Кэтрин Литтлвуд

Пекарня Чудсов. Рецепт чудес

Посвящается Теду

Пролог

Щепотка волшебства

В свое десятое лето Розмарин Чудс увидела, как мама бросает в чан с тестом молнию. Тогда-то девочка и поняла, совершенно четко и ясно: родители творят в их семейной пекарне самое настоящее волшебство.

А началось все с того, что младший из детей Калхоунов, шестилетний Кенни, забрел в незапертую релейную на железнодорожной станции, дернул какую-то рукоятку и чуть не погиб от удара электрическим током. Мальчика не убило, но изрядно тряхнуло — так, что волосы встали дыбом и он оказался в больнице.

Узнав, что Кенни впал в кому, Парди, мама Роз, закрыла пекарню со словами: «Сейчас не время для выпечки», ушла на кухню и принялась за дело. Она трудилась без сна и отдыха, дни и ночи напролет. Отец семейства, Альберт, присматривал за братьями и сестренкой Роз, она же упрашивала маму позволить ей помогать на кухне. Мама, однако, лишь посылала ее в город за покупками: то за мукой, то за горьким шоколадом, то за стручковой ванилью.

Наконец, поздно вечером в воскресенье, когда над Горести-Фолз разразилась самая сильная за все лето гроза с громом, молниями и ливнем, молотившим по крыше крупной дробью, Парди объявила:

— Пора.

— Мы не можем оставить детей одних в такую непогоду, — сказал Альберт.

Парди сухо кивнула:

— Что ж, тогда придется взять их с собой. — Она повернулась к лестнице и, задрав голову, крикнула: — Дети, едем на экскурсию!

Роз даже заикала от волнения, когда отец усаживал ее вместе с двумя братьями и маленькой сестричкой в семейный минивэн. Туда же глава семейства положил большую банку с завинчивающейся крышкой. Банка была из мутного от старости синего стекла.

Ветер и дождь раскачивали минивэн, едва не сталкивая его с дороги, но Альберт, стиснув зубы, упрямо вел автомобиль на голую вершину Лысой горы.

— Уверена, что это необходимо? — спросил он жену, когда они оказались на месте.

— Кенни еще совсем ребенок. Я обязана хотя бы попытаться, — ответила Парди и, прихватив банку из синего стекла, выскочила из машины под дождь.

Роз глядела, как мама, шатаясь под порывами ветра, добралась до макушки горы и встала в самом центре. Сняв с банки крышку, Парди подняла сосуд высоко над головой. Тогда-то и сверкнула молния.

С леденящим душу треском первая стрела расколола небо надвое и ударила прямо в банку. Вся вершина горы озарилась сиянием, и мама Роз тоже вдруг вспыхнула, точно была сделана из света.

— Мама! — крикнула Роз и рванулась к двери минивэна, но Альберт удержал дочь.

— Пока рано, — объяснил он.

Последовала новая вспышка молнии, затем еще и еще… Роз уже не разбирала, от чего ослепла — от яркого света или собственных слез.

— Мамочка… — всхлипывала она.

А потом дверца автомобиля снова распахнулась, и Парди скользнула обратно в салон. Воняло от нее, как от сгоревшего тостера, она до нитки промокла, но в остальном выглядела целой и невредимой. Роз посмотрела на банку и увидела внутри сотни потрескивающих и подрагивающих прожилок голубого света.

— Давай-ка поскорее вези нас домой, — обратилась к мужу Парди. — Это был последний ингредиент.

* * *

Дома детей сразу отправили спать, однако Роз не легла в постель, а принялась тайком наблюдать за матерью. Парди подошла к стальному чану, наполненному пышным белым тестом. Аккуратно разместив банку из синего стекла над чаном, она открутила крышку. Голубые огоньки змейками заструились в тесто, отчего смесь приобрела мерцающий зеленоватый оттенок. Парди размешала все ложкой и шепотом произнесла: «Электро корректо», затем выложила смесь в прямоугольную форму и поставила в духовку.

— Розмарин Чудс, тебе давно пора быть в кровати! — не оборачиваясь, сказала она и затворила дверь на кухню.

Ночью Роз спалось плохо. Ей снились молнии и раскалившаяся докрасна мама, которая строго указывала дочери на постель.

Утром Парди переложила испеченный кекс на блюдо, при помощи кондитерского мешка покрыла его сверху тонким слоем глазури и крикнула мужу:

— Едем! Ты тоже, — прибавила она, указав пальцем на Роз.

В больнице Роз, Парди и Альберт вошли в палату, где лежал Кенни. На первый взгляд с мальчиком было все в порядке. Казалось, он просто спит. Вот только иссиня-бледная кожа и зловещие провода, тянущиеся к его телу, говорили об обратном. Единственным подтверждением того, что сердце Кенни все еще бьется, служило слабое пиканье прибора в тесной комнатке.

Мать малыша подняла глаза и, увидев миссис Чудс, тут же ударилась в слезы.

— Ах, Парди, слишком поздно для кексов! — воскликнула она, но мама Роз молча вложила крохотный кусочек выпечки Кенни в рот.

Долго, очень долго ничего не происходило, но потом… раздалось едва слышное «глп». Парди просунула между зубами Кенни кусочек побольше. На этот раз он подвигал языком и звук глотания прозвучал отчетливее. Наконец Парди удалось всунуть ему в рот целую ложку, и челюсти мальчика заработали сами собой. Кенни жевал и глотал, а перед тем, как открыть глаза, спросил:

— А молоко есть?

Глядя на это, Роз окончательно убедилась, что молва не лжет: выпечка из пекарни «Следуй за чудом» действительно волшебная, а мама и папа, хоть и живут в маленьком городке, ездят на минивэне и носят поясные сумки, — настоящие кухонные волшебники. Сам собой у девочки возник вопрос: «Я тоже стану кухонной волшебницей?»

Глава 1

Горести-Фолз

За последующие два года Роз вдоволь насмотрелась на большие и малые беды и несчастья, случавшиеся с жителями городка под названием Горести-Фолз, и на то, как ее родители потихоньку все исправляют.

Когда старый мистер Рук начал во сне бродить по чужим лужайкам, Парди напекла ему сникердудлей [Сникердудль — разновидность песочного печенья в корично-сахарной обсыпке. — Здесь и далее примеч. перев.] «Спи-усни», смешав в массивном чане муку, коричневый сахар, яйца, щепотку мускатного ореха и зевоту хорька, с большим трудом добытую Альбертом. Мистер Рук съел сникердудли и перестал страдать лунатизмом.

Когда необъятный мистер Уодсворт угодил на дно колодца и пожарная бригада не смогла его вытащить, Альберт поймал в банку из синего стекла хвост облака, который Парди добавила в макаруны «Белое перышко». «Мне сейчас не до сладостей, миссис Чудс! — воскликнул мистер Уодсворт, увидев, что ему на веревке спускают коробку с макарунами. — Но и удержаться никак, ведь они таки-и-е вкусные!» Он уплел сразу две дюжины и после этого с легкостью выбрался из колодца — можно сказать, взлетел.

Наконец, когда на генеральной репетиции мюзикла «Оклахома!» в местном театре миссис Риззл, бывшая оперная дива, не смогла допеть свою партию из-за того, что охрипла, Парди испекла имбирное печенье «Звонкий голосок», для приготовления которого попросила Роз сбегать на рынок за корнем имбиря, а Альберта — набрать в банку соловьиных трелей, причем именно ночью. В Германии.

Как правило, Альберт смело отправлялся на приключения по сбору волшебных ингредиентов (кроме того случая, когда понадобилось раздобыть пчелиные укусы). Он всегда привозил требуемое с небольшим запасом и тщательно раскладывал все это по банкам из синего стекла, которые подписывал и прятал на кухне пекарни «Следуй за чудом», в специальном месте, где никто, кроме посвященных, ни за что бы их не нашел.

Роз обычно посылали за более скучными и менее опасными продуктами вроде яиц, муки, молока или орехов. Если она и сталкивалась с какими-то неожиданными ситуациями, то причиной всегда была исключительно ее трехлетняя сестренка.

* * *

Утром тринадцатого июля Роз разбудил оглушительный грохот металлических мисок по кафельному полу кухни. У кого другого от этого резкого, раскатистого звука волосы встали бы дыбом, а Роз лишь закатила глаза.

— Роз! — позвала мама. — Будь добра, спустись на кухню!

Девочка вытащила себя из постели и, как была, в майке и фланелевых шортах, поплелась вниз по деревянной лестнице.

Кухня в доме Чудсов одновременно служила кухней в пекарне «Следуй за чудом». Торговый зал, в котором родители Роз продавали выпечку, располагался в залитой солнцем гостиной, выходившей на оживленную городскую улицу. Там, где у прочих семейств обычно стоял диван и телевизор, у Чудсов был прилавок с витриной, полной выпечки, и кассовым аппаратом, а рядом — парочка диванчиков и скамеек со столами для посетителей.

Парди Чудс стояла посреди кухни, а вокруг нее валялись перевернутые металлические миски, лежали кучки муки, опрокинутый мешок сахара и ярко-оранжевые желтки дюжины разбитых яиц. Мучная пыль до сих пор кружилась в воздухе, точно дымок.

В центре этого хаоса на полу сидела младшая сестра Роз — Лик Чудс. На шее у нее висел «поляроид», по щеке было размазано сырое яйцо. Малышка победно улыбнулась и нажала на кнопку фотоаппарата.

— Базилик Чудс, — начала Парди, — ты промчалась по кухне и сбросила на пол все ингредиенты для утренних маффинов с маком. Тебе прекрасно известно, как сильно люди ждут этих маффинов. А теперь, выходит, не дождутся.

Лик на миг смутилась и нахмурила лобик, затем сверкнула улыбкой и выбежала прочь. Она была еще слишком мала, чтобы печалиться о чем-то дольше одной минуты. Всплеснув руками, Парди засмеялась: