Карл с любопытством уставился на Тома. Мой друг застыл в ужасе, и лорду Эшкомбу пришлось едва ли не силком втянуть его в круг.

— Томас Бейли, сир, — сказал барон. — Сын пекаря. И друг Кристофера.

— Ага! Повелитель скалки! — Том покраснел, когда король, улыбаясь, хлопнул в ладоши. — Ты должен присоединиться к моей охране, Томас. Враги сбегут, как только увидят тебя на стене. А потом ты испечёшь нам печенье.

Все засмеялись. Том покраснел. Его лицо походило на вишню.

— О, нет. Вы поглядите, — сказал Карл. — Моя глупая шутка смутила юношу. Иди сюда, Томас. Подойди.

В глазах Тома отразилось изумление, когда король стиснул его руку.

— Ричард рассказал, что ты сделал в Мортимер-хаусе. В тот день ты спас жизнь не только своему другу, но и мне. Я никогда этого не забуду. Ты истинный сын Англии.

Том не сказал ни слова, но я никогда не видел, чтобы его лицо так сияло.

— Спасибо, сир, — сказал лорд Эшкомб и вывел нас из круга.

Вниманием короля вновь завладели дамы, а нас Эшкомб отвёл в соседнюю комнату рядом с бальным залом.

— Ну вот, дело сделано, — сказал он. — Если Его Величество снова захочет вас видеть, я вас разыщу. А пока развлекайтесь. Тут повсюду еда и напитки. И танцы — если вам нравятся такие вещи.

Он оставил нас среди толпы. Я стоял, покрасневший, по-прежнему ощущая тепло в груди.

— Это лучший день в истории, — сказал я.

Казалось, если Том станет ещё хоть чуть-чуть счастливее — он взлетит. Он остановил человека, проходившего мимо нас.

— Я истинный сын Англии, — сказал ему Том.

Мужчина ошарашенно посмотрел на меня.

— Так и есть, — подтвердил я, и мы двинулись дальше.

Том схватил какого-то джентльмена за руку и пожал её.

— Добрый вечер. Я Томас Бейли из Лондона. Истинный сын Англии.

Этот человек тоже посмотрел на нас недоумённо.

— В самом деле?

Я никак не мог согнать с лица широкую улыбку.

— Мы встретились с королём, — объяснил я.

— О, тогда ясно, — он понимающе кивнул. — Мои поздравления. Очень рад за… ох! — Том сжал собеседника в объятиях.

Охранник, стоявший у стены, взял свою алебарду и начал протискиваться к нам.

— Том, — поспешно сказал я, — думаю, тебе не следует обнимать гостей.

— Ладно. — Мой друг разжал руки и отошёл. — Я истинный сын Англии.

Я помог мужчине поправить парик.

— Простите, милорд. Том просто очень любит короля.

— Верность не нуждается в оправданиях, — сказал джентльмен и жестом велел охраннику вернуться на пост. — Скажи своему другу, что герцог Йоркский желает ему всего наилучшего.

Я замер.

— Герцог Й…

Он подмигнул и двинулся дальше.

Это выходило из-под контроля. Том только что обнял лорда-адмирала — который заодно был родным братом короля. Надо остановить его, пока он не столкнулся с королевой! Впрочем, Том уже возвращался ко мне.

— Кристофер! — Он схватил меня за руку и потащил через весь зал. — Смотри!

Я посмотрел. И моргнул.

— Мне это не снится? — спросил Том.

Я не был уверен. По обе стороны от нас стояли два стола, каждый длиной футов пятьдесят. Один ломился от мяса — несчётного количества разнообразнейших мясных блюд. Ростбиф, оленина в глазури, исходящий паром фазан… На другом столе лежали хлеб и сладости: выпечка, пироги, пирожные и фрукты. У меня разбежались глаза. Я переводил взгляд от мяса к сладостям и обратно. Том сжал мою руку.

— Это отбивные? — спросил он. — С подливой? Кристофер, они с подливой!

Он так сильно тряхнул меня, что мозг едва не выскочил из черепа. И когда Том выпустил меня, пришлось сделать усилие, чтобы не рухнуть.

— Ты плачешь? — спросил я.

Он принюхался.

— Это так красиво!

Что ж, Тома можно было понять. Из-за чумы никто из нас не видел мяса вот уже несколько месяцев.

Том ринулся к столу, а я вновь подумал о своём учителе. Как бы мне хотелось, чтобы он тоже был здесь… Он вдруг предстал перед моим мысленным взором — смотрел на меня, изогнув бровь. Я чуть не рассмеялся. Нет, мастер Бенедикт не захотел бы здесь оказаться. Он терпеть не мог великосветские приёмы. В отличие от меня.

Я снова обратил взгляд к столам, размышляя, который атаковать первым. И тут кто-то ткнул меня в бок.

Глава 4

Я обернулся и увидел девушку на голову ниже меня, с россыпью веснушек на носу. Зелёное платье красиво гармонировало с её каштановыми кудрями.

— Привет. — Она улыбнулась мне.

— Салли! — Недолго думая, я обнял её и подхватил. Девушка взвизгнула от восторга, когда я закружил её. Она обвила руками мою шею, прижимаясь ко мне. Её волосы мягко упали мне на щёку. Я почувствовал запах лаванды. И, внезапно растерявшись, поставил девушку на пол. Её пальцы скользнули по моему камзолу, и она отдёрнула руки. Покраснев, Салли посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Э… м… — пролепетала она.

Я тоже ощутил, что у меня начинают гореть щёки. Несколько секунд мы стояли, скованные неловкостью. Затем пожилая служанка, проходя мимо с заговорщицкой улыбкой, сказала:

— Ты что-то уронила, дорогая.

Она протянула Салли туфлю с зелёным атласным бантом на пряжке. Салли, отвернувшись, надела её на ногу. Её щёки ещё больше порозовели.

— Ты… э… получила мои письма? — спросил я.

— Получила. И написала ответ на каждое. Они все у меня. Могу отдать их тебе после приёма. Если хочешь.

— Конечно хочу.

— А где Том?

— Угадай с одного раза, — сказал я.

Она глянула в сторону стола с мясными блюдами. Разумеется, Том встал на якорь возле отбивных с подливой. Кусок мяса был у него во рту — и ещё по одному в каждой руке. Заметив Салли, он продемонстрировал ей отбивные с таким видом, будто держал полные пригоршни золота.

— Йю иффины фын Унглюю! — крикнул он.

Салли рассмеялась.

— Что?

— Я тебе потом расскажу, — сказал я, разглядывая девушку.

В последний раз, когда мы виделись с Салли, она всё ещё носила повязки после жуткой драки, произошедшей два месяца назад. Теперь же о той битве напоминали лишь два маленьких розовых шрама — один на щеке, другой на переносице.

— Тебя пригласил сюда лорд Эшкомб?

Она покачала головой.

— Я работаю. Леди Пембертон — в числе гостей короля.

— И как тебе работа, кстати?

Салли заколебалась. Я посмотрел на неё с беспокойством.

— Всё плохо?

— Да нет, — сказала она. — Баронесса на самом деле очень милая. Она просто чуточку слишком…

— Салли! — крикнул женский голос.

— …слишком взбалмошная. — Салли вздохнула.

Подбежала молодая женщина, одетая в шёлковое платье канареечного цвета, украшенное парчой. По её щёкам текли слёзы.

— Моё платье! — простонала она. — Поль облил его вином. Оно погибло!

Я увидел на одном из рукавов крошечное бордовое пятнышко. Скорее всего я бы вовсе не заметил его, если б женщина не указывала на пятно с таким видом, будто ей оторвало руку.

— Миледи… — начала Салли.

— На меня все смотрят! — проговорила баронесса дрожащим голосом.

Что ж, теперь, когда она устроила сцену, взгляды действительно обратились к ней.

— Мне надо немедленно переодеться! — Схватив Салли за руку, она куда-то её потащила. Девушка кинула на меня извиняющийся взгляд через плечо.

— Увидимся позже.

Едва я успел махнуть на прощание, как кто-то окликнул:

— Мальчик!

Я обернулся и увидел, что меня манит к себе пожилой мужчина со сбившимся набок шейным платком. Когда я приблизился, он вручил мне свой стакан.

— Не очень-то хорошее. Неужто в ваших погребах нет ничего получше?

Я не сразу понял, о чём он. Очевидно, увидев, как я разговариваю с Салли, гость решил, что я принадлежу к числу обслуги.

— Простите, милорд, но я не слуга, — сказал я.

— Прекрасно. Принеси мне.

Похоже, джентльмен к тому же неважно слышал.

— Я не слуга, — повторил я громче.

— Отличная новость, — сказал он. — Я в восторге.

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Впрочем, я был в отличном настроении. Почему бы не помочь? Кроме того, так я сумею получше изучить этот невероятный особняк.

— Сейчас же принесу, — сказал я.

— И ещё соленья.

— В самом деле. Как же без солений!

Я взял со стола с десертами миндальное печенье и помахал Тому.

— Схожу поищу вино, — сказал я ему.

— М? — отозвался Том. В зубах у него была зажата большая кость.

— Я скоро вернусь.

Том протянул ко мне руки, будто вопрошая, как можно уйти, когда здесь ещё осталась вся эта еда? В обычном случае я бы потащил Тома за собой, но сейчас его было не оторвать от отбивных с подливой. Так что я просто сжевал печенье, взял ещё одно и обратился к мужчине, несущему поднос с пустыми стаканами:

— Вы не видели мистера Гловера? У одного из гостей есть к нему просьба.

— Мистер Гловер внизу, сэр, — отозвался он. — Разливает следующую порцию вина. Пройдите через кухню.

Я проследовал в указанном направлении и оказался на территории слуг. Удивительно было после блеска бального зала наблюдать царящий здесь хаос. В кухне, занимавшей почти всё восточное крыло дома, повара орали на поварят, грохотали горшки, прислуга гудела, как рой растревоженных пчёл. И хотя здешняя грубая агрессия не имела ничего общего с жизнью в аптеке мастера Бенедикта, это место было гораздо ближе и понятнее мне, чем тот мир, который я только что покинул. Королевский приём показался мне удивительным, необыкновенным; это была потрясающая, сказочная жизнь, о какой я мог только мечтать, когда воспитывался в сиротском приюте Крипплгейта. И тем не менее — пусть даже встреча с королём оставила в сердце тёплое чувство — я отлично сознавал, как неуместен был в том бальном зале. Все там отнеслись ко мне по-доброму, но я знал, что на самом деле не принадлежу этому месту.