— Хорошо, что всё-таки решили предупредить, — кривовато улыбнулась Алекса.

— Ну что, — директриса продолжала внимательно на неё смотреть, — не боитесь?

— Не боюсь. Спасибо за чай.

Алекса встала, и Радуга, с явной неохотой оставив недоеденное печенье, вскарабкалась по руке хозяйки на плечо.

— Вот и отлично. Моя помощница проводит вас в общежитие, — резюмировала Нира, снова берясь за колокольчик.

* * *

Комната в общежитии оказалась просто ужасна. Прежде всего тем, что рассчитана она была на двоих. С пяти лет Алекса жила одна, а с тех пор, как ей исполнилось семь, мама заходила к ней хорошо если три раза, притом по особому разрешению. Алекса умела устанавливать границы. А тут вдруг большая светлая комната с двумя жилыми зонами, плюшевым креслом-мешком в виде розового (!) зайца и какими-то постерами со смазливыми мальчиками на стенах.

— Я не буду здесь жить, — заявила Алекса, остановившись на пороге.

— Тебе придётся. — Хорошенькая секретарша, выпав из поля зрения директора, сделалась не такой улыбчивой и милой. — У нас все попарно живут, так комнаты рассчитаны.

— Прекрасно! — Алекса немедленно вспомнила слова директора о последнем шансе и поняла, что выбора-то у неё нет. Ну ничего. Всегда можно будет поработать над тем, чтобы соседка сама решила её покинуть. — Где-то мне попадались хорошие слова… сейчас вспомню… что-то вроде «мягко стелет, но жёстко спать». На вашем сайте про совместное проживание ничего не сказано.

— А ты правила школы читала? — Секретарша хитро улыбнулась. — Они, кстати, на сайте, среди прочих документов, в приложении прикреплены. Там на двадцать шестой странице всё подробно указано.

— Бинго! Гениально! — восхитилась Алекса. Ей нравились красиво проведённые комбинации, даже чужие. — Ну хорошо, вижу, что скучно мне здесь точно не будет.

— У нас довольно весело, — заверила секретарша. — Но профессорский состав сильный. Если будешь хорошо учиться, сможешь многое получить. Ну и за всякие успехи иногда отдельные привилегии полагаются.

— Уже заинтересована, — буркнула девушка.

Крыса тем временем уже принялась было изучать новое жилище, но вдруг прижалась к ногам хозяйки и тихо пискнула.

— Так что, у моей соседки ещё и КОТ?! — Алекса так живо вспомнила дочку мэра, что ей показалось, что ситуация заходит на второй круг и становится патовой.

— Почему кот?! — обиделась секретарша. — Белоснежка. Кошка. Она очень деликатная, и гарантирую, что никаких проблем у ваших фамильяров не будет. Они прекрасно поладят. Рокси, твоя соседка, тоже очень воспитанная. В общем, не вижу проблем.

— Типа того. — Алекса погладила Радугу. Конечно, обещание преференций, в которые, судя по многозначительному тону секретарши, входило отдельное проживание, звучало весьма привлекательно, но пока что ситуация складывалась так, что нужно было готовиться к новой войне. Хотя бы из профилактических соображений.

Si vis pacem, para bellum, иначе говоря, хочешь мира — готовься к войне. Так сказал когда-то римский историк Корнелий Непот, живший в I веке до нашей эры, и был абсолютно прав.

— А куда у вас выбрасывают мусор? — между делом поинтересовалась Алекса.

* * *

Когда секретарь ушла, Алекса принялась обживаться в комнате. К приходу соседки всё уже было готово. Девушка не поленилась оттащить в мусорный контейнер ужасное кресло и соорудила для Радуги неприступный уголок, специально подчеркнув, что опасается соседства с кошкой.

Вошедшая соседка застала Алексу с комфортом развалившейся на кровати и поедающей сэндвич, оставшийся ещё после перелёта — в этом ужасном самолете она не то что есть, дышать едва могла.

С первого взгляда на соседку Алекса поняла, что они точно не поладят. Рокси оказалась высокой тощей брюнеткой, похожей на куклу Барби — с модельной фигурой, гладкими, до невозможности блестящими волосами, кукольными чертами идеально хорошенького лица. Одета она была в белый укороченный топ и коротенькую розовую юбочку, открывающую умопомрачительные ноги. Она словно сошла с рекламы и являлась образцом красивой модной девушки, сладкой до того, что Алексу затошнило. Сладости она не любила.

— Ты… — Рокси вытаращила большие синие глаза, эффектно контрастирующие с тёмными волосами. Белая кошка тоже застыла, поражённая увиденным зрелищем.

— А ты, значит, моя соседка… Как тебя там? Рокси? И… Белоснежка? Ничего себе, ты назвала белую кошку Белоснежкой! Рехнуться можно! — Алекса засмеялась. — Ну, не ожидала. Когда я услышала, что кошку моей соседки зовут Белоснежка, то подумала, что она хотя бы чёрная!

— И чем же плохо назвать белую кошку Белоснежкой? — спросила с обидой Барби.

— Нет, отличное имя. Сразу выдает бездну воображения. — Алекса с аппетитом откусила от бутерброда, не обращая внимания на падающие на постель крошки.

Рокси поморщилась. Крошки явно её травмировали — собственно, Алекса уже догадывалась об этом, осмотрев вещи соседки, находящиеся в идеальном порядке — всё на своих местах, одежда в шкафу развешана так, что смотреть противно, бельё и тетрадки сложены аккуратнейшими стопочками. В общем, действовала она наверняка.

— А твоё… недоразумение как зовут? — поинтересовалась Рокси, глядя на крысу.

— Радугу-то?

— Радуга? Эта чёрная крыса — Радуга?

— Ты, кажется, любишь розовое? Я тоже люблю. — Алекса доела сэндвич и похлопала руками, стряхивая на покрывало и на пол оставшиеся крошки. — Так вот, мой любимый оттенок розового — чёрный.

— Ну, у кого какая радуга, — хмыкнула Барби. — Надеюсь, она хотя бы не заразная?

— Как сказать… — Алекса подняла глаза к потолку. — Обычно мы, конечно, проводим время на помойках, не всегда, как понимаешь, в такие шикарные условия попадаем. Но, думаю, ничего серьёзного. Так, немного блох… ну, бешенство, конечно… Лучше ей на зуб не попадаться. Кстати, про блох. Тут стояло такое ужасное пушистое кресло. Пришлось его выбросить, чтобы слишком много блох и клопов не разводить. Я, конечно, привыкла, но подумала, что будет неловко…

— Ты! Да как ты смеешь! — взвизгнула соседка, подскочив едва ли не на метр. — Какие блохи! Ты выбросила моё любимое кресло!

— Его ещё можно вернуть. Оно в мусорном контейнере… если только не слишком рыбой провоняло, её как раз выбросили. А блохи… Ну обычные, кусачие такие. Сейчас попрошу Радугу показать, где-то тут бегают.

— Ну это слишком! — Рокси, вместе со своей белой кошкой, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

Алекса довольно улыбнулась. Как по нотам. Чудесный разговор получился, он должен произвести на нежелательную соседку впечатление. Можно спорить, что сейчас она помчалась к директору… или кому там ещё, чтобы умолять отселить её от ненормальной новенькой.

Девушка оглядела комнату ещё раз. Пожалуй, если привести всё тут в нормальный вид, будет и неплохо. Помещение раза в три больше её собственной комнатушки над магической лавкой матери, есть где развернуться. Перекрасить стены, на окно — плотные рулонные шторы из тёмной материи, половину одёжных шкафов отправить на свалку — никогда у неё не было столько одежды, даже дома, — а вместо них можно завести стеллажи для книг. Ближайшие три года она точно проведёт в магической школе, если, конечно, не выгонят, но вот относительно учёбы можно было не слишком беспокоиться — науки всегда давались Алексе неплохо. В магии пока единственный затык — недостаток силы и нераскрывшийся дар, но тут Нира явно потерпит хотя бы для того, чтобы умыть свою сестрицу. В общем, если особо не нарываться, можно устроиться весьма даже неплохо.

«Интересно, — подумалось Алексе, — Барби придёт за вещами сама или попросит кого-то из служащих школы… и как она будет обрабатывать свои вещи от воображаемых блох и клопов?» Она заглянула в ванную, чтобы вытрясти насыпавшиеся на покрывало крошки, и тут дверь распахнулась и послышалось множество голосов.

В комнату, смеясь и болтая, ввалились человек десять, показавшихся Алексе целой толпой.

— Вот моя новая соседка! — торжественно провозгласила Рокси, показывая на застывшую, словно мраморное изваяние, Алексу. — Её зовут Алекса, и она уверяет, что у неё есть воображение, поскольку она назвала свою чёрную крысу Радугой.

— Так себе шутка, — заметил высокий парень в очках.

— Ну, по крайней мере, тебе скучно не будет, Рокси, — добавила светловолосая девушка. — Или будет… Какое-то у неё лицо злое и хмурое.

— Тебя как называть? Лекс? Лекси? Или, может быть, Ле? Мне нравится Ле, очень мило, — вмешалась другая девица, обращаясь уже непосредственно к Алексе.

Алекса почувствовала что-то вроде восхищения. Эта школа начинала ей нравиться. Её неплохо умыли уже пару раз, а ведь она здесь всего несколько часов. Похоже, дочери мэра Колмара до её нынешней соседки далеко. Тем интереснее.

— Я Алекса, — чётко проговорила она. — И, пожалуй, пойду прогуляюсь, пока вы здесь развлекаетесь. Если все набились в одну комнату, значит, в коридорах сейчас пустынно и свободно, как раз как я люблю.

Крыса проворно взбежала на плечо хозяйки, и вместе они покинули комнату.