Арабелла, которая в течение всего разговора старалась не выпускать Жервеза из виду, обронила рассеянно:

— Да, мэм.

Леди Круэ истолковала ее ответ по-своему.

— Теперь, Арабелла, ты замужняя дама, и я могу говорить с тобой откровенно. Я сама удивляюсь, как твоей матушке удалось пережить эти нелегкие девятнадцать лет и сохранить цветущий вид. Наверное, так мудрый и справедливый Господь вознаграждает невинную добродетель.

Ее последние слова привлекли внимание Арабеллы. Она обернулась к своей собеседнице, и в глазах ее отразилось то понимание, которое никогда бы не пришло к ней, не расскажи ей Джастин правду о ее отце. Она испытующе посмотрела в лицо леди Круэ, гордые черты которой еще хранили остатки былой красоты, и ей все стало ясно: леди Круэ и ее отец были любовниками. Странно, но эта догадка не вызвала у нее былого возмущения или гнева — она восприняла это с беспристрастным спокойствием. В этот момент она окончательно осознала, что отец ее был обыкновенным человеком, мужчиной, с присущими ему слабостями и пороками, и только она одна до сих пор с детской наивностью слепо верила в его непогрешимость. Но она больше не ребенок.

От проницательного взора леди Круэ не укрылось новое, повзрослевшее выражение лица юной графини: она заметила и понимание, и прощение в ее глазах — глазах ее отца. Мягко коснувшись ее руки, она промолвила:

— Приходи ко мне, Арабелла. У нас с тобой есть о чем поговорить. Я расскажу тебе о твоем отце. Многое из того, что мне известно о нем, ты скорее всего не знаешь. Он был удивительный человек.

— Благодарю за приглашение, мэм, непременно вас навещу, — ответила Арабелла.

Ей и впрямь хотелось продолжить знакомство с леди Круэ. Она оставила пожилую даму, приняв приглашение на танец от сэра Дериэна Сноу, старого приятеля ее отца. От него пахло бренди и помадой, и это сочетание приятно щекотало ей ноздри. Она с грустью подметила, что годы неумолимо сказываются на некогда красивых чертах сэра Дериэна: глубокие морщины по обеим сторонам рта и в уголках глаз, вздувшиеся вены на руках. В отличие от ее громогласного и вспыльчивого отца он был человеком мягким и уступчивым. Он вел ее в танце с непринужденной грацией, ставшей для него привычной за годы, проведенные в свете. Он не пытался занять ее беседой, и это ей было на руку: все ее внимание было сосредоточено на Жервезе, который танцевал с Элсбет. Черт, если бы только можно было увести от него Элсбет на другой конец залы! Она слегка потянула за рукав сэра Дериэна, чтобы приблизиться к танцующей парочке: надо же хотя бы послушать, о чем они говорят. Как только они с сэром Дериэном оказались с ними рядом, она услышала веселый беззаботный голосок Жервеза:

— Как ты очаровательно выглядишь сегодня, ma petite. Я вижу, тебе нравятся английские вечеринки.

В следующий момент они замешались среди танцующих, и Арабелла больше не могла различить их голоса в общем радостном гуле. Ах, если бы услышать продолжение их разговора!

В этот момент Элсбет отвечала своему кузену:

— Благодарю за комплимент, Жервез. Мне действительно очень нравятся праздники. Когда я жила с тетушкой, она была уже очень стара, чтобы устраивать вечеринки. — Элсбет помолчала и виновато добавила: — Мне обязательно надо написать старушке. Она была так добра ко мне, ты же знаешь. Наверное, она захочет навестить нас, после того как мы поженимся. — Как странно это звучит для нее самой!

Он ничего не сказал, но она почувствовала, как задрожали его руки.

— Да, — наконец вымолвил он и взглянул сверху вниз на свою сводную сестру. У нее те же блестящие миндалевидные глаза, что и у него. Он знал, как она наивна, как доверчива. Если бы эта проклятая старуха Жозетта сказала ему раньше, что он вовсе не побочный сын Томаса де Трекасси, что у них с Элсбет одна и та же мать! Слава Богу, что он не занимался с ней любовью в то последнее их свидание на сеновале, после того как Жозетта крикнула ему в ту ночь, что Элсбет его сводная сестра.

Скоро он уедет и заберет с собой то, что принадлежит ему по праву. Но он должен хоть как-то смягчить боль, которую причинит Элсбет своим отъездом. Он нарочно сбился с такта и наступил ей на ногу. Тоном, полным раскаяния, он воскликнул:

— О, какой я неуклюжий, Элсбет! Прости меня, petite. Вот видишь, ничего-то я толком не умею.

Она улыбнулась ему, но улыбка ее быстро погасла — она почувствовала затаенную грусть в его голосе и горячо промолвила:

— Ничего страшного, Жервез. Умоляю тебя, не говори так. Ты несправедлив к себе.

— Нет, Элсбет, это правда. Я… я и в самом деле недостоин тебя. — Он замолчал, поскольку не хотел, чтобы их услышали окружающие. — Идем, — сказал он, беря ее за руку. — Я хочу с тобой поговорить. Выйдем на балкон.

Глава 31

Элсбет без колебаний последовала за Жервезом, не подозревая о том, что все члены ее семьи пристально наблюдают за ними обоими.

Вечерний воздух был сырым и холодным, но Элсбет этого не чувствовала. Она обернулась к своему возлюбленному и запрокинула лицо для поцелуя, но он поспешно отступил назад:

— Нет, Элсбет, сначала выслушай меня. Я много думал о нас с тобой, моя маленькая кузина. Наш побег представляется мне сейчас опасной и безрассудной затеей. Ты должна это понять, Элсбет. Я был бы бесчестным человеком, если бы разлучил тебя с твоей семьей и взамен предложил бы тебе жизнь, полную лишений и невзгод. А так оно и будет, Элсбет.

Она смотрела на него, раскрыв рот от удивления.

— Нет, — прошептала она, — нет. Зачем ты так говоришь? Жервез, ты ведь так не думаешь, правда? Почему ты решил, что нас ждут лишения и невзгоды? Это не так. Разве ты забыл о моих десяти тысячах фунтов? Ты станешь моим мужем, и эти деньги будут принадлежать и тебе. Ты такой умный, Жервез, ты распорядишься ими как надо. Мы будем жить в достатке.

— Твоим мужем? — повторил он, и голос его сделался хриплым и резким. — Твоим мужем? Ну нет, Элсбет, довольно. Тебе пора наконец узнать, что мир жесток и суров. Ты должна стать взрослой. Ты не можешь всю жизнь оставаться наивным ребенком.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. О чем ты говоришь? Что тебя тревожит? Если у тебя какие-то проблемы, я могу тебе помочь. Я уже стала взрослой благодаря тебе. Разве не ты научил меня, что значит быть женщиной, что значит любить? — Говоря это, она сделала шаг к нему навстречу.

Француз протянул вперед руку, останавливая ее:

— Ты такое романтическое дитя, моя дорогая. Только послушай себя! — Он презрительно скривил губы и насмешливо продолжал: — Все, что я сделал с тобой, Элсбет, — это лишил тебя девственности, подарил тебе свои ласки и позволил тебе наслаждаться романтической летней идиллией.

Кровь отхлынула от ее щек.

— Но ты же клялся, что любишь меня, — прошептала она, дрожа с головы до ног — не от холода, но от страха, который рос в ее душе с каждым произнесенным им словом.

Он пожал плечами.

Что выражал этот типично французский жест — равнодушие, презрение? — она не знала.

Ну да, я действительно так говорил. И если бы ты была взрослой женщиной, а не ребенком, ты бы поняла, что страстные клятвы и признания всего лишь делают affaire [связь (фр.).] более приятной и возбуждающей.

Элсбет почувствовала страшную опустошенность и невыносимую боль в груди. Нет, он не мог так сказать. Она облизала пересохшие губы.

— Но ты действительно любишь меня, я это знаю, чувствую.

— Ну конечно, я люблю тебя, — холодно ответил он, — как мою… кузину. Это вполне естественно — я же твой двоюродный брат.

— Тогда зачем ты предлагал мне убежать с тобой? Или ты забыл свои обещания?

Жервез рассмеялся, но это был неприятный смех, от которого дрожь пробежала по ее телу и что-то внутри нее словно оборвалось. Бедняжка стояла неподвижно, не в силах пошевелиться. Он снова пожал плечами, всем своим видом показывая, как она ему безразлична.

— Я сказал тебе то, что ты хотела услышать, Элсбет. Женитьба на тебе никогда не входила в мои планы. И то, что ты поверила моим клятвам, еще раз подтверждает, что ты всего лишь романтическое дитя. Дорогая моя, настало время покинуть нежный кокон детской наивности, в котором ты пряталась до сих пор. Поблагодари же меня за мою откровенность. Я поступил милосердно, сказав тебе все как есть, — это лучше, чем заставлять тебя страдать от неопределенности и сомнений. Я так говорю с тобой в первый и последний раз — больше ты этого от меня не услышишь.

— Неужели я и правда была такой наивной девочкой, когда отдалась тебе?

Он заметил слезы, блеснувшие в ее глазах, и сердце его сжалось от боли и ненависти к себе. Но он сдержал свой порыв и продолжал ледяным тоном, от которого мурашки выступили на ее обнаженных до локтя руках:

— Да, именно так. Слушай меня, Элсбет: ты верила в реальность того, что на самом деле является не более чем призрачным сном. Ты должна наконец узнать, что такое жизнь, Элсбет. Хватит прятаться от нее и распускать нюни, как маленькая девочка. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это. От несчастной любви еще никто не умирал — это глупые романтические бредни. Ты забудешь меня, Элсбет, ты забудешь меня. Ты справишься со своим горем, станешь сильной женщиной, взрослой женщиной. Ну, теперь ты понимаешь меня? — Взгляд его смягчился, но она этого не могла видеть — голова ее была по-прежнему опущена. Ему не надо было вынимать часы из кармана — он и так чувствовал, что времени осталось мало. Надо потихоньку выбираться отсюда. Он торопливо добавил: — Ты англичанка, Элсбет. Твое будущее связано с Англией, ты выйдешь замуж за английского джентльмена. А со мной ты всего лишь узнала сладкий вкус affaire de coeur [любовная связь (фр.).]. Но теперь все кончено. Нет, не плачь, прошу тебя. Пожалуйста, Элсбет… — Жервез дотронулся ладонью до ее мокрой щеки. — Не держи на меня зла.

— Да, — промолвила Элсбет, гордо вскинув голову, — все кончено. — Она проглотила слезы и распрямила плечи. — Отведите меня к леди Энн.

После того как Жервез оставил Элсбет на попечении мачехи, он еще раз окинул взглядом толпу гостей и отыскал глазами графа. Тот делал вид, что полностью поглощен разговором с юной леди и не замечает никого вокруг. Еще немного, и Жервез навсегда избавится от необходимости видеть его, ежесекундно ощущать на себе его ненависть. Он, Жервез, вскоре станет победителем, граф — побежденным, и все будет кончено, и граф ничего уже не сможет сделать. Да он никогда и не узнает, чего лишился. Дьявол, а неплохо было бы раскрыть ему глаза! Он оставит ему записку, возможно, даже письмо, — пусть потом скрипит зубами от ярости, когда поймет, как ловко Жервез обвел его вокруг пальца.

Жервез понаблюдал за графом еще несколько минут, потом предложил руку мисс Резерфорд и пригласил ее на танец. Он увидел Элсбет, которую лорд Грейбури вывел на середину бальной залы, и глаза его потемнели. Нет, он должен ее забыть, вырвать из сердца. Он резко закружил мисс Резерфорд, та ахнула от неожиданности и весело расхохоталась.

Когда танец кончился, Арабелла позволила сэру Дериэну проводить ее к матушке. Леди Энн заметила с довольным видом:

— Мне кажется, Элсбет сегодня пользуется успехом. Я немного волновалась, когда увидела, как они с Жервезом вышли на балкон, но он вернулся с ней буквально через несколько минут, так что моего вмешательства не потребовалось. С ней вроде бы все в порядке. Она смеется с лордом Грейбурном. Это хороший знак.

Арабелла едва кивнула, не проронив ни слова.

— А ты, моя дорогая, кажется, говорила с леди Круэ? Эта женщина всегда повергала меня в трепет. Помню, однажды, приехав к нам погостить на уик-энд, она вскользь обронила, что мое платье выглядит несолидно и по-детски, и попросила меня сменить его. Твой отец окинул меня оценивающим взглядом и согласился с ней. И представь себе, я тут же побежала выполнять ее просьбу. О чем ты могла так долго с ней говорить?

«Вряд ли они поладят друг с другом», — подумала Арабелла, а вслух сказала:

— Она очень мила и вовсе не такой дракон, мама. Вам следует самой поговорить с ней. Она вас очень хвалила. — Где Жервез? А, вот он, танцует с мисс Резерфорд. — Сэр Дериэн выглядит больным, мама, — добавила она.

— Нет, моя дорогая, это не болезнь, — возразил доктор Брэнион, — это всего лишь возраст.

— Папа рассказывал мне, что в юности сэр Дериэн был сорвиголовой, да и в более зрелом возрасте не чуждался развлечений и излишеств. Возможно, поэтому он выглядит таким изможденным.

Доктор Брэнион видел, что его будущая падчерица чем-то озабочена: она беспокойно оглядывалась по сторонам. Он улыбнулся и сказал:

— Джастин пошел за пуншем для мисс Элдридж, Белла. Если мисс Тальгарт намерена продолжать в том же духе, вряд ли у тебя сегодня будет возможность потанцевать со своим мужем.

— Обещаю вам, сэр, что как-нибудь это переживу.

Арабелла опять окинула взглядом бальную залу, ища глазами француза. Она услышала заливистый смех Сюзанны, которую окружила стайка молодых людей. Жервеза среди них не было. Сердце ее отчаянно заколотилось. Она снова огляделась вокруг.

Француз исчез.

Арабелла поняла, что нельзя терять ни минуты. Ей было известно, что конюшни находятся с восточной стороны Тальгарт-Холла. Она поискала глазами Джастина, но он тоже куда-то пропал. Наверное, он уже отправился в погоню за Жервезом, не предупредив ее ни о чем. Это на него похоже, чтоб ему сгореть!

Она проворно подбежала к высоким узким окнам, дернула задвижку балконной двери и скользнула в прохладную лунную ночь. Вдохнув свежий ночной воздух, она кинула быстрый взгляд в сторону восточного крыла особняка, где леди Тальгарт в свое время собиралась разбить огромные клумбы с намерением перещеголять цветник в Эвишем-Эбби. Ее старания не увенчались успехом — рядом были конюшни. Арабелла продолжала напряженно вглядываться в темноту, но ничего не было видно.

И вдруг она заметила, что в сторону конюшен быстрым шагом направляется мужчина в плаще. Это скорее всего Жервез — она узнала его петушиную походку.

Француз дошел до восточного крыла Тальгарт-Холла и воровато оглянулся. Луна осветила его лицо, и у Арабеллы подпрыгнуло сердце. Это действительно был Жервез. В следующее мгновение он скрылся за углом дома.

Надо спешить! Она бросилась назад в залу. Графа нигде не было видно, но времени ждать у нее больше не было. Кроме того, она была почти уверена, что он уже на полпути к Эвишем-Эбби.

Арабелла быстро сообразила, что потеряет драгоценные минуты, если станет протискиваться через толпу гостей к выходу Снова проскользнув на балкон, она перегнулась через перила и смерила глазами расстояние до земли. Слишком высоко — прыгать рискованно. Взгляд ее упал на раскидистые ветви старого вяза, которые тянулись к балкону. Не долго думая она ринулась в дальний конец балкона, подхватила юбки выше колен, взобралась на перила и попыталась дотянуться до ближайшей ветки. Крепко ухватившись за нее рукой в бальной перчатке, она прыгнула вниз с балкона, на мгновение повиснув в воздухе, и коснулась ногами узловатого нароста на стволе дерева. Ветка заскрипела под ее тяжестью, но она продолжала перехватывать ее руками все ниже и ниже, пока не опустилась настолько, что могла спрыгнуть на другую ветку. Ноги ее запутались в длинных юбках, и она чуть не потеряла равновесие. Арабелла отчаянно замахала руками, но удержалась на ветке. Проклятие! И почему ей нельзя носить панталоны? Господь несправедлив к женщинам.

Арабелла глянула вниз, на гладко подстриженную траву газона, глубоко вздохнула для храбрости и спрыгнула с дерева. Легко приземлившись на ноги, она бросилась бежать к конюшням, задрав треклятые юбки до колен. Со стороны холла послышался хохот — ее, наверное, заметили слуги, которые приехали на праздник вместе со своими господами. И тут совсем близко раздался мерный стук копыт.

Она припала на колени, спрятавшись за густыми ветвями невысокого тиса, и стала ждать. Не прошло и секунды, как мимо нее пронесся всадник, и она успела заметить при свете луны бледное лицо Жервеза.

Арабелла сидела затаив дыхание и считая секунды, пока он не скрылся из виду, потом вскочила на ноги и понеслась к конюшням. Остановившись перед освещенной дверью, она с трудом перевела дух и только тут обратила внимание на конюха, который смотрел на нее с открытым ртом, застигнутый врасплох ее неожиданным появлением.

— Э-э… м-м… миледи?

Арабелла сделала еще два глубоких вдоха, сурово уставилась в недоверчивое лицо конюха и промолвила со всем высокомерием, на которое была способна:

— Как тебя зовут?

— Аллен, миледи.

— Живо, Аллен, седлай для меня лошадь леди Тальгарт, Блюбелл. Пошевеливайся.

Но конюх продолжал растерянно топтаться на месте. Тогда она добавила еще более сурово:

— Делай, что тебе говорят, или будешь иметь дело с лордом Тальгартом.

Последние ее слова возымели действие. Аллен побежал выполнять ее приказ — так быстро он уже давно не бегал.

Она усмехнулась ему вслед. Спросить бы у него, уехал граф или нет, да вряд ли он скажет ей правду. Джастин наверняка запугал беднягу еще больше, чем она.

Арабелла окинула взглядом грациозную Блюбелл и мысленно пожелала, чтобы на ее месте был Люцифер. Но что поделать, придется довольствоваться тем, что есть. Конюх помог ей запрыгнуть в седло, и она вонзила пятки в круглые бока упитанной кобылки.

Ее элегантная прическа сразу же превратилась в копну развевающихся волос, едва только Блюбелл повернула на главную аллею. Арабелла пустила лошадь в галоп, обещая Блюбелл огромное ведро овса по приезде в Эвишем-Эбби. Да, Жервез отправился в Эвишем-Эбби — в этом у нее не было никаких сомнений.

Арабелла прекрасно понимала, что ее затея — чистое безумие. Она понимала также, что Джастин будет просто в бешенстве, когда об этом узнает. Ну и пусть! Она имеет право досмотреть все до конца — эта история затронула ее не меньше, чем его. Правда, она и понятия не имела, что будет делать, когда ей станет ясно, что именно Жервез ищет в графской спальне. Его надо убить. Да, именно так ей и следует поступить — тогда Элсбет ничего не узнает. Арабелла пригнула голову к шее лошади, неотрывно глядя на дорогу, летящую ей навстречу. Холодный ветер бил ей в лицо.

Повернув Блюбелл на посыпанную гравием подъездную аллею, ведущую к крыльцу Эвишем-Эбби, Арабелла заметила лошадь Жервеза, привязанную к ветке кустарника у парадного входа. Это ее нисколько не удивило. Она резко осадила всхрапывающую Блюбелл и соскользнула на землю. Вокруг было подозрительно тихо. Почти все окна первого этажа были темными — только несколько свечей слабо мерцали во мраке. Зато наверху ярко горело одно окно — окно графской спальни.

Арабелла взлетела по ступеням парадного входа и распахнула двери. В главном холле было пусто и темно. Она нахмурилась. Куда подевались все слуги?

Она вспомнила о своем маленьком пистолете, спрятанном в ящичке ночного столика рядом с ее кроватью. Нечего и думать о том, чтобы его достать, — Жервез, наверное, уже в спальне или где-то поблизости. Арабелла бесшумно пересекла парадный холл, Бархатную гостиную и тихо проскользнула в библиотеку. Ящик с дуэльными пистолетами отца лежал на каминной полке. Она живо откинула крышку и схватила один из пистолетов. Чувствуя возбуждение, Арабелла принялась заталкивать пулю в ствол с помощью шомпола. Наконец пистолет был заряжен, курок взведен.

Она вернулась в холл и стала медленно подниматься по лестнице, сжимая в руке тяжелый пистолет, прикрытый складками юбки. Жервез сам выбрал время и место своей погибели. В глубине души Арабелла чувствовала, что ее безрассудный поступок вызван отчасти и тем, что она пытается доказать Джастину, что она тоже на многое способна. Да, наверное, так. И в то же время она отчаянно молилась, чтобы Джастин был рядом. Он должен быть рядом. Он весь вечер, как и она, наблюдал за Жервезом, ни на минуту не выпуская его из виду.