Джиана передвинула фигуру.

— Мне нечего сказать, впрочем, в Тиволи мне очень понравилось. В садах Вилла д'Эсте пятьсот фонтанов! Я прочла об этом в путеводителе.

— А что ты думаешь о Витторио Кавелли?

Девушка ждала, что Дэниел спросит ее о Бруно, потому что, похоже, Чипполо знал о его интересе к Джиане.

— Ничего особенного, — ответила она. — Он внимателен к Каметте, рассказывает всякие интересные вещи. Но мне Витторио не понравился. Какой-то он неискренний.

— Витторио из аристократической семьи, — тихо произнес Дэниел, передвигая коня. — Известно, что и в Англии, и в Италии аристократы — наиболее влиятельные и богатые люди. Но мы, буржуазия, и ты в том числе, становимся все сильнее, и аристократы вынуждены с этим считаться. Понятно, почему Витторио женится на Каметте Палли. Она становится графиней, а он получает возможность всю жизнь бездельничать: у нее огромное приданое.

Рука Джианы застыла над шахматной доской.

— Что вы говорите, дядя?

— Ничего особенного, моя дорогая. — Он пожал плечами. — Просто меня удивляет, что Рендал Беннет готов замарать свои аристократические ручки о грязный бизнес.

— Я же говорила, что он не такой, как все, — заметила Джиана. — Вам шах, дядюшка…

— Вижу, что ты унаследовала умение своего отца играть в шахматы, — заметил Чипполо, глядя на доску. — Уж куда как твоя мать умна, а тонкостей этой игры так и не освоила.

— … и мат, — добавила Джиана.

— Это очень не по-женски, дитя мое, — скорбно заключил Дэниел, признавая поражение.

Глава 6

Наступил август. Стояла жаркая, влажная погода, какая бывает только в Риме. Джиане хотелось одного — окунуться в холодную ванну и лечь спать, но, увы, это желание было невыполнимо. Поэтому она лишь отерла рукой пот со лба и вернулась к своему вышиванию.

Многие богатые римские семьи, спасаясь от жары, уже несколько недель назад уехали на север, в горы. Остались лишь Палли, Сальвадо и Конде, да и те отослали своих детей из города. Джиана с радостью рассталась с Каметтой Палли и Вышкой Сальвадо, но ей не хватало Анжелы Кавур, с которой она успела подружиться. Джиана с удовольствием составила бы тихой Анжеле компанию, но договор с синьором Чип-поло не позволял ей этого: ведь заведение мадам Люсьен работало круглый год, даже в жару.

Джиана тоскливо вздохнула и лениво воткнула иглу в кусок льна, туго натянутый на пяльцы. Девушка заметила, что Мирабелла дель Конде внимательно наблюдает за ее работой, но как раз сейчас у Джианы все получалось, и блестящая шелковая нить вслед за иголкой легко проскальзывала сквозь плотную ткань.

— Ну вот, хорошенькие, ровные стежки, — похвалила Мирабелла. — Мне нравится коричневая вышивка. Отличные у нас выйдут чехлы для кресел в солярии.

Джиана кивнула. Бесконечное вышивание и бессмысленные разговоры до такой степени раздражали ее, что иногда хотелось кричать. Есть же где-то другая жизнь! Но как только эта мысль пришла Джиане в голову, она тут же подумала о другом: другая жизнь действительно есть, и ее мать живет этой жизнью.

Джиана замотала головой, стараясь не думать о матери и успокаивая себя тем, что подобные размышления навеяны сводящей с ума жарой. «Нет, если уж быть честной, то не жара, а компания этих милых дам сводит меня с ума», — решила девушка, но тут вдруг до нее словно откуда-то издалека донесся голос Камиллы Палли.

— Прошу прощения, синьора? — не расслышав, переспросила Джиана.

— Я говорила, дитя мое, что Каметта была очень довольна вашей поездкой на Вилла д'Эсте. Ей так хотелось, чтобы вы вместе с ней отправились в горы.

— Это и в самом деле было бы чудесно, синьора, но в такой день, как сегодня, я желала бы одного — плескаться в прохладной воде.

— К жаре нетрудно привыкнуть, — заметила Лючиана Сальвадо. Потом она опустила глаза к вышивке и безразличным тоном проговорила:

— Жаль только, что вам не все молодые люди понравились.

— Да нет, все было замечательно, — возразила Джиана.

— А Бьянка рассказала мне совсем другое, — промолвила Мирабелла. — По ее словам, Бруно после разговора с вами был очень расстроен.

— Не думаю, синьора. Он очень приятный молодой человек. Правда, знаки внимания, которые он мне оказывал, были весьма странными. Бруно показался мне каким-то… незрелым.

Камилла Палли захихикала точно так же, как ее дочь, и произнесла со смехом:

— Но, дитя мое, вам же только семнадцать! Мне кажется, из него выйдет отличный муж.

— Вы забыли, синьора, — заявила Джиана, вздергивая подбородок, — что в Лондоне меня ждет жених.

— Дело в том, что милый Бруно — мой родственник, — объяснила Камилла. — Его мать — моя кузина.

Ага, вас раздражает, что я не схватила наживку!

— Насколько мне известно, все англичане холодные и равнодушные, — обращаясь в пустоту, сообщила Мирабелла.

— Это и понятно, — парировала Джиана, — ведь климат в Англии куда холоднее.

— Мирабелла не это имела в виду, — резко сказала Лючиана.

Джиана посмотрела на часы и с явным облегчением промолвила:

— Мне пора встречать дядю.

— Но вы же не закончили вышивку чехла, — возразила Мирабелла.

— Думаю, вышивка может подождать, синьора, а дядя Дэниел — нет.

«В компании проституток и то веселее, чем здесь», — мелькнуло в голове у девушки.

— Джиана, ваше платье помялось, — заметила Лючиана. — Вам следует туже затягивать корсет, тогда и складок не будет.

— Если я это сделаю, то упаду в обморок.

— Но женщина должна выглядеть безукоризненно, — поддержала Лючиану Камилла. — Уверена, что ваша мама сказала бы то же самое.

— Возможно, — согласилась Джиана, направляясь к дверям.

— Я позвоню слуге, — сказала Мирабелла, заметив, что Джиана вот-вот уйдет. — Как быстро летит время — уже почти четыре! Мой дорогой супруг не работает подолгу в такую жару. Он наверняка скоро придет…

***

Откинувшись на подушки кареты, Дэниел наслаждался легким вечерним ветерком. Джиана молчала, глядя на мутные воды Тибра.

— Ты всегда была отчаянной болтушкой, дорогая. Неужто римская жара так на тебя действует, что ты рта не раскрываешь?

— Наверное, дядя Дэниел.

Но Чипполо понимал, что девушка говорит не правду: она начала впадать в меланхолию уже довольно давно, когда было куда прохладнее.

— Через две недели ты возвращаешься в Англию, — задумчиво произнес Дэниел.

— Да, — ответила она. — Надеюсь, в Лондоне я буду чувствовать себя лучше.

— Мама пишет, что очень по тебе соскучилась, — заметил итальянец, дергая длинный ус.

— Да, я читала ее письмо. — Джиана помолчала, а затем, взглянув на Дэниела, добавила:

— Мне хочется поскорее увидеть тех, кого я люблю.

Дьявол и преисподняя! Как можно убедить эту упрямицу?! Дэниел усмехнулся, но тут же вспомнил, как Джиана обошлась с Бруно. Ведь это он, Дэниел Чипполо, посоветовал синьору Барбинелли познакомить его сына с юной англичанкой. Но, судя по слухам, Джиана быстро раскусила Бруно. Интересно, он что, менее опытен, чем Рендал Беннет?

Внезапно гнев охватил Дэниела. Он так старался, а Джиана, как утопающий за соломинку, хваталась за этого человека, которого сама себе придумала. Похоже, все увиденное в Золотой Спальне не произвело на девушку особого впечатления. Чипполо искоса посмотрел на Джиану. Железный характер и упрямство — вот ее суть! Придется ему написать Авроре, что девочка более похожа на отца, чем предполагала мать.

— Иди в комнату мадам Люсьен, Джиана, — велел Дэниел, когда они приехали в публичный дом. — Можешь не переодеваться и не надевать парика. Жди меня там.

— Почему? — поинтересовалась девушка.

— Скоро поймешь, — коротко ответил Чипполо.

— Значит, сегодня господа будут лишены моего общества? — елейным голоском спросила Джиана.

— Думаю, они смогут это пережить.

Джиана еще раз задала вопрос, что они будут делать этим вечером. Дэниел сердито взглянул на нее: голос девушки звучал так равнодушно, словно она интересовалась погодой.

— Мне довольно трудно объяснить это, дитя мое, — сказал он, беря Джиану под руку и направляясь с ней по коридору в сторону комнатки, из которой они наблюдали за Золотой Спальней. Девушка уже было хотела войти, но Дэниел помахал рукой и повел ее к лестнице, ведущей на четвертый этаж.

— Там живут слуги?

— Да. Некоторые из них. Пойдем, — отвечал Дэниел.

Они молча поднялись наверх и вошли в комнату, сильно отличавшуюся от той, из которой они вели свои наблюдения. В середине комнаты стоял стол и два стула, а стены были оклеены темно-синими обоями.

— Присаживайся, Джиана. Мы здесь поужинаем. А развлечение начнется чуть позже.

В маленькой комнате было очень жарко. Джиана хотела пить и очень устала. Дэниел что-то скрывал, но девушка не сомневалась, что опять увидит совокупляющуюся парочку. Мужчина, по обыкновению смешной в своей наготе, будет стонать и потеть. Джиана больше не находила эти зрелища отвратительными, но они ее совершенно не волновали.

Вскоре слуга принес легкий обед — свежие креветки, фрукты и холодное белое вино. Джиана ела очень мало, потому что от каждого съеденного куска корсет сильнее впивался в тело. Оба ничего не говорили, но девушка чувствовала, что Дэниел недоволен ею. Что ж, ему пора признать поражение. Джиана свое обещание выполнила. Одно волновало ее: она не могла вспомнить лица Рендала. Зато она помнила, что он был нежен и доверял ей. Они будут вместе — так предначертано судьбой. Но что, если он тоже забыл ее лицо? Дэниел что-то сказал. Подняв глаза от тарелки, Джиана вслушалась и поняла, что дядюшка что-то говорит о бизнесе. Эти разговоры не раздражали ее, и они никогда из-за них не ссорились.

— Простите, дядя, что вы сказали?

— Я рассказывал тебе об одном деле, которое мы задумали с твоей матерью. Многое, конечно, еще надо обдумать, но… В Европе то и дело вспыхивает эпидемия чумы, и многие хотят уехать в Америку. Беднякам нужны суда, чтобы переплывать океан, но суда эти не должны быть грузовыми, на которых люди мрут как мухи.

— Вы хотите вложить деньга в этот проект?

— Да, а суда будут строиться на верфях ван Кливов.

— Конечно, грузовые суда не подойдут. Но это не должны быть и обычные пассажирские лайнеры, иначе бедным не хватит денег. — Девушка невесело усмехнулась. — Откуда, к примеру, ирландцы, пережившие голод, возьмут средства на путешествие?

— Все верно. Поэтому наша главная проблема — разработка новой модели судов. Аврора наняла целую группу специалистов для создания проекта судна, на котором можно будет перевозить и людей, и грузы.

— Но вы же не станете вкладывать деньги, пока проект не разработан?

— У меня нет ни малейшего желания прожить остаток жизни нищим, — с улыбкой ответил Дэниел.

Тут кто— то постучал в дверь, но Чипполо не стал открывать. Вместо этого он встал, подошел к темным портьерам, которые Джиана вначале не заметила, и потянул золотой шнур, висевший в углу.

Комната за стеклом была попроще Золотой Спальни, но происходило в ней то же самое, что и внизу, с той лишь разницей, что поза, в которой парочка занималась любовью, была несколько необычной; Лючия сидела верхом на мужчине спиной к нему. Женщина ритмично приподнималась и опускалась, а мужчина стонал. Джиане его стоны напоминали звериный рев.

Внезапно дверь с треском распахнулась, и в спальню ворвался какой-то человек.

— Вот теперь начнется настоящая комедия, — тихо объяснил Дэниел. — Все хорошо отрепетировано, все роли выучены.

Джиана с ужасом признала в мужчине, вбежавшем в спальню, Витторио Кавелли. На нем была белая рубашка с длинными рукавами, узкие брюки и высокие сапоги для верховой езды. В руке он держал кнут, а его лицо было искажено злобой.

— Что я вижу?! — заорал он. — Ты, сука поганая, предлагаешь себя моему лучшему другу, как только я уехал!

Лючия соскочила с мужчины и отвернулась от Витторио, прикрывая обнаженную грудь дрожащими руками.

— Нет! — закричала она. — Это он соблазнил меня! Клянусь! Он заставил меня!

— Лгунья! Продажная тварь! Да ты скакала на нем, как на необъезженном скакуне! Отвечай, несчастный, это ты соблазнил мою жену? — сердито вопрошал Витторио у голого мужчины, сидевшего теперь на краю кровати.

Мужчина, одного возраста с Витторио, хорошо сложенный, демонически расхохотался.

— Да она просто сорвала с меня одежду! — заявил он, указывая на дрожащую Лючию. — Она шлюха, недостойная тебя, друг мой! Она перед любым готова ноги раздвинуть!

Джиана смущенно посмотрела на Дэниела, но тот сидел совершенно спокойно. Девушка с силой вцепилась в подлокотники.

— Нет! Нет! — вскричала Лючия. — Это не правда, мой дорогой супруг! Я бы никогда по доброй воле не изменила тебе! Он заставил меня!

— Заткнись, девка! Я научу тебя уму-разуму! Ты узнаешь, кто твой хозяин!

Витторио замахнулся кнутом и изо всех сил полоснул Лючию по белым плечам. Девушка упала на колени и уткнулась в сапоги Витторио.

— Нет, супруг мой! Не надо! Умоляю тебя!

— Неверная тварь должна получить урок, — усмехаясь, сказал Кавелли. И добавил, обращаясь к другому мужчине:

— Свяжи ее.

Джиана подскочила, едва не закричав, но Дэниел удержал ее.

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Не вмешивайся.

Девушка оцепенело наблюдала за тем, как незнакомец связывает руки девушки шелковым шарфом. Затем он перебросил волосы Лючии на грудь и поставил ее на ноги, прижимая лицом к себе.

— Нет, супруг мой! — выла Лючия. — Не делай этого!

Витторио медленно подошел к ней.

— Шлюха! — крикнул он и, размахнувшись, ударил ее кнутом по ягодицам.

— Дядя, остановите их! Вы должны прекратить это!

— Замолчи, Джиана. Лючия тебе за это спасибо не скажет. Она получает большие деньги за такие игры.

— Но это же Витторио Кавелли!

— Да, знаю. Он очень… порочный молодой человек.

Незнакомец, по-прежнему прижимающий к себе Лючию, подбадривал Витторио:

— Давай же, Кавелли, еще раз! Я хочу, чтобы она завизжала!

Кнут так и свистел в воздухе, оставляя на спине Лючии алые полосы. Девушка извивалась и пыталась вырваться.

— Поверни ее ко мне! — вдруг выкрикнул Витторио. Быстро сорвав с себя брюки, он еще раз ударил Лючию по животу и под ее вопли овладел ею. Издав нечеловеческое рычание, Витторио, удовлетворенный, повалился на кровать и стал наблюдать за тем, как его приятель занялся проституткой, бросив ее на пол.

— Покажи этой сучке! Пусть знает, как изменять мужу! — кричал Кавелли.

Джиана не промолвила больше ни слова. Когда все кончилось, она встала и молча вышла из комнаты.

Дэниел расстегнул воротничок и поставил пустой бокал на стол. Услышав какой-то шум, он вышел на балкон. Джиана стояла там в одной ночной сорочке, опершись о перила, и любовалась ночным городом.

— Не можешь уснуть, дитя мое?

— Да, очень жарко, — поворачиваясь к Чипполо. ответила девушка.

— Здесь ветерок.

— Дядя Дэниел…

— Да?

— А Витторио… будет делать то же с Каметтой, когда они поженятся?

— Не думаю. Ее семья будет весьма недовольна, если он станет связывать ее, бить да еще подкладывать под другого мужчину. Вот если бы она была сиротой, тогда другое дело.

— Это очень странно.

— Не то слово! Зато Каметта станет графиней. А с ее деньгами он сможет удовлетворять свои желания на стороне. И, учитывая его пристрастия, не побоюсь предсказать, что Каметта не часто будет видеть его в своей постели.

— Она любит его.

— Она просто очарована им, а ума у Каметты как у малого ребенка. Но уверяю тебя, она будет вполне счастлива. Витторио подарит ей ребенка, и она будет вести привычный для всех образ жизни.

Джиана поежилась.

— Ты что, замерзла?

Девушка покачала головой:

— Нет, просто мне… грустно.

— Не надо грустить, — сказал Дэниел. — Такова жизнь.

— Но она же будет его женой!

Чипполо вздохнул:

— Джиана, неужели ты до сих пор ничего не поняла? Девушки мечтают стать женами, но, став ими, перестают мечтать. Жена — это чуть выше слуги, но чуть ниже любимой собаки. Жена — собственность мужа. Он может, если захочет, бить ее. Конечно, если семья такая, как у Каметты, то его можно приструнить. Но даже если муж оказывается извращением, как Витторио, любой суд Италии, да и Англии тоже подтвердит его права на жену.

У Джианы как будто комок застрял в горле.

«Почему я не помню лица Рендала? Почему не могу представить себе, как бы он отнесся ко всему этому?» — мучительно размышляла девушка.

— Тебе известно, что англичанки не имеют права подписывать контракты? Каждый раз, когда нужно подписать какой-то документ, твоя мать обращается к своему партнеру, Томасу Хардести. Только его подпись действительна. Довольно странно, что королева Виктория не только одобряет такие вещи, но все делает для того, чтобы женщина стала еще более зависимой. — Дэниел взял Джиану за руку. — О чем ты думаешь, девочка моя?

Джиана глубоко вздохнула.

— Я думаю о том, что мне повезло. В этом несправедливом мире я всегда буду под защитой Рендала, — заявила она, прекрасно понимая, что ее слова очень далеки от истины

— Беннет защитит тебя?! — возмущенно воскликнул Дэниел. — А тебе никогда не приходило в голову, что тебе самой придется защищаться от него?

Девушка махнула рукой и грустно промолвила:

— Не знаю, смогу ли я оставить Рендала, дядя.

— Рендала, дитя мое, или того человека, которого ты придумала?

— Доброй ночи, дядя Дэниел, — прошептала Джиана. — Стало прохладнее. Пожалуй, теперь я смогу уснуть.

Глава 7

— Цветочный аукцион, — объяснял Дэниел, — это традиционное римское зрелище.

— Необычно звучит — Цветочный аукцион. Что это такое, дядя?

— Если девушка — девственница, как ты, моя дорогая, то у нее есть шанс получить много денег от мужчины, который лишит ее невинности или дефлорирует ее.

Отсюда и название аукциона. Мужчине попасть туда очень непросто: пускают только самых богатых и известных. Я видел список тех, кто будет присутствовать. К сожалению, некоторые из этих господ видели тебя у мадам Люсьен, поэтому тебе придется надеть каштановый парик, чтобы спасти свою «сомнительную» репутацию, — со смехом сказал Чипполо.

— Вы хотите, чтобы я была одной из девушек, выставленных на аукцион?

— Да. Я уже поговорил с синьорой Лампони, которая организует это зрелище. Я ей заплатил, и она позволит тебе принять участие в торгах. Девушки будут как на подбор — все красавицы, сумевшие сохранить девственность специально для этой ночи. Некоторые за свою невинность умудряются получить бешеные деньги.

— Вы слишком далеко заходите, дядя! — воскликнула Джиана.

— Тебе не о чем беспокоиться, дитя мое. Я куплю тебя и сделаю это прежде, чем ты разденешься донага.

— Донага?!

Глаза девушки пылали бешенством, но Дэниел, не обращая на это внимания, тихо продолжал:

— Да. Видишь ли, покупатели все время набавляют цену. Девушка медленно раздевается, и чем меньше одежды на ней останется, тем больше распаленные покупатели готовы за нее предложить. Таким образом мужчина покупает себе право первой ночи. Если мужчина, купивший девушку, желает убедиться, что она и в самом деле девственница, то он может сделать это на виду у всех.

— Омерзительно! Я не хочу принимать участия в этом извращении!

— Придется, Джиана. Ведь ты уже так близка к тому, чтобы выиграть пари. А если ты откажешься, то все, что ты уже сделала, сведется к нулю.

— Мама будет в ярости, если узнает, что вы заставляли меня делать!

— Это не важно, — пожал плечами Дэниел. — Твоя мать поручила тебя моим заботам, и ты сама согласилась выполнять все мои желания. Не разочаровывай меня, Джиана. Вспомни о награде, которую ты вот-вот получишь.

Чипполо взял девушку за подбородок и заставил взглянуть на себя. Ее прекрасные глаза все еще были полны ужаса.

— Дядя, пожалуйста, — просительно пролепетала она. — Не заставляйте меня делать это. Умоляю.