, поэтому никто из них не жил долго. Нынешний, захваченный в предыдущем набеге, выглядел как ворох лохмотьев, увенчанных копной спутанных волос.

Сам Лорд Крыла был облачен в металлические доспехи, его длинные сальные волосы были заплетены в косы, увешанные побрякушками. Семь колец в форме человеческих черепов плотно сидели на его толстых пальцах.

Он взирал на комитатусов одурманенным взором:

— Хороший набег, народ. Еда и чистый металл. Каждый получит обильную долю.

Комната наполнилась гулом голосов. Под «каждым» понимались только полноправные члены шайки. Нахлебникам достанутся лишь объедки.

— Но эта вылазка могла принести еще больше барыша. Если бы один идиот не разозлил Тюрьму.

Он сплюнул кетт, вынул очередную порцию из табакерки слоновой кости и основательно утрамбовал жвачку за щеку.

— Двое убиты. — Медленно жуя, он остановил взгляд на Финне. — Взят заложник.

Финн уже было открыл рот, но Кейро с силой наступил ему на ногу. Нельзя перебивать Джорманрика. Тот говорил медленно, с раздражающими паузами, но его внешняя тупость была обманчива.

Тонкая нитка красной слюны свисала с бороды Джорманрика. Он проговорил:

— Объяснись, Финн.

Финн сглотнул, а заговорил Кейро, его голос был холоден:

— Милорд, брат очень рисковал там, наверху. Цивилы могли запросто не остановиться и даже не притормозить. Благодаря Финну у нас есть на какое-то время еда. А женщина — всего лишь секундный каприз, небольшое вознаграждение. Но конечно, комитатусы твои, и окончательное решение тоже за тобой. Так или иначе, женщина ничего не значит.

За лестью скрывался сарказм. Джорманрик не прекратил жевать. Неизвестно, заметил ли он вообще спрятанную в этом булавочном уколе угрозу.

И тут Финн увидел Маэстру. Она стояла в стороне, скованная по рукам, под охраной. Лицо было перепачкано грязью, прическа испорчена. Наверняка напугана, но держится прямо. Посмотрела сначала на Кейро, потом перевела ледяной взгляд на Финна. Не выдержав ее презрения, Финн потупился, но, получив от Кейро тычок локтем в бок, заставил себя расправить плечи и окинуть сборище бестрепетным взором. Прояви слабость, выкажи хоть крупицу сомнения — и ты труп. Никому нельзя доверять, разве что Кейро. Да и то лишь благодаря обету.

Он высокомерно взглянул на Джорманрика.

— Как долго ты с нами? — вопросил Лорд Крыла.

— Три года.

— Значит, давно не невинен. Ничто уже не смущает твой взор. Ты больше не вздрагиваешь от криков. Не ноешь, когда отключается свет.

Комитатусы захихикали. Кто-то сказал:

— Он пока еще никого не убил.

— А пора бы уже, — пробурчал Амоз.

Джорманрик кивнул, подвески в его косах звякнули.

— Может, и так.

Его глаза следили за Финном, тот отвечал прямым взглядом, потому что под маской брюзгливого, медлительного безразличия лорда скрывалась расчетливая жестокость. Финн знал, что последует дальше, и на сонное замечание Джорманрика: «Ты мог убить эту женщину» — откликнулся не моргнув глазом:

— Мог, милорд. Но есть более выгодный вариант. Я слышал, как они называли ее Маэстрой.

Джорманрик вскинул красную от кетта бровь:

— Выкуп?

— Уверен, они заплатят. Их повозки были доверху набиты добром.

Он умолк, не дожидаясь подсказки Кейро. На секунду страх холодной волной пробежал по спине, но Финн поборол его. Любой выкуп означает, что Джорманрику достанется его доля. Одно это слово заставит его задуматься. О жадности лорда ходили легенды.

Клетка была полна дыма от множества свечей. Джорманрик налил в кубок вино, плеснул немного маленькому собакообразному созданию, понаблюдал, как оно лакает. Выпил сам только после того, как невредимый раб уселся на задние лапы. Тогда Джорманрик поднял руку и выставил на всеобщее обозрение семь колец.

— Посмотри на это, парень! В этих кольцах заключены жизни. Жизни, украденные мной. Каждая принадлежала моему врагу, каждая покидала тело медленно и мучительно, под пытками. Все они пойманы в эти кольца. Их дыхание, их энергия и сила собраны и хранятся до тех пор, пока я нуждаюсь в этом. Человек может прожить девять жизней, сменяя одну другой и прогоняя смерть. Так поступил мой отец, так делаю я. Но пока у меня только семь колец.

Комитатусы стали переглядываться. Где-то сзади запричитали женщины. Некоторые вытягивали шеи, чтобы разглядеть кольца. Серебряные черепа сверкали в тяжелом от наркотика воздухе; один издевательски подмигнул Финну. Финн облизнул сухие губы и почувствовал вкус кетта, солоноватый, как кровь. От него плыло в глазах. Пот стекал по спине. В комнате было непереносимо жарко; на потолочных балках сидели крысы, в темноте носились летучие мыши. В дальнем углу, незамеченные за кучей зерна, прятались трое ребятишек.

Джорманрик поднялся — огромный, на голову выше любого — и посмотрел на Финна сверху вниз:

— Преданный вассал предложил бы жизнь этой женщины своему сюзерену.

Повисло молчание.

Отступать было некуда. Финн знал, что так ему и полагалось поступить. Он взглянул на Маэстру. Та смотрела в ответ, бледная, изможденная.

Напряжение разрушил хладнокровный голос Кейро:

— Жизнь женщины, лорд? Создания, зависящего от смены настроений и прочих капризов, хрупкого и беспомощного?

Она вовсе не выглядела беспомощной. Она выглядела взбешенной, за что Финн ее мысленно проклинал. Неужели нельзя немного поплакать и поумолять?! Словно прочитав его мысли, Маэстра склонила голову, сохранив при этом абсолютное достоинство.

Кейро грациозно повел рукой:

— Тут и поживиться-то нечем. Но если тебе так нужна эта сила — она твоя.

А вот это уже слишком опасно. Финн по-настоящему испугался. Никто не смел дразнить Джорманрика. Никто не смел потешаться над ним. Он не был настолько одурманен кеттом, чтобы пропустить такой выпад. Уж если ты на это позарился… Если ты совсем отчаялся… Кое-кто из боевиков понял. Зома и Амоз украдкой обменялись улыбками.