— Ну? — Лили закинула печенье в рот. — Будешь есть или нет?

В это мгновение Роз с такой силой возненавидела тетю, что в жилах вскипела кровь. «Я смогу ее одолеть, — поклялась она себе. — Должна одолеть». Она запихала печенье в рот и проглотила не жуя.

* * *

Измотанные до предела, Роз и Тим через заднюю дверь вывалились за порог студии. Снаружи их ждали родители; Алфи и Лик сидели на заднем сиденье семейного минивэна, пристегнутые ремнем безопасности.

— Ну как все прошло? — спросила Парди, опускаясь на колени посреди тротуара.

На ней был все тот же перепачканный полосатый фартук, который она надевала каждый день, только на кухне Чудсов он смотрелся вполне естественно, а рядом с телевизионной студией выглядел как-то не к месту.

— Она согласилась, — сказала Роз.

— Примет участие в конкурсе?

Роз кивнула.

— А ты уступишь и она вернет Книгу?

— Нет.

— Что значит «нет»? — Альберт нервно замер. — План был именно таков.

После утраты Книги глава семейства перестал бриться и заниматься физзарядкой. Его щеки заметно округлились, а нижнюю часть лица закрывала густая борода, похожая на жесткую металлическую щетку.

— Она сказала, — пояснила Роз, сглотнув ком в горле, — что отдаст Книгу, если я одержу победу в честном соревновании. А если проиграю, то мы поклянемся забыть о своих притязаниях. И потеряем Книгу навсегда.

— Ох, — выдохнула Парди. — Это совсем другой расклад, верно?

— О да! — выкрикнул Альберт, задыхаясь от перевозбуждения. — Ну и ну!

— Простите. — Роз повесила голову. — Не знаю, как так вышло. Я была уверена, что она согласится вернуть Книгу, если я пообещаю слить конкурс. А теперь я должна соревноваться с ней по-настоящему. И еще мы обе съели «Неотступный ругелах», поэтому пути назад нет.

Парди взяла лицо дочери в ладони:

— Ну тогда ты знаешь, что это означает.

— И что же?

— Ты должна победить в конкурсе «Гала де Гато Гран».

Роз опустила голову еще ниже.

— Ну и ну! — повторил Альберт, меряя шагами тротуар и скребя потную круглую голову.

— Альберт, дорогой, от твоих слов нам не легче, — укорила мужа Парди. — Не переживай, Роз. Тебе не придется сражаться против Лили в одиночку. Мы все поможем тебе победить. Будем рядом с тобой на каждом этапе.

— Глупышка-простушка Роз, — захихикала Лик с заднего сиденья автомобиля. — Посмела бросить вызов маркизе маффинов!

— Ты обязана победить, — продолжала Парди. — Хотя бы ради того, чтобы добыть рецепт трайфла [Трайфл — бисквитный десерт в стакане, выложенный слоями из крема, сливок, фруктов и ягод.] «Время вспять» и излечить нашего маленького монстра от любви к Лили. Вероятнее всего, если съесть небольшой кусочек, действие «Волшебного ингредиента Лили» выветрится довольно быстро, но ведь Лик умяла целый фунтовый кекс. Если мы не заполучим Книгу, малютка Лик может остаться в таком состоянии навсегда.

Лик скрестила руки на грязной футболке с рисунком из «101 далматинца».

— О-о, Парди! — воскликнула она. — Мой мочевой пузырь… переполнен. Если в скором времени мы не найдем туалет, нас ждет пренеприятная ситуация!

Парди устало закатила глаза:

— Поехали. — Она жестом велела Роз и Тиму садиться в авто. — У нас всего пять дней до вылета в Париж на конкурс.

— Отлично, — подал голос Алфи. — Я забыл дома синие пижамные штаны. Как раз захвачу их.

— Прости, Алфи, но мы не едем назад в Горести-Фолз, — сообщила Парди. — Мы отправляемся в Мексику. Нужно забрать вашего прапрапрадедушку Балтазара Чудса.

Альберт сел за руль, включил зажигание и завел двигатель.

— У нас есть прапрапрадедушка? — изумился Алфи, потрясая диктофоном. — Он мумия?

— Нет-нет, — заверила Парди. — Балтазар весьма бодр. Мы должны встретиться с ним потому, что у него хранится второй экземпляр Книги. Увы, Книга Балтазара написана на другом языке, и он единственный человек на свете, кто этим языком владеет. Он занимается переводом, но дело движется медленно. В последний раз, когда мы интересовались, он успел перевести всего шесть из семисот тридцати двух рецептов.

— Надо бы ему поторопиться, — заметил Тим.

— На перевод нет времени. Нам понадобится его помощь. — Парди состроила гримасу. — К сожалению.

— Почему «к сожалению»? — полюбопытствовала Роз.

— Сами увидите, — вздохнула Парди.

Глава 2

Разговорчивый кот

Главная дорога деревни Льяно-Гранде пролегала через поросшие буйной растительностью горы. Пока минивэн Чудсов полз по пыльной грунтовке, Тим и Алфи дремали на заднем сиденье, а Лик бормотала себе под нос длинные предложения, смысла которых никто, кроме нее самой, не понимал.

Они ехали уже двое суток, и все ради второго экземпляра Книги. Неожиданно Роз осенило:

— Мама, — сказала она, — почему вы с папой не догадались сделать фотокопию Книги? На всякий случай!

— Книгу нельзя откопировать, — отозвался Альберт, одной рукой вращая руль, другой — обмахиваясь, словно веером. — Кладешь ее в копировальный аппарат, нажимаешь кнопку — выходят пустые страницы. Такая вот у Книги особенность. И сфотографировать тоже не выйдет. Помните то фото в газете, на котором ваша мама пекла «Любовные маффины»?

Во время съемки раскрытая Книга по обыкновению лежала на столе, однако на фотографии она отсутствовала — виден был только пустой стол.

— Книга сама себя защищает. Единственный способ сделать дубликат — переписать ее. А у нас с вашей мамой никак времени не находилось. Вдобавок в этом случае появился бы еще один экземпляр, который нам пришлось бы охранять. Достаточно и того, что Книга оказалась у Лили. — Альберт понизил голос и обратился к Парди: — Представь, если копия попадет в руки к… сама знаешь кому!

— К кому это? — заволновалась Роз.

— Скажем так — в мире есть пекари-волшебники куда опаснее Лили Ле Фей, — ответила Парди.

— Как бы то ни было, — продолжал Альберт, — Поваренную книгу Чудсов нельзя разъять. Стоит вырвать страницу, и рецепт исчезает. Переплет пропитан волшебством, которое скрепляет и поддерживает Книгу в рабочем состоянии. Вот почему она существует всего в двух экземплярах.

Через минуту Альберт свернул с главной дороги и остановился возле кирпичного домика под жестяной кровлей со свесом. Под крышей болтались подвешенные кожаные седла и пустые баклажки, крыльцо было завалено мешками с кукурузой и охапками хвороста. Над дверью виднелась вывеска с надписью: «LA PANADERÍA».

— Мы на месте. — Парди судорожно сглотнула. — Пожалуйста, держитесь вежливо, если хотите остаться в живых.

* * *

Роз ткнула пальцем в сетчатую дверь, и та со скрипом приоткрылась. Альберт и Парди вошли следом за Роз; Алфи, Тим и Лик замыкали шествие. Внутри было темно и пыльно. Сразу за дверью обнаружилась пустующая стойка администратора. Тим оглянулся на дверь и вывеску.

— Что значит «панадерия»? — шепотом спросил он.

— Пекарня, — отозвался Альберт, тоже шепотом.

— Не очень-то похоже на пекарню, — хмыкнул Тим.

«И верно», — подумала Роз. Ни столиков, ни стеклянной витрины, ни выпечки. Крохотное тесное помещение без окон, с отсыревшим полом и горкой нагроможденных друг на друга стульев в углу.

— О-хо-хо, — вполголоса пробормотала Парди, — наверное, он перебрался в пансионат для пожилых. Оно и понятно — как-никак, ему уже сто двадцать семь лет.

На стойке администратора Роз заметила серебряный звонок с кнопкой вызова. Она вытянула ладонь и нажала на кнопку. Лик скрестила руки на груди, стиснула кулачки и недовольно заметила:

— Неужели нельзя было позвонить заранее? Лили, императрица эмпанадас [Эмпанадас — популярное в Латинской Америке блюдо — печеные или обжаренные во фритюре пирожки с разнообразными начинками.], обязательно позвонила бы, прежде чем ехать!

— Ты вроде бы не приходишься ей дочкой, а? — осадила ее Парди.

В эту минуту через дверной проем в глубине обшарпанной комнаты протиснулся высокий человек с широкими плечами и тоненькими, как паучьи лапки, руками и ногами, почти лысый, за исключением двух седых клочков, торчащих над ушами. Он был в очках и сурово хмурил брови.

— Ола [Hola! — Привет! (исп.)], — буркнул он и сгреб со стойки шесть карточек с меню. — Идите за мной.

— Прапрадедушка Балтазар, — робко обратилась к нему Парди, — это я, Парди.

— Кто-кто? — переспросил Балтазар.

— Пардита Чудс, ваша праправнучка. Мы как-то разговаривали по телефону насчет перевода вашего экземпляра Поваренной книги Чудсов, помните?

— С этими вашими «пра-пра-пра» я чувствую себя древним стариком. Давайте-ка обойдемся без них. Зовите меня просто дедушкой. — Балтазар с прищуром взглянул на Парди, затем неохотно пожал ей руку. — Кажись, вспомнил вас. Родственнички, которые назвали сына в честь душистой травы. — Он изучил взглядом стоящие торчком рыжие шипы на голове Тима и хмыкнул: — Он что, думает, будто он еж?

— Знакомьтесь, это Тимьян. — Альберт вышел вперед и тоже потряс руку Балтазара. — А это другие наши дети — Базилик, Шалфей и Розмарин.

— Приправы, значит, — продолжая хмуриться, кивнул Балтазар.

— У вас тут пекарня? — отважилась спросить Роз.

— Нет, конечно, — проворчал хозяин заведения. — Это главный вход. Пекарня — там.

* * *

Через заднюю дверь Балтазар провел семейство Чудс на залитую солнцем оживленную террасу, уставленную закусочными столиками. За столиками сидели десятки загорелых мексиканских фермеров с детишками и весело уплетали с бумажных тарелок кусочки бисквита с пропиткой и ярко-красного пирога.