— И, конечно, вы ухитрились освободиться до того, как вам стало плохо. Кажется, больше обсуждать нечего. Я предлагаю, миледи, чтобы вы немножко покричали ради нашего цыпленочка.

Бланш сверкнула на него глазами, потом, пожав плечами, ответила:

— Возможно, вы и правы, хотя я не вижу в этом большого смысла.

С минуту Дайнуолд молчал раздумывая, затем приказал:

— Кричите, миледи. Никто не знает, как все обернется.

До Кассии донесся отчаянный крик Бланш.

— Нет! — Кассия бросилась бежать к роще, но один из мужчин схватил ее за руку и удержал.

Несколькими минутами позже Кассия увидела идущего к ней рыцаря, оправляющего одежду. Она побледнела, сразу поняв, что случилось, и из ее горла вырвался тихий стон.

Рыцарь остановился прямо перед ней.

— Вы… грязное животное! Как вы осмелились причинить зло беззащитной женщине? Она попыталась вырвать руку.

— Возможно, — тихо сказал Дайнуолд хмурясь, — в эту минуту вам следует думать о собственной безопасности.

Кассия подняла на него глаза. Она вспомнила, что ее поразило выражение его лица, но сейчас оно не казалось таким жестоким. Его волосы, брови и даже глаза были серовато-коричневыми, как песок на отмели. Нос с высокой переносицей украшала россыпь веснушек. Он не казался могучим, как Грэлэм, но был крепко сколочен, и Кассия поняла, что у нее нет шансов вырваться.

— Что вы сделали с Бланш? — спросила она шепотом.

— Я ее изнасиловал, — ответил рыцарь спокойно, — и отпустил.

Он наблюдал за пленницей и видел, как расширились от ужаса ее глаза, потом ресницы ее легли на щеки, а плечи будто одеревенели.

— Что вы сделаете со мной? — Кассия изо всех сил старалась, чтобы голос не выдал ее отчаяния.

— Посмотрим, цыпленочек, — невозмутимо ответил рыцарь.

Дайнуолд вдруг испытал непрошеное чувство раскаяния при виде жалкой и смешной демонстрации отваги со стороны этого беспомощного существа.

— Сначала мы проедемся. Нет, вы не поедете на своей кобыле. Сядете со мной.

«Он меня тоже изнасилует», — подумала Кассия. Но какое это теперь имело значение!

Она не сопротивлялась, когда Дайнуолд поднял ее и посадил в седло впереди себя. Его конь отпрянул в сторону, почувствовав, что вес седока увеличился, но рыцарь ласково заговорил с ним, и тот успокоился.

Около часа или чуть больше они проехали в молчании.

— Кто вы? — спросила наконец Кассия.

— Можете называть меня Эдмундом, — ответил рыцарь небрежно. — А я буду звать вас Кассией. Ведь это ваше имя?

Она кивнула, и Дайнуолд почувствовал, как ее мягкие локоны коснулись его подбородка.

Глядя вперед, между ушами своего жеребца, он нахмурился. Пленница не упомянула о своем влиятельном муже. Все было, как говорила Бланш. Грэлэм презирал свою жену, и она хорошо это знала.

— Почему мужа не было с вами? — спросил он внезапно. — Неразумно двоим женщинам выезжать на прогулку без эскорта.

Кассия рассмеялась. Человек, изнасиловавший Бланш, а ее похитивший, теперь читал ей нотации!

— Мой муж, — сказала она, не замечая, как беспомощно звучит ее голос, — не знал, что мы выехали на прогулку. Я сама виновата. Мы все еще на землях моего мужа. Я думала, что никто не осмелится…

— И ошиблись, — ответил Дайнуолд резко. — Вы рассуждаете как ребенок.

— Да, так может показаться, — сказала Кассия.

— К тому же вы строптивы?

Он посмотрел ей прямо в лицо и увидел, как ее глаза непонимающе расширились.

— Строптива? — повторила Кассия без всякого выражения. Потом, вздохнув, сказала: — Возможно, это так. Иногда милорд сердит меня. Боюсь, что я не всегда могу сдержаться и говорю лишнее.

Почему эта миниатюрная леди разговаривала с ним так, будто знала его всю жизнь и испытывала к нему доверие? Это было ненормально. Вероятно, она и была ненормальной.

Кассия не заметила, как две слезы выкатились из ее глаз и поползли по щекам.

— Перестаньте! — рявкнул на нее Дайнуолд. — Я ничего такого не сделал, чтобы теперь смотреть на ваши слезы.

Его пленница заморгала и вытерла глаза кулачками, как ребенок.

— Простите, — сказала она, — я так испугалась.

Он тихонько выругался, и некоторые из произнесенных им слов были грубее и выразительнее, чем те, что употреблял Грэлэм.

— Вы мне не скажете, куда везете меня?

— Нет. Но держите язык за зубами, леди. Нам придется проехать довольно большое расстояние, прежде чем мы остановимся на ночлег.

Кассия невольно подумала, что поступки этого странного рыцаря совсем не вяжутся с его грубыми словами. Рука его нежно и покровительственно обнимала ее тонкую талию.

— Вы устали. Поспите.

К его величайшему удивлению, Кассия и в самом деле заснула, прикорнув на груди Дайнуолда. Он слышал ее тихое и ровное дыхание и понимал, что эта юная леди разбудила в нем чувства, дремавшие много лет, и на которые он уже не считал себя способным.

«Какой же я дурак, — подумал рыцарь, — если меня привлекает это достойное жалости создание. »

Кассия проснулась с негромким криком и попыталась освободиться от сковывавших ее объятий. Тогда Дайнуолд сказал как бы против воли:

— Я не причиню вам зла, цыпленочек. Скоро мы остановимся на ночлег.

— Почему вы называете меня цыпленочком?

Он насмешливо улыбнулся ей, поднял руку и взъерошил ее кудри.

— Потому что у вас мягкие и нежные как пух волосы, а сами вы такая маленькая и теплая.

Для злодея, думала Кассия, все больше недоумевая, он ведет себя на удивление странно.

Несколькими минутами позже Дайнуолд объявил, что пора сделать привал. Он отправил своих людей поискать дичи на обед и сделал знак Кассии, чтобы она сидела за деревом и вела себя тихо. Заметив, что она ерзает, рыцарь сказал отрывисто:

— Поездка была долгой. Идите и облегчитесь. — Глаза его были сурово прищурены. — И не пытайтесь сбежать от меня, иначе вам придется плохо.

Она поверила ему так же, как верила Грэлэму. Скоро Кассия уже помогала Неду, низкорослому жилистому человеку, выглядевшему не менее устрашающе, чем дьявол из ее ночных детских кошмаров, освежевать и приготовить только что пойманных кроликов. Она изумленно уставилась на него, когда Нед нежно сказал ей:

— Нет, девочка, ты не умеешь управляться с такой дичью. Смотри, как это делается.

Сидя опираясь на пятки и сонно моргая, Кассия все больше недоумевала — ей была непонятна эта явно неподдельная доброта. Но запах жаркого из кроликов дразнил ее обоняние, и в желудке у нее громко заурчало. Она была бы рада упасть в обморок, ей хотелось закричать, завыть от страха, но, как ни странно, ни того, ни другого не случилось. Что бы они ни собирались с ней сделать, не в ее силах было помешать им.

— Ешь, цыпленочек. — Дайнуолд передал Кассии хорошо поджаренный кусок мяса. Сам он молча ел и больше не проронил ни слова, только продолжал издали сурово смотреть на нее, и в глазах его она читала угрозу.

Остальные рыцари разошлись, чтобы занять выгодные позиции и охранять их лагерь, во всяком случае, так решила Кассия. Вечер был теплым, небо — ясным. Сытный ужин пришелся как нельзя более кстати, и теперь Кассия терпеливо продолжала ждать решения своей судьбы.

Дайнуолд стоял над ней, упираясь руками в узкие бедра.

— Ну, цыпленочек, ты все ждешь, когда я тебя изнасилую?

Глава 18

Она подняла взгляд и смотрела на него огромными, расширившимися от страха глазами:

— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали.

— В таком случае что мне сделать для тебя? — спросил он насмешливо.

Кассия облизала пересохшие губы.

— Не знаю.

Он опустился рядом с ней и теперь сидел у умирающего огня, скрестив ноги.

— Я тоже не знаю, — сказал рыцарь скорее себе, чем ей. Повернувшись к пленнице, он спросил: — Как случилось, что вы вышли за Грэлэма де Моретона?

Мгновение Кассия смотрела на Дайнуолда непонимающе, потом пожала плечами. Не было причины скрывать от него правду.

— Мой отец… убедил его жениться на мне. Дайнуолд замер, будто оцепенел. И тут Бланш не солгала.

— Такого человека, как Грэлэм, убедить нелегко, — сказал он.

— Вы говорите так, будто хорошо знаете моего мужа.

— Скажем лучше, — сухо поправил ее Дайнуолд, — я питаю здоровое уважение к де Моретону. Но продолжайте.

— Вы правы. Теперь, когда я тоже узнала его, я удивляюсь тому, что моему отцу удалось это. Видите ли, я умирала, и у меня не сохранилось воспоминаний о нашей свадьбе.

— Я думаю, — сказал рыцарь медленно, не сводя глаз с ее лица, — вы мне расскажете об этом все.

Кассия повторила ему то, что ей рассказал отец. На мгновение она запнулась, затем продолжала спокойно, и в тоне ее появилась горечь:

— Сначала я подумала, что, возможно, я ему небезразлична, хотя бы чуть-чуть, понимаете? Но это оказалось заблуждением. Я не понимаю мужа. Похоже, что я глупа, слишком глупа, чтобы понимать мотивы его поступков.

— Вы не глупы, — резко возразил Дайнуолд, обдумывая только что услышанное.

— В таком случае я не подхожу для роли жены.

Рыцарь не обратил внимания на ее реплику.

— Так, говорите, он отказал даже герцогу Корнуоллскому и не пожелал аннулировать ваш брак, не покорился желаниям столь высокого лица?

— Да. Теперь я думаю, он примирился со мной только из уважения к моему отцу и из-за Бельтера. Это очень завидное владение.

— Если он отошлет вас, Бельтер все равно останется за ним. По крайней мере он может побороться за него с вашим отцом и алчным кузеном.

— Похоже, вы правы, — задумчиво сказала Кассия. Внезапно она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо. — Эдмунд, — сказала она, даже не заметив, что назвала его по имени, — вы удерживаете меня ради выкупа?

— А если и так? — спросил он ровным тоном.

Она пожала плечами, и губы ее сложились в беспомощную улыбку.

— Я только поинтересовалась. Не знаю, что сделает Грэлэм.

— Клянусь святым Петром! — тихонько выругался Дайнуолд.

Она и была не более чем цыпленком, невинной и доверчивой как дитя девчонкой. Сперва он хотел изнасиловать ее — а что оставалось делать мужчине в подобной ситуации и какой мужчина не поступил бы так — и подумывал, не оставить ли ее при себе, пока она ему не надоест, а потом, может быть, даже и убить, чтобы не тратить силы и средства на поездку к ее отцу, в Бретань. Теперь его тревожило то, что у него появилась потребность защищать эту пигалицу. Он вскочил на ноги.

— Вы утомили меня своей болтовней.

Услышав угрозу в его голосе, Кассия содрогнулась, и он почувствовал себя так, будто отпихнул ногой маленького беззащитного зверька.

— Ладно, спите. Утром поговорим ещё.

Он бросил ей одеяло, а сам улегся по другую сторону костра. Закутавшись в одеяло, Кассия свернулась в тугой клубочек. Почему он не изнасиловал ее, как Бланш? Она дрожала. Может быть, он еще сделает это. Возможно, его доброта была всего лишь притворной. Она покачала головой, гадая, сумеет ли понять когда-нибудь хоть одного мужчину.

Последние мысли ее перед тем, как уснуть, были о кровавой борьбе, которая, возможно, разгорится между ее отцом и мужем за обладание Бельтером.

Проснувшись на рассвете, Кассия медленно жевала сухой хлеб, который дал ей Дайнуолд, и мечтала лишь о кружке молока. Страх, слегка улегшийся накануне, теперь вспыхнул с новой силой. Проглотив хлеб, Кассия уныло ждала возвращения своего похитителя.

— Что вы сделаете со мной? — спросила она, поднимая глаза на подошедшего Дайнуолда.

— Скажу, когда поедем дальше, — последовал ответ.

Нед подсадил пленницу на лошадь Дайнуолда, и Кассия, усевшись поудобнее, приготовилась к разговору.

— Почему вы не разрешаете мне ехать на моей кобыле? — спросила она.

— Не знаю, — ответил ее похититель.

— Я ведь все равно не смогу сбежать от вас.

— Тут вы не ошибаетесь.

— Эдмунд, пожалуйста, скажите мне, какие у вас намерения. Я очень напугана.

Она почувствовала, как его рука крепче сжала ее талию, и вздрогнула.

— Что вы предпочтете, если я дам вам право выбора: вернетесь к отцу в Бретань или в Вулфтон к мужу?

— Если вас интересует, от кого легче получить выкуп, то я не знаю.

— Я не об этом вас спрашиваю. Отвечайте на вопрос. Она вздохнула.

— Я не могу допустить, чтобы мой муж и отец враждовали из-за Бельтера. Если вы даете мне право выбирать, я предпочту вернуться в Вулфтон. Я должна быть там.

— Вы любите мужа?

Дайнуолд ожидал, что она будет с яростью отрицать это, но ее ответом было молчание.

Рыцарь пустил лошадь шагом, и Кассия смотрела невидящим взглядом на камни с острыми краями на ближнем холме. Она судорожно глотнула, снова припомнив доброту Грэлэма в первые дни ее жизни в Вулфтоне. Его нежность, когда она в первый раз оказалась с ним в постели. Его внимание к ней и старание не причинять ей боли. Что она сделала такого, что все эти чувства сменились презрением? Неужели все дело в том куске ткани, который она взяла, чтобы сшить для него камзол? Кассия даже не замечала, что по щекам ее катятся слезы.

— Я глупая, — проговорила она придушенным голосом.

— Ах вот как! — В голосе Дайнуолда не было презрения. Внезапно Кассия сжалась в его объятиях:

— Эдмунд! Вы едете не в том направлении! Мы на земле Вулфтона!

— Знаю, цыпленочек!

Она попыталась изогнуться, чтобы посмотреть ему в лицо, но он держал ее крепко.

— Мы в нескольких часах езды от замка вашего мужа. Можете вздремнуть. Думаю, скоро вам понадобятся все ваши силы.

— Никогда я не научусь понимать мужчин! — В словах Кассии звучало отчаяние.

Рыцарь улыбнулся, глядя поверх ее головы.

— Может быть, вы и правы, — сказал он мягко, — но вы не изменитесь. Вы не должны измениться.

— Я просто не знаю, с чего начинать, — сказала Кассия с безнадежным вздохом. Она откинулась, опираясь на его грудь, теперь доверяя ему не меньше, чем доверяла отцу, и задремала.

— Просыпайтесь, цыпленочек!

Кассия выпрямилась, оглядываясь вокруг и стряхивая остатки сна.

— Вулфтон за следующим холмом. Дальше я не могу вас везти. — Ее похититель беззлобно засмеялся. — Мне не хочется встречаться с вашим супругом. Боюсь, де Моретон спустит с меня шкуру.

Он остановил коня и ловко спрыгнул на землю с Кассией на руках. Потом осторожно опустил ее на землю.

В глазах женщины было столько вопросов… Но рыцарь, не отвечая, покачал головой.

— Послушайте меня, Кассия, — сказал мнимый Эдмунд, слегка поглаживая ее руки, — будьте осторожны, когда вернетесь в Вулфтон. Вы понимаете?

Он знал, что она не понимает, и сжал зубы, но чувство самосохранения взяло верх над сочувствием к ней.

— Попытаюсь сделать все как можно лучше, Эдмунд, — сказала Кассия, по обыкновению склоняя головку набок. Ее огромные глаза смотрели на него не мигая.

— Ну, с Богом, цыпленочек.

Он наклонился и, нежно поцеловав ее в губы, отпустил.

— Нед, приведи кобылу!

Кассия в один миг оказалась на спине лошади.

— Помните, что я сказал вам. — Рыцарь огрел кобылу по крупу и молча смотрел, как всадница удаляется в направлении Вулфтона.

— Милорд, — обратился к нему Нед, подходя и останавливаясь рядом.

— Да?

— Я думаю, что вы отправили девочку в ад. Вы ведь не сказали ей, что замыслила та женщина.

— Нет, не сказал.

Дайнуолд обернулся и плутовато посмотрел на своего человека.

— Я и в самом деле не хочу, чтобы лорд Грэлэм спустил с меня шкуру! Если бы она знала, кто я, то у меня были бы все основания опасаться, что рано или поздно ее муж докопается до истины. Тогда он не успокоится, пока не поджарит меня на адском огне.

— А как же насчет другой леди? Ведь она вас знает, сэр.

— Да, но если ей захочется напакостить мне, она и себя утопит. Леди Бланш будет беспокоиться о своей хорошенькой шкурке уж не меньше, чем я о своей.

Нед ничего не ответил и только сплюнул на каменистую землю.

Гай устало провел рукой по волосам. Глаза его слезились, и он не мог видеть ясно, хотя и знал, что будет продолжать поиски еще не меньше часа. На этот раз он думал отправиться на север. Спустившись по ступенькам во внутренний двор замка, он услышал крики. Неужели Грэлэм нашел ее? Он помчался туда, откуда доносились голоса, и резко остановился при виде Кассии, въезжавшей во двор на своей кобыле.

— Гай! — закричала она и продолжала махать ему рукой, даже когда соскользнула с седла. — Гай!

Она бросилась ему навстречу, раскрывая объятия. Гаю больше всего на свете сейчас хотелось прижать ее к груди — столь огромное облегчение он почувствовал оттого, что она не пострадала. Но, увидев, что вокруг них сомкнулись ряды людей Грэлэма, рыцарь только сжал ее руки, незаметно отводя их в сторону.

— Вы вернулись, — сказал он хрипло.

— Он привез меня обратно, — задыхаясь, сказала Кассия. — Я опасалась, что он изнасилует или убьет меня, но он этого не сделал! Он был так добр ко мне. Гай! Он привез меня домой!

— О чем вы толкуете? — спросил Гай, сбитый с толку ее странными словами.

— Где Грэлэм? С ним все в порядке?

— Он отправился на поиски. Думаю, скоро вернется.

— Блаунт! Рольф! — закричала Кассия, отстраняясь от Гая. — Я так рада видеть вас снова!

В своем возбуждении она не приглядывалась к обступившим ее мужчинам, не смотрела на их лица, потому что в этот момент на ступеньках лестницы, ведущей в большой зал, заметила Бланш; рядом с ней стоял ее сын Эвиан.

— Бланш!

Кассия бросилась к ней, но Гай схватил ее за руку.

— Подождите! — выкрикнул он резко.

Она уловила странность его интонации и медленно повернулась лицом к нему. Глаза ее потемнели от недоумения.

— В чем дело, Гай? Вы считали, что я погибла? Я действительно боялась за свою жизнь, но этот рыцарь оказался не таким злым, как мне показалось вначале. Право…

Она рванулась, услышав топот копыт приближающейся кавалькады, но Гай крепко удерживал ее за руку. Почему Бланш не подошла поприветствовать ее? Почему эти мужчины смотрели на нее как на привидение?

Лорд Грэлэм опередил дюжину своих воинов и оказался во дворе первым. Он смертельно устал и с трудом видел своих домочадцев; лицо его было серым от беспокойства, страха и гнева. Рыцарь поднял голову; рука взметнулась вверх, чтобы дать знак людям остановиться… и тут Грэлэм увидел жену, стоящую рядом с Гаем. Сначала он почувствовал невероятное облегчение, но тотчас же оно сменилось яростью. Он спрыгнул со спины Демона. Руки его сжались в кулаки. Мгновение он, сдерживая себя, стоял спокойно, стараясь овладеть собой, но это давалось ему с трудом.

Кассия вырвала наконец свою руку из руки Гая и побежала навстречу мужу.

— Грэлэм! Я дома! Я жива и здорова!

Схватив ее за руки, де Моретон уставился ей в лицо.

— Ты не пострадала?

Она кивнула со счастливым видом. На мгновение Грэлэм закрыл глаза — его душила ярость.

— Да, — сказал он наконец очень спокойно, — вижу, что ты совсем не пострадала. Почему же ты вернулась, миледи?

Она склонила головку к плечу, как бы не понимая вопроса:

— Он привез меня назад, милорд. И не причинил мне вреда. Уверяю вас.

Грэлэм заметил, что на них смотрят. Все слуги и все его воины замерли в ожидании его ответа. Ему следовало увести ее в дом, подальше от этих глазеющих на них людей, но бесстрашный лорд на этот раз не смог даже заставить себя сдвинуться с места. Уголком глаза он заметил Бланш — лицо ее было белым, а рукой она держалась за грудь.

— Он, миледи, — спросил Грэлэм холодно, поворачиваясь к ней спиной, — тот человек, которого вы наняли помочь вам вернуться в Бретань?

— Наняла… — непонимающе повторила Кассия. — Я не понимаю, милорд… Меня похитили, но этот человек по имени Эдмунд пожалел… меня, как мне кажется. Он привез меня назад.

Грэлэм судорожно глотнул. Потом схватил Кассию за руку и потащил в комнаты.

Де Моретон слышал, как его зовет Гай, но не обратил на это внимания.

Кассии приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Что он имел в виду, говоря, что она наняла людей? Кассия подняла глаза на обращенное к ней суровое лицо мужа. Она заметила морщинки усталости у его глаз и почувствовала, что надежда не потеряна. Он искал ее — значит, она ему небезразлична.