— Позволь мне кое-что прояснить, Чарлз. Я мирно направлялся в Морленд, следуя твоим идиотским указаниям, когда нашел ее на опушке леса, больную и без сознания. К счастью, я вспомнил, что проезжал мимо этого дома, поэтому и привез ее сюда, тем более что буран набирал силу. Но я не совращал ее. Так, говоришь, она внучка графа? Но какого черта она скрывала это? И чего так смертельно боялась? Разве ее титул и богатство имеют значение? Странно! Эта загадка не дает мне покоя. С каким бы удовольствием я взял розгу и хорошенько высек эту упрямую и своенравную девчонку!

Чарлз застонал и залпом осушил третий бокал хереса. Все это крайне ему не нравилось, и к тому же предчувствие подсказывало, что в реальности дело обстоит куда хуже.

— А кто такой Тревор? — продолжал допытываться Филип.

— Тревор? А, ты о Треворе Эверсли, внучатом племяннике и наследнике графа Монмута! Он недавно женился на Элизабет, старшей сестре Сабрины. Примерно месяц назад и со всей помпой. На свадьбу было приглашено все графство. Какой блеск, какая роскошь! Тогда мне показалось, что Сабрина вполне спокойна и счастлива. Что же случилось, Филип? Как она оказалась в лесу? И какое отношение ко всему этому имеет Тревор? Ты сказал, она была больна?

— Да, и очень тяжело. Лихорадка и сильный жар. Несколько раз мне казалось, что она на грани смерти. Девочка оказалась сильнее, чем я думал. Она настоящий боец. И хотя еще очень слаба, но, думаю, выкарабкается. Ты давно знаешь Сабрину?

— Крошку Бри? Со дня ее рождения. Монмут-Эбби находится всего в десяти милях от Морленда. Так она действительно простудилась? Уверен, что малышка поправится?

— Да. Как я уже сказал, она еще очень слаба, но через неделю-другую обо всем забудет, — пообещал Филип и внезапно ринулся к двери: — Пойдем со мной, Чарлз! Тесто уже поднялось, пора печь хлеб. Мне все-таки удалось отыскать дрожжи. Теперь все будет по правилам!

— Что?!

Филип хитро улыбнулся и выбежал из комнаты. Чарлз, сгорая от любопытства, последовал за ним. Оказавшись в кухне, где до этого ему не приходилось бывать, Чарлз изумленно наблюдал за другом, облачавшимся в широкий белый передник. Филип обернулся и весело подмигнул приятелю.

— Я здесь полный хозяин и господин, — сообщил он, обводя рукой тесное помещение. — Если мой скромный опыт меня не обманывает, тесто еще должно подойти. Садись, Чарлз. Я, к сожалению, пока не могу отвлечься.

И тут Чарлз впервые заметил непонятный наряд виконта. Белая сорочка, правда, довольно чистая, но неглаженая, светло-коричневые панталоны все в морщинках. Спал он в них, что ли? А ботфорты, должно быть, не чищены целую вечность.

— Господи, Дамблера удар хватит, когда он тебя увидит.

— Я рассчитывал, что Дамблер добрался до Морленда. Надеюсь, ты не отправил его на поиски. Он прекрасный парень, но по-прежнему считает меня ребенком, которого нужно всячески оберегать и лелеять.

— Не представляешь, как он волновался! Разве его удержишь? Отправился с поисковой партией. Кстати, ищут не только тебя, но и Сабрину Эверсли. Кажется, мне еще не мешает выпить.

— Ну же, Чарли, договаривай! Ты ведь не все выложил, верно?

— Тереза Эллиот, — объявил Чарлз с таким видом, словно этим все было сказано.

— А что с ней? Тереза ведь в Морленде, верно?

— К моему величайшему прискорбию. Похоже, она заполнила собой каждую щелочку в доме и нет от нее спасения. Успела довести до белого каления как гостей, так и домашних, пыталась выгнать меня на улицу в самый разгар метели, требуя, чтобы я немедленно тебя отыскал. К счастью, опасность миновала, Филип, и теперь можно не беспокоиться, что эта гарпия вонзит в тебя свои коготки.

— Но я никогда и ни за какие коврижки не женился бы на Терезе Эллиот! Скорее грянет Страшный суд и моя тетушка Милли предстанет перед Создателем, что случится не ранее следующего столетия. Успокойся, Чарлз, чары мисс Эллиот надо мной не властны.

— Что ж, если ей не удалось ослепить тебя своей неземной красотой, тем лучше, все равно дело решено.

— Чарлз, о чем ты толкуешь, черт возьми? Если меня не подводит память, я всего лишь однажды отправился с ней на прогулку в парк и при этом не подавал ей ни малейших надежд. Подобное приглашение никак не может быть истолковано двусмысленно!

— А ты забыл, что дважды танцевал с ней на балу у леди Бренсон? Она без конца расписывала мне это счастливое событие. Очевидно, Тереза настолько уверена в себе, что ничуть не сомневается в своей способности привести тебя к алтарю. Но, как я уже сказал, с этой стороны тебе ничто не грозит. Ты ухитрился попасть из огня прямо в полымя. Правда, пламя поистине прелестное, тут ничего не скажешь.

— Напрасно ты выпил три бокала хереса подряд, спиртное затуманило твой мозг, Чарли. Как насчет кофе? Мгновенно приведет тебя в чувство. Нет, не стоит рассыпаться в благодарностях, я здесь по совместительству еще и дворецкий. Кофе?

— Сабрина Эверсли — очаровательная девушка, — продолжал Чарлз, игнорируя предложение друга. — К тому же ей восемнадцать. — Он принялся старательно загибать пальцы. — Ну да, восемнадцать. На два года моложе моей сестры Маргарет.

— Иногда в ней и верно проскальзывает какое-то очарование, тут ты прав, но обычно она упрямее и молчаливее Хорейса, любимого борова дядюшки Харви. Необыкновенное животное, если уж упрется, тут всему конец.

— Филип, при чем тут какой-то боров?! Оставь свои глупости и выслушай меня! Думаю, будет приличнее всего, если твоим шафером стану я. Старый граф может за день получить специальное разрешение на брак, и к концу недели вы поженитесь. Монмут сделает все, чтобы дело не получило огласки. — Чарлз облегченно вздохнул и просиял от удовольствия, что сумел так безупречно выразить свои мысли. — А вот теперь, пожалуй, неплохо бы выпить чашечку кофе.

— Кофе? — тупо повторил Филип, не в силах прийти в себя. — Специальное разрешение? Дорогой Чарлз, тебе в самом деле нужно поменьше пить. Ты считаешь, что я соглашусь жениться на Сабрине Эверсли? Да этот вздор еще смехотворнее, чем тот дурацкий жилет, который ты в прошлом месяце надел в «Уайте», помнишь? С желтыми тюльпанами по всему полю! Я знаю юную леди чуть меньше недели.

— В этом-то и вся штука, Филип. Ты успел заработать репутацию неотразимого, смертельно опасного для дам донжуана. Женщины дерутся за право попасть в твою постель, а мужчины зеленеют от зависти. И вот выясняется, что невинная незамужняя леди прожила с тобой в одном доме несколько дней. Она скомпрометирована, Филип, покрыта позором с головы до ног.

— А ножки у нее просто изумительные, — вставил Филип.

— Сомневаюсь, что даже Ричард Кларендон теперь ее захочет.

— Должно быть, я свихнулся куда сильнее тебя, Чарли! Вот от кого я еще слышал ее имя! Как-то за партией в пикет Ричард стал петь дифирамбы особе, на которой решил жениться. Да-да, молодая девушка из Йоркшира по имени Сабрина. Ну а теперь, когда я честно выслушал все твои доводы, позволь мне кое-что сказать. Я не собираюсь связывать себя узами брака. Не вижу надобности. Неужели не понимаешь? Она едва не погибла. Я спас ей жизнь. И при этом ни разу не посмотрел на нее как на женщину. Заботился о ней. Как брат, как отец, как сиделка, и все это отнюдь не включало и намека на плотскую любовь. Готовил, кормил ее и не требовал десерта в виде постели. Так что забудь весь тот вздор, который ты сейчас нес. Пусть ее получит Ричард вместе с моим благословением. Я был и остаюсь добрым самаритянином, и никем больше.

— Сомневаюсь. Как только до Кларендона дойдут слухи о пребывании Сабрины в обществе джентльмена, имеющего такую же репутацию, как и он сам, вряд ли намерения Ричарда останутся прежними. Знаешь ли ты, что он просто обезумел и едва не загнал коня в поисках Сабрины? Он сгорает желанием добиться ее. Но, Филип, смотри, чтобы дело не кончилось дуэлью.

«Возможно, Ричард не любит Сабрину, иначе отчего бы продолжал играть и распутничать? — размышлял Филип. — Ведь всего три недели назад он завел новую любовницу, оперную певичку! А что, если Чарли ошибается и это отнюдь не брак по любви?»

Он нахмурился, пытаясь в точности припомнить, что говорил Ричард о Сабрине.

Они играли в пикет в клубе «Уайте», предварительно навестив своих содержанок. Ричард был слегка пьян, да и на Филипа бренди уже начало оказывать обычное действие.

— Я нашел себе жену, — неожиданно бросил Ричард, глядя, однако, не на Филипа, а на веселый огонь в камине. Филип, подумав, что он шутит, засмеялся и наполнил бокал.

— Нет-нет, Филип, я серьезно. Восхитительная девушка, хотя придется ждать еще три месяца, пока ей не исполнится восемнадцать. Старый Эверсли заставил меня пообещать, что я наберусь терпения.

Филип вспомнил, как удивился такому признанию.

— Но ты похоронил первую супругу, Ричард, весьма удачно успевшую родить тебе наследника. И сам сколько раз твердил, что никогда больше не женишься, что ни одна женщина не способна дать тебе счастья и удовлетворения.

Вместо ответа Ричард осушил очередной бокал бренди.

— Я хочу ее, — тихо выговорил он голосом, хриплым от похоти и спиртного. — Она жизнерадостна и прекрасна, как сама жизнь. Волосы цвета пламени, густые и длинные. Умираю от желания зарыться лицом в эти пряди и вдыхать их аромат. Знаешь, Филип, она единственная красавица, кто не пытается пустить в ход свои чары, чтобы поймать меня. И, как ни странно, совершенно не знает, что такое страсть, и не подозревает, как пьянит меня ее прелесть. Да, я жажду ее и не стыжусь в этом признаться.

Филип с трудом очнулся от раздумий и сообразил, что пропустил мимо ушей очередную тираду Чарлза.

— Что ты сказал, Чарли?

— Спросил, что ты намереваешься делать.

— Ты, кажется, не расслышал? Я спас ее жизнь, не более и не менее того. И собираюсь вернуть ее семье. — Нет, все не так просто! Прежде нужно разделаться с Тревором. — Ты сказал, что этот Тревор женат на сестре Сабрины?

— Да, и если желаешь знать, его подкупили титулом. Элизабет — женщина малоприятная и не слишком привлекательная. При одном взгляде на нее хочется бежать со всех ног.

— У Сабрины есть в Лондоне тетка?

— Разумеется. Леди Берсфорд. Разве ты не бывал на ее приемах?

Ну да, та самая жена торговца.

Филип рассеянно кивнул. Очевидно, она намеревалась искать покровительства у тетки. Теперь, после объяснения Чарлза, Филип сумеет вытянуть из нее всю правду, ну а потом решит, как лучше поступить.

— Ты по-прежнему отказываешься признать, что скомпрометировал ее?

— Но я не компрометировал ее и не считаю, что мне выпала в этом фарсе роль главного злодея лишь потому, что позаботился о девушке. Только не говори, что когда-либо хотел слиться в объятиях с особой, зубы которой выбивают от холода дробь!

— Нет, но меня никто и никогда не считал распутником и ловеласом, как тебя. Возможно, и не столь странные ситуации заставляли тебя сходить с ума от вожделения.

— Да замолчишь ты?!

— Если тебе это так уж важно, лично я считаю, что ты сказал правду. Ты никогда не лгал, разве что в детстве, когда хотел избежать наказания. Но больше ни одна живая душа тебе не поверит. И Сабрина немедленно превратится в парию, стоит только кому-то узнать, что произошло.

К сожалению, Чарлз ничуть не преувеличивал, и это крайне не понравилось Филипу. Неужели окружающие такого дурного мнения о нем? Он никого не обидел, никому не причинил зла, просто поступал в соответствии со своими желаниями.

— Значит, у меня такая ужасная репутация, Чарли?

— Ужасная? Да, в подобной ситуации это, пожалуй, главное. Беда в том, что ты выйдешь из этой истории незапятнанным, а вот что станется с Сабриной? Не находишь, что в нашем обществе слишком много лицемеров?

Филип едва не взорвался от внезапно накатившего гнева. Все верно, иногда он желал эту девушку. Но в конце концов, он молодой сильный мужчина! Что ему чувствовать при виде обнаженной женщины? Но он благородный человек и не воспользовался ее бедственным положением. И если бы не болезнь, держался бы от Сабрины на расстоянии.

Он неожиданно вспомнил о своей любовнице Мартине. Господи, если бы он остался в Лондоне и провел в ее постели долгие лениво-сладострастные часы, всего этого не случилось бы. Но что теперь жалеть? Все равно ничего не вернешь, и если Чарлз прав, дело гиблое — придется идти под венец.

Филип яростно набросился на тесто. Все пропало, теперь остается расплачиваться за свою скандальную репутацию.

— Как ты считаешь, — пробормотал он, — не удастся сохранить все в тайне?

— Вряд ли, вся округа взбудоражена вашим исчезновением. К тому же нужно принять в расчет Ричарда Кларендона.

Филип продолжал неутомимо месить тесто. Неожиданно он остановился, и на его лице появилась торжествующая улыбка.

— Придумал! Я сам поговорю с Кларендоном. Возможно, он поверит мне и, несмотря ни на что, женится на Сабрине. Он маркиз, что не идет в сравнение с каким-то жалким виконтом. Чрезвычайно выгодная партия!

— Неплохая мысль. Но на твоем месте я не рассчитывал бы, что он похлопает тебя по спине, с благодарностью расцелует и заверит, что считает тебя святее самого папы. Нет, Филип, мне очень жаль, но думаю, тебе следует быть готовым к худшему. Так или иначе, тебе давно пора жениться и иметь наследников. Даже Роэн Кэррингтон попался в сети брака. Теперь твоя очередь.

Филип разразился проклятиями.

— Но всякий джентльмен поступил бы так, — заверил Чарлз. — Это достойный шаг.

— Пропади пропадом достоинство и благородство! — И Филип вновь принялся яростно молотить тесто кулаками.

— Это неприлично. Нельзя посылать к черту честь дворянина.

Элейн не задумалась втоптать в грязь его имя.

Филип с горечью поморщился. Много лет он провел в удовольствиях и развлечениях, ни о ком и ни о чем не заботясь.

— Наверное, ты прав, — медленно выговорил он. — Кто-нибудь должен позаботиться о Сабрине. У меня создалось впечатление, что мисс Эверсли, предоставленная себе, начнет попадать из одной передряги в другую. Я по крайней мере сумею удержать ее в узде.

К удивлению Филипа, Чарли расхохотался. Филип поднял брови:

— Я на восемь лет старше и как-нибудь справлюсь с девчонкой.

— Ты знаешь ее едва неделю, Филип. И кроме того, она больна. Советую расспросить Маргарет обо всех их совместных невероятных проделках, в которых Сабрина неизменно была лидером. Так что твои выводы весьма поспешны. Сабрина отнюдь не покорная овечка.

Филип вспомнил о возмутительной попытке сбежать вчерашней ночью и покачал головой:

— Она послушается меня, вот увидишь. Он скатал два каравая и поставил их в печь.

— Надеюсь, ты пообедаешь со мной, Чарлз? Мы должны составить план. Когда Сабрина проснется, я уведомлю ее о нашем решении.

Глава 18

Но Чарлз не остался на обед: следовало немедленно сообщить новости графу и прекратить поиски. Услышав, что Сабрина проснулась, Филип взял заранее приготовленный поднос и поднялся наверх. Говоря по чести, он не знал, кого жалеет больше: ее или себя. Оба попали в ловушку строжайших правил светского этикета, и выхода нет. Вот награда за сделанное добро Ему навязали жену!

Жену.

Не нужна ему никакая жена. Он слишком молод. Слишком привык вести разгульную свободную жизнь. Самодовольная физиономия Роэна Кэррингтона вызывает у него злость и раздражение. Правда, в глубине души он завидовал другу. Но одно дело жениться на той, кого выбрал сам, и совсем другое — идти к алтарю с навязанной невестой. Выхода все равно нет. Он не подлец, не негодяй и не позволит погибнуть молодой девушке, если в его силах спасти ее репутацию.

К этому времени он уже полностью смирился с последствиями своего великодушного поступка. Сабрина Мерсеро, виконтесса Деренкур. Звучит неплохо! Не такое уж это тяжкое испытание — жениться на ней, — стоит лишь вспомнить необыкновенные, единственные на всем белом свете фиолетовые глаза. Да и все остальное, что он успел рассмотреть во всех подробностях.

Он неожиданно обнаружил, что с нетерпением ждет реакции на известие о том, что ее инкогнито раскрыто. Ну и упрямая же ведьма! Впрочем, ее упорство и твердый характер ему по вкусу; главное — уметь держать их под контролем, конечно. Он почти уверен, что она подходит ему куда лучше Элейн, по крайней мере втайне на это надеялся. Сабрина не только прелестна, но и умна. Немногие мужчины успевали так хорошо узнать невесту до свадьбы. Да, все обернулось не так уж плохо. Она станет его женой. И как можно скорее.

Он постучал и ступил через порог. Сабрина задумчиво смотрела в окно. Яркий солнечный свет струился сквозь стекло, зажигая ее волосы полуденным пламенем, окружавшим ее головку подобно алому гало.

После свадьбы, когда она окажется в безопасности, он объяснит, что не имеет ни малейшего намерения изменять свою жизнь. Она, разумеется, должна понять. В конце концов, это брак не по любви, а по голому расчету. Сабрина займет подобающее ей место в обществе, а он пойдет своей дорогой.

Девушка отвернулась от окна и закрыла глаза. Нос забавно подергивался.

— Кажется, виконт испек хлеб? Пусть он снова будет плоским, как лепешка, я готова съесть все, до последней крошки.

Филип, улыбнувшись, опустил поднос на столик.

— Поэтому я и захватил целый каравай.

Кроме хлеба, он принес суп, мисочку с медом, и Сабрина с жадностью набросилась на еду. Господи, какая же она тощая. Это обстоятельство отчего-то тревожило его. Когда он привезет новую госпожу в Динвитти-Мэнор, повариха мгновенно набросится на очередную жертву с энтузиазмом религиозного фанатика, и ей придется быть поосторожнее, иначе через месяц она не пролезет в дверь.

Сабрина энергично дожевывала последний кусок, когда в ее сознание ворвались слова Филипа:

— Ешьте сколько пожелаете, сейчас это только на пользу, но учтите на будущее, что мне не нужна толстуха жена.

Сабрина на миг застыла, уставилась на Филипа и, тряхнув головой, стала жевать еще быстрее. Проглотила, поперхнулась, закашлялась и поспешно выпила воды. И лишь потом пронзила его испепеляющим взглядом.

— Извините, Филип, я, кажется, не так вас поняла. Что вы сказали? Не будете ли так добры повторить?

— Как угодно, леди Сабрина.

— Я уже говорила, что мне не нравится такое обращение.

— Так и быть, на этот раз смирюсь. — Он уселся на постель и взял ее руку с липкими от меда пальцами. — Сабрина, вы станете моей женой? Окажете мне эту честь? Мы знаем друг друга целых пять дней и, думаю, прекрасно поладим. Что скажете?

— Выйти за вас? — повторила она, не сводя с него взгляда.

— Да. Подумайте, мы сумели ужиться вместе и ссоримся, лишь когда вы замыкаетесь в своей раковине. Этому пора положить конец. Вам придется довериться мне, открыть все свои мысли. Как по-вашему, это удастся?

— Вы сами не знаете, что говорите. Зачем вам связывать себя? И откуда вдруг такая идея? Я для вас чужая. Вы понятия не имеете, кто я, каковы мои вкусы и пристрастия…

— Того, что я знаю, вполне достаточно. Итак?

Сабрина недоумевающе смотрела на Филипа, не понимая, что это на него нашло. Все это не имеет ни малейшего смысла. Конечно, в этом случае все ее проблемы разом бы решились. Она избавится от Тревора и Элизабет, сможет навещать деда, не беспокоясь, что они исподтишка нанесут ей удар в спину. Не придется также жить с тетей Берсфорд, которую Элизабет называла старым бульдогом. Но все же зачем ему эта обуза?

— Нет, Филип, я, конечно, не выйду за вас. Но возможно, вы будете так добры объяснить, почему отважились сделать мне предложение? А, понимаю! Господи, должно быть, у меня голова со сна слишком тяжела! Простите, что так туго соображаю! Вы, очевидно, пытаетесь меня защитить, но, уверяю, в этом нет необходимости.