Вдруг сзади него раздался вопль.

— Макс! Прошу тебя! — воскликнула Лайла.

Фред обернулся и поскользнулся в грязи.

— Он не может бежать! — Лайла склонилась над братом. — А мне его не унести!

Мальчишка лежал на спине под струями дождя и рыдал, содрогаясь всем телом.

— Идем! — Фред взвалил Макса на плечо.

Мальчишка оказался гораздо тяжелее, чем он ожидал, и закричал, когда Фред его поднял, но Фред крепко взял его за коленки и побежал дальше, не обращая внимания на боль. Он слышал, что Лайла бежит следом.

Когда Фред выбежал из леса и оказался на поляне, в боку у него невыносимо кололо. Он резко остановился, и Макс вскрикнул, ударившись головой о его спину. Рассердившись, он попытался укусить Фреда за лопатку.

— Не надо так делать, — сказал Фред, но в этот момент мальчишка у него на плечах не слишком его интересовал. Он потрясенно смотрел перед собой.

Они стояли на краю огромной поляны под открытым небом. Полная луна заливала ее своим светом. Земля была покрыта ковром зеленой травы и мха, а звезд над ними высыпало так много, что серебра на небе было больше, чем черноты. Фред поставил Макса на землю и попытался отдышаться, упершись руками в бедра.

— Змея гналась за нами? — спросил Макс.

— Нет, — выдохнула Кон.

— Откуда ты знаешь? — воскликнул Макс.

Лайла упала на колени, схватившись за бок:

— Змеи так не делают, Макси. Мы оба это знаем. Я просто… забыла.

— Мы запаниковали, — с горечью сказала Кон. — И что теперь? Смотрите! Никаких змей. Мы сглупили. И заблудились окончательно.

В отдалении виднелась большая лужа. Мышцы Фреда болели, но он подошел к ней и принюхался. Воняло гнилью. И все же ему ужасно хотелось пить. Он сделал маленький глоток и тут же сплюнул.

— Пить нельзя, — сказал он. — На вкус как ноги мертвеца.

— Но я хочу пить! — взмолился Макс.

Фред огляделся по сторонам, надеясь найти воду, пока Макс снова не зарыдал.

— Выжми свои волосы, — посоветовал он. — Они ведь мокрые. — Он скрутил прядь своей темной челки, и ему на язык упало несколько капель. — Это лучше, чем ничего.

Макс пожевал свои волосы и зажмурился.

— Я боюсь, — сказал он.

Он не жаловался — просто констатировал факт. Фред решил, что это даже хуже слез.

— Я знаю, — тихо ответила Лайла. — Мы все боимся, Макси.

Она подошла к брату и прижала его к себе. Его тонкие пальцы коснулись ожога у него на запястье, но она не оттолкнула его руку. Она зашептала ему на ухо по-португальски — тихонько, нараспев, как колыбельную.

Фред взглянул на них. Оба они дрожали.

— Утром все будет не так плохо, — сказал он.

— Разве? — с издевкой спросила Кон. — Ты и правда так думаешь?

— Хуже быть уже не может, — ответил Фред. — Когда станет светло, мы сможем найти дорогу домой.

Кон сердито посмотрела на него, в ее взгляде чувствовался вызов, но Фред, не моргая, выдержал его. Его лицо сплошь состояло из углов — острый подбородок, острые скулы. Взгляд его был пронзителен.

— И что теперь? — спросила Кон.

— Наши мама с папой говорят… — начала Лайла и чуть не заплакала при мысли о родителях, но в конце концов сглотнула и продолжила: — Они всегда говорят, что утро вечера мудренее. Они говорят, что усталость заставляет творить глупости. А они ученые. Так что нам надо поспать.

У Фреда ныло все тело.

— Так. Хорошо. Давайте спать.

Он лег на бок в сырую траву. Его одежда промокла до нитки, но было тепло. Он закрыл глаза и представил, как проснется в своей постели в школе, рядом с посапывающими соседями по комнате Джонсом и Скрейзом. Муравей прополз по его щеке.

— Разве нам можно спать? Вдруг у нас сотрясение мозга? — спросила Кон.

— Думаю, тогда у нас кружилась бы голова, — заметила Лайла.

В полусне Фред попытался определить, не кружится ли у него голова. Мир завертелся перед глазами.

— Если ночью мы умрем, виноваты будете оба, — заявила Кон.

На этой ободряющей мысли Фред почувствовал, как проваливается все ниже, ниже и ниже, прочь из джунглей и густого ночного воздуха, прямо в объятия сна.

Шалаш

Жара ужасная, и он еще жив. Это были первые мысли, которые пришли к Фреду, когда он открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо на бразильское солнце. Он инстинктивно посмотрел на часы, но циферблат разбился, а минутная стрелка отвалилась.

Рядом с ним спали две девочки. Обе они были в запекшейся крови, но дышали легко. Кон держала большой палец во рту. Вокруг них танцевало множество красных и синих стрекоз. Фред подумал, что их привлекает кровь.

Мальчишки нигде не было видно. Макс пропал.

— Макс! — прошептал Фред и вскочил на ноги.

Ответа не последовало. Не слышно было никакого шороха, кроме жужжания крыльев стрекоз.

Сердце Фреда гулко забилось в груди.

— Макс? — позвал еще громче.

Лайла шевельнулась во сне.

Фред подбежал к краю леса. Никаких следов мальчишки.

— Макс! — взревел он, дико озираясь вокруг.

— Что?

Макс поднял голову — он лежал на животе за папоротниками, прямо рядом с вонючей лужей, и то и дело погружал пальцы в воду.

— Макс! — Фред подбежал к нему, поморщившись, когда у него заныло ребро. — Ты ведь не пил эту воду?

Макс взглянул на Фреда, когда тот оказался рядом, а затем зажмурился и жутко закричал. На другой стороне поляны Лайла вскрикнула и проснулась.

— Похоже, выгляжу я неважно, — сказал Фред. Наверное, в крови и саже, без бровей, смотрелся он не слишком хорошо.

Мальчишка продолжал реветь, чуть не задыхаясь.

Лайла вскочила на ноги.

— Макс! — позвала она. — Что случилось?

«Сахар», — подумал Фред. Он знал, что людям в шоке нужен сахар.

— Хочешь конфетку? — У него в кармане были мятные леденцы. — Только перестань плакать! Он выудил сладости. Рука намокла: из-за пореза на бедре карман был полон полузасохшей крови, в которой всю ночь мариновались леденцы. Поморщившись, он сунул один из них в рот. На вкус он был не слишком хорош, но от сахара ему стало лучше.

— Хочешь леденец? — Фред плюнул на полу рубашки и очистил конфетку. — Он мятный.

— Нет! Ненавижу мятные леденцы! — ответил Макс.

— Другой еды у меня нет.

— О, тогда давай, — сказал Макс, словно лорд, принимающий хлеб из рук крестьянина.

— Держи. — Фред положил леденец на липкую ладошку мальчика. — Постарайся растянуть удовольствие.

Макс принялся сосать конфетку, причмокивая. Из носа у него по губам и подбородку потекли сопли.

— Макс! — крикнула Лайла. — Иди сюда!

— Пойдем, — сказал Фред.

Мальчишка сосредоточенно сосал леденец, нахмурив брови. Он казался очень хрупким. Фред почувствовал, как у него защемило в груди, но сказал только:

— Думаю, тебе не помешает высморкаться.

— Я не сморкаюсь, — ответил Макс, и они, прихрамывая, направились к Лайле. — Не хочу и не буду.

— А лучше бы высморкался.

— Нет!

Макс слизнул сопли с верхней губы.

С пятилеткой не поспоришь, подумал Фред. У Макса на щеке засохла грязь, а уголки его бровей чуть приподнялись, что придавало его лицу озорное выражение.

Фред пальцем подцепил воротник рубашки Макса и повел его, чтобы тот не оцарапался о колючки и не наступил в кроличьи какашки. Земля была покрыта мхом, кустиками травы и ветвями лиан. Упавшие с одного из деревьев алые цветы красным ковром застелили лесную подстилку.

Среди этих цветов, в лучах яркого солнца, спорили Лайла и Кон.

— Ты! Мальчишка! Как там тебя? Фред! — воскликнула Кон. — Скажи этой девчонке, что она абсолютно не права.

— Она думает… — вспыхнув, начала Лайла.

— Само собой, я думаю, что нам следует вернуться и подождать возле самолета, — сказал Кон. — Вдруг его увидят с воздуха? Тогда нас спасут.

— Разумнее остаться здесь, — возразила Лайла и подтянула колени к подбородку. — Мы заблудимся, пытаясь найти дорогу назад. И вряд ли кто-нибудь увидит самолет. Никто не знает, где мы упали: искать придется по всем джунглям. Мы здесь одни. — Она сердито, не мигая, смотрела на цветок, немного напоминающий одуванчик. — Нам придется самим найти способ добраться до Манауса.

Фред внимательно посмотрел на нее. У нее на щеке красовалась царапина. Узкое лицо обрамляли две темные косы, одна из которых обгорела при крушении. Она недобро взглянула на Кон.

Кон встретила ее взгляд:

— Это безумие. Мы должны ждать спасения рядом с самолетом. Уверена, моя семья уже отправила десятки самолетов на наши поиски. Может, даже целую сотню.

— Но место нашего крушения сгорело в пожаре, — заметила Лайла. — Половина деревьев обуглилась, а значит, там даже животных не будет…

— Мы с животными дружбы не ищем! — огрызнулась Кон. — Это не сказка!

— …и нам нечего будет есть, — закончила Лайла. — И еще там…

— Что? — перебила Кон.

— Там пилот.

— Он мертв, — искренне недоумевая, ответила Кон. — Он не сможет причинить нам вреда.

Лайла говорила очень тихо, но Фреда удивляло, каким властным был ее тон.

— Лагерь нужно разбить здесь.

— Нет! — запротестовала Кон. — Это совершенно нелогично.

— Фред? — повернулась к нему Лайла. — У тебя решающий голос.

— Вовсе нет! — воскликнула Кон. — Это несправедливо. Решения не может принимать один человек! — Она смерила Фреда взглядом. — Если только он не согласен со мной.