Парди положила ладонь на дочкино плечо:
— Солнышко, ты сделала дубликат ключа, как я просила?
Роз похлопала себя по нагрудному карману, достала два серебряных ключика: один — потускневший от времени, тот, что утром дала ей мама, и второй — новенький, изготовленный мистером Клайном, — и отдала их отцу. Старый ключ Альберт спрятал в карман, затем отвернул гобелен, за которым обнаружилась невысокая деревянная дверь: поблекшие от времени доски, кованые петли — такие двери делали раньше, когда люди были ниже ростом. Альберт вставил бородку нового блестящего ключа в замок, выполненный в форме восьмиконечной звезды, и провернул его влево. Дверь со скрипом отворилась. Альберт дернул за древнюю медную цепочку — и над головами зажглась пыльная лампочка. Роз глазела, разинув рот от изумления.
Дверь вела в крохотную, обшитую деревом комнатку размером с чулан, полную сокровищ Средневековья, среди которых выделялся портрет худощавого мужчины с усами, облаченного в длинную темно-фиолетовую мантию. На табличке в нижней части рамы старинными, почти неразборчивыми буквами было выведено: «ИЕРОНИМ ЧУДС, ПЕРВЫЙ ПЕКАРЬ-ВОЛШЕБНИК». Еще там находилась гравюра с изображением женщины в фартуке, которая подавала королю, сидящему за длинным пиршественным столом, дымящийся, будто только что из печи, пирог. «АРТЕМИЗИЯ ЧУДС, ДАМА-ПЕКАРЬ, УДОСТОЕННАЯ ЧЕСТИ ПРЕПОДНЕСТИ ПИРОГ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ КАРЛУ II», — значилось на табличке. Фото в желтовато-коричневых оттенках сепии запечатлело мужчину и женщину, державшихся за руки перед пекарней, а рядом с фото висела вырезка из газеты 1847 года под заголовком: «Семейная чета пекарей Чудс прибывает в Нижний Ист-Сайд [Нижний Ист-Сайд — район в юго-восточной части острова Манхэттен в Нью-Йорке.] кормить иммигрантов».
Сбившись в кучку, все четверо стояли в кладовой, при свете свечи разглядывая предметы из прошлого.
— Мы с вашей мамой называем эту комнату библиотекой, хотя предназначена она лишь для одной книги. Книга эта важнее всех книг во всех библиотеках страны, вместе взятых, так что, да, это — библиотека.
Увиденное произвело впечатление даже на Тима.
— Готов поспорить, ты рад, что стал Чудсом, а, пап? — воскликнул он.
Альберт кивнул. Женившись на Парди, он взял ее фамилию, а не наоборот. «Кто станет цепляться за фамилию Хряклинс, если можно сделаться Чудсом?» — в шутку говаривал он.
Альберт установил Поваренную книгу на запыленный постамент в центре тесной кладовой, и все сгрудились вокруг него, едва умещаясь в комнате.
— Книга хранится здесь. Выносить ее отсюда или даже прикасаться к ней запрещается, — промолвил отец. — Роз, я отдаю ключ тебе. — Он повесил ключ на шнурок, завязал концы на узел и протянул дочери.
«Как мама догадалась, что понадобится дубликат ключа?» — пронеслось в голове Роз, однако она отогнала эту мысль. Мама просто знает такие вещи, это часть ее волшебных способностей.
Роз взяла ключ с раскрытой отцовской ладони и накинула шнурок на шею. Девочка уже была вся в предвкушении.
— Запомни: открывать эту дверь можно только при пожаре, — строго произнес Альберт, и его всегдашняя улыбка вдруг исчезла. — Если он начнется, ты должна попытаться спасти Книгу. Повторяю: во всех остальных случаях дверь не открывать. Никакого волшебства.
Все радостное волнение мигом схлынуло с Роз. Никакого волшебства? Но почему?
— Часы тикают! — крикнула из машины мэр Хаммер. — Пока мы тут разговариваем, эпидемия распространяется!
Альберт, пыхтя и отдуваясь, вынес на подъездную дорожку шесть кожаных чемоданов, потом по очереди загрузил их в багажник «хаммера». В одном чемодане лежала одежда, остальные пять были набиты банками с мадагаскарской корицей, сушеными крылышками фей, особым черным сахаром из лесов Хорватии, врачебным шепотом и дюжиной других ингредиентов — как обычных, так и загадочных.
Парди собрала всех детей перед домом.
— Роз и Тим, вы будете помогать Чипу на кухне, — сказала она.
— Почему я? — возмутился Тим. — Кухня — территория Роз.
Парди ласково потрепала сына по симпатичной загорелой щеке:
— Я знаю, Тимьян, ты справишься. — Она перевела взгляд на Алфи. — Шалфей, держись рядом с Роз. Помогай ей во всем.
— Обязательно! Лучше меня помощника не сыскать на всем свете! — Алфи хитро подмигнул сестре и остальным.
Роз устало закатила глаза. Вся помощь Алфи обычно заключалась в нытье и попытках произнести буквы алфавита с отрыжкой.
Альберт закончил укладывать багаж.
— Миссис Карлсон придет во второй половине дня. Будьте с ней любезны и ни в чем не перечьте. Она останется у нас на всю неделю, чтобы присматривать за Лик.
— Но она так орет со своим ужасным шотландским акцентом, что у меня аж уши закладывает! — пожаловался Алфи. — И вечно засыпает, когда смотрит телевизор или загорает. К тому же от нее странно пахнет.
— Так говорить невежливо, дружище, — укорил сына Альберт. — Хотя… отчасти ты прав. Роз, ты тоже приглядывай за Лик, если миссис Карлсон вдруг заснет.
Парди широко улыбнулась, но две крупные слезы все равно скатились по ее щекам.
— Дети, мы вас очень любим, — сказала она.
— Погодите! — крикнула Лик. — А фото?
Парди рассмеялась:
— Ну хорошо. Мэр Хаммер, не могли бы вы нас сфотографировать?
Мэр Хаммер громко вздохнула, показывая всем своим видом, что переживает из-за их задержки, однако взяла из протянутых ручек Лик «поляроид», направила объектив на семейство и спустила затвор.
После этого Парди и Альберт прыгнули на заднее сиденье «хаммера» и захлопнули дверцы. Автомобиль мэра пополз по дороге, три «патрульные» машины двинулись следом.
Роз повернулась к Тиму, собираясь сказать что-то вроде: «Я рада, что на этой неделе мы проведем больше времени вместе», но старший брат уже шагал по подъездной дорожке в сторону улицы.
— Официально объявляю: мои каникулы… — он нажал на кнопку своих «умных» часов, — начались!
Вот тебе на — помог в пекарне, называется! Роз вздохнула. Братья никогда не обращали на нее внимания, даже сейчас.
Алфи уже опять прыгал на батуте. Лик потянула сестру за рукав, вереща:
— Рози-Пози! Беда-беда!
— Что случилось, Лик?
— Слизень! Я наступила на слизня! — Сестренка подняла ногу и показала раздавленный трупик слизня, прилипший к подошве.
Роз расстегнула «липучки» на кроссовке Лик — некогда белоснежная обувь теперь приобрела цвет грязи, — сняла ее и обтерла подошву о траву, очищая от вязкой массы. Лик смотрела на останки слизня, вытаращив большие темные глазенки. Все говорили, что Лик — миниатюрная копия старшей сестры: черные волосы и челка, черные глаза, аккуратный носик, — но более хорошенькая. В пухлом личике Базилик было что-то, чего не хватало Роз, и вовсе не из-за возраста.
— Похороним его? — спросила Лик.
— Кого, слизняка? — нахмурилась Роз.
Лик торжественно кивнула и протянула сестре «поляроидное» фото: Парди и Альберт широко улыбались, обняв красавчика Тима, взъерошенного Алфи и очаровашку Лик. Роз стояла поодаль, но вы все равно бы ее не узнали, потому что в кадр попало только плечо.
Роз вернула фотографию Лик. Для нее началась очередная неделя той же унылой и неблагодарной работы, что и всегда.