Кэтрин Росс

Во власти купидона

Глава первая

— Папа женится!

Голос сына нарушил тишину жаркого летнего полдня.

— Что ты сказал? — Джемма вздрогнула и пролила лимонад себе на платье и на покрывало для пикника. — Что ты сказал, Лайам?

— Ты пролила лимонад. — Четырехлетний малыш показал на пятно и потянулся к корзине за шоколадкой.

— Да, я вижу.

В другой раз Джемма запретила бы сыну есть шоколад, пока он не доест бутерброд, но его слова вызвали у нее шок.

— Что ты сказал про папу? — спросила она, стараясь не выдать волнения в голосе.

— Он собирается жениться, — с набитым ртом объяснил Лайам, глядя на мать такими же темными, как у отца, глазами. — Это значит, что у меня теперь будет две мамы? Как у Энни?

— Ну… наверное, да.

Как это странно. В один момент все у тебя хорошо, а в следующий ты уже висишь над бездонной пропастью. Джемма не могла понять, почему это известие так потрясло ее. Маркусу Россини тридцать девять лет. Богат и потрясающе красив — женщины обожают его. Видимо, он решил, что в сорок лет пора уже остепениться.

Только на ком он женится? Джемма готова была поклясться, что это его старая любовь София Албани, они знают друг друга с детства. Женщины в его жизни приходили и уходили, но София всегда маячила на горизонте, как бы далеко они ни были друг от друга. И тот факт, что у Маркуса был сын от другой женщины, ничего не менял. София просто не обращала внимания на возможных соперниц. Может, именно поэтому их отношения и сохранились. Может, это и есть настоящая любовь, проверенная временем? Последняя мысль отозвалась болью в сердце Джеммы.

— Ты уверен, Лайам? — спросила Джемма тихо. — Как ты узнал, что папа женится? Это он тебе рассказал?

Лайам покачал головой и полез в корзину за печеньем.

— Я должен был спать, но у меня заболел живот, и я встал. Я слышал, как он говорил…

— Вчера?

Сын кивнул.

— С кем он говорил?

Лайам пожал плечами.

— С Софией? Она была у папы?

— Он говорил по телефону.

Лайам потянулся за пакетом чипсов. Джемма вышла из транса. Что она делает? Устраивает допрос четырехлетнему малышу! Не говоря уже о том, что личная жизнь Маркуса ее не касается.

— Лайам, никаких сладостей. Сначала съешь бутерброд.

Лайам сморщил нос.

— Не хочу. Не люблю эту зеленую гадость в нем.

— Это не гадость, а огурец. И ты его любишь.

Лайам потряс головой.

— Ненавижу.

— Ну, съешь хоть один ради меня.

— Папа не заставляет меня есть всякую гадость.

Джемма почувствовала раздражение. Всегда одно и то же. Папа был для Лайама чем-то вроде божества. Она слышала эти слова миллион раз: «Папа не отправляет меня спать так рано»; «Папа разрешает мне смотреть телевизор, сколько я захочу»; «Папа читает для меня, когда я просыпаюсь ночью».

Джемма с трудом удерживалась от едких комментариев. Но иногда слышать это было выше ее сил, и Джемму так и подмывало рассказать Лайаму, что его обожаемый папочка — негодяй, которому нельзя доверять.

Но, разумеется, она никогда этого не скажет. Ведь правда заключается в том, что Маркус Россини, как бы сильно он ни обидел ее в прошлом и как бы она ни мечтала, чтобы он исчез из ее жизни, был чертовски хорошим отцом.

— Не возражай, Лайам. Просто съешь бутерброд. Иначе я расскажу папе, как ты плохо себя вел, когда он вечером заедет за тобой.

Лайам заколебался, но сделал, как она просила. Эта угроза всегда срабатывает, подумала Джемма. Самое смешное, что она не смогла бы ничего рассказать Маркусу, потому что старалась избегать любого разговора с ним. Она почти не видела его. Когда его машина подъезжала к дому, она выпускала Лайама, уже одетого и с собранными вещами, сразу на улицу, не дожидаясь, когда Маркус позвонит в дверь. А когда они возвращались, она просила маму открыть дверь. Джемме так было легче. Она не могла просто болтать с Маркусом как с другом. Старые раны еще не успели затянуться.

Неужели Маркус правда собирается жениться? Сердце у Джеммы болезненно сжалось. Нет, ей нет никакого дела до его намерений, сказала себе молодая женщина. Много лет назад ей пришлось смириться с тем, что Маркус не для нее. Единственное, что ее волнует, — как этот брак отразится на Лайаме.

— Можно я пойду на качели? — спросил Лайам, покончив с бутербродом.

— Конечно.

Сын засеменил к детской площадке, но на полпути вдруг остановился и побежал назад к Джемме. Лайам обнял мать и прижался губами к ее щеке.

— Я люблю тебя, мамочка!

— Я тоже люблю тебя, — обняла сына Джемма.

— Хочешь посмотреть, как высоко я качаюсь на качелях? — взволнованно предложил Лайам. Глаза его горели.

— Конечно, дорогой.

Она смотрела, как он бежит обратно на площадку. Сердце сжималось от любви и гордости.

Была суббота. Интересно, что Маркус делает сегодня? Обычно он заезжал за Лайамом утром и уик-энд они проводили вместе, но в эти выходные планы поменялись. Вместо этого Маркус был с сыном вчера и привез его сегодня утром, чтобы забрать его только в половине пятого.

Может, у него свидание с Софией? Может, они вместе покупают кольцо?

Джемма убрала коробку с бутербродами в корзинку и стала наблюдать за сыном, как обещала. Маркус может хоть целый гарем завести, ей наплевать.

Пчелы сонно жужжали, кружась над клумбой. На секунду жаркий летний полдень напомнил ей прошлое — тот день, когда она лежала в объятьях Маркуса на берегу реки. Сначала его руки властно обнимали ее, потом нашли пуговицы на блузке и скользнули внутрь, лаская обнаженную кожу.

— Я хочу заняться с тобой любовью, Джемма… прямо сейчас…

Картина, возникшая в ее сознании, была такой яркой, что Джемме стало жарко. Она почувствовала, как внутри нее вспыхивает желание. Джемма ненавидела себя за эту слабость. Прошло много лет с тех пор, как они с Маркусом в последний раз спали вместе. Ее чувства к нему умерли. Умерли и похоронены. После долгой и мучительной прощальной церемонии.

— Привет, Джемма, — раздался сзади голос Маркуса, нарушив ее размышления.

Джемма вздрогнула и обернулась.

Он был точно такой же, как в ее фантазиях. Казалось, он шагнул сюда из ее жарких воспоминаний.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она ошеломленно.

— Я хотел увидеть тебя. — Маркус присел рядом с ней на покрывало. Он сделал это так непринужденно, словно они каждую субботу устраивали пикник в парке. — Лайам сказал, что вы будете здесь.

Джемма никак не могла сосредоточиться на разговоре. Боже, какой же он красивый! Наполовину итальянец, Маркус был красив яркой средиземноморской красотой. Оливковая кожа, черные как смоль волосы, отливающие синевой на солнце. В светлых брюках и голубой рубашке он был просто ослепителен.

Даже зная его столько лет, Джемма не переставала восхищаться его внешностью. Она помнила каждую секунду их первой встречи. С самого первого мгновения Джемма почувствовала, как ее влечет к этому мужчине. В Маркусе Россини было что-то особенное. И это касалось не только его потрясающей внешности. Маркус был в превосходной спортивной форме — мускулистый, сильный, ни капли жира. Но не в физической силе таился секрет его привлекательности. Он весь буквально дышал чувственностью. Чувственность была в его четком профиле, в блеске темных глаз, в гордой посадке головы. Джемма задрожала, ощутив на себе его взгляд.

— Ты хорошо выглядишь, — сухо сказал он.

— Спасибо.

— Мы так давно не виделись.

Его глаза замерли на ее длинных светлых волосах, скользнули вдоль стройной фигуры. Джемме стало жарко. Внезапно она поняла, почему так старательно избегала любой встречи с ним. Маркус все еще обладал над ней таинственной властью.

— Что тебе нужно, Маркус? — Вопрос прозвучал резче, чем она рассчитывала.

— Я хочу кое-что обсудить с тобой.

Джемма молчала. Она уже знала, что он сейчас скажет. Что собирается жениться. Молодая женщина сделала глубокий успокаивающий вдох и приготовилась подобающе отреагировать на «новость». Она пожелает ему счастья. «Искренне».

Их глаза встретились, и сердце замерло у нее в груди. Внезапно она вспомнила ту ночь, когда рассказала ему, что беременна, и Маркус сделал ей предложение. Вспомнила, что она тогда чувствовала. Джемме хотелось кричать, что это несправедливо, что это неправильно, что Маркус никогда не любил ее и никогда не полюбит. У нее просто не было другого выхода, как отказать ему. Ей не нужен был брак без любви.

А сейчас он скажет, что женится на другой…

Джемма перевела взгляд на Лайама. Он раскачивался выше и выше. Детское личико было сосредоточенным. Наверно, еще не заметил, что пришел отец.

— Я покидаю Лондон, Джемма, — объявил Маркус. — Я возвращаюсь в Италию и хочу взять Лайама с собой.

Джемма изумленно повернулась к нему. Она ожидала совсем не этого.

— Я знаю, что для тебя это шок, но, когда ты успокоишься и все обдумаешь, ты поймешь: это правильное решение. В Лайаме течет итальянская кровь. В Италии его корни. Ему нужно узнать эту страну. И там его с нетерпением ждет большая семья — двоюродные братья, дяди, тети, а также дедушка, который в нем души не чает.

Джемма не понимала, почему не остановила его сразу. Все, что он говорит, — чистейшей воды безумие. Она не могла найти слов, чтобы выразить свое возмущение.

— Там его дом, — продолжал тем временем Маркус.

— Дом Лайама здесь! — Когда Джемма наконец обрела дар речи, слова вырвались с таким гневом, которого она сама от себя не ожидала.

— Я понимаю, что для тебя это шок, Джемма.

В панике Джемма заметила, что он говорит так, словно все уже решено.

— И я знаю, как сильно ты любишь Лайама. Поэтому я думаю, нам нужно прийти к компромиссу, который устроит нас обоих.

— Этого не будет, — отрезала Джемма и, отвернувшись, начала собирать чашки в корзину.

Маркус спокойно наблюдал за ней.

— Послушай, я хотел бы, чтобы мы забыли о наших разногласиях и сделали то, что будет лучше для Лайама.

— Я знаю, что лучше для Лайама, — выпалила она в ярости. — Как ты смеешь предлагать мне такое?

— Джемма, все, что я хочу сказать…

— Я прекрасно слышала, что ты хочешь сказать. И это полная чушь. Ты забираешь его по выходным и праздникам и думаешь, что такой папаша просто дар небесный для ребенка? Так вот, позволь сказать тебе, что это не так. Ты понятия не имеешь о том, что такое быть настоящим отцом. И эта игра в отца тебе скоро наскучит. Как и все прочие игры в твоей жизни. — Джемма не могла скрыть сарказм в голосе. — Ты не выдержал бы и двух дней, если бы тебе пришлось жить с Лайамом.

— Думаю, ты ошибаешься.

Она заметила, что Маркус тоже утратил спокойствие. В его голосе мелькнуло раздражение.

Боже, подумала она, как он может вот так просто прийти и сообщить, что забирает у меня сына?

— Ни один судья в этой стране не позволит забрать ребенка у матери без чертовски хорошего на то основания, — сказала она. — Так что уходи, Маркус. Возвращайся в свой мир и не беспокой меня больше.

— Он уже не младенец, Джемма. В сентябре Лайам пойдет в школу.

Джемма проигнорировала его слова. Она сделала вид, что занята стряхиванием крошек с покрывала.

Когда она закрывала корзинку, Маркус протянул руку и взял ее за запястье. Прикосновение его руки было как удар тока. Дрожь пробежала по телу молодой женщины.

— Мы не должны доводить дело до суда, Джемма. Если это случится, ты очень пожалеешь.

Хотя он произнес это спокойным голосом, угроза была очевидной. Никто не смел оспаривать волю семьи Россини. У них были деньги и власть. Они всегда получали желаемое. Джемма старалась не выдать страха, но внутри у нее все похолодело.

— Ты не в Италии, Маркус, — напомнила она. — Это мой дом, моя страна, и суд никогда не позволит тебе отобрать Лайама.

— Я не хочу воевать с тобой, Джемма, — сказал он тихо. — Но если ты будешь упорствовать, я приложу все усилия, чтобы победить. Играя с огнем, можно и обжечься.

— Папочка! — Радостный голос Лайама прервал их напряженный разговор. Маркус отпустил ее запястье и повернулся к сыну, который бежал к нему навстречу.

Джемма видела, как маленькие ручки обняли Маркуса за шею, как сын крепко прижался к отцу.

— Папа, ты покачаешь меня на качелях? Пожалуйста! Я могу взлетать высоко-высоко! До самого неба!

— Эй, потише, приятель, — рассмеялся Маркус. — Дай мне вздохнуть.

— Лайам, нам пора идти, — вставила Джемма. Ей хотелось уйти как можно скорее. Она больше не могла выносить присутствие Маркуса.

— О, мама! — Лайам был разочарован. — Папа только пришел. Можно ему покачать меня на качелях? Ну, пожалуйста, мама!

— Попозже, Лайам. — Джемма встала и расправила складки на платье. — Ты будешь ночевать у папы. У него в саду тоже есть качели.

Маркус следил за тем, как длинные медово-золотистые волосы заструились по спине, сверкая на солнце. В вырезе платья на долю секунды мелькнула полная грудь.

— Можно я насовсем останусь с папой? — не унимался ребенок.

Острая боль пронзила сердце.

— Нет, нельзя. — Джемма подняла глаза и встретила взгляд Маркуса. Ей показалось, что его глаза светятся триумфом. — Пожалуйста, сойди с покрывала, чтобы я могла сложить его.

Лайам собирался настаивать, но Маркус неожиданно уступил:

— Делай, как просит мама, Лайам. — Он встал с покрывала и поднял Лайама на руки.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Джемма.

— Мы не закончили разговор, — тихо сказал Маркус, наблюдая за ней.

— Я уже ответила тебе.

— Этого недостаточно.

— Почему? Потому что тебе не нравится мой ответ? — Джемма пожала плечами. — Неприятно, понимаю. Ты привык получать все, что захочешь. Ну что ж, не в этот раз.

Гнев мелькнул в глазах мужчины.

— Это мы еще посмотрим.

То, как он это сказал, напугало ее.

— Советую тебе забыть эту нелепую идею, Маркус. — Она даже не заметила, что повысила голос.

Лайам насторожился.

— Вы с папой ссоритесь?

— Нет, милый, просто говорим. — Джемма протянула сыну руку. — Пойдем домой. Дядя Ричард может позвонить.

Маркус напрягся. «Дядя Ричард» слишком часто появлялся у Джеммы в доме. И это его совсем не радовало.

— Тогда поговорим позже, на следующей неделе. — Маркус опустил Лайама на землю.

— Нам не о чем говорить.

— А я думаю, что есть, — холодно произнес Маркус. — Ты можешь поужинать со мной в пятницу вечером? Мама посидит с ребенком.

— Поужинать? — Джемма взглянула на него как на сумасшедшего. — Нет, мама будет занята.

— Тогда я приеду на ужин к вам.

— Нет.

— Я позвоню тебе на неделе, чтобы обо всем договориться, — проигнорировал ее ответ Маркус.

Джемма собиралась уже сказать, чтобы он не тратил время зря, но поняла: Лайам внимательно слушает их разговор. Поэтому она просто молча взяла сына за руку.

— До свидания, Маркус, — сказала она предельно спокойно.

Маркус наблюдал, как они уходят. Лайам все время оборачивался и махал ему. Но Джемма ни разу не обернулась.

Она сделает так, как я хочу, мрачно сказал себе Маркус. Более того, она будет умолять его вернуть ее обратно в его жизнь. А именно этого хотел Маркус — чтобы она вернулась к нему.

Глава вторая

Со стоном Джемма швырнула письмо на стул и запустила пальцы в волосы.

— Только этого мне не хватало!

— Что случилось? — Мама выбрала именно этот момент, чтобы зайти на кухню. — Это часом не письмо от адвоката Маркуса? Неужели дело дойдет до суда?

— Нет! — Джемма испуганно взглянула на мать. — Никакого суда не будет, мама. Маркус просто проверяет меня. И не осмелится подавать в суд, потому что знает: он проиграет.

Но маму эти слова не убедили.

— Маркус не из тех, кто проигрывает, — заметила она.

Не это сейчас хотелось услышать Джемме. Она отчаянно пыталась убедить себя, что Маркус скоро расстанется с этой нелепой идеей и все вернется на круги своя.

— Что за письмо? — спросила мама.

— Из агентства недвижимости. Они сообщают, что хозяин продает этот дом. Я могу выкупить его, если пожелаю. Только, по-моему, они в этом сомневаются. Дома в этом районе стоят целое состояние.

— Тебе еще повезло, что нам столько лет его сдавали за смешную цену. Не знаю, как тебе это удалось. Твоя подруга Джейн платит вдвое больше за свою маленькую квартирку.

— Все хорошее когда-нибудь заканчивается, — задумчиво протянула Джемма. Ей действительно повезло, что она нашла такое место. Это был просторный дом в георгианском стиле недалеко от издательства в центре, в котором она работала, и в двух шагах от дома матери. — Я ожидала, что владелец поднимет арендную плату, но и подумать не могла, что он решит продать дом, — с грустью сказала Джемма.

Мама покачала головой.

— Может, тебе стоит попросить денег у Маркуса, чтобы купить дом? — предложила она. — Я уверена, он…

— Нет, мама. — Джемма открыла дверь кухни и позвала сына: — Лайам! Бабушка пришла, чтобы отвезти тебя в садик.

— Маркусу ничего не стоит купить этот дом, а он всегда предлагал тебе свою помощь, — продолжала мать, словно не заметив реакции Джеммы. — Не понимаю, почему ты отказываешься. Ты иногда бываешь такой упрямой…

— Мама, я не буду просить Маркуса о помощи! — Джемма надела черный жакет в тон юбке и проверила ключи. Она уже опаздывала на работу, а впереди ее ждал напряженный день. У нее нет времени думать о Маркусе. Тем более говорить о нем. — Он хочет забрать у меня Лайама, забыла? Последнее, что я сделаю, — это попрошу у него что-нибудь.

— Не надо так. Я уверена, что Маркус честный и благородный человек.

— Ты уверена во всем, что касается Маркуса. Но я справлюсь сама. Мне не нужна его помощь.

Джоан Хэмптон вышла в холл вместе с дочерью.

— И как ты собираешься справляться? Жизнь в Лондоне очень дорогая, Джемма. Ты должна быть практичной. Трудно растить ребенка одной.

— У меня хорошая работа, мама, — напомнила Джемма. — Меня ждет повышение. Если мне дадут эту должность, кто знает, может, я смогу выкупить дом.

У Джеммы, и правда, была хорошая работа, в течение последних лет она несколько раз получала повышение. Она успела поработать во многих отделах «Модерн таймс» — глянцевого ежемесячного журнала. Уже год, как она помощник редактора. А теперь редактор Сьюзен Кэршоу собралась уходить, и Джемма всерьез рассчитывала занять ее место.

Все говорили, что у нее есть шансы. Она молодая, талантливая и инициативная. Джемма также думала, что лучшего кандидата им не найти — она уже много раз доказывала свой профессионализм. Фактически она не сомневалась в своей победе над конкурентами до последней недели, когда по редакции поползли слухи, что кто-то хочет перекупить журнал. Это несколько омрачило ее радужные мечты о будущем.

Неизвестно было, кто именно хочет купить журнал, но, если это произойдет, могут пойти увольнения. И первыми уволят редакторов, потому что новые владельцы захотят иметь своих людей на руководящих постах.

Но даже если ее уволят, она легко найдет другую работу, успокаивала себя Джемма. У нее великолепный послужной список.

Может, денег не хватит, чтобы купить красивый дом в хорошем районе, но она сможет арендовать приличное жилье. Самое важное, чтобы они с Лайамом ни от кого не зависели.

Джемма посмотрела в сторону лестницы.

— Лайам, мне пора идти, — предупредила она.

— Что он там делает? — спросила мама.