Кэтрин Ласки
Заговор Ледяных часов
Пока они не начнут мыслить, они не восстанут, но пока они не восстанут — они не начнут мыслить.
ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ, «1984»
ГА'ХУУЛ
Пролог
В далекой-далекой Амбале, на высоком-высоком засыхающем дереве маленькая пятнистая сова перебирала лапками на краю дупла и громко кричала в ночь:
— Мааааам! Маааа… Мама!
Сова прислушивалась, не раздастся ли хлопанье маминых крыльев. Она непременно узнала бы этот звук, в этом у нее не было сомнений, несмотря на то что она появилась на свет меньше десяти дней тому назад, когда луна только-только начала убывать. Рэгс — так мама назвала свою маленькую дочку — каждую ночь слышала хлопанье этих крыльев, означавшее, что мама возвращается домой с червяком, жирной амбальской гусеницей или даже маленькой змейкой. Больше всего Рэгс хотелось мяса. Настоящего мяса, которое ела ее мама, — восхитительной жирной полевки или мышки. Но, когда мама принесла в дупло долгожданный первый кусочек мяса, она просто небрежно бросила его внутрь, сказала: «Это тебе» — и улетела.
— Но, мама! — закричала Рэгс в темноту. — Я же не знаю, как есть мясо! Как же моя церемония первого мяса-на-шкурке?
Ее мама повернула голову назад, как умеют делать только совы, и равнодушно ответила:
— Ты сама всему прекрасно научишься. Не вижу смысла в этих глупостях!
Маленькая сова изумленно уставилась на мать, а красивая сова с сияющими пятнышками на крыльях уже скрылась, не попрощавшись, в сгущающемся мраке ночи.
«Я так ждала эту ночь, — думала Рэгс. — Она должна была стать самой счастливой в моей жизни! Но не стала. Все не так!»
Совы любят ночь и уютную тьму. Но о каком уюте может идти речь, если маленького неоперившегося совенка — такого, как Рэгс — бросают совсем одного — голодного, замерзшего и одинокого?
— Мааааамааа! — плакала Рэгс.
Но вот ночь проглотила луну, а потом проглотила и совенка по имени Рэгс. а совенок… совенок в эту ночь ничего не проглотил.
Раздумья старого разведчика
На маленьком острове далеко на западе моря Вечной зимы, в особой берлоге разведчиков-йинки сидел медведь по имени Сверн. Огрызком того, что некогда было его левым ухом, он прижимался к удивительному льду. Этот лед славился своими необыкновенными свойствами, позволявшими без труда передавать звуки и зашифрованные послания. Такой лед позволит Сверну, опытному йинки, как на кракиш называется шпион или разведчик, узнать, что отважные медвежата — его дети Йутте и Стеллан и их друзья Третий и Фрейя — благополучно добрались до Га'Хуула. Как только они достигнут острова, сипуха Блайз, искусная шифровальщица, пошлет ему сообщение. Разумеется, не по льду, ибо на Га'Хууле нет такого сорта льда. Блайз отобьет сообщение на корнях Великого древа Га'Хуула.
Корни этого огромного легендарного дерева, на котором жили Стражи Га'Хуула. тоже обладали особой способностью проводить звук. Сверну оставалось только терпеливо ждать, но он переставал быть терпеливым медведем, когда дело касалось четверых медвежат, которые научили его быть отцом. А он, в свою очередь, научил их — точнее, подсказал, — как проникнуть в Берлогу вечного мороза. В этой берлоге на протяжении долгих столетий хранился ключ к смертоносным Ледяным часам. Этот ключ мог остановить часы — источник могущества Грозного часа. Четверо медвежат совершили невозможное, и теперь они спешили доставить драгоценный ключ туда, где он будет храниться в безопасности до тех пор, пока совы Великого древа Га'Хуула не согласятся послать летучий отряд, чтобы подлететь к Ледяным часам, вставить ключ в скважину и навсегда остановить зловещий ход часов. Только совы Га'Хуула могли взлететь так высоко, чтобы добраться до замочной скважины. И все-таки Сверн был очень сдержан, когда обсуждал этот план с медвежатами. Он вспомнил один неловкий разговор, во время которого он пытался уклониться от обсуждения возможности новой войны. «Завладев ключом, — сказал он тогда медвежатам, — мы получаем полный контроль над часами. На протяжении долгих столетий этот ключ не принадлежал никому на свете. Никто не знал, где он находится, но без ключа у Грозного часа нет никакой настоящей власти. Его могущество — это иллюзия…»
Но тут Йутте, порывистая и несдержанная Йутте, выпалила:
— Не такая уж это иллюзия! Грозный час держит в своих лапах весь Ледяной купол! Хранители времени поклоняются ему и сделают все, что он прикажет.
Сверн попытался оставить это возражение без внимания. Он хотел, чтобы медвежата сосредоточились на своей главной задаче: благополучно доставить ключ на Древо Га'Хуула. Пусть решение о войне принимает король Сорен и совиный парламент. «Ваша единственная задача, — думал Сверн, — отнести ключ совам. Остальное предоставьте им».
— Пожалуй, я должен перестать называть вас медвежатами, — сказал он. — Вы уже почти взрослые. Теперь вы — йосси.
— Йосси? — недоверчиво переспросил Третий.
— Возраст — это не размер, Третий. — улыбнулся Сверн. — Это опыт.
Сверн очень хотел бы отправиться вместе с медвежатами. Он был знаком с совами. Он знал их традиции и обычаи. Но путешествовать в такое время для него было слишком опасно. Он был слишком известен. Он боялся привлечь внимание Зубцов и подвергнуть медвежат опасности. Вот почему Сверн вынужден был скрываться. Так он мог принести больше пользы в грядущей схватке с Хранителями времени.
Однажды Зубцы схватили Сверна и пытали его. Они выжгли ему уши раскаленными углями. Но, несмотря на это, он мог слышать, если крепко прижимался ко льду ушными отверстиями. Сверн, как и Блайз, был опытным шифровальщиком и разведчиком. Его задачей было следить за всеми действиями врагов в этом районе. Вот почему Сверн оставался в своей берлоге на острове Быстробуйный, который представлял собой идеальный стратегический пункт, позволяющий поддерживать сообщение не только с Великим древом Га'Хуула, но и Синим медведем, правой лапой Сверна, который находился на леднике Хратгара, и с еще одним медведем-йинки по имени Долгий Лед, который находился на северо-востоке того же ледника. Наблюдательные пункты трех йинки образовывали идеальный треугольник, позволявший разведчикам отслеживать любые перемещения врага. Вот почему Сверн должен был во что бы то ни стало оставаться на своем посту.
Сверн снова вспомнил тот миг, когда его дочь вышла из Берлоги вечного мороза, торжественно подняв над головой ключ. Он никогда этого не забудет. Четверо медвежат сделали то. что не мог сделать ни один взрослый медведь. Они даже победили неуязвимых чудовищ прошлого, носящих страшное имя хайракумов. Чудовища спали тысячи лет и пробудились к жизни, когда медвежата прошли мимо их погребальных ям. Сверн научил медвежат пользоваться ледяным оружием, которым они убили хагов и чудовищных моржей-драконов, поднявшихся из могил, — возможно, они покончили с ними навсегда. Но Сверн знал, что для выполнения новой миссии медвежатам понадобятся совсем другие навыки. Им предстоит понять обычаи сов, чтобы убедить этих благородных существ остановить часы. Крылья! — вот что было необходимо для победы, но одних крыльев было мало. Здесь нужны были объединенные силы всех существ, населяющих царства Га'Хуула. И вот это медвежатам было очень трудно понять. Мир Га'Хуула был густонаселенным и сложным миром. Гораздо более сложным, чем пустынные, скованные льдом просторы Нункьювика. Что ж, значит, медвежатам придется многому научиться, и сделать это очень быстро, ибо сейчас слишком многое зависело от них.
Они были Хранителями ключа.
