Джиана посмотрела в ту сторону, куда указывала Лючия. Возле дверей в компании синьора Траволы стоял мужчина, богатый судовладелец, как шепотом сообщила ей Лючия. Высокий, широкоплечий, узкобедрый. Сунув руки в карманы, он спокойно осматривался вокруг. Под черным фраком незнакомца виднелся жемчужно-серый жилет, надетый на белоснежную рубашку с белым галстуком. На вид ему было около тридцати. Несмотря на черные волосы и темные глаза, этот человек явно был слишком высок для итальянца.
— Да, — призналась Джиана Лючии, — он действительно привлекателен.
Лючия вздохнула:
— Хорошо бы он выбрал меня. Знаешь, у него такой вид…м-м-M… в общем, этот человек умеет обращаться с женщинами.
— А тебя не смущает, что он не просто красивый мужчина, но и…потенциальный клиент? — спросила Джиана.
— До чего же ты смешная! Неужели ты бы его не заметила, встретив на балу или в театре? Не испытала бы желания оказаться в этих сильных руках?!
— Нет.
— Ты еще совсем ребенок! Боишься всего на свете! Ладно, пожелай мне лучше удачи! — Лючия танцующей походкой направилась в сторону мужчин, зазывно покачивая бедрами. Взяв бокал шампанского, она встала недалеко от красавца, поглядывая на него.
Джиана тоже взглянула на иностранца. Хоть тот и смеялся шуткам своего собеседника, сразу было видно, что он умирает от скуки. Вот его взгляд скользнул по Лючии, но он не обратил на нее особого внимания. Потом он посмотрел в сторону Джианы, и девушка отпрянула в тень статуи. К своему удивлению, Джиана дрожала. Незнакомец был слишком могучим, от него исходила пугающая сила.
Приподняв густые, черные брови, Александр Сакстон оценивающе оглядывал высокую светловолосую девушку.
— Господи, Алекс, у тебя просто сатанинский вид! — со смехом воскликнул синьор Травола. — Это Марго, моя подружка. Мадам Люсьен рассказала мне, что девушка приехала сюда пять месяцев назад, убежав из Франции, где во время февральских беспорядков убили ее сестру.
— Риму повезло, — усмехнувшись, заметил Алекс.
— У нее, знаешь ли, огромные грустные глаза и мягкие губы. Она то самое лекарство, которое нужно человеку в твоем состоянии.
— Лекарство, Сантело? — сухо переспросил Алекс. — Не нравятся мне снадобья, которыми пользуются столько людей.
— Ты в своем репертуаре, Алекс! — рассмеялся Сантело. — Не забудь, что в следующий раз ты окажешься в Риме только через месяц. И едва ли ты за ночь найдешь себе подходящую девственницу, да еще сделаешь ее своей любовницей. Ты ведь, кажется, хотел получать удовольствие от женщины и во время плавания?
— Да, — коротко ответил Алекс, вновь посмотрев на Марго. Ему нравилась ее гибкая шея, узкие, точеные плечи. Перетянутая пояском талия казалась неестественно тонкой из-за пышной юбки. Алекс громко вздохнул и проговорил, обращаясь скорее к себе, чем к Сантело:
— Мне и в самом деле нужна женщина, и эта выглядит вполне подходящей. — Он оглядел гостиную. — А что это за блондинка? Та, которая прячется за статуей?
Сантело пожал плечами:
— Ты лучше с первой поторопись, Алекс. Я видел, что твоей Марго заинтересовался еще один господин. Вижу, ты предпочитаешь блондинок, а это в Риме большая редкость.
Алекс усмехнулся:
— Не то чтобы я предпочитал блондинок, Сантело. Просто каждый раз я испытываю настоящую радость, убедившись, что у женщины все волосы светлые. Впрочем, ладно, друг мой, с твоего позволения я, пожалуй, приму это лекарство. Надеюсь увидеть тебя утром перед отплытием в Милан.
Синьор Травола наблюдал, как его американский партнер направился к Марго. У него была удивительно грациозная для человека его комплекции походка. Травола не удивился, заметив, что проститутка восторженно смотрит на Алекса — так на Сакстона смотрели все женщины. Едят, что ли, американцы что-то особенное, чтобы вырасти такими высокими?
Когда Алекс под руку с Марго проходили мимо Траволы, тот подмигнул Алексу и произнес вполголоса:
— Не забудь о ее чудных, нежных губках!
— Кто этот красавчик, дорогой мой? — поинтересовалась у синьора Траволы мадам Люсьен, протягивая ему бокал шампанского. — Настоящий великан! Он иностранец?
— Да, американец. Приехал по делам из Нью-Йорка.
— Похоже, он богат.
— Его судовая компания растет не по дням, а по часам.
— Но он же так молод!
— Поэтому ему и нужна девушка вроде Марго! В прошлом году он потерял жену, — объяснял Сантело. — Вот он и работает, как вол… возможно, чтобы забыться.
— Да уж этой ночью он забудет обо всем, — самодовольно заметила мадам. — Но и вам не стоит забывать о себе, синьор Травола. — Люсьен кивнула Лючии и направилась навстречу только что вошедшему Дэниелу.
Поглядев на Лючию, Сантело вдруг понял, что этим вечером у него нет желания тискать ее огромный бюст. Поэтому он отставил бокал, кивком попрощался с Люсьен и Лючией и направился к выходу, размышляя по пути о том, получил ли Алекс то, чего хотел.
— Добрый вечер, Люсьен, — поздоровался Дэниел. — Похоже, моя курочка прячется за статуей?
— Ах, дорогой, все потому, что сеньор Альфредо опять сегодня здесь. Испанец поклялся, что не уедет из Рима, пока не переспит с ней. Хоть Джиана и выучилась держать господ на расстоянии, она боится, что сеньор Альфредо просто утащит ее наверх.
— А еще она хоть чему-то научилась здесь? — спросил Дэниел.
— Да, некоторым вещам. Во вторник, до вашего приезда, она очень мило болтала с несколькими господами. Они были в восторге от нее, но Джиана ловко отшила всех, сказав, что у нее уже есть клиент на всю ночь. Они ей все руки обцеловали, заходясь от радости, что им удалось хотя бы поговорить с ней! Джиана теперь совсем не та, какой она была три недели назад, когда от страха то и дело цеплялась за мою юбку.
Рассказ Люсьен порадовал Дэниела, но и посеял некоторую грусть в его душе. Он уже несколько раз замечал, что прекрасные глаза его подопечной уже не светятся беззаботной радостью, как раньше.
— Она общается с моими девочками, — продолжала мадам, — как вы того пожелали. Правда, Марго жаловалась мне, что Джиана избегает отвечать на вопросы.
— Это и понятно, — пробормотал Дэниел, попивая ледяное шампанское. — На следующей неделе я хочу провести один эксперимент. Джиана проведет целый день в компании своих сверстников. Ну и, конечно, один из молодых людей… — Слова Дэниела были прерваны громким криком. Обернувшись, он увидел какого-то человека, который неверной походкой, мыча что-то нечленораздельное и размахивая руками, пробирался через толпу.
— Болван слишком много выпил! — вскричала Люсьен. — Извините, Дэниел, я потом с вами поговорю.
Чипполо направился к Джиане.
— Добрый вечер, моя дорогая, — поздоровался он.
— Дядя, что это за идиот так орал?
Дэниел пожал плечами:
— Не знаю. Но этого человека больше сюда не пустят. Ты готова пойти со мной наверх?
— Еще один урок?
— Да.
— Думаю, не стоит, дядюшка. Похоже, я не увижу ничего нового, — равнодушно заметила девушка.
— И тем не менее? — вопросительно произнес Чипполо, предлагая ей руку.
Когда золотые портьеры раздвинулись, у Джианы перехватило дыхание: в спальне с Марго был тот самый молодой человек, о котором говорила Лючия. Он поглаживал золотистые волоски, прикрывающие лоно девушки.
— Ты мне нравишься, — проговорил великан, прижимая Марго к себе.
Дэниел наблюдал за парочкой с видом знатока. Француженка теперь сидела на мужчине верхом, ритмично приподнимаясь и закинув назад голову.
— Давно я не видел, чтобы мужчина позволял партнерше быть сверху, — заметил Дэниел.
Но Джиана не слушала его. Она сидела, едва дыша, и молча наблюдала за происходящим в соседней комнате. Великан уверенными движениями ласкал Марго. В его руках чувствовалась и сила, и нежность. Вдруг он ловко перевернул Марго, и она оказалась лежащей на спине, а мужчина опустился возле нее на колени. Джиане хотелось отвернуться, но она не могла пошевелиться. Еще ни разу не доводилось ей видеть такой фигуры у мужчины: он был отлично сложен, сквозь кожу проступали мощные мускулы. Широкая грудная клетка незнакомца была покрыта густыми темными волосами. Вдруг он приподнял ноги Марго, уложил их себе на плечи и приник ртом к ее лону.
Кровь ударила в голову Джианы, она ощутила странное тепло в животе, ее губы внезапно пересохли.
— Что он делает, дядя? — хрипло спросила она. Дэниел усмехнулся:
— Похоже, Джиана, что ты еще не все видела! Он хочет, чтобы его женщина тоже получила удовольствие от полового акта, а это большая редкость для борделя. И судя по ее реакции, он делает это весьма умело.
Марго дрожала и, задыхаясь, стонала. Она пыталась вырваться, потому что не привыкла, чтобы клиент так с ней обходился, но молодой человек крепко держал ее.
— Успокойся, Марго, — проговорил он, подняв голову. — Пока что я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
— Нет-нет, синьор, — пролепетала Марго. — Не надо обращать на меня внимание… Важно, чтобы вы… — Она замолкла на полуслове, потому что ее тело содрогнулось и из груди вырвался хриплый стон. Тогда мужчина опустил ее на кровать и лег на нее. У Марго мелькнуло в голове, что она уже очень давно не испытывала подобного наслаждения.
Дыхание Джианы участилось, когда она наблюдала за тем, как пара в соседней комнате занималась любовью. Ей казалось, что в животе у нее пылает жаркий огонь. Джиана помотала головой, пытаясь избавиться от охватившего ее возбуждения, но… Она дрожала, когда дрожала Марго, ее лицо так же искажала судорога. «Что происходит?» — думала девушка. Джиана еще ни разу не видела женщину в таком состоянии — она уже привыкла к тому, что дрожь наслаждения пронзает лишь мужчин. Конечно, проститутки и стонали, и дрожали, но Джиана понимала, что они лишь изображают неземную страсть…
Но вот все было кончено. Мужчина и женщина неподвижно застыли на кровати.
— Дядя, пожалуйста… — умол яюще прошептала Джиана, потрясенная собственными ощущениями. — Я хочу домой! Пожалуйста!
— Кажется, ты кое-чему научилась сегодня, дитя мое. — Дэниел внимательно посмотрел на покрасневшее лицо Джианы. — Ты увидела нечто, чего я и не чаял тебе показать, — такая это редкость.
Джиана была не в силах вымолвить ни слова. Отвернувшись от Чипполо, она вспоминала, как человек в соседней комнате заставил Марго дрожать и стонать от страсти. И даже она, наблюдавшая за ними из-за стекла, чувствовала то же самое, что и Марго. Лицо незнакомца снова и снова вставало у Джианы перед глазами. Внезапно она поняла, что ее тело покрыто испариной, и ей ужасно захотелось принять ванну.
Джиана подняла повыше зонтик, чтобы закрыться от яркого солнца, и оглядела невиданной красоты сад, спускающийся террасами к Вилла д'Эсте. Девушка закрыла глаза, и на мгновение веселое журчание воды, бившей из сотен фонтанчиков, заглушило все остальные звуки. Не слышно было даже болтовни Каметты Палли. Джиана хотела повеселиться в этот день: ведь она не бывала в компании сверстников с тех пор, как уехала из Швейцарии. Но к удивлению девушки, разговоры молодежи лишь раздражали ее.
— Джиана! — весело крикнула Каметта. — Пойдем к храму Весты.
Джиана кивнула, подумав о том, что это было самое разумное предложение Каметты за весь день. И хоть дюжина нижних юбок так и тянула ее к земле, а жесткий корсет впивался в ребра, мисс ван Клив решила, что уж лучше идти куда-то, чем слушать, как Каметта кокетничает со своим женихом, Витторио Кавелли.
— Но я слишком устала, — запричитала Бьянка Сальвадо, — мне надо отдохнуть. — Бросив умоляющий взгляд на Витторио, она надула розовые губки.
«Похоже, она строит ему глазки», — подумала Джиана. Ей было отчаянно скучно, и она не испытывала ни малейшего желания продолжать обсуждение фасонов одежды и прочей чепухи.
Все пятеро девушек, впрочем, как и юноши, не были связаны узами брака. Их сопровождали лакей и синьора Палли, державшаяся от молодежи на некотором расстоянии.
Витторио Кавелли, отвесив Джиане насмешливый поклон, произнес с улыбкой:
— А вот нашей гостье из Англии сил не занимать.
— Что-то ты больно серьезна, Джиана, — сказала Каметта. — Я даже не слышала, чтобы ты смеялась, а ведь Витторио рассказывает такие забавные вещи! — Она понизила голос и многозначительно добавила:
— Да и Бруно тоже. Ты заметила, какой он романтичный? И эта его черная прядь, которая то и дело спадает на лоб! Между прочим, он так на тебя смотрит!…
На самом деле Витторио не сказал ничего смешного. Что только Каметта нашла в нем? А Бруно Барбинелли оставалось только захромать — до такой степени он подражал лорду Байрону. Она несколько раз встречалась с ним взглядом, но он не подходил к Джиане близко, предпочитая пожирать ее глазами на расстоянии.
Итак, по просьбе Бьянки Сальвадо они остановились отдохнуть. Молодые люди расстелили на земле захваченные с собою пледы и помогли девушкам поудобней расположиться. Лакей молча подавал всем лимонад.
— Мне бы так хотелось, — прошептала Каметта на ухо Джиане, — побыть наедине с Витторио. Мы несколько раз встречались в Пьяцца дель Пополо, но горничная всегда была со мной. — Каметта вздохнула, не отрывая глаз от стройной фигуры Витторио. Джиана недоумевающе взглянула на нее. — Только не говори, что ты меня осуждаешь! Ты же знаешь родителей! Они не помнят, как сами влюблялись и были молодыми!
— Похоже, так и есть, — согласилась Джиана.
— Мы через два месяца поженимся! А родители такие… ограниченные.
Джиана краем глаза посмотрела на синьору Палли, которая попивала лимонад, то и дело поглядывая на дочку.
— А ты любишь Витторио? — внезапно спросила Джиана.
Каметта резко подняла голову, отчего ее темные кудряшки взметнулись вверх:
— Конечно! — горячо заговорила она. — А разве можно его не любить?! Он такой красивый, такой обходительный!
— Но знаешь ли ты его по-настоящему?
— Джиана, какая ты глупышка! Я его до того хорошо знаю, что даже… позволила ему поцеловать себя! — Девушка закатила глаза. — У него такие нежные губы! Мне понравилось целоваться.
— О чем это вы тут секретничаете? — вмешалась Бьянка Сальвадо. — Витторио! — позвала она, хватая молодого человека за рукав рубашки. — Похоже, Каметта рассказывает Джиане о тебе.
— Надеюсь, только хорошее, моя голубка, — промолвил Кавелли, обворожительно улыбаясь.
— Фу, Витторио, голуби такие противные! Пожалуйста, называй меня какой-нибудь другой птичкой!
«А ведь глаза у него не улыбаются, — думала Джиана. — Бог мой, да ему скучно!» Как странно, при разговоре Витторио потирал руки точь-в-точь, как это делал Рендал. «Не будь дурочкой! — уговаривала себя Джиана. — Рендал не фат, не пижон, и ему не бывает скучно в моей компании».
Тут Бруно Барбинелли встал и, поклонившись Джиане, предложил:
— Синьорина, вы не хотели бы прогуляться по садам? Мы, конечно, не уйдем из поля зрения синьоры Палли.
Джиана раздумывала недолго. Ей хотелось прогуляться, не важно, в чьей компании. Девушка вопросительно взглянула на синьору, та одобрительно кивнула, и Джиана протянула руку Бруно, чтобы он помог ей подняться.
— Только не уходите далеко! — с хихиканьем крикнула им вслед Каметта.
— И не дразни его, Джиана! А то он уже брови нахмурил! — Бьянка взглянула на сестер-близняшек Бруно и смеялась до тех пор, пока они не присоединились к ней.
— Чудесный день, — начал Бруно беседу.
— Да.
— Вам нравится в Риме?
— Да, я уже бывала здесь. Только на этот раз мой приезд несколько… необычен.
Джиана остановилась перед фонтаном, сняла перчатку и протянула руку к искрящимся струйкам.
— Вы хорошо говорите по-итальянски, — продолжал молодой человек.
— Учусь, — по-прежнему лаконично отвечала Джиана.
— У вас красивые глаза.
— Спасибо, — буркнула девушка, отходя от фонтана. Интересно, он будет читать стихи?
— Сестры сказали мне, что вы помолвлены. Какая жалость!
Джиана посмотрела ему в глаза.
— Почему жалость? — поинтересовалась она.
— Потому что ваш англичанин первым встретил вас.
— А-а…
— Я мог бы заставить вас забыть о нем!
Джиана едва не расхохоталась. Молодой человек говорил так горячо, глаза его горели огнем. Он был так молод! Джиана вдруг почувствовала себя старухой.
— Не думаю, синьор.
— Вы такая маленькая, такая хрупкая, — страстно говорил Бруно. — Этот англичанин вас не достоин!
— Вы, пожалуй, правы, — с сияющей улыбкой подтвердила девушка.
Бруно, заморгав, недоуменно уставился на нее.
— А что еще ваши сестры говорили о моем… женихе?
Бруно пожал плечами, но с явным облегчением ответил на этот простой вопрос:
— Ну… что он будет заниматься семейным бизнесом ван Кливов.
— Вообще-то это бизнес моей матери. Она и есть моя семья.
Бруно недоверчиво посмотрел на Джиану.
— Я… я и не знал, что ваша мать — деловая женщина.
Он по— прежнему смотрел вопросительно, но Джиана не стала ничего рассказывать. Она все знала о Бруно Барбинелли, его сестрах и отце, который подыскивал богатую невесту для единственного сына.
Вдруг Бруно сильнее сжал ее руку.
— С тех пор, как я впервые увидел вас, я все время хочу остаться с вами наедине! — горячо заговорил Бруно. — Вы — необыкновенная девушка, Джиана, маленькая, невинная пташка, которая хочет, чтобы ее любили… и приручили.
— Голубка, не правда ли, Бруно? Мне всегда нравились голуби. Они такие милые и невинные, вы согласны?
— Вы не принимаете меня всерьез, — обиделся молодой человек.
— Просто вы очень молоды.
— Молод? — удивленно вскричал Бруно. — Да мне уже двадцать три!
— Но на вид вам куда меньше.
Бруно покраснел и разозлился.
— Вы дразните меня, синьорина, но мне нравятся дерзкие девушки. Однако вы напрасно принимаете мою обходительность и желание угодить вам за незрелость!
Тут Бруно схватил Джиану за плечи и повернул лицом к себе. Это было уж слишком, и Джиана, не сумев больше сдерживаться, расхохоталась. Бруно отпустил ее так внезапно, что девушка чуть не упала.
— Вас точно надо приручить! — злобно проговорил он, причем на этот раз его злоба была настоящей, а не показной.
— Почему?
— Почему — что? — неодобрительно глядя на Джиану, спросил Бруно.
— С чего это вы взяли, что меня надо приручать, если я лишь посмеялась над вами?
— Посмеялась!
— Ну и что?
— Я-то думал, что вы — воспитанная девушка, а вы — настоящая…
— Сучка? — с готовностью подсказала Джиана.
— О Господи, да я не женюсь на вас, несмотря на ваше… — Он замолчал, прикусив губу.
— …мое богатство, не так ли? — продолжила девушка. — Ну вот вы и проговорились, Бруно. Впрочем, вы мне понравились, но, судя по всему, вы предпочитаете девушкам поэзию.
— Сегодня очень жарко, — сухо произнес молодой человек. — Мне хочется еще стаканчик лимонада.
— Отличная идея!
Обратно они шли молча. Бруно дулся, а Джиана размышляла. Она не могла понять, почему была так груба со своим спутником, хотя мотивы его поведения были ясны как день. И вдруг щеки Джианы залила краска: ей пришло в голову, что, услышь она его слова какой-нибудь месяц назад, она бы все приняла за чистую монету.
Осознав эту истину, Джиана была ошеломлена. Остаток дня она молчала, и даже величественный храм Весты не смог изменить ее настроения. Синьора Палли озабоченно поинтересовалась, не заболела ли она, а Витторио с интересом посматривал на Джиану. Бруно тоже хранил мрачное молчание, и девушкам оставалось кокетничать с другими молодыми людьми, чьих имен Джиана, как ни силилась, вспомнить не могла.
Джиана ужинала в обществе Дэниела, но и за едой девушка хранила молчание. Потом они сели играть в шахматы, и Чипполо, не выдержав, заговорил о прошедшем дне:
— Впервые за все время ты провела целый день со сверстниками, но ничего не говоришь мне.