— Ну, — заключила Порция Уорфилд, воинственно подбоченясь, — кажется, мы попали в переделку, да еще какую! Но не волнуйся, Гленда, дорогая, все образуется.
— О Господи, — охнул Джеймс.
Джесси была измучена, покрыта синяками; все тело надсадно ныло. Впрочем, и Джеймс чувствовал себя не лучше.
Девушка, обхватив чашку ладонями, медленно пила чай, наслаждаясь каждым глотком, пытаясь согреться. Джеймс пил бренди, задумчиво глядя в пространство.
Они сидели в гостиной миссис Уиндем, по мнению Джесси, весьма мило обставленной, если не считать того, что ей действовали на нервы бесчисленные оттенки персикового цвета. Светло-персиковая парча на диване, темная — на креслах и стульях. Повсюду тона персикового.
Миссис Уиндем жила по соседству от Бланчардов, и именно поэтому здесь собрались все участники скандала.
Джесси хотелось лишь одного — умереть. Она снова взглянула на Джеймса. Он уставился на каминную полку с таким видом, словно решил съесть ее или немного пожевать и выплюнуть в кого-нибудь, скорее всего именно в Джесси.
Отец, мать и Гленда тоже были здесь, но, к счастью, еще не успели высказаться.
Миссис Уиндем восседала на диване напротив Джесси и казалась погруженной в глубокую задумчивость.
Наконец Гленда грациозно порхнула к креслу Джеймса и опустилась на колени.
— Джеймс, не следует ли послать за доктором Хулахеном и попросить его вас осмотреть?
— Нет, — бросил Джеймс, не глядя на нее. — Он, без сомнения, возится с Хэки. Ты в ногу попала, Джесси?
— По-моему, да. Он вроде как приплясывал на левой ноге. И пинал вас левой.
— И тебя тоже. В бедро?
— Да, но ничего страшного.
— Оливер, ты готов меня выслушать?
Оливер Уорфилд с силой потер челюсть.
— Не знаю, Джеймс. Я видел Джесси, распростертую на тебе. Видел, как она тебя целовала.
— Она не целовала меня.
— Но гладила по лицу. Все это заметили. Свидетелей полно. Ну да ладно. Что ты хотел объяснить?
— Я поспорил с Мортимером Хэки. Он намеревался прибрать к рукам Элис Белмонд и ее племенную ферму. И потребовал, чтобы я не вмешивался. Спор становился все горячее, пока не перерос в ссору. Я не собирался идти с ним в сад, но пришлось — не устраивать же сцену посреди бального зала Бланчардов. Слухи дошли бы до Элис и расстроили ее. Когда он вытащил пистолет, я бросился на него. Пуля пошла в небо. Он явно брал верх, и я врезал ему кулаком в живот. Хэки вырвался и снова прицелился в меня. И тогда раздался еще один выстрел, и Джесси свалилась с дерева прямо мне на голову. Вот и все.
Оливер Уорфилд вздохнул.
— Не понимаю, почему ты очутилась там, Джесси, — вставила миссис Уорфилд. — Ты не собиралась на бал к Бланчардам. И откуда у тебя пистолет? Что ты делала на том дереве?
Все, включая Джеймса, воззрились на Джесси. Она не сводила глаз со своих исцарапанных пальцев, больше всего на свете желая в данную минуту приобрести оттенок персикового цвета и раствориться в узоре ковра на полу гостиной. Взглянув на Джеймса, девушка каким-то образом поняла: он не захочет узнать правду о том, что заставило ее взобраться с пистолетом на чертов вяз, во всяком случае, не перед собравшимися.
— Кстати, интересно, почему в саду внезапно оказалось так много людей? — поспешно осведомился Джеймс. — Я слышал, как Гленда окликает меня, а вы, миссис Уорфилд, спрашиваете Гленду, где я.
— О, ничего особенного, не стоит вашего внимания, — небрежно бросила миссис Уорфилд и обратилась к Вильгельмине: — Я с удовольствием выпила бы еще немного чая, дорогая.
— Так вот оно что, — медленно выговорила Вильгельмина, глядя на давнюю подругу, которую всю жизнь унижала и третировала. — Вы попросили меня выйти в сад и привести побольше друзей, потому что там нас ждет восхитительный сюрприз, особенно меня. Боже, вам потребовалось как можно больше свидетелей! Я говорила Гленде, что вы холодная, расчетливая, хитрая интриганка, Порция, но на этот раз ничего не выйдет. Вы хотели, чтобы все увидели Гленду и Джеймса вместе? Расставили ему ловушку и даже не посоветовались со мной?
— Нет!
— Да, Порция. Взгляните на Гленду. Она краснее рака, а на лбу с успехом может висеть табличка «Виновна». Но Хэки и Джесси сорвали ваши замыслы. Теперь репутация Джесси погублена, мой сын получил клеймо соблазнителя молодых девиц, и вам не стоит отрицать, что вы и Гленда задумали поймать Джеймса в сети брака. Если бы вы догадались во все посвятить меня, я помогла бы вам справиться с трудностями. Но вы предпочли промолчать, и поглядите, что из этого вышло!
Джесси почувствовала, что с нее довольно. Она ухитрилась кое-как подняться на ноги, даже не застонав от боли.
— Это просто смехотворно! При чем здесь моя репутация?! Кроме того, я последняя девушка на Земле, которую Джеймс попытался бы соблазнить. Все вы прекрасно понимаете, что это дурацкое недоразумение и ничего больше. Я отправляюсь домой. Отец, ты едешь со мной?
— У тебя все лицо расцарапано, — заметил Джеймс, медленно вставая. — Промой его хорошенько.
— Обязательно. И не волнуйтесь насчет Хэки, Джеймс. Завтра он выставит на скачки свою клячу-трехлетку, и я постараюсь, чтобы его жокей приземлился прямо в грязь.
— Джесси, занимайся своими делами и не суй нос в мои. Ну, надеюсь, все выяснено и на этом вы успокоитесь?
— Все-таки я не поняла, что Джесси там делала, — вмешалась миссис Уорфилд, вскакивая и обращаясь к дочери. — Что тебе понадобилось на этом дереве, Джесси?! Мне нужна правда.
В следующее мгновение Джеймс оказался рядом с девушкой.
— Я сыт всем по горло! Мне плевать, по какой причине Джесси пряталась на дереве, но я чрезвычайно этому рад. Думаю, она спасла мне жизнь, поскольку Мортимер наверняка бы меня пристрелил. Мне пора. Леди, Оливер, доброй вам ночи.
— Я тоже ухожу, отец, — бросила Джесси и, хромая, побрела к двери, хотя мать громко вопила, призывая непокорную дочь остаться. Джеймс вышел вместе с ней.
— Пойдем, Джесси. Я провожу тебя домой. Это самое малое, чем я могу отплатить тебе за помощь.
Они ехали бок о бок по Шарп-стрит к Ватерлоо-роуд, а потом свернули на Калверт-стрит. Снова пошел дождь — с неба нескончаемыми потоками хлынула ледяная вода. Стояла непроглядная тьма, на мрачном небе — ни единой звездочки. На обоих были шляпы, но это мало что меняло. Дул сильный ветер, и косые струи били по спинам, забирались под воротники. Внезапный порыв ветра сорвал шляпу Джесси и закатил в канаву. Девушка поспешно схватилась за виски, но было слишком поздно.
— О Господи, — выдохнула Джесси, — эта была последней, что я смогла найти в сундуках.
Джеймс протянул свой цилиндр. Но девушка лишь покачала головой, и Джеймс снова нахлобучил его. Они дрожали от холода, молча проклиная дождь, и каждый гадал, о чем думает спутник. Наконец Джеймс, не выдержав, спросил:
— Джесси, почему ты сидела на дереве?
— Чтобы спасти вас.
— Спасибо, ты меня спасла. Но с какой целью ты оказалась на дереве с самого начала?
— Чтобы спасти вас.
Джеймс вздохнул, глотнув при этом дождевой воды.
— Я так и думал. Ты знала, что затеяли Гленда и твоя мать?
— Да, я действительно подслушивала, к счастью для вас, Джеймс. Так что нет смысла рвать и метать по этому поводу.
— О, ни за что. Но если бы ты не спасла меня от Мортимера и вероятной смерти, что бы ты сделала, Джесси? Прикончила Гленду, если бы та попыталась упасть в обморок, или начала бы расстегивать мои брюки?
— Нет, просто выстрелила бы в землю у ваших ног. Гленда ненавидит оружие и подпрыгивает как ошпаренная, услышав выстрел. Она помчалась бы со всех ног обратно в бальный зал.
— Но почему ты хотела спасти меня от Гленды?
Лишь сейчас Джесси осмелилась взглянуть на него. Мокрые волосы прилипли к лицу, плечам и спине. Губы посинели от холода. Она, должно быть, чувствует себя так же отвратительно, как выглядит.
Конец ознакомительного фрагмента
