— Правда?! — воскликнула Роза, убрав спутанные волосы со лба. — А я думала, ты сделал это сознательно, в воспитательных целях.

— Роза, не начинай, пожалуйста. Я знаю, что ты одержимая спорщица. И появился здесь на свой страх и риск. Если не хочешь меня видеть, то просто попроси уйти.

— И ты уйдешь? — с сомнением протянула Роза.

— А ты попроси, — не дожидаясь приглашения, с добродушной улыбкой ответил Ник, расположившись на ее диване в свободном от наваленных вещей углу. — Так что у тебя здесь происходит? — повторно спросил он, обведя взглядом комнату.

— Я же сказала, ремонт. Маленький.

— А по звукам — глобальные преобразования, — пошутил Ник. — Да и дом вверх тормашками.

— Провожу ревизию старья, выбираю хлам, чтобы от него избавиться, — пояснила Роза.

— Следовало начать со своей одежды, — нахально присоветовал Ник.

Роза не удержала при себе едкого взгляда.

— Зачем же из-за ревизии было крушить дом? — в очередной раз поддел ее мужчина, которому доставляло огромное удовольствие наблюдать за ее негодованием.

— Я не крушу дом, — обиженно пробормотала Роза, уязвленная его оценкой своего внешнего вида. — И, заметь, ни гостей, ни советчиков я не ждала. И что ты тут делаешь, мне по-прежнему не ясно.

— Я сижу здесь, на этом захламленном диване, и не могу понять, почему ты до сих пор не предложила мне чашечку кофе.

— Дрессировать меня вздумал! — возмутилась хозяйка дома.

— Сколько я тебя знаю, ты всегда на нервном взводе, дорогая Роза.

— Сколько я тебя знаю, ты всегда доводишь, меня до бешенства, — отпарировала она. — Никогда не понимала, почему Лили к тебе так расположена.

— Она смотрит на жизнь легко, а оттого понимает ее лучше. Ты же, бедняжка, все видишь в черном цвете.

— Убирайся!

— Выпью кофе и уйду!

— Вон! — настоятельно повторила Роза.

— Прости меня, — прошептал Ник, подойдя к ней. — Прости…

Он внезапно остановился, увидев на пороге комнаты мужчину в спецовке, и нахмурился.

— Боюсь, что не получится разобрать половицы паркета — обратился тот к Розе.

— А в чем дело, Энди?

— Они слишком ветхие. Древесина совсем рассохлась. Если мы сейчас разберем их, сложить обратно уже не получится.

— А как же нам выровнять пол?

— Хотел бы я знать, — задумчиво отозвался Энди. — Может быть, опилки помогут?

— К черту опилки! — вклинился Ник. — Настелите новые половицы.

— Мне нравился этот паркет, — процедила Роза, не желая вслух признаваться в отсутствии денег на новый пол.

— Считай, что этого паркета больше нет, — подвел черту Ник.

— Он прав, Роза, — подтвердил человек в спецовке.

— Представляю, во сколько мне обойдется перестилать полы. Возможно, финансисту из Сити это ничего не стоит…

— Линолеум? — робко предложил Энди.

— В спальне? — брезгливо поморщилась Роза и в драматическом жесте закрыла лицо ладонями.

— Так что делать будем? — развел руками Энди.

— Не знаю, — обескураженно пробормотала Роза, даже не пытаясь найти выход из положения.

— Я еще посмотрю, что можно сделать, — проговорил мастер и удалился.

— Зачем ты вообще тогда это затеяла? — спросил ее Ник.

— Давно следовало сделать ремонт, но когда Лили жила здесь, это означало неудобства для нас обеих. Ей бы это не понравилось. Я думала, что смогу подлатать кое-что, пока она в отъезде.

— Понятно… Ей ты неудобства доставлять не хотела, а теперь за голову хватаешься!

— Это ерунда, — отозвалась Роза. — Лили не должна отвлекаться на такие бытовые мелочи, особенно теперь, когда ее карьера пошла в гору. Она обязана сосредоточиться на работе, только в этом случае от всех наших стараний будет прок.

— Ты бы на ее месте, возможно, и сосредоточилась на работе. Но, насколько я знаю Лили, она и теперь извлекает из своего положения одни лишь плюсы и удовольствия. В то время как ее старшая сестра в очередной раз взвалила на свои плечи тяжкие обязательства.

— Это временно, — неуверенно произнесла Роза.

— На смену этим заботам придут другие.

— И что же ты предлагаешь? В мире простых людей всем правит нужда! — объявила она финансисту.

— О мире простых людей я знаю не понаслышке, дорогая Роза, — объявил он в ответ.

— Все мои проблемы можно обозначить одним словом — безденежье. Когда в последний раз ты пребывал в таком же положении? Когда ты решал, каким удобством тебе пожертвовать ради оплаты счетов? Когда в последний раз ты отказывал себе в необходимом?

— Препираясь со мной, свои финансовые сложности ту не разрешишь. Это я знаю точно.

— Тебе лучше уйти, Ник. Я еще должна созвониться со своим банковским менеджером.

— В суботту банковские менеджеры отдыхают, если, конечно, этот конкретный банковский менеджер не твой сердечный дружочек, — съязвил Ник.

— Этот конкретный не возражает, чтобы я звонила ему по субботам. Он лично обещал помочь мне с получением займа.

— Который ты намерена истратить на ремонт? Девочка моя, это же в высшей степени неразумно! Представь, сколько времени ты будешь вынуждена работать только на то, чтобы выплатить сумму кредита и проценты по нему.

— Я же не могу ходить по разломанному полу!

— Где ты сейчас живешь? — спросил ее Ник.

— Здесь. Где же еще?

— Но здесь же невозможно жить, Роза! — воскликнул Ник, еще раз оглядевшись — Пыль, шум, асбест…

— Если тебе не нравится, можешь уйти.

— И оставить тебя наедине с этой самолюбивой жалостью к себе?!

— Почему тебя это так заботит.? Я решу свою проблему не позднее понедельника, когда откроется банк.

— Ты решишь маленькую проблемку, увязнув в огромной проблеме. Вот что ты сделаешь в понедельник, когда откроется банк.

— И все-таки это не твоя забота, Ник.

— Ты не должна оставаться в этом бедламе! — решительно заявил он.

— Хорошо. Я соберу вещи и отправлюсь в «Савой» или в «Ритц». Что ты мне порекомендуешь, как завсегдатай пятизвездочных отелей?

— Это не обсуждается. —

- Я от мужчин денег не беру! — отсекла его предложение Роза.

Давай рассуждать логически. Ты готова пойти в банк и взять кредит, чтобы

многие годы расплачиваться сторицей за сомнительное благо. В то же время ты отказываешься принять одолжение от человека, который к тебе искренне расположен. Этого мне не понять, дорогая. Ты позволяешь эмоциям и уязвленной гордыне распоряжаться твоей судьбой, вместо того чтобы руководствоваться своей выгодой.

— Я не умею руководствоваться своей выгодой, — честно призналась Роза.

— Это я уже понял… Лили сейчас не в таких стесненных обстоятельствах, как ты. Почему ты скрываешь от нее эту проблему? Боишься предстать в ее глазах финансово несостоятельной? Ведь это и ее жилище тоже. Она обязана внести свой вклад в его восстановление.

— Но ремонт — не ее инициатива, а моя. Я не могу принудить сестру тратиться на ремонт квартиры, где она, возможно, больше не будет жить, если решит остаться в Голливуде.

— Твоя преувеличенная забота о спокойствии и благополучии Лили — не что иное, как пренебрежение ее чувствами. Ты не допускаешь, что собственными усилиями лишаешь Лили возможности быть тебе доброй и чуткой сестрой? Быть может, достаточно обмолвиться о том, в каком положении ты оказалась, и она сама изъявит желание облегчить твою участь?

— Ты так убежден, что знаешь людей, Ник? А если это не так?

— Ну посуди сама. Когда Лили была с тобой, ты всячески корректировала ее жизнь, сделала так, что она попала в зависимость от твоего благоразумия. Стоило ей начать жить самостоятельно, ты словно вычеркнула ее из своей жизни. Это предательство, Роза. Ты как сестра обязана дать ей шанс сохранить ту связь, что существует между вами. Иногда выручить родного человека деньгами важнее миллиона признаний в любви.

— Послушать тебя, я просто одержимый деспот какой-то, — пробормотала Роза. — У меня никогда не было желания понукать сестрой.

— Я не считаю тебя деспотом, Роза. Я считаю тебя непоследовательной. Если ты находишь, что ответственна за Лили как старшая сестра, то перестань страховать ее, позволь ей стать взрослым, обязательным человеком. И позволь другому человеку помочь тебе, как ты помогаешь ей.

— Но ты нам чужой!

— Обидно, что ты до сих пор так думаешь, — проговорил Ник Папэлиу.

— Если бы я знала, для чего тебе это нужно… — неуверенно пробормотала женщина. — Чем вызвано такое покровительственное отношение к двум совершенно посторонним девицам? Стараешься повысить свою самооценку или заглаживаешь чувство вины перед теми, кто менее удачлив по жизни? К чему вся это благотворительность? И как, по-твоему, должен чувствовать себя человек, принимающий твою помощь? Можешь ты откровенно ответить мне на все эти вопросы?

— Какими бы оскорбительными они мне не казались? — договорил вслед за Розой Ник. — Могу сказать только, что не собираюсь ограничить свое участие в вашей жизни денежными одолжениями.

— Знаешь что, Ник, мне любые одолжения претят, а не только денежные, — воинственно прошипела Роза.

— Потому что ты дура упрямая! — выпалил Ник.

— Ты посмел назвать меня дурой в моем же собственном доме?! — вскипела женщина.

— Как еще я могу назвать человека, который собрался взять кредит на ремонт ветхого жилья, не представляющего историческую ценность? — рассмеялся Ник. — Ты не хочешь быть обязанной доброжелателю, но отчаянно стремишься выплачивать долги банку.

— Все уважающие себя люди так поступают.

— Что зачастую свидетельствует об их глупости… Но если для тебя так важны условия договора, предлагаю конкретное решение твоей финансовой проблемы. Насколько я понял, фирма, в которой ты трудишься, не часто балует своих сотрудников бенефициарными выплатами. Так что предлагаю взять двухмесячный отпуск…

— Ты предлагаешь мне взять двухмесячный отпуск в тот самый момент, когда мне так не хватает денег?! — возмутилась женщина.

— Ты не дойлушала меня, — остановил ее Ник Папэлиу — Сколько тебе платят?

— Не скажу, — смущенно проговорила Роза.

— Отвечай. Ничего постыдного в этом нет, — потребовал мужчина.

— Я не привыкла обсуждать такие вопросы с посторонними, — упрямо проговорила она.

— О, как же ты меня бесишь! — пробурчал Ник.

— Это взаимно, — с хулиганской улыбкой заметила Роза.

— Никогда не завязываю деловые отношения с такими несуразными субъектами, как ты. Слушай меня внимательно. В настоящий момент я взялся за инвестирование проекта надстройки пятизвездочного отеля. Очень интересный проект для особо привередливых постояльцев, которым, по ряду личных причин, не хотелось бы сталкиваться в длинных коридорах и лифтах с другими жильцами. Не удивляйся, есть и такая категория представителей денежной элиты…

— Я ничему не удивляюсь, — заметила Роза.

— Хорошо… Тогда ты не должна удивиться предложению отправиться поработать на Борнео.

— Борнео?! — все же удивилась Роза.

— Да, Борнео. Двух месяцев при твоей квалификации должно хватить для того, чтобы наладить компьютерную систему бухгалтерского и управленческого учета, гарантированную от несанкционированного вторжения извне. Такую систему и предстоит внедрить в отелях этой сети.

— Я никогда не сталкивалась с гостиничным бизнесом, — предупредила его Роза.

— Ты будешь работать в команде профессионалов.

— Борнео… — задумчиво проговорила она.

— Можешь не соглашаться. Но это отличный шанс попробывать себя в чём-то новом, попутно хорошо подзаработав, — внушал ей финансист. — Подумай об этом, Роза… Но оставаться здесь, с этими с провалами в полу, нельзя.

— А обязательно ехать так далеко?

— Вовсе не обязательно, — рассмеялся Ник. — Я просто хотел тебя немного удивить. Мои люди работают по сети, каждый выполняет свой участок работ. А штаб-квартира — в Лондоне. Фирма оплатит твое проживание в отеле и полный пансион, снабдит мощным компьютером для работы… Итак, ты принимаешь мое предложение?

Роза сцепила руки в замок и погрузилась в раздумья.

— Ты делаешь это из милости? — спросила она через несколько минут.

— У меня нет сомнений в том, что ты профессионал.

— Но если бы ты не знал о моих стесненных обстоятельствах, то не предложил бы мне эту работу?

— Роза, я не предложил бы ее по одной-единственной причине. У тебя уже есть работа, которой ты дорожишь. А работа, которую я предлагаю тебе, — временная. Но если ты сможешь добиться двухмесячного отпуска, все устроится к взаимному удовольствию. Я ответил на твой вопрос?

- Да.

— И каков твой ответ?

— Как-то это все подозрительно… — нерешительно пробормотала женщина.

— Ладно, забудь, — бросил он и направился к двери. — Звони своему приятелю из банка.

— Постой, Ник! — окликнула его Роза.

— Что? — нехотя отозвался он.

— Мне сложно решиться сразу, потому что меня это нечто новое. Я прежде не занималась разработкой таких систем. Знаю лишь в теори как и то, что во всем есть свои подводные камни. Они-то меня и смущают.

— Мы все постоянно учимся, Роза. Невозможно но быть готовым ко всему. Либо ты веришь в себя и двигаешься вперед, либо всю жизнь топчешься на одном месте.

— Ты прав, — нервно проговорила Роза, теребя край футболки. — Я должна обсудить возможность долгосрочного отпуска со своим начальством. Если мне разрешат, я дам тебе положительный ответ.

— Не упусти возможность, дорогая. И избавься ты ото всех этих лохмотьев! — сказал он, кивнув на ее одежду, чем вогнал Розу в краску. — Преступно так уродовать себя.

— А как я могла еще одеться, когда дома такой разгром? — невольно оправдываясь, проговорила она. — Не волнуйся. Если я приду к тебе на работу, буду и выглядеть соответственно. Мне известны требования современного делового этикета.

— Рад это слышать, — холодно отозвался финансист, остановившись у входной двери. — Имей в виду, дорогая. Я обожаю женские преображения. Так что постарайся. И если все-таки придется попутешествовать, проверь свой загранпаспорт.

— Что еще? — лениво спросил Ник.

— Я запрещаю тебе со мной так разговаривать.

— Как — так? — уточнил он.

— Свысока, покровительственно, небрежно. Никто не давал тебе права указывать мне, во что одеваться и как себя вести!

— Послушай, дорогая моя. Если будешь работать на меня, ты должна соответствовать моим требованиям. И не обольщайся. Я не использую деловые отношения в личных целях. На период сотрудничества мы не будем приятелями, а уж тем более любовниками. Так что расслабься и не кипятись понапрасну.

— Отлично. Именно это я и хотела услышать.

Месяц на новой временной работе пролетел незаметно. Роза могла убедиться, что просто так Ник деньги не платит. Работа была непростая, но интересная, и это окупало многие издержки. В первую очередь Роза боялась оказаться профессионально несостоятельной. Но, к счастью, все программисты фирмы оказывали друг другу всесильную поддержку.

В ее обязанности входило также составление отчетов о проделанной программистами работе, которые она еженедельно направляла Нику Папэлиу.

Помимо ее отчетов на стол- нового босса Розы ложилось множество документов: отчеты по строительным работам, отчеты сметчиков, отчеты финансовых аналитиков и неисчислимое множесво рапортов и докладных. Его телефон постоянно трезвонил, в электронный почтовый ящик сыпались экстренные сообщения. Но каждый день примерно к пяти — половине шестого вечера Ник Папэлиу в срочном порядке сворачивал все свои дела и требовал того же от своих подчиненных.

Роза спокойно относилась к его кратким и исчерпывающим распоряжениям. Она и не рассчитывала на какое-то особое к себе отношение. Вообще новый опыт стал для нее хорошей школой. Она научилась максимально эффективно использовать каждую минуту рабочего времени, а также подумать, чем занять себя вечером — ведь она находилась так далеко от дома..

Так что, когда однажды Ник Папэлиу пригласил ее к себе на бокал вина, у Розы просто не нашлось причин ответить боссу отказом, и она приняла приглашение.

Он уже ставшим привычным для нее жестом ослабил тугой узел галстука и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке.

— Тут у меня есть кое-что для тебя, — обратился он к Розе и потянулся к белому конверту, лежавшему на кофейном столике.

— Что это? — спросила женщина.

— А ты открой и посмотри, — ответил он, протягивая ей конверт.

— Билеты… — удивленно проговорила она.

— Да, придется предпринять короткую поездку на Борнео, апробировать результаты работ н месте. Это твой билет. Забирай и изобрази довольную улыбку, Роза… Бери только легкие вещи, будет жарко… — двусмысленно добавил он.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Довольно сжато Ник Папэлиу рассказал Розе все, что ей, как члену деловой делегации, следовало знать о рабочей программе командировки. Она сделала соответствующие пометки в ежедневнике. Никогда еще ей не приходилось так строго соблюдать рабочий регламент, как в этот последний месяц. И она была счастлива. Это тонизировало ее, настраивало мыслить иначе, у нее уже не было времени на пространные размышления. От Розы требовался результат.

За бокалом вина, пробуя блюда восточной кухни, к которой они приобщались в ультрасовременном ресторане отеля, Ник рассказал Розе о своих давних контактах с малазийскими партнерами, начавшихся еще в университетскую пору. Уже в те годы молодые люди предугадали, что туристический бум на Малайском архипелаге только предстоит, и сообща определились положить начало финансово-строительным проектам, воплощение которых и находилось сейчас в самом разгаре.

Роза внимательно выслушала. В последнее время она только это и делала. Ведь в их деловом сотрудничестве Ник являл собой пример наставника, в то время как Розе нужно было еще учиться и учиться… Она даже как-то незаметно для себя перестала отпускать свои обычные колкие ремарки, которые теперь казались ей неуместными и неумными. Она видела, что Ник делает большое и сложное дело, и делает его хорошо. Уже одно это просто восхищение епх потрясающей способностью планировать свою жизнь и жизнь близких ему людей. Ник продумал не только рабочий график. Он предусмотрел и разноплановый досуг — от посещения бассейна в отеле до экскурсионных поездок по историко-культурным памятникам малазийской части Калимантана.

— Ты ведь не откажешься составить мне компанию?

— Ты о чем? — встрепенулась Роза.

— Да что с тобой такое? Словно витаешь в облаках… Хочешь о чем-то поговорить? — тормошил ее босс. — Какой-то страшный секрет не дает тебе покоя?

— Никаких страшных секретов, — покачала она головой, с ужасом представляя себе облака в иллюминаторе.

Ник сжал ее тонкую холодную кисть в своей ладони.

— Я понял. Роза Тейлор боится летать.

— Мне не часто приходилось путешествовать самолетами, — робко подтвердила его догадку Роза.

— Все всегда начинается с малого. Сейчас ты готовишься к полету с некоторой опаской, такая тревога вполне объяснима. Но ты и сама не заметишь, как перелеты станут для тебе привычкой, рабочей необходимостью. Страх — это зверь. Его можно подкармливать и взращивать, а можно сразу беспощадно убить. Второй вариант предпочтительней.

— Легко сказать, — недоверчиво отозвалась она.

— Подави страх восторгом, дорогая. Подумай о том, что на земле ты не сможешь испытать такого чувство парения! — воодушевлял ее Ник Папэлиу.

— Нередко самолеты сотрясаются от турбулентности…