— Не буду тебя задерживать.

— Ты вовсе не задерживаешь. — Он посмотрел на кофейник, стоящий на плите. — Можешь даже налить мне кофе.

Виктория нахмурилась. Ей не хотелось прислуживать ему, она хотела укрыться у себя в комнате. Ей надо было переодеться: она чувствовала себя неуютно, стоя в халате в его присутствии. Однако спорить с ним хотелось еще меньше.

Антонио подошел к столу и просмотрел письма, которые были нужны ему по работе, краем глаза наблюдая за Викторией.

— Вот. — Она поставила чашку рядом со сливочником и сахарницей. — А теперь, если не возражаешь, я пойду оденусь.

Холод в ее голосе ему не понравился, и он схватил ее за руку, прежде чем она прошла мимо.

— Возражаю.

Она залилась краской, и он понял, что ему это нравится. Он отпустил ее, хмурясь:

— Нам нужно обсудить кое-что.

— Что обсудить?

— Мне нужно, чтобы ты сопровождала меня на ужине. Ничего особенного, просто деловая встреча.

Она испуганно посмотрела на него:

— Зачем?

Он улыбнулся и бросил на стол несколько только что вскрытых приглашений:

— Потому что так поступают жены, Виктория.

Дрожа, она взяла одно из приглашений. Оно было на итальянском, но, судя по изображению мужчины и женщины, предполагался официальный стиль одежды.

— Это же сегодня вечером! — в ужасе сказала она. — В Венеции!

— Да, я принял это приглашение пару недель назад. Это благотворительный бал, а поскольку я один из главных жертвователей, я должен произнести речь.

— Но я не буду нужна тебе там, правда? — Она почти умоляюще смотрела на него. — Ведь раньше ты ходил на эти мероприятия один.

— Нет, со мной всегда кто-то был.

Он язвительно улыбнулся ей, и она покраснела.

Ну конечно, Антонио Кавелли не мог появиться без блестящей женщины!

— Я не могу пойти, мне не с кем оставить Натана!

— Сара присмотрит за ним.

— Извинись за меня, — резко сказала она, качая головой. — Скажи, что я больна или что-то в этом роде.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него:

— Но ты не больна. Чего ты боишься, Виктория?

От вопроса и прикосновения она вспыхнула. Он стоял слишком близко, она видела даже ореховые вкрапления в его темных глазах, которые вдруг остановились на ее губах. Она отпрянула, запрещая себе даже вспоминать о поцелуе, не желая снова выставлять себя идиоткой.

— Я просто не хочу идти! Ты не говорил, что в нашу сделку входят подобные вещи!

— Говорю сейчас, — спокойно ответил он.

— Возьми кого-нибудь другого, — в отчаянии предложила она.

— Ты имеешь в виду подружку? — Он прищурился. — Я не мой отец, Виктория. Это не вариант.

Она отвела взгляд. В глубине души она была рада, что он отказался, и за это ненавидела себя. Он не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать. Когда их брак будет аннулирован, она больше никогда его не увидит, а он сможет снова встречаться с кем захочет.

Антонио закрыл кейс и потянулся к кружке:

— Иди оденься. Я возьму тебя с собой в Верону, и ты купишь себе новую одежду.

Ужас парализовал ее.

— Натан еще спит, я не могу оставить его!

— Сара присмотрит за ним. Она сейчас спустится, и я поговорю с ней. — Он поднял руку, пресекая ее протест. — Я бы доверил Саре собственную жизнь. Она самый ответственный человек, какого я знаю. Не спорь со мной, просто сделай, как я сказал.

У нее больше не было аргументов, которые она могла бы озвучить, хотя она понимала, что поехать с ним будет огромной ошибкой. Нельзя было подпускать его слишком близко, но она не могла сказать ему об этом.

Через полчаса они уже ехали в машине с откинутым верхом мимо озера и сквозь гористую местность. Виктории очень хотелось расслабиться, она пыталась убедить себя, что волноваться не о чем. Натан и Сара были вполне довольны обществом друг друга. Когда Виктория и Антонио уезжали, Сара даже предложила работать няней, когда Виктории будет угодно.

— Ты первый раз в Италии? — вдруг спросил Антонио.

Виктория кивнула:

— Когда я была маленькой и жила с родителями в Англии, у нас не было денег на путешествия. Не то чтобы мы не были счастливы, — поспешно добавила она, — мои родители очень любили друг друга.

— А ты была счастлива?

Вопрос удивил ее.

— Пока они были живы — да. Иногда мы ездили в Брайтон.

— Ты очень скучаешь по ним?

— До сих пор. Жизнь покатилась под откос, когда папа умер. Мама очень тосковала. Он был любовью всей ее жизни… если ты веришь в такие вещи.

— Не очень, хотя должен бы — итальянцев считают романтиками.

— Ты реалист.

— Что-то вроде.

— Я тоже.

Было приятно сказать ему это, особенно после поцелуя.

Он улыбнулся, выжал максимальную скорость, и скоро впереди замаячила Верона.

— Как красиво, — пробормотала она.

— Город, навсегда связанный с любовью и романтикой. В центре есть Дом Джульетты, той самой. Когда-то он принадлежал семье Капелло, которая, как говорит легенда, и вдохновила Шекспира. Балкон этого дома — одна из самых известных достопримечательностей.

— Я должна его увидеть.

— Несомненно. — Его глаза блеснули. — Не то чтобы ты была романтиком…

— Именно.

Она нахмурилась, пытаясь понять, не дразнит ли он ее.

В молчании они въехали в город.

— Красиво, правда? — мягко спросил он.

— Да, не ожидала, что город будет настолько красив. Все эти холмы и виноградники…

— Многие известные вина делают именно здесь. Мы попробуем их за ланчем.

— О нет, я должна вернуться до ланча — не могу оставить Натана так надолго!

— Виктория, у Сары четверо детей и шестеро внуков. Она более чем способна один день последить за мальчиком.

Она знала, что он прав, но перспектива ланча с Антонио до смерти пугала ее.

— Тебе говорили, что ты очень любишь командовать? — пробормотала она, не зная, что еще сказать.

— Нет. А тебе — что ты очень упряма? — откликнулся он.

Она не смогла сдержать улыбку:

— Последнее слово всегда за тобой?

— Всегда.

Они объехали кругом древний римский амфитеатр, напротив которого располагалось множество замысловатых кафе и ресторанчиков.

— К несчастью, мне надо в офис, — сказал Антонио, — Но мы можем встретиться здесь, когда ты закончишь обход магазинов.

Она испытала огромное облегчение, узнав, что он не собирается сопровождать ее. Он свернул в переулок и, указав ей, куда идти и где они встретятся, въехал в подземную стоянку под золотым знаком «Кавелли энтерпрайзис».

— Это штаб-квартира моей компании, — сказал он, останавливаясь на своем личном участке. — Если что, сможешь найти меня здесь, мой офис на последнем этаже. Просто скажи охраннику, что ты моя жена, и он проводит тебя.

Эти слова словно обожгли ее, но Виктория смогла скрыть свои чувства.

— Это не потребуется, — быстро сказала она.

— Хорошо. — Он вытащил бумажник. — Но все равно, возьми мою карточку с номером телефона. Ах да, и кредитку. Я открыл счет на твою нынешнюю фамилию.

Она ошарашенно посмотрела на карточку. Она не хотела быть его содержанкой!

— Я сама могу купить себе одежду!

— Виктория, сколько у тебя с собой денег?

— Достаточно, чтобы купить платье!

— Тебе понадобится несколько платьев для разных мероприятий плюс аксессуары. Вряд ли ты захочешь экономить на качестве.

Он решил, что она хочет купить уцененную одежду! Вообще-то это так и было, у нее не хватило бы денег на дизайнерские вещи, но все равно она не собиралась брать его деньги — у нее еще оставалась гордость.

— Ничего, я справлюсь.

Он покачал головой:

— Никогда не встречал женщину, которую оскорбило бы предложение купить ей платье, а то, что мы женаты, делает все это еще более странным.

— Не будем забывать, что это не настоящий брак.

— Хорошо. — Воздух между ними зазвенел от напряжения. — Тогда не забывай и о своей части сделки.

— Боишься, что я разрушу твою репутацию мужчины, которого сопровождают только красивые, хорошо одетые женщины?

— Не говори глупостей. Как бы ты ни оделась, ты все равно будешь прекрасна.

— Лжец, — дрожащим голосом прошептала она.

Его взгляд прошелся по ее серому костюму. В нем не было ничего плохого, просто слишком строгий, скрывающий фигуру, а блузка застегнута под горло.

— Иногда мне кажется, что своей одеждой ты отгораживаешься от мира.

Она вспыхнула. Как он смеет говорить с ней в таком покровительственном тоне?

— Я не отгораживаюсь, а одеваюсь по-деловому, когда занимаюсь делом! И наша так называемая свадьба — как раз один из таких случаев.

— Хорошо. А бал в Венеции — не тот случай. — Он наклонился к ней, взял за руку и вложил в нее карточку. — Но ты можешь принять это по-деловому, как я предлагаю ее тебе. Считай это ценным вложением.

— Очень смешно, — чуть хрипло сказала она.

— У тебя три часа, чтобы купить два коктейльных платья и одно бальное. Иди.

Глава 9

Интересно, кем себя считает Антонио, спрашивала себя Виктория, идя по виа Маццини. И как он смеет думать, что она прячется от мира? Она одевается так, как нравится ей, не для того, чтобы понравиться кому-то другому. Уж точно не ему! Этот сверх меры самоуверенный человек наверняка думал, что с ней что-то не в порядке, потому что она не теряла сознание от одного его взгляда…

Осознав, что несется мимо магазинов, не глядя на витрины, она заставила себя успокоиться. Она должна показать Антонио, что знает кое-что о моде!

Виктория подошла к ближайшей витрине. На одежде не было ценников, значит, стоила она очень дорого. Длинное шелковое платье с бретелью, охватывающей шею, привлекло ее внимание. Оно было темно-бирюзовое и мягко мерцало. Виктория долго любовалась им, но потом одернула себя — оно было слишком обтягивающим и открытым. Она нетерпеливо двинулась дальше. Ее не отпускало ощущение нереальности: все эти изумительно стильные вещи — первоклассная кожа, сногсшибательная обувь — были запредельно дорогими по ее меркам. Она все еще не могла поверить в свою роль хозяйки нового ресторана — слишком много времени она провела на кухне. Нахмурившись, она поняла, что именно такого подхода и ожидал Антонио. Он, без сомнения, думал, что она не сможет подобрать нужную одежду и будет выглядеть плохо, несмотря ни на что!

Продавщица подошла к ней и заговорила, прерывая поток мыслей.

— Простите, я не говорю по-итальянски…

Женщина вежливо улыбнулась:

— Не хотите ли примерить это платье? Могу я помочь?

Виктория посмотрела на вызывающе крошечное платье, которое она держала в руках. Пока надо отказаться от привычных принципов, напомнила она себе, она здесь, чтобы купить платья для великосветских вечеринок. Золотая карточка прожигала дыру в ее сумочке. В первый и последний раз она могла позволить себе побыть легкомысленной.

Антонио сидел за столиком и лениво рассматривал меню. Виктория опаздывала уже на пятнадцать минут, а он не привык ждать: обычно женщины горели желанием встретиться с ним. Он даст ей еще пять минут и позвонит — вдруг она потерялась.

Меньше чем через час он должен вернуться к работе: за время его отсутствия скопилась целая гора бумаг. Он не мог понять, зачем он вообще тратит время на ланч. Может быть, он жалел Викторию: наверное, нелегко оказаться одной в незнакомом городе, не зная языка, с мероприятиями, на которые ей не хотелось идти, в перспективе. Бог знает, что она купит! Возможно, стоило попросить одну из его подруг составить ей компанию.

Подошел официант, и Антонио заказал бутылку амароне. Вокруг было мало машин, только несколько конных экипажей везли туристов по городу сквозь сонный полуденный зной. Болтовня за соседними столиками действовала расслабляюще. Красивая женщина соблазнительно улыбнулась, проходя мимо, но Антонио даже не заметил ее, нетерпеливо глядя на часы. Наконец из-за угла показалась Виктория. Она несла большие пакеты, шагала так уверенно и выглядела так молодо и беззаботно, что он улыбнулся.

— Прости, я опоздала.

— Прощаю.

Он встал и сел снова, когда она заняла стул напротив. Он так хорошо вписывался в этот дивный город, что ей пришлось сделать усилие, притворяясь, что она каждый день завтракает с привлекательными итальянцами.

— Судя по пакетам, поход был удачен?

— Да, спасибо. — Она взяла бокал, который он наполнил для нее. — Это было чудесно.

— Город создан для шопинга.

— Да, он чудесный. Я решила, что обожаю Италию. Здесь все так стильно, даже тротуары.

Ее оживление было заразительно, и он рассмеялся:

— Некоторые вымощены местным мрамором.

— Очень красиво, — улыбнулась она.

Странно, но она чувствовала себя удивительно легко.

— Рад это слышать. — Он внимательно посмотрел на нее. — Значит, немного пожить здесь не так плохо, как тебе казалось?

Она поколебалась, но потом призналась:

— Да, я бы не отказалась пожить здесь немного.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем она отвернулась.

— Это сооружение очень интересно, — сказала она, глядя на амфитеатр.

— Да, ему около двух тысяч лет, и он повторяет римский, только меньше и лучше сохранился. Сейчас здесь проходят оперные фестивали. Это одна из самых больших площадок в мире, многие звезды пели здесь.

— Наверное, удивительное зрелище.

— Да, но ведь в Сиднее тоже великолепный оперный театр. Ты была там?

— Ну, я стояла снаружи на ступеньках, но это, наверно, не считается. — Она смущенно улыбнулась. — Может быть, когда я вернусь, побываю там. — Она отпила вина. Часть ее не хотела думать о возвращении, другая заставляла думать только о нем. — Это одно из тех вин, о которых ты говорил? Очень вкусно. Надо будет включить его в винную карту моего ресторана.

— Кстати, как дела с рестораном? У меня не было времени заглянуть перед отлетом.

— Все идет по плану. Оборудование закуплено, полы покрыты. Скоро должны привезти столы и стулья.

— Если нужно, ты можешь позвонить Клер или связаться с ней по интернету из моего кабинета.

— Спасибо, я учту.

— Ты можешь пользоваться своим банковским счетом и карточкой, которую я дал тебе, когда угодно.

От небрежных слов ее бросило в жар.

— Мы уже обсудили, что мне не нравится, что ты содержишь меня…

— Действительно, мы уже обсудили. — Он внимательно посмотрел на нее. — Меня не переспоришь, Виктория. — Антонио махнул официанту. — Давай сделаем заказ. К сожалению, скоро мне надо будет вернуться в офис.

Виктория взяла меню и постаралась не думать о деньгах.

— Что посоветуешь?

— Здесь приличные биголи, это такие толстые спагетти, и ньокко.

Она изучила то, что он предложил, и заказала биголи с морским лещом. Официант ушел, а она продолжила изучать меню, и Антонио позволил себе поразглядывать ее. Несколько верхних пуговиц на ее блузке были незастегнуты, и ему был виден кусочек белого кружевного лифчика. Почему-то это было очень соблазнительно. Из всех женщин, с кем он встречался, она носила больше всех одежды. Его последняя подружка носила платья, не дававшие воображению никакой пищи, и это не было на сотую долю так притягательно, как этот кусочек кружева. Его взгляд поднялся выше. Она много была на солнце, и ее кожа словно светилась. Волосы тяжелой блестящей массой лежали на плече.

Она подняла голову, увидела, что он смотрит на нее с интересом, и в замешательстве отвела взгляд.

Должно быть, ей показалось: не может он так смотреть на нее.

— Меню очень интересное, — сказала она, пытаясь отвлечься от этих мыслей.

— Правда?

— Да, выбор блюд… — Она замолчала, заметив, как он поднял бровь. — Извини, меня иногда заносит, когда я говорю о еде, это…

— Рискованная тема, — договорил он и улыбнулся. — Ничего, мы, итальянцы, тоже очень любим нашу кухню.

Она рассмеялась:

— Я слышала, вы, итальянцы, много что любите.

— Вот как?

Его глаза смотрели тепло и озорно, и она покраснела.

— Да, например, футбол.

— Определенно. И не только его.

Подошел официант и расставил на столе всевозможные закуски и хлеб.

— Если хочешь открыть для себя новое блюдо, попробуй жардиньер.

Антонио указал на небольшую тарелку.

Она заинтересованно подалась вперед:

— А что это?

— Свежие овощи под острым маринадом. Попробуй.

Он отрезал кусочек хлеба, положил сверху ложечку смеси и протянул ей. Она хотела взять хлеб, но он поднес его к ее губам, и ее сердце заколотилось, а дыхание замедлилось.

— Ну как? — спросил он, улыбаясь.

— Восхитительно.

— Еда должна быть похожа на жизнь, правда? Должна радовать. — Он встретился с ней взглядом. — Ты очаровательно краснеешь, тебе кто-нибудь это говорил?

От его взгляда становилось почти так же жарко, как от солнца.

— Флирт у итальянцев в крови, да? Они флиртуют, как дышат?

Он рассмеялся:

— У тебя столько предубеждений!

— Однако многие справедливы, так?

— Некоторые, — уточнил он. — На досуге попробуй определить какие.

Она очень старалась не позволить ему понравиться ей, не поддаться его магнетическому воздействию, но теплый день и плавное течение разговора разбудили ее чувства. Когда они покончили с главным блюдом и официант спросил, не желают ли они чего-нибудь еще, она осознала, что вот уже час они с наслаждением болтают ни о чем. Антонио посмотрел на часы:

— Боюсь, мне пора идти.

— Мне тоже. Натан может забеспокоиться, где я пропадаю.

Антонио попросил счет и сказал:

— Водитель подберет тебя и отвезет домой.

— Не надо. Здесь ведь ходят автобусы или такси?

Он рассмеялся:

— Зачем жене мультимиллионера ехать домой на автобусе?

В его словах не было заносчивости, только легкая игривость. Она пожала плечами:

— Может, ей нравится быть независимой.

Он улыбнулся:

— Прости, придется тебе смириться с Роберто. — Он набрал номер и сказал что-то по-итальянски. — Машина будет минут через пять.

Она снова пожала плечами — делать было нечего.

— Спасибо.

Он посмотрел на нее, и на мгновение ей захотелось, чтобы этот полдень тянулся и тянулся, не кончаясь. Вдруг у стола остановилась женщина, и они подняли головы.

— Элизабетта!

Антонио вскочил и расцеловал привлекательную брюнетку. Они оживленно заговорили по-итальянски, а потом Антонио перешел на английский и представил женщин друг другу. Элизабетта вежливо улыбнулась.

— Не думаю, что мы раньше встречались, — сказала она на идеальном английском.

Она ослепительна, подумала Виктория. Лет тридцати, с длинными вьющимися волосами и искусно наложенным макияжем, узкое черное платье было перехвачено на тонкой талии широким кожаным поясом.

— Мы только что прилетели из Австралии, — небрежно сказал Антонио. — Поженились пару дней назад.

Воцарилась тишина, полная изумления.

— Ты женился!

Сказать, что Элизабетта была поражена, значило не сказать ничего. Она смотрела на Антонио, словно ожидая, что он скажет, что пошутил.

— Не верю! Мужчина, который клялся, что никогда не женится!

Она влюблена в него, вдруг поняла Виктория, такой уязвленной выглядела женщина.

— Это было довольно внезапно…

Антонио пожал плечами.

Женщина кивнула, взяла себя в руки и снова посмотрела на Викторию:

— Что ж, поздравляю. Надеюсь, вы будете счастливы.

— Спасибо, — пробормотала Виктория.

— Я пойду, а то опоздаю.

Элизабетта взглянула на Антонио.

— Приятно было снова увидеть тебя, — мягко сказала она. — Невероятно! Один из самых закоренелых холостяков в мире наконец-то сдал позиции.