— Что лежало на дне? — спросила Кон.

— Вот.

Фред раскрыл кулак. На ладони у него лежала ржавая прямоугольная жестянка с затейливыми синими надписями.

— Пустая банка из-под сардин! — не скрывая своего разочарования, воскликнула Кон. — И все?

— Да, — ответил Фред. Он потер ржавчину на банке и крепко сжал пальцами зазубренный край. Жестянка для сардин нашлась в самом диком месте в мире. — И все.

Сардины

Вверх по течению они шли медленнее. Лайла подвела их поближе к берегу, и они цеплялись за нависающие ветви, когда шеста оказывалось недостаточно. Ветви спускались к самой реке, поэтому, когда они добрались до знакомого отрезка, все четверо были в муравьях и паутине. Их руки покрывали свежие ссадины.

— Вот здесь, — сказала Кон. — Я узнаю лианы на той ветке.

Ветка нависала над рекой. Она идеально подходила, чтобы привязать к ней плот, и изгибалась под удобным углом прямо над черным илистым берегом.

Фред, пошатываясь, встал на плоту.

— Берегись! — воскликнула Кон.

Ветка прошла прямо у него над головой. У ствола она была покрыта лианами и светилась зеленью на солнце. Фред схватился за нее, сделал петлю на веревке-лиане и перекинул ее через ветку.

— Отлично! — сказала Лайла. — Как крючок для нашей лодки.

— И правда, — согласился Фред, внимательно разглядывая ветку. — Кто-то основательно над ней потрудился.

Повисло молчание.

— Что ты имеешь в виду? — наконец спросила Кон, не повышая голоса.

Фред не ответил. Он покачал ветку, которая поскрипывала у него в руках. Лианы обвивали ее восьмерками — снова и снова.

— Эта ветка здесь не росла. Ее сюда привязали.

Макс смотрел на нее, раскрыв рот.

— Кто? Ты?

— Нет, Макси, — тихо сказала Линда. — Не он. Кто-то другой.

Фред оглянулся. Порыв ветра подхватил упавшие листья и понес их по лесу. У него по шее пробежали мурашки.

Он снова напомнил себе, что деревья секретов не хранят.

Они все вместе вернулись на поляну. Фред пришел последним, потому что оглядывался при каждом шаге. Казалось, кусты вокруг них шуршат, но Фред убеждал себя, что это просто шалит ветер.

Ветер вечно играет шутки. И лишает человека смелости.

В костре еще оставались раскаленные угли, поэтому Фред распластался на животе среди травы и принялся раздувать их, держась в нескольких сантиметрах от огня. Когда пламя снова разгорелось, его глаза покраснели и слезились от дыма, но треск костра позволил ему вздохнуть с облегчением. Огонь был их единственным оружием, и в его тепле они чувствовали себя в безопасности.

Лайла расставила вокруг костра их туфли, насквозь промокшие на плоту.

— Можно посмотреть, что ты нашел в воде? — спросила она.

Фред протянул ей жестянку. Текст в основном покрывала ржавчина, но состав консервов разглядеть не представляло труда.

— Посмотри на дно, — сказал Фред. — Там написано: «Сделано в Плимуте».

Лайла недоуменно взглянула на него.

— Плимут — это город в Англии, — пояснил Фред. — У моря.

— Я не знал, что в Англии есть рыба! — воскликнул Макс.

— Само собой, у нас есть рыба, что еще нам есть? — ответила Кон.

— Лепешки, — сказал Макс. — И сигары.

— Но если жестянка из Англии… — начала Лайла.

— То ее сюда, должно быть, привез человек, который разбил этот лагерь, — продолжил за нее Фред. — Может, он был исследователем.

— Кто станет брать сардины в экспедицию? — спросила Кон.

— Сюда чего только не привозили — пианино, фарфоровые украшения. По сравнению с этим сардины еще ничего, — заметил Фред.

Он почувствовал, как нарастает волнение. Если этот лагерь разбил англичанин, возможно, это был один из тех исследователей, о которых он читал в газетах и которые так и не вернулись домой: Перси Фосетт, Саймон Мерфи или Кристофер Макларен.

— У меня была книга о Хайраме Бингеме, — сказал Фред. — Он исследовал джунгли и наткнулся на целый город, построенный инками. Нельзя сказать, что он открыл его, потому что некоторые перуанцы знали о его существовании, но больше никому о нем известно не было. Представляете? Это все равно что вдруг найти руины Бирмингема через тысячу лет.

Лайла подошла ближе. У нее были широко расставленные глаза — глаза, которые замечали сразу много вещей. Сейчас они светились любопытством.

— Я слышала об этом. Этот город называется Мачу-Пикчу.

— Да! Точно. Но обычно исследователи просто пропадают.

— Как мы? — спросил Макс.

— Вроде того, — ответил Фред. — Вот только они обычно погибают. А мы живы.

— Пока что, — зловеще добавила Кон.

Фред не обратил внимания на ее замечание.

— Еще был Перси Фосетт, который искал разрушенный город. Он называл его городом Z. Не так давно — кажется, в 1925 году — он пропал. Проверить реальность предположений Фосетта отправился другой исследователь, Кристофер Макларен. Он нравится мне больше всех: в одном из писем он написал, как проснулся утром и увидел личинок, которые росли прямо у него на сгибе локтя.

— Как мило, — бросила Кон. — Личинки его и убили?

— Никто не знает. Он отправил телеграмму, а затем пропал. — Фред помедлил. — Я даже наизусть ее выучил.

— И что там говорится? — спросила Лайла.

Фред прочистил горло.

— «Посылаю весточку с последнего форпоста цивилизации и предупреждаю, что в ближайшее время я не выйду на связь. Я пребываю в добром здравии и хорошей физической форме, и есть все основания надеяться на успешный исход экспедиции, какой бы рискованной она ни была».

— А он оптимист, — удивленно заметила Кон.

— Газеты любят подобные телеграммы. Такое впечатление, что их посылают люди, которые не любят пачкать руки. Но я знаю, что он таким не был. Говорят, он был самым безумным смельчаком своего отважного поколения.

Конец ознакомительного фрагмента