На лице секретарши появляется выражение легкого недоверия.
— И вы это сделали?
На этот раз я вздыхаю не про себя:
— Да, сделала.
Она качает головой — видимо, удивляется моей наивности:
— Здесь нельзя оставлять чужие ценные вещи.
На секунду мне кажется, что я ослышалась.
— Что, простите?
— Мы не можем взять на себя ответственность за чужую машину и чужой бумажник. Это же очевидно.
Секретарша не договаривает, но я понимаю, что она имеет в виду: мне тоже не стоило брать на себя такую ответственность. Я уже задыхаюсь от гнева. Что за проклятый денек?
— Значит, нельзя оставить их здесь с запиской для нее?
— Нет, нельзя, — коротко отвечает секретарша. А потом — видимо, почувствовав резкость отказа, добавляет: — Но можете оставить записку.
— Ну хоть что-то… Хорошо, оставлю свой номер, чтобы она могла позвонить мне и забрать ключи в любое время.
Секретарша протягивает ручку и блокнот, я пишу свой телефон и имя.
— Передадите ей, когда она вернется?
Секретарша заглядывает в записку:
— Да, конечно. Напомните, как ее зовут?
— Эмили.
— Фамилия?
— Не знаю.
Она снова хмурится:
— А вы не заглядывали в ее бумажник?
Мне это и в голову не пришло. Ищу визитку владелицы, но нахожу только банковскую карту, которой уже пользовалась.
— Эмили Брайант. Знакомая фамилия? — Я поднимаю глаза. Секретарша пожимает плечами. — Хотя, может, у нее другой сценический псевдоним…
Позади меня с грохотом распахивается входная дверь, мы обе оборачиваемся. Еще одна брюнетка — претендентка на роль Роуз. Она наклоняется, чтобы внести себя в список.
— О! — выпаливает секретарша. Я снова переключаю на нее внимание: она впервые кажется взволнованной. — Посмотрите в списке. Ее имя должно стоять прямо перед вашим, не так ли?
Хотя вряд ли она заглядывала в этот список. Особо ни на что не надеясь, быстро подхожу и хватаю листок. Моя имя уже затерялось где-то на середине страницы. Выше — сплошные неразборчивые каракули. Практически любые из них могут означать «Эмили», «Эм» или «Э». Секретарша тоже заглядывает в список, вытянув шею. Ее энтузиазм сразу испаряется:
— Ох. Ладно.
— Но у вас же должен быть список претендентов? — спрашиваю я. — Всех, кто сегодня прослушивается. Вы же можете посмотреть? Вряд ли там много Эмили?
Секретарша в легком замешательстве:
— На самом деле я не имею никакого отношения к кастингу. Я просто работаю здесь. Просто… В общем, я в основном занимаюсь самим офисом. Хотя у директоров по кастингу должен быть список. Узнайте через своего агента, сейчас все очень заняты. Простите, больше ничем не могу помочь. — Она ободряюще пожимает плечами. — Но вы можете оставить записку мне, и, если Эмили все-таки появится, я ей передам.
Выйдя на улицу, на секунду останавливаюсь у машины Эмили. Сейчас 13.54, а от нее по-прежнему никаких вестей. Ее время парковки опять истекло. И мое тоже.
Пора что-то решать. Я продляю ее парковку и переписываю записку, засунутую под «дворник».
...Привет, Эмили,
Извини, нигде не могла тебя найти и была вынуждена уехать. Надеюсь, прослушивание прошло хорошо. Ключи и бумажник оставила у секретарши.
Не смогла оставить твои вещи у секретарши, а у меня сейчас встреча на другом конце города, так что они все еще у меня. Оставила секретарше свой номер.
Позвони, как только прочитаешь это, и я сразу передам их.
Всего наилучшего, Миа
И в тот момент, когда я заталкиваю сложенную записку обратно под «дворник», чья-то рука трогает меня за плечо.
8
Прохожий
Мое сердце подпрыгивает к горлу, я оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с обладателем руки.
Это не Эмили с ее блестящими каштановыми волосами, собранными в хвост. И даже не секретарша с ее бесполезными предложениями. Это мужчина. Весьма симпатичный мужчина в костюме. Его каштановые волосы взъерошены; в уголках проницательных глазах морщинки — он улыбается из-за моего испуга. И смотрит так, словно мы знакомы. Причем его улыбка намекает, что мы близко знакомы, хотя я точно знаю: это не так. Меня вдруг начинает бесить его привлекательность — как и отсутствие Эмили. Потому что сейчас мне некогда.
— Вы в порядке? — участливо интересуется он. В его голосе неподдельная озабоченность, и я понимаю, что слишком долго слоняюсь по парковке и привлекаю внимание.
Бросаю на него такой взгляд, чтобы он понял: это его не касается.
— Да-да. Все хорошо. Спасибо.
У меня еще сильнее проступает британский акцент, словно у донельзя возмущенной Мэгги Смит [Маргарет Натали (Мэгги) Смит (р. 1934) — знаменитая английская актриса.]. Но, похоже, это веселит мужчину еще больше.
— Что-нибудь с машиной? — спрашивает он, и я понимаю, что наша беседа продолжается независимо от моего желания. Он никуда не уйдет. Я делаю вдох-выдох.
— Нет, ничего. Я была на кастинге, и девушка в очереди передо мной попросила продлить ее парковку и дала свой бумажник и ключи от машины. И пропала.
— Ох! Понятно… Значит, «Исчезнувшая»? [Детективный триллер режиссера Д. Финчера.] — говорит он с напускной серьезностью.
Я бы рассмеялась, если б не была так раздражена и не опаздывала. Но что есть, то есть. Вскидываю брови в знак того, что оценила шутку и готова к еще большему веселью:
— Ха-ха, отличная шутка. Но она в самом деле исчезла. И это совсем не радует. А у меня осталось вот это. — Я показываю бумажник и ключи от «Шевроле».
Он глубокомысленно кивает и кивает куда-то мне за спину:
— Я работаю через дорогу.
Оборачиваюсь на офисное здание напротив — его стены все в стекле и вьющихся растениях.
— Я давно за вами наблюдаю. — Теперь его улыбка становится смущенной, так может улыбаться бывший спортсмен из колледжа. Я хмурюсь от его признания, но он только пожимает плечами: — Мало работы.
Похоже, он ждет, что я отвечу или продолжу рассказ, но у меня нет ни желания, ни времени. Я проверяю, прочно ли прижата записка, натянуто улыбаюсь и достаю из сумки ключи от своей машины:
— Что ж, спасибо за участие, но мне пора. Я опаздываю.
Однако попытка отшить его тонко, на английский манер, не действует, и мужчина по-прежнему лучезарно улыбается.
— Так каков план? Я буду начеку. Кого мы ищем?
— Мы?
Может, я схожу с ума? Этот парень правда не понимает мои намеки, или я теряю хватку? Открываю дверцу машины и поворачиваюсь к нему спиной.
— Что ж… М-м-м… — Тут я понимаю, что не знаю его имени, но он опережает меня:
— Ник.
Ну, разумеется. Конечно, его могут звать только Ник — или как-нибудь в этом роде.
— Ладно. Что ж, Ник, я ценю вашу заботу, но я оставила записку, и все под контролем. Так что все в порядке. Спасибо. — Я произношу это достаточно твердо. Но, судя по веселому лицу Ника, до него почему-то никак не доходит мое желание отвязаться от него.
— Подождите, так вы просто возьмете и уедете с бумажником и ключами этой девушки?
Я на секунду замираю: одна нога на подножке, другая — на тротуаре. Похоже, он прав. Я сматываюсь с ее вещами, да и ждала не так уж долго. Все это выглядит не очень красиво. Я убираю ногу с подножки и оборачиваюсь:
— Да, понимаю, о чем вы. Но я больше не могу ждать. Мне правда пора. У меня еще одна встреча. Я оставила кое-кому записку насчет ключей и бумажника, и там мой номер телефона, так что все улажено. Понятно?
Он поднимает руки в небрежной защите:
— Да, конечно. Я просто пытаюсь помочь. Уверен, что вы обо всем позаботились. — Ник мягко улыбается. — Надеюсь, все получится.
Он опять смотрит на меня и, кивнув, уходит вверх по улице. Я чувствую себя виноватой. Он единственный человек, который сегодня искренне пытался мне помочь. А я, получается, послала его на хрен…
— Ник! Подождите, простите, — кричу ему вслед. Он оборачивается, приподняв брови. — А вы сами не видели ее раньше?
Он на секунду опускает взгляд — наверное, взвешивает все за и против: стóит ли опять связываться с этой ненормальной англичанкой. А когда поднимает глаза, выражение его лица впервые становится серьезным.
— Как она выглядит?
Даже не знаю, что ответить. Не потому, что и в самом деле не знаю — я узнала бы Эмили где угодно. А потому, что, по правде говоря, она похожа на меня или на любую другую девушку, которые сегодня приходили в здание напротив его офиса. Черт…
— Примерно моего роста, волосы каштановые, собраны в хвост, блузка, джинсы, туфли на каблуках…
Он опять улыбается:
— Значит, точь-в-точь как вы.
Я оглядываю себя и снова искоса смотрю на Ника:
— Да.
— Ладно. Это был кастинг, да? Ну, если это поможет, то я уверен: возле машин я видел только вас. В вас есть что-то особенное. — В уголках его глаз снова появляются морщинки. — Вы выглядите такой… британсковатой.
Черт побери, что это значит? Я что, шляюсь по Лос-Анджелесу, как какая-нибудь помешанная на пирожных героиня Бриджит Джонс или кто-нибудь в этом роде? Я выдерживаю его взгляд.
— Вы же знаете, что нет такого слова — «британсковатая»?
Он смеется:
— Верно. Но сути это не меняет. К тому же здесь больше никто не околачивался, так что поверьте мне на слово. Но я буду следить. Я здесь, в офисе, до… — он смотрит на часы, — примерно шести вечера. Если она вернется, я могу выскочить и дать ей номер вашего телефона — ну, или что-то еще… Если это поможет.