— Разумеется, — кивнула Парди.

— Кто такая Лили? — поинтересовалась Роз.

— Никто, — отрезала Парди и ушла наверх.

Роз помотала головой, отгоняя воспоминания, приблизилась к Лили и тронула ее за плечо:

— Кажется, я кое-что о вас слышала. Как-то раз мама разговаривала с вами по телефону. Она не хотела, чтобы вы приезжали к нам в гости. — Сердце Роз гулко застучало. — Почему?

Лили вздернула брови:

— Давным-давно мой прапрапрадедушка Альбатрос жутко поссорился со своим братом Филбертом, потому-то Парди и не желает со мной общаться, и это такая досада! Вот я и приехала, чтобы навести стены!

— Вы хотели сказать «навести мосты»? — поправила Роз.

— Точно! — просияла Лили. — Послушай, милая, ты мне, конечно, не веришь, но я действительно твоя кузина! Или тетя! Да без разницы! У меня есть доказательство — фамильная метка! — Лили повернулась спиной и приспустила блузку, обнажив плечо — прекрасное, точно крыло ангела. Присмотревшись, Роз разглядела странное родимое пятно — кляксу, от которой тянулась вверх длинная полоса с загнутым кончиком. Точно такое же пятно было у Роз на бедре, у Лик — на шее, у Парди — на руке, у Тима и Алфи — на животе. Оно имелось у всех Чудсов. — Видишь, солнышко?

Алфи выбежал из кухни узнать, что это за черный бык очутился на их подъездной дорожке. Заметив родимое пятно на плече Лили, он закричал:

— У тебя тоже половник!

Лили развернулась и попыталась поднять крепыша Алфи на руки, но передумала и опустила на землю.

— Ты, должно быть, Шалфей! — воскликнула она.

— А вы кто? — Хихикая, он вывернулся из ее объятий.

Лили прижала палец к носу Алфи и поводила им туда-сюда.

— Я твоя тетя Лили! — объявила она и сделала изящный реверанс. — Я приехала, чтобы воссоединиться с семьей!

Глава 4

Тетя Лили спешит на помощь

— Мамы дома нет, — сообщила Роз, теребя низ блузки.

Тетя Лили подошла к мотоциклу и отцепила небольшой матерчатый чемоданчик, закрепленный сбоку, и сумочку поменьше в форме цилиндра. Сумочка была из малинового жатого бархата и меняла цвет в зависимости от угла зрения.

— Кажется, я прибыла в нужное время! — воскликнула Лили. — Лучший способ доказать твоим родителям мое желание наладить наши непростые отношения — позаботиться об их детишках, пока Парди и Альберт в отъезде, а, Роз?

Роз подумала, что все это, по меньшей мере, звучит подозрительно. Она мысленно взмолилась, чтобы мама и папа вдруг задним ходом вернулись на подъездную дорожку, вспомнив, что забыли взять смену нижнего белья. Но никто, конечно же, не вернулся.

— Наверное, вам стоит приехать, когда родители будут дома, — неуверенно сказала Роз.

Лицо Лили вытянулось, как у обиженного щенка.

— Я ведь только хотела помочь. В пекарне то есть. — Подхватив чемодан и сумочку, она медленно прицепила их обратно к мотоциклу. — Но вижу, мне здесь не рады.

— Не-е-е-ет! — завопил Алфи. — Роз, ты что творишь? Нельзя прогонять члена семьи! У нее же фамильная метка!

Роз посмотрела на профессиональную пекаршу, которая на всю неделю предлагала им помощь с выпечкой, затем перевела взгляд на Алфи, своего единственного сушефа [Сушеф — помощник и заместитель шеф-повара.], в самый неподходящий момент решившего поковырять в носу у окна. Ей и Чипу вдвоем не управиться, да и Тим с Алфи едва ли проявят рвение на кухне. А еще было в этой женщине нечто такое, что, вопреки всем подозрениям Роз, завораживало.

— Постойте! — окликнула Роз Лили. — Пожалуй… помощь нам пригодится.

— Ура-а-а! — обрадовалась Лили. — И я уже знаю, что мы сегодня приготовим на ужин!

«Что мы сегодня приготовим на ужин». Роз с невольным облегчением отметила это ее «мы».

* * *

Миссис Карлсон притащилась на задний двор позже обычного. Короткие светлые волосы она накрутила на бигуди, а сама нарядилась в расшитый пайетками топ и белые легинсы, явно ей тесноватые. В одной руке она держала переносной телевизор, в другой — упаковку овсяной крупы и прозрачный пластиковый контейнер с чем-то, что на вид напоминало желудок, а пахло и того хуже.

Алфи зажал нос и прогнусавил:

— Фу-у, что это?

— Собираюсь приготовить хаггис, — с густым шотландским акцентом ответствовала миссис Карлсон. — Хаггис — это овсяная каша, запеченная в бараньем желудке. Благодаря ему у тебя на груди вырастут волосы.

Алфи испуганно схватился за грудь.

— Вы очень любезны, миссис Карлсон, но в этом нет необходимости, — раздраженно произнесла Роз.

Миссис Карлсон взглянула на нее, по-птичьи склонив голову набок:

— Почему?

— Видите ли, — начала Роз, — к нам в гости приехала тетя, и она уже готовит ужин.

— Ваш отец не предупреждал ни о какой тете! — проворчала миссис Карлсон.

— Он… забыл, что она приезжает. — Роз нервно оглянулась по сторонам. — Но она уже здесь и будет готовить нам всю неделю.

Миссис Карлсон прошаркала к задней двери, где стоял металлический мусорный бак, и выбросила в него бараний желудок:

— Вот и славно. Мне и самой не очень-то и хотелось этого хаггиса.

* * *

Поскольку первый этаж в доме Чудсов целиком занимала пекарня, почти все время по вечерам семья проводила, собравшись за кухонным столом. Вообще-то, это был не стол, а целый уголок, как в кафе: две длинные темные деревянные скамьи с высокими спинками и красными кожаными сиденьями разделял полированный стол вишневого дерева, над которым висела кованая люстра, похожая на средневековый канделябр. За этим столом члены семьи завтракали, обедали и ужинали, а после ужина частенько возвращались к бесконечной игре в «Безумные восьмерки» [«Безумные восьмерки» — популярная карточная игра, в которой побеждает тот, кто первым избавится от всех своих карт. Сбрасываются карты той же масти или того же достоинства, что и верхняя карта в колоде сброса. Однако восьмерка — универсальная карта. Игрок, который кладет восьмерку, может поменять масть на любую другую. — Примеч. ред.], стараясь не толкаться локтями во время набора и сдачи карт.

В ожидании ужина мальчишки барабанили по краю стола ножами и вилками и скандировали:

— Ли-ли! Ли-ли!

Лик с ногами взгромоздилась на стол и уселась, как лягушка, так что голова оказалась зажата тощими коленками. Миссис Карлсон втиснулась между Тимом и Алфи, прижимая к груди кожаную сумочку.

— Что за дикая семейка! — воскликнула она.

Роз пожала плечами, чувствуя себя невидимкой по сравнению со своими чересчур шумными братьями и сестрой.

Тетя Лили уже час хлопотала в глубине кухни. Черный кожаный наряд мотоциклистки она сменила на воздушное белое платье из хлопка, в котором выглядела невероятно высокой, стройной и элегантной, пускай и трудилась в жаркой, набитой людьми кухне. Наконец новоявленная родственница водрузила на середину стола огромное ярко-оранжевое блюдо.

— Паэлья валенсиана! — провозгласила Лили. — Рис по испанскому рецепту. Я узнала, как его готовят, когда обучалась игре на классической гитаре под Барселоной.

Блюдо представляло собой гору душистого риса нежно-шафранного оттенка с кусочками цыпленка, острой копченой колбасы и морепродуктов.

— Выглядит просто делисьосо [Delicioso — восхитительно (исп.).], тиа [Tia — тетя (исп.).] Лили! — воскликнул Тим, который обычно не ел ничего, кроме лапши со сливочным маслом и лакрицы. Сегодня он надел отглаженную рубашку с воротником на пуговицах, а волосы при помощи геля превратил в торчащие шипы. Роз подозревала, что его внешний вид как-то связан с роскошной женщиной, порхавшей по кухне.

— Обожаю морепродукты! — оживленно заметила Лили. — Отец постоянно приносил домой мидий, креветок и моллюсков. Он был рыбаком.

— Значит, с вашей стороны в семье пекарей нет? — спросила Роз, предположив, что родимое пятно на плече Лили может быть вовсе не половником, а рыболовным крючком.

— Мои родные пробовали заниматься выпечкой, но у них не имелось… — Лили сделала паузу, — нужных ингредиентов. Поэтому вся семья переехала в Новую Шотландию и занялась рыбной ловлей. Но я такой жизни не хотела, поэтому купила мотоцикл и удрала в Нью-Йорк, чтобы стать блистательной актрисой.

— Была я там разок, — с набитым ртом пробурчала миссис Карлсон. — У меня украли кошелек, а потом голубь оставил на голове «подарочек» — ну, вы понимаете, о чем я.

Дети расхохотались.

— Да, Нью-Йорк, он такой, — сказала Лили, обмахиваясь руками. — Когда я туда приехала, то рассекала по Бродвею на Трикси — это имя моего мотоцикла, — и чувствовала себя безумно, упоительно живой! Потом я поняла, что мне негде жить, а денег хватит всего на пару хот-догов. Ну, и купила себе два хот-дога, а затем съела их в Центральном парке.

— Я бы поступил точно так же, тиа Лили, — пробасил Тим. Роз впервые видела, чтобы старший брат проявлял такое дружелюбие. Надо же, называет эту странную женщину «тиа Лили», словно знает ее всю жизнь!

— О да! — горячо поддержала Лили. — Иногда человеку просто необходимо съесть хот-дог. Короче, я брела на запад по Семидесятой улице, а тем временем уже смеркалось. Оглядевшись, я увидела маленькую кондитерскую с белыми ставнями и прелестными желтыми занавесками. В окошке висело объявление: «Требуется помощник». Я направилась прямиком туда и сказала: «Готова работать без оплаты, если вы позволите мне спать на кухне». И мне позволили! Там я и научилась печь.

— Тетя, возьмешь меня с собой, когда поедешь обратно? — спросил Алфи.

Лик выпрямилась в полный рост и начала прыгать по столу с криками:

— Нью-Йорк! Нью-Йорк!

— Возможно, когда-нибудь, — промолвила Лили.