— Ты изменилась после отъезда из дома, — заметил Джерваль, — более свободно себя чувствуешь, да и держишься тоже.

— Ты добр ко мне, — ответила Чандра.

— Такой же добрый, как перед нашей свадьбой в Кройленде?

Ока опустила глаза:

— Ты был добрым и тогда, и сейчас.

— Знаешь, Чандра, Эдуард прав.

— В чем? — быстро спросила она. Джерваль, коснулся ее волос.

— Когда ты станешь носить нашего ребенка и у тебя округлится животик, ты станешь еще прекраснее.

Она покраснела:

— Кемберли нужен наследник, Чандра.

— Когда-нибудь он будет, — пробормотала она, — но только не здесь, не на чужбине. Ты же говорил, какая смертельная жара в Палестине и как это опасно. Элеонора уже рожала детей… она привыкла к этому.

Джерваль улыбнулся.

— Я не могу больше подавлять в себе желание. Мне становится все труднее и труднее сдерживаться. Ведь с тех пор, как ты стала моей женой, у меня не было другой женщины. Я хочу тебя, Чандра. Мы не можем так дальше жить.

***

Молчаливая сицилианка принесла для Чандры ведра с горячей водой и вышла. Моясь, Чандра вспоминала те дни в Кройленде, еще до свадьбы, когда соревновалась с Джервалем, страстно желая победить его. Сейчас ей не хотелось думать об их разговоре два дня назад. С тех пор Джерваль не возвращался к этой теме, и Чандру это радовало.

Внезапно вернувшийся Джерваль увидел обнаженную Чандру и замер. Мечтательное выражение ее лица напомнило ему ту ночь в Кемберли, когда в глазах Чандры вспыхнула страсть. Сейчас она была прекрасна: упругая грудь, тонкая талия, длинные ноги. Джерваля охватило возбуждение. Он не мог оторвать от нее взгляда. Вдруг Чандра заметила его. Она молча смотрела на Джерваля широко открытыми глазами. Забыв обо всем на свете, он быстро подошел к Чандре и прижал ее к себе.

— О Господи! — простонал он.

Недавние воспоминания заставили ее ответить на ласки Джерваля. Ей вдруг захотелось, чтобы он ласкал ее. Она испытывала блаженство от его прикосновений. Но когда он стал ласкать живот, спускаясь все ниже, Чандра поняла, что не может отдаться ему.

— Нет, не надо, Джерваль… пожалуйста, не надо!

— Надо, Чандра, — страстно шептал он, — я хочу тебя, хочу немедленно.

Чандра с трудом преодолевала желание.

— Пожалуйста, Джерваль, не делай этого… пожалуйста!

— Ты ведь тоже хочешь меня, Чандра, я чувствую это.

“Не стоит принуждать ее, — говорил он себе. — Не дай Бог снова увидеть ненависть и страх в ее глазах”. И он оттолкнул ее. Схватив полотенце, Чандра обмоталась им.

Не зная, что сказать ему, она пробормотала:

— Я думала, что одна здесь…

— Ты и была одна, — ответил он, — я забыл кое-какие бумаги. Чандра, помнишь наш разговор?

— Да.

— Так вот, когда я снова увижу тебя обнаженной, то возьму тебя силой. Я не смогу сдержаться. — Он криво усмехнулся. — Ты же не хочешь добровольно отдаться мне как мужу, не так ли?

Она пристально смотрела на него.

— Ну если вам так хочется, супруг, — прошептала она, — тогда я…

Подняв руку, он остановил ее:

— Нет, Чандра, ни слова больше. — И, печально взглянув на нее, вышел.

***

Чандра стонала, страдая от морской болезни, и молила Бога облегчить ее муки. Она с трудом открыла глаза:

— Я хочу умереть.

— Ну что ты, малышка, — усмехнулся Джерваль, — вот, выпей немного вина.

Она покорно выпила вино, но лучше ей не стало.

— Пожалуйста, оставь меня одну, — прошептала Чандра. — Неужели тебе не плохо от этой качки?

— Мне нельзя болеть, — ответил он. — Кто же тогда позаботится о тебе? — Он уложил ее поудобнее и погладил по плечу. — Первое, что мы сделаем, добравшись до Акры, это как следует покормим тебя, Чандра. Сражение с сарацинами подождет.

— Я не могу и думать о еде! — стонала она. Джерваль посмотрел на ее влажное от пота лицо. Вид Чандры очень беспокоил его.

— Я должен оставить тебя с Джоан, чтобы надета доспехи.

— Зачем? — испуганно спросила она.

— Акра уже видна, а сарацины могут атаковать нас сразу. Мы хорошо выбрали время. Король Гуго, должно быть, уже в городе.

— Пожалуйста, осторожнее, — шептала Чандра.

— Не волнуйся, со мной ничего не случится.

Чандра проклинала свою беспомощность. Она вспомнила, как радовалась отъезду в Акру. Чандра вспомнила, как Эдуард сказал во время пиршества у короля Карла:

— Слушайте все! Король Карл считает, что мы не должны идти в Святую Землю. Но я дал клятву, и если мне придется отдать жизнь, я отдам ее. Поступайте так, как вам подсказывает совесть. Я же поклялся, что пойду в Акру сражаться с сарацинами, даже если со мной будет лишь один конюх.

Тут же вскочил с места Пейн де Чаворс и закричал:

— Да, принц, я с вами!

Вскоре все выразили криками свою готовность отправиться с Эдуардом, и он ликовал от радости. Открыв глаза, Чандра увидела Джоан:

— Тебе скоро будет лучше, мы уже вошли в порт.

— Я хочу видеть Акру. — Чандра попыталась встать.

— Я обещала Джервалю присмотреть за тобой, — остановила ее Джоан.

— А как ты перенесла качку? — спросила Чандра, поднимаясь. — Я не упаду за борт. Пойдешь со мной?

Поднявшись на палубу, Чандра смотрела на Акру. Такого большого города она прежде не видела. Вдоль берега тянулась длинная белая стена, казавшаяся неприступной. Джерваль в блестящих доспехах стоял во главе своего отряда, готовый ринуться в бой, как только корабль пришвартуется. Когда корабль вошел в порт, Джерваль спрыгнул на берег, за ним последовали солдаты. Огромные ворота в стене открылись, и вскоре Джерваль пропал из виду. Чандра окликнула Джерваля, но он не слышал ее. Ворота открывались еще несколько раз, впуская солдат, прибывших на других кораблях. Потом все стихло, и Чандра слышала только, как волны плещутся о борт корабля.

Проснувшись вечером, Чандра увидела мужа. На его плаще было пятно крови.

— Что с тобой? — спросила она.

— Ничего страшного, — ответил Джерваль. Затем представил Чандре незнакомого рыцаря: — Это сэр Элван, он тамплиер и врач. Он хочет помочь тебе. — Рядом с Джервалем стоял довольно высокий человек в доспехах.

— Спасибо, — сказала Чандра. — Но что у тебя за ранение, Джерваль? Что произошло? — спросила она.

— Сарацины бежали, — ответил Джерваль. — Акра в безопасности, но мы потеряли несколько человек.

Сэр Элван насыпал в вино белый порошок.

— Выпейте, — сказал он, поднеся кружку к губам Чандры. — Когда проснетесь, вам станет легче.

— Ты клянешься, что с тобой все в порядке? — снова спросила Чандра Джерваля, выпив вино.

— Увы, нет, — засмеялся Джерваль, — у меня разорван плащ.

— Значит, ты хочешь, чтобы я его заштопала, — пробормотала она.

Глава 15

Юстасу было жарко. Он вошел за молчаливым темнокожим рабом в спальню Али ад-Дина. Торговец посмотрел на него своими черными глазами. Его длинный халат был подпоясан расшитым золотом кушаком. Али ад-Дин был богатым человеком, членом Верховного суда Акры.

Хотя Али ад-Дин принял христианство, он приветствовал Юстаса по-мусульмански, коснувшись лба пальцами, унизанными дорогими перстнями.

— А, сэр Юстас, — сказал он, — вы пришли за прекрасной английской принцессой и ее компаньонкой?

Юстас кивнул. Али ад-Дин указал на груду подушек, лежавших вокруг низенького столика, инкрустированного слоновой костью.

Девушка— рабыня, налив в кубок сладкого кипрского вина, поставила на стол вазу с фруктами. Юстас взял несколько фиников.

— Надеюсь, принц Эдуард и его спутники здоровы?

Юстас уже привык к тому, что восточные люди всегда ходят вокруг да около, прежде чем перейти к главному.

— Да, — ответил он, положив в рот финик.

Али ад— Дин считал сэра Юстаса высокомерным тупицей, какими, впрочем, ему казались и все люди из свиты английского принца. Однако он улыбался.

— Боюсь, что пока, сэр Юстас, вам придется довольствоваться моим обществом, поскольку очаровательные дамы еще не закончили туалет.

— Я подожду, — сказал Юстас, положив в рот еще один финик. — Как вы знаете, принц приказал мне сопровождать миледи, поэтому я буду ждать, сколько бы ни пришлось. Кстати, принц весьма высоко ценит ваше гостеприимство.

— Это большая честь для меня, — отозвался Али. Он раскусил сэра Юстаса и понимал, что тот не отличается ни таким религиозным фанатизмом, как английский принц, ни такой слепой преданностью, как Пейн де Чаворс или Джерваль де Вернон, жены которых сейчас совершали омовение в его ванне.

— Очень жаль, что королю Людовику не удалось добиться успеха, — сказал Али. — Он был больным старым человеком. Сарацины считают, что теперь, когда король Франции Филипп и король Сицилии Карл заключили перемирие с султаном Бейбарасом, Акра будет для них не таким уж крепким орешком. Вся Акра, милорд, восхищена необычайной храбростью англичан.

Юстас с удовольствием выслушал это. Да, они спасли прекрасный город, один из нескольких христианских форпостов в Палестине. Венецианцы и генуэзцы хранили здесь львиную долю своего состояния, поэтому интерес султана Бейбараса к этому городу вполне объясним. Но разве может выстоять тысяча людей против огромной армии Бейбараса! Эдуард удивился, почему сарацины бежали из осажденного города.

— Вы, кажется, выдержали осаду.

Али пожал плечами:

— Торговец должен устраивать свои дела так, чтобы выжить — независимо от того, кто захватит власть.

— У вас много рабынь, — заметил Юстас, увидев еще одну молоденькую девушку.

Али улыбнулся:

— И много прекрасных женщин, мой друг. Несколько рабынь сейчас помогают мыться вашим дамам.

— Принц с удовольствием прибудет к вам на пир сегодня вечером,— сказал Юстас.

— Мой дом всегда к его услугам. Но, как я понимаю, он скоро покинет Акру.

Юстаса удивило, что торговец посвящен в планы принца. Сам он не советовал Эдуарду оставлять Акру, этот вполне цивилизованный город, и отправляться в глубь страны.

— Не знаю, — ответил Юстас.

— Впрочем, это не имеет значения. — Али махнул рукой девушке-рабыне с выразительными глазами и почти обнаженным животом.

— Ее зовут Лока, — сказал Али. — Ей тринадцать лет, но в искусстве обольщения мужчин ей нет равных. Вечером после пира вы могли бы поразвлечься с ней.

— С удовольствием, — ответил Юстас.

***

— Она никогда не видела таких женщин, как вы, — сказала Бери, — и утверждает, у вас белоснежное тело и даже между ног светлые волосы.

Джоан де Чаворс расхохоталась, а Чандра покраснела, испытывая смущение перед рабыней, которая сейчас стояла перед ней на коленях.

— Помолчи, Джоан, — нахмурившись, сказала Чандра. Ей было не по себе оттого, что она обнажена. Казалось, рабыням доставляет удовольствие глазеть на нее и прикасаться к ней. — Спасибо, Бери, я уже чистая. Мне бы хотелось искупаться в бассейне.

Бери полила Чандру из кувшина теплой душистой водой.

Чандра, улыбнувшись, прыгнула в бассейн. Вынырнув, она легла на спину и посмотрела на Джоан, полную и неповоротливую. Чандра была все еще очень худа, однако здоровье ее заметно улучшилось. Она видела сэра Элвана лишь однажды с тех пор, как их лагерь разместился у ворот святого Антония. Он прощупал ее живот и сказал Джервалю, что опасений нет.

Выйдя из бассейна, Чандра услышала голос Джоан:

— Вот если бы Пейн сейчас поплавал бы со мной! Клянусь, тогда вскоре у него появился бы сын, которого он так ждет.

— А по-моему, лучше родить дочь, Джоан. Она смеялась бы вместе с тобой, и вы были бы счастливы.

— Ну что ты, Чандра! — воскликнула Джоан. — Пейн так мечтает о сыне. Неужели ты думаешь, что сэр Джерваль отказался бы поплавать с тобой?

Чандра покраснела, вспомнив, как мылась в Сицилии, когда Джерваль не отрываясь смотрел на нее.

— Какие глупые шутки, Джоан, — сказала Элеонора, наслаждаясь приятной истомой, — как видишь, чтобы зачать ребенка, вовсе не нужна такая роскошь, как здесь.

— Пейн говорит, что обязанности, которые возлагает на него принц, не оставляют ему времени на меня. К тому же, принц Эдуард и сэр Джерваль гораздо моложе бедного Пейна и более выносливы. — Джоан вздохнула. — Может быть, сегодня ночью он забудет об усталости.

Чандра заметила, что Бери пристально смотрит на нее. Потом рабыня предложила девушке лечь животом на стол.

— Вас разотрут особым маслом от солнечных ожогов.

Теплая жидкость растеклась по телу Чандры, чьи-то нежные руки втирали масло в ее кожу. У Чандры от удовольствия закружилась голова, она так расслабилась, что с трудом открыла глаза.

— Вы очень красивы, — сказала Бери, — а я думала, что вы безобразная и толстая.

— Почему, Бери?

Бери улыбнулась:

— Вы такая счастливая, госпожа. Вы — знатная дама и можете делать то, что хотите. А я — рабыня и должна выполнять волю своего господина. Моя мать тоже была рабыней. Один армянский торговец продал меня Али ад-Дину, когда мне было тринадцать лет. — Бери приказала девушке-рабыне принести еще один флакон с душистым маслом.

— Мой господин, — добавила Бери, — очень обязан вашему супругу, который защищал его в Верховном суде от обвинений одного торговца из Генуи. Генуэзцы — дурные, грязные люди и так алчны, что готовы отдать Акру султану Бейбарасу, если это поможет им набить кошельки.

— Да, — отозвалась Чандра, — муж рассказывал мне об этом.

— Ваш супруг очень красив, — заметила Бери. — Но есть еще один английский лорд, чье имя я никак не могу выговорить. Его глаза проникают в самую душу.

— Не сэра ли Юстаса де Лейбрана ты имеешь в виду?

— Нет, нет! Он сейчас беседует с хозяином, ожидая, когда вы все закончите купание.

— Может, ты говоришь о Грейламе де Мортоне?

Бери радостно кивнула.

— Да! Вы его хорошо знаете?

— Да, — Чандра нахмурилась, — он груб и безжалостен, и я не люблю его.

— Мужчины должны быть безжалостными, — возразила Бери, — это делает их еще более желанными.

— Ну-ка вставай, Чандра, — сказала Джоан, — теперь моя очередь. Пусть и меня натрут этим прекрасным маслом.

Чандра поднялась. Сняв с головы полотенце, она тряхнула волосами. Бросив взгляд на Бери, Чандра поняла, что та утратила к ней интерес.

***

Пиршественный стол накрыли во внутреннем дворике дворца Али ад-Дина. В воздухе пахло фимиамами, а масляные лампы заливали все мягким светом. Вечер был безветренным и душным. Пожилой архиепископ Тедальдо Висконтини одобрительно посматривал на Чандру. Здесь был и сэр Элван. Увидев, что ножны его меча усыпаны драгоценными камнями, Чандра заметила:

— Должно быть, врач получает много подарков от своих пациентов.

— О нет, Чандра! — воскликнул Джерваль. — Сэр Элван больше чем врач. Он — тамплиер, а в торговле разбирается не хуже, чем в медицине.

— Говорят, вы придерживаетесь иных взглядов, чем госпитальеры.

— Видите ли, миледи, причины наших разногласий возникли еще до моего рождения. У тамплиеров — одни взгляды, у госпитальеров — другие.

— Христиане, — заметила Чандра, — должны всегда иметь общую позицию.

— Боюсь, что это невозможно, — улыбнулся сэр Элван.

Чандра сидела рядом с мужем на мягких подушках. Возле каждого гостя стоял раб. За отдельным столом сидели принц Эдуард и принцесса Элеонора, Али ад-Дин и король Кипра и Иерусалима Гуго III.

Вдруг Чандра услышала, как Роджерде Клиффорд сказал Джервалю:

— Похоже, это прощальный пир. Король Гуго не может более оставаться здесь, как не может и отдать Кипр на растерзание алчным баронам.

— Ты прав, Роджер. Сейчас, когда бароны заявили, что хотят защищать лишь Кипр, у него действительно нет причин оставаться здесь, — ответил Джерваль. — Хотя король Гуго и обещал дать нам людей для борьбы с сарацинами, но их будет немного.

— По-моему, король не пользуется большим влиянием,— заметила Чандра.

— Никогда не подозревал, что дамы интересуются такими вопросами, — удивился Роджер де Клиффорд.

— Почему же, сэр Роджер? — спросила Чандра.

— А откуда ты узнала об этом, Чандра? — Джерваль был удивлен не менее Роджера.

— От Али ад-Дина.

— Боюсь, варвары — наша последняя надежда, — вставил Пейн де Чаворс. — Эдуард что-нибудь знает об Илкане Абага, Роджер?

— Как известно, сейчас армия Абага сражается в Туркестане. Он согласился предоставить нам посильную помощь, но когда это будет, никто не знает.

— Тысяча воинов не может противостоять султану Бейбарасу, — пробормотал Юстас. — Только варвары способны обратить его в бегство, но, кроме обещаний, от них пока ничего нет.

— Не забывайте, — вмешался Грейлам де Мортон, — что венецианцы — наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.

— Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, — сказал Пейн де Чаворс, — они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.

Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.

— Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром.— Она взяла конфету и показала мужу. — Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.

— Это один из главных товаров Палестины; который отправляют на Запад, Джоан, — улыбнулся Пейн.

— А вдруг Абага не пошлет нам помощи, — оказала Чандра мужу.

— Боюсь, это все равно не поможет нам справиться с Бейбарасом, — ответил Джерваль.

Обильная пища и крепкое вино не развеселили мужчин. Поэтому, когда начались танцы, Джерваль, Пейн и Роджер де Клиффорд поднялись и последовали за принцем.

К Чандре подсел Грейлам де Мортон. Она не видела его с тех пор, как они покинули Англию. В Сицилии, как поговаривали, он развлекался с женщинами, которых предлагал английским рыцарям король Карл. Чандра враждебно посмотрела на него.

— Вы наслаждаетесь музыкой, миледи?

— Да, — холодно ответила Чандра. — А почему вы не пошли с принцем и моим мужем?

— Не захотел. — Он улыбнулся. — Скажите мне, эта девушка Бери — рабыня Али ад-Дина?

Чандра кивнула, страстно желая, чтобы он ушел, затем добавила:

— Очень жаль, что она рабыня.

Улыбка исчезла с лица Грейлама. “Она ни о чем не догадывается”, — подумал он.

— Думаю, даже Бери позволяет себе кое-какие развлечения, — сказал он.

Чандре не понравился его тон:

— Я знаю, какие развлечения любите вы и что предлагаете женщинам, лорд Грейлам. Для вас женщины — свободные или рабыни — только источник наслаждения, не так ли?

— Вы правы, миледи. — Он усмехнулся. — Кажется, вы все еще боитесь меня?

— Я не боюсь вас, милорд, но думаю о Мэри, молодой девушке, которую вы изнасиловали в Кройленде.

— Может, вы сожалеете, что не оказались на ее месте?

— Я сожалею лишь о том, что, выхватив кинжал, промахнулась тогда, Грейлам.

— Да, у вас острый кинжал, Чандра. Мое плечо долго не заживало, да и до сих пор оно напоминает мне о вас. Надеюсь, для вас эта история — уже далекое прошлое, верно, Чандра?

— Я хотела бы вообще забыть о ней, милорд.

— Но порой воспоминания преследуют нас, Чандра. — Он снова взглянул на Бери. — Боюсь, вы слишком доверчивы, миледи, а эта земля ожесточает мужчин.

— Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?

— Ну что вы, Чандра.

— Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.

Грейлам поморщился.

— Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.

— Вы жаждете славы, — предположила Чандра.

— Славы? — удивленно переспросил он. — Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.