С другой стороны, уехать из города — значит расстаться с пекарней. Если Роз уедет, то никогда не узнает, где мама держит все эти волшебные банки из синего стекла. Никогда не научится вмешивать в глазурь дуновение северного ветра, чтобы растопить холодное сердце человека, лишенного любви. Не поймет, как правильно рассчитывать оптимальные пропорции смеси из жидкой магмы, питьевой соды и лягушачьих глазок, которая, по словам мамы, способна почти мгновенно срастить сломанные кости.

— А у тебя что интересного, Розмарин? — спросила старушка, заворачивая маки в коричневую оберточную бумагу. — На свидания с мальчиками бегаешь?

— Мне не до этого, я за Алфи присматриваю, — резче, нежели собиралась, ответила Роз.

У нее и правда не было времени ходить на свидания с мальчиками, а даже если бы и было, она все равно бы не пошла. В представлении Роз свидание — это что-то странное и чуточку противное, как суши. Конечно, ей ужасно хотелось бы стоять на вершине Воробьиной горы вместе с Девином Стетсоном и обозревать город с высоты, пока осенний ветер треплет им волосы и с шелестом гоняет листья. Но не как на свидании.

Тем не менее именно из-за Девина сегодня утром она приняла душ, хорошенько расчесала черные, длиной до плеч волосы и надела любимые джинсы и голубую блузку с нарядной (но не чересчур, а в самый раз) отделкой кружевом. Роз знала, что не уродина, но ведь и красавицей ее не назовешь. Она была уверена: если в ней и есть что-то привлекательное, то явно не лицо, а нечто скрытое глубоко внутри. Мама, очевидно, считала так же. «Ты не похожа на других девочек, — сказала она однажды. — У тебя отличные способности к математике!»

Продолжая ломать голову, отчего в ней не могут совмещаться и способности к математике, и хорошенькое личико, Роз забрала маки и вместе с Алфи вышла из магазинчика Флоренс.

3. Открытый рынок Поплара — 1 килограмм яблок сорта «ранет»

Брат с сестрой налегли на педали, и короткий рывок через железнодорожную насыпь привел их на открытый рынок, где с раннего утра толпилось столько народу, что проходы между рядами фруктовых и овощных палаток напоминали автодорогу в час пик.

— Мне нужны яблоки! — крикнула Роз, помахав вскинутой рукой.

— Их продают в третьем ряду! — отозвался один из продавцов, чья голова скрывалась за персиками, выложенными на прилавке высокой горкой.

Алфи перегородил движение в проходе: взял в руки две большие мускатные тыквы и начал изображать, будто упражняется с гантелями.

— Зачем ты это делаешь? — недоуменно спросила Роз.

— Качаю мышцы, как Тим, — пропыхтел Алфи, побагровев от натуги. — Мы с ним собираемся стать профессиональными атлетами. В пекарне я ни за что не останусь.

Роз выхватила тыквы из раскинутых рук брата и вернула на место.

— Мы помогаем людям, — шепнула она на ухо Алфи. — Как добрые пекари-волшебники.

— Если мы волшебники, где же наши волшебные палочки, совы и шляпы? И где главный злодей? — возразил Алфи. — Смирись, сестричка: мы — обыкновенные булочники. И пока ты тут до скончания века будешь печь пироги, мы с Тимом рванем в Париж создавать новые модели кроссовок.

Алфи уехал вперед, и Роз осталась в одиночестве. Пакет с яблоками оттягивал ей руки.

4. Замочная мастерская мистера Клайна — ты знаешь, что делать

В ржавом вагончике на окраине города Роз передала мистеру Клайну изящный серебряный ключ в форме венчика. Мистер Клайн внимательно рассмотрел его через толстые, как английские маффины, очки.

В мастерской не было окон, и все поверхности покрывал тонкий слой серой пыли, как будто мистер Клайн только что вернулся из затянувшегося отпуска. Роз вдохнула через рот. В воздухе чувствовался металлический привкус.

— Работа займет полчаса, — объявил мистер Клайн. — Придется вам погулять.

Алфи театрально застонал, а Роз, наоборот, обрадовалась. Замочная мастерская располагалась у подножия Воробьиной горы, а авторемонт и пончиковая Стетсонов — на ее вершине.

— Эй, братишка, — сказала Роз, — давай-ка поднимемся на горку.

— Нетушки! — замотал головой Алфи. — Не полезу я на эту кручу в такое пекло. Лучше схожу в «Горести-Сладости», посмотрю, не появились ли у них мармеладные мишки с новыми вкусами.

— Не упрямься. — Роз придержала его за плечо. — Здорово же будет! Постоим на смотровой площадке, поищем наш дом. Составишь мне компанию — я тебе пончик куплю.

— Ладно, — неохотно согласился Алфи. — Только, чур, — он выставил вверх указательный палец, — я сам выберу какой.

5. «Пончики и авторемонт от Стетсона»

К тому времени, как они добрались до вершины, Роз изрядно запыхалась. «Пончики и авторемонт от Стетсона» занимали невзрачную каменную постройку, украшением которой служили запчасти от старых автомобилей. На клумбах из отслуживших свое резиновых покрышек росли анютины глазки, а вывеска «Пончики» была подвешена к прибитому над дверью бамперу.

Дрожа от волнения, Роз откинула со лба взмокшие черные волосы. Ее не пугали пауки, она не боялась ездить на велосипеде по бездорожью или обжечь пальцы о горячий противень — все это уже стало частью ее повседневности, — но оказаться в одной комнате с симпатичным ей парнем! Вот что страшило по-настоящему.

В тот самый момент, когда она собралась с духом и двинулась по дорожке к входной двери, Девин Стетсон с развевающимися на ветру пшеничными кудрями промчался мимо нее на мопеде вниз по склону. По всей видимости, на это утро отец отпустил сына из лавки.

Внутри у Роз все перевернулось. Такое же ощущение возникает, когда слишком сильно раскачиваешься на качелях, а желудок за тобой не поспевает и трепыхается в животе, точно выброшенная на берег рыба.

Глядя вслед Девину, Роз готова была поклясться, что он на миг обернулся и посмотрел на нее.

Алфи уже добрался до смотровой площадки и залез на внутренний парапет.

— Ух ты! Роз, смотри!

Роз встряхнулась и подбежала к парапету узнать, что привлекло внимание брата, — по извилистой городской дороге двигалась вереница полицейских машин. Отсюда, с высоты, Горести-Фолз был похож на картинку, которую, словно бело-голубые ножи, прорезали мчащиеся автомобили.

— Куда это они? — необычно тихим голосом спросил Алфи.

— Ну и ну. — Роз прищурилась. — Кажется, они едут к нашей пекарне.

Глава 2

Удар молота

— Может, они собираются арестовать Тима? — предположила Роз.

Бросив велосипеды на заднем дворе, брат с сестрой помчались к черному ходу. Три патрульные машины перегородили путь перед домом, а подъездную дорожку, словно рассевшийся питбуль, занимал массивный белый «хаммер» с тонированными стеклами.

Через открытое водительское окошко Роз и Алфи увидели мужчину в безупречно отглаженной полицейской форме и солнцезащитных очках.

— Они еще там, — сообщил он кому-то, поднеся ко рту рацию. — Я их знаю, они своего добьются.

Роз залезла на шлакоблочную плиту и всмотрелась в то кухонное окно, где жалюзи были подняты. Ее родители стояли по одну сторону большого разделочного стола на колесиках, который Парди в случае необходимости перекатывала по кухне, словно магазинную тележку для покупок, а напротив них — незнакомая женщина в строгом темно-синем брючном костюме. Парди и Альберт с тревогой переглядывались, ладонь Парди накрывала Поваренную книгу Чудсов, лежавшую на разделочном столе. В раскрытом виде Книга напоминала крупную белую птицу с распростертыми крыльями; в закрытом, как сейчас, казалась беззащитной и походила на маленькую буханку черного хлеба. Вот оно что, подумала Роз, кто-то явился за Книгой.

Каждый вторник Парди и Альберт отправлялись в городской кинотеатр на вечерний сеанс — в это время действовала акция «два фильма по цене одного», — оставляя детей на соседку, миссис Карлсон. Перед уходом Альберт непременно говорил: «В дом никого не впускайте! Правительственные агенты могут попытаться украсть наши рецепты!»

Никто из детей не воспринимал эти слова серьезно, кроме Роз — она знала, что папа вовсе не шутит. Девочка мельком видела страницы Книги со средневековыми изображениями бурь, огня, стен из острых шипов, истекающих кровью людей — не хотелось бы, чтобы подобные рецепты попали в руки тех, кто может применить их на деле.

Алфи тоже взобрался на шлакоблочную плиту, однако ничего разглядеть не сумел.

— Что там происходит? — спросил он сестру.

— Они хотят забрать Книгу, — с трудом проговорила она: в горле встал большущий ком.

Роз снова посмотрела в окно на необычную чугунную плиту, темневшую в углу кухни, точно гнездо диких пчел. Затем ее взгляд скользнул по ряду блестящих застекленных шкафчиков вишневого дерева в другом углу, по хитросплетению реек и грозди металлических крюков, что свисали с потолка в центре помещения с подвешенными на них ложками, половниками и лопатками всевозможных размеров. В глубине кухни виднелся огромный серебристо-серый планетарный миксер: чаша у него была такая большая, что в нее могла забраться (и порой забиралась) Лик, а спиральный крюк для теста — размером с лодочное весло. Роз обвела глазами все добро, нажитое родителями, пускай и скудное, и подавила всхлип.